Гейл догнал меня через пару минут. Сначала шел рядом по длинному коридору, который никак не заканчивался, а потом неожиданно схватил за руку и затащил в какой-то кабинет.
- Но если сюда кто-то зайдет? – выдала тихо, даже не думая сопротивляться.
Медленно отступила, не сводя с него взгляда.
- Не зайдет. Когда-то это был мой кабинет, - отозвался Гейл, закрывая дверь на замок и щелкая выключателем.
Мягкий теплый свет озарил просторный кабинет, выдержанный в серо-черных тонах. Стол, стулья, шкаф, забитый какими-то книгами и документами. На стене у стола картина, на которой был изображен весенний пейзаж.
И никаких личных вещей. Совсем. Как в его доме.
- Ты не скучаешь по нему? – подходя к большому окну, тихо спросила я.
Там все ярче горели огни затянутого промозглым осенним дождем города. А ведь еще совсем недавно здесь был снег и легкий мороз. И снова дождь. Погода в это время года удивительно переменчива и капризна. Совсем как ведьма, когда находится в плохом настроении.
- По кабинету? Нет.
Гейл подошел ближе и встал за моей спиной, не делая попытки коснуться. Я видела в отражении стекла его размытое изображение. Но голубые глаза виделись неожиданно четко и ясно.
- Судя по тому, что он находится на самом верху, ты занимал высокий пост, - продолжила я.
- Да.
- Ты вернешься сюда потом… когда проклятие будет снято?
- Нет, - покачал головой Гейл.
Наши взгляды встретились в отражении, заставляя сердце биться быстрее. Окружающий мир словно покрылся легкой дымкой, удалившись на второй план.
- Почему?
Мне не стоило задавать этот вопрос. Не стоило, хотя бы потому, что я боялась услышать ответ. Каким бы он ни был, все равно причинил бы мне боль.
- Потому что ты этого не хочешь, - отозвался инквизитор, убирая руки в карманы брюк.
Я медленно покачала головой.
- Неправда. Я хочу, чтобы ты вернулся к привычной жизни. К той, которой так привык. Чтобы у тебя все было хорошо. Очень хочу.
- Знаю. И тем не менее, я сюда не вернусь.
Я не стала задавать следующий вопрос, отлично понимая, к чему он нас приведет. Вместо этого зябко повела плечами и обняла себя руками. Словно пытаясь согреться. Но это не могло согреть мое сердце, которое медленно покрывалось коркой льда.
У нас было много других вопросов, которые требовали обсуждения.
- Ты думаешь, что она выгораживает сына? – тихо спросила у него, вновь поймав в отражении его тяжелый взгляд. – Эмма Виллар. Она лжет, говоря, что все организовала сама?
- Каждая мать готова на все, чтобы спасти своего ребенка, - уклончиво отозвался Гейл.
«У него ведь есть семья. Должна быть. Но он никогда не говорил о них, а я… я боялась спросить. Интересно, что скажут они, когда узнают, что их сын связался с ведьмой?»
- Но я думаю, она не так невинна, как хочет показаться, - продолжил Гейл. – Уверен, что они действовали сообща. И вполне возможно с разрешения твоего отца и остальных родственников.
- Которые тут же попытались спихнуть на них свою вину, - хмыкнула я. – М-да, высокие отношения. Но доказать это мы все равно не сможем.
- Не сможем, - согласился он.
- И что будет дальше?
- Они получат помилование и выплатят штраф. Все, как сказал Рой. Понимаю, тебе это не нравится, но иногда приходится уступить в малом, чтобы получить большее, - произнес Гейл.
- Понимаю. Думаешь, они успокоятся и оставят попытки избавиться от меня?
- Воевать с королевской семьей никто не захочет.
- Да, - грустно хмыкнула я и медленно провела ладонями по плечам. Туда-сюда. Вот только согреться все равно не получалось. - Королевская семья… неужели они действительно дадут завтра объявление?
