Утро выдалось погожим: неожиданно для этого времени года выглянуло солнце, хоть и было холодно. Отдохнула я прекрасно, но чувствовала нервозность. Когда в жизни наступает неопределенность, когда неизвестно, правильно ли поступаешь, в этом мало приятного. Не так представлялась мне работа, пока я училась в академии. А также я не осознавала, что высокое положение дает не только большие возможности, но и приносит крупные проблемы.
За такими думами и пришло мое время.
Помпезности в моем аресте не было. В дверь комнаты постучали, я открыла, и вошли мужчины в форме императорской стражи. Они сообщили, что я арестована по обвинению в убийствах. Вот и все. Я не сопротивлялась, позволила себя сковать и увести.
Пока мы шли по дворцу, многие придворные, не скрываясь, смотрели. Кто-то усмехался, кто-то взирал с превосходством. Равнодушных было мало, про доброжелательных вообще молчу. Их можно понять: помощник лорда Сеймура не нравился никому, потому что рано или поздно мог прийти со своим босом по их душу. В итоге свидетелей моего ареста оказалось больше, чем я думала.
В итоге через два часа я очутилась в той же камере, которую совсем недавно покинула. И потекли долгие часы ожидания. Как я и предполагала, это самое трудное для меня. Неизвестность и много свободного времени — настоящая пытка.
Выпустили ли уже Эдварда или нет? Сколько прошло времени? Много мыслей крутилось в голове, и не было ни одного ответа. В камеру проникал лишь тусклый свет, делая обстановку еще более унылой. В одном был плюс: на душе царил покой. Практически отпуск, если не брать во внимание паршивые условия и мерзкую еду.
Так прошли день и ночь. Спала я неплохо, но несколько раз просыпалась, когда приводили новых заключенных и они шумели. Наутро даже смогла привести себя в порядок, благодаря кружке с водой. Впереди предстоял допрос.
Хорошо, что долго медлить не стали: утро не успело закончиться, как явилась стража и препроводила в ту же комнату, что и раньше. На этот раз императора не было и из советников присутствовал только один, бледный и не выспавшийся. Чувствую, шефа все же освободили и знать пересмотрела многие взгляды. Остальные свидетели были из горожан разных сословий.
Передо мной через стол все так же сидел третий палач империи, мрачный и нервный, у него была разбита губа и синяк на скуле. Он что, подрался? Рядом с ним — секретарь. Все почти как в прошлый раз.
— Мисс Аркури, я, Фотан Сург, уполномочен вести расследование по вашему делу. Здесь мы собрались, чтобы провести допрос для расследования серийных преступлений, — начал Сург. — Вы обвиняетесь в том, что на протяжении нескольких месяцев убивали женщин. Вы понимаете, почему находитесь здесь?
— Понимаю.
— На допрос приглашен менталист господин Зейтри. Если вы против, он удалится.
Мужчина стоял в углу комнаты и не приблизился. Совсем молодой менталист, недавно закончивший обучение. Но рисковать не будем, а значит…
— Против.
И мужчина покинул комнату.
— Также мы принесли шар истины. Вы против его нахождения в этой комнате?
— Против.
— Что ж, тогда раз все формальности и ваши права соблюдены, то приступим. Мисс Аркури, вы признаетесь в том, что на протяжении нескольких месяцев убивали женщин?
— Нет.
— Где вы были позавчера вечером?
— В доме родителей лорда Сеймура.
— С вами кто-то был?
— Нет, все время я провела одна. Мне нездоровилось.
— Вы могли покидать комнату?
— Да.
— Здоровье позволяло вам свободно перемещаться и нанести вред живому существу?
— Да.
— Но вы утверждаете, что комнату не покидали, хотя свидетелей у вас нет.
— Да.
Дальше пошла проверка моего алиби по остальным убийствам. Забавно… Всегда, когда совершались преступления, я была одна. Даже не пришлось врать, все и так выглядело подозрительно. В глазах третьего палача стыла задумчивость. У него новый подозреваемый? Мы зря не брали в расчет, что преступником может быть женщина?
Как бы то ни было, Сург быстро завершил допрос, и меня увели дожидаться вердикта. В отличие от прошлого раза я ни о чем не переживала. Даже перестала нервничать, как утром. Неожиданно стало все равно. Даже если меня вдруг посадят за преступления, которые я не совершала, печалиться будет некому. Разве только шефу…
В остальном у меня нет родственников, да и друзей немного. Или я не права? Когда меня арестовали в первый раз, не только семья змейса беспокоилась обо мне. К тому же мой начальник не позволит отнять у него такого полезного сотрудника.
Какой в итоге вынесут вердикт, я знала, но все равно вырвался вздох, когда Сург пришел сообщить о переводе в тюрьму. Все, теперь я попаду в новые для меня условия, и неизвестно, какими они будут. Станет ли император заботиться о моем комфорте? Вряд ли, как он сам заметил, все должно выглядеть достоверно. Что ж, значит, появятся новые впечатления.
Встав и отряхнув с платья несуществующую пылинку, я с высоко поднятой головой отправилась в женскую тюрьму столицы — дожидаться суда.
***
Когда дверь в камеру