- Уверен. Его Величество не станет бросаться такими заявлениями. Ты этого не хочешь? – догадался Гейл.
- Нет. – Покачала головой. - Может в это и сложно поверить, но я совершенно не хочу становиться принцессой. Или кем там придется... Это все не для меня.
- Выбор в любом случае останется за тобой.
- Выбор, - недоверчиво хмыкнула я, вновь мотнув головой и задала следующий вопрос: - Думаешь, Виллары помогут нам выйти на след ведьмы?
Гейл покачал головой.
- Не знаю. Она слишком умна и осторожна.
Мы снова застыли, встретившись взглядами в отражении темного зеркала с длинными потеками вновь начавшегося дождя.
- Ты никогда не рассказывал мне, как это произошло, – неожиданно для самой себя спросила у него. - Как она прокляла тебя?
- А ты никогда не спрашивала, - отозвался инквизитор.
Я медленно повернулась, продолжая обнимать себя за плечи. Так смотреть ему в глаза было намного приятнее и правильнее, и спросила:
- Ответишь?
Медленный кивок. И взгляд, который заскользил по моему лицу. Медленно и осторожно. Будто он не мог насмотреться.
- Обычный рейд. Мой информатор сообщил, что у него есть кое-что важное о проклятийнице. Я бросился туда. Один. – Едкий смешок. - Наивный дурак. Попал в ловушку как желторотик. Меня схватили, оглушили и связали.
Гейл рассказывал это так легко и просто, словно в этом не было ничего особенного. Обычное перечисление фактов, но я все равно чувствовала боль, которую он так старательно прятал за каждым словом.
- Завязали глаза. Так что я слышал только ее голос. Красивый женский голос, низкий, слегка вибрирующий. Она говорила, что восхищена моим упорством и стремлениями. Поэтому приготовила нечто особенное. Проклятие, которое создала специально для меня. И воткнула мне нож в спину. Даже ручку провернула… чтоб уж наверняка.
- Прости, - выдохнула я, заметив, как на мгновение исказилось от неприятных воспоминаний его лицо и вспыхнули огнем глаза.
Дернувшись, опустила ладонь ему на грудь. Туда, где гулко билось сердце.
- Тебе не за что просить прощения, Касс.
Гейл протянул руку и осторожно коснулся моего лица. Я затаила дыхание, настороженно наблюдая за ним.
- Ты такая красивая, Касс, - неожиданно хрипло прошептал он.
- Это Вайолет постаралась.
- Нет. Ты всегда красивая, - отозвался Гейл тихо, продолжая невесомо скользить пальцами по моему лицу. - Когда злишься или сердишься, когда обижена или расстроена. А когда счастлива, твои глаза горят от радости. И твоя улыбка… - Пальцы очертили контур, заставив прерывисто вздохнуть. – Самая красивая улыбка на свете.
- Надо же, сколько комплиментов, - прошептала завороженно в ответ. – И чем я же такое заслужила?
- Тем, что ты есть.
Гейл наклонился и осторожно коснулся губами моих губ. Это не был поцелуй в полном смысле этого слова, но меня пробрало до кончиков пальцев. Словно магической искрой шибануло. Даже волоски на теле встали дыбом, а с губ сорвался тихий вздох. Вздрогнув, я распахнула глаза и слегка подалась вперед, встав на цыпочки. Но Гейл уже отстранился, наблюдая за мной ласковой, сводящей с ума улыбкой. И сердце вновь дрогнуло.
- Не смотри на меня так, - выдохнула смущенно.
- Как? – слегка наклонив голову в сторону, спросил мужчина и челка привычно упала на глаза.
«Как будто я самое главное в твоей жизни».
- Так, - уклончиво ответила я, отступая и вновь отворачиваясь к шкафу, словно пытаясь найти там хоть что-то, за что мог зацепиться глаз. Но ничего не находила.
Безликий и такой пустой кабинет.
- У тебя есть семья? – подойдя к полке, я провела пальцами по корешкам старых книг.
- Да.
Обернулась, смерив его внимательным взглядом.
- Ты не говорил.
- А ты не спрашивала, - вновь ответил Рид и опять улыбнулся так, что задрожали колени. – Думаю, если бы я начал тебе рассказывать о них, ты бы сбежала.
- Сбежала? – удивилась я, вновь поворачиваясь к шкафу.
- Решила, что я пытаюсь сделать еще один шаг в наших отношениях.
«О да! Наверняка так бы и было. Когда же он успел так хорошо узнать меня?»
- А ты пытаешься?
- А ты как думаешь?
Я снова обернулась.
- Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?
- А ты долго будешь нас бояться? – широко улыбнулся в ответ Гейл.
Пальцы застыли на одном из томиков. Я так и не нашла подходящего ответа, поэтому решила вернуться к тому, на чем мы остановились. Достав один из томиков (это оказалось пособие по защитным заклинаниям), я быстро его пролистала и вновь поставила на место.
- Так где твои родные, почему они не здесь?
- Они не знают о проклятии. Я запретил Рою рассказывать. Попросил, когда все случится, передать им письма. На этом все.
- Почему? – вновь обернувшись, смерила его тяжелым взглядом. – Это же твоя семья. Разве они не имеют права знать?
- У нас… сложные отношения. Мой отец был инквизитором. Сильным инквизитором. Он погиб двадцать пять лет назад, пытаясь поймать Дебору Мейсон.
- Мать Вайолет? – ахнула я.
- Да. Наши судьбы удивительно переплелись. Отец погиб, а мать через три года вышла замуж за другого. Я ей этого простить не смог. Нет, отчим не был плохим и даже искренне пытался подружиться со мной, дарил подарки, помогал. Вот только я его ненавидел. Их обоих ненавидел. Считал, что мать предала отца, а этот мужик нам совсем не нужен. И вел себя соответственно – грубил, хамил, ругался, сбегал из дома. В конце концов, меня забрал к себе друг отца. Он же меня и вырастил. Со временем я прозрел и все понял, но… прошлого не вернуть.
- Вы так и не помирились?
- Помирились. Я даже приезжаю к ним на праздники. Когда работы не так много. Отправляю подарки, звоню. У меня младшая сестра, Саванна, ей сейчас пятнадцать.
Мать, отчим, сестра. А этот мужчина все равно был одинок.
- Но ты им не сказал, - заметила я.
- Нет. Они живут далеко от столицы, до них слухи и сплетни не доходят, - произнёс Гейл.
- И почему ты скрываешь правду?
- Все просто. Не хочу, чтобы они вновь страдали из-за меня.
«Железобетонная логика!»
- Но ведь это неправильно.
- Возможно. Когда все закончится, мы с тобой обязательно к ним съездим, - неожиданно выдал инквизитор, упрямо смотря мне в глаза.
- Гейл, - я покачала головой, - не загадывай.
- Хочу и буду. Тебе придется смириться, Кассандра Холт, что я люблю тебя и никуда не исчезну. Хочешь ты или нет. Но прежде чем ты начнешь возражать, позволь заметить, что я точно знаю, что не безразличен тебе.
- Правда? – вспыхнув, как горючие камни, процедила я. - И откуда такая уверенность?
Он вдруг оказался рядом. Провел пальцами по моей щеке, оставляя на коже обжигающие следы.
- Об этом говорят твои глаза, дыхание, трепет ресниц. Стоит мне подойти и дотронуться тебя… как я слышу, как все сильнее бьется твое сердце… чувствую, как ты дрожишь от каждого моего прикосновения.
- Ты путаешь любовь и страсть.
- О нет… и мы оба это знаем, - прошептал он, потянувшись к моим губам.
И на этот раз поцелуй был таким как надо. Ярким, страстным и обжигающим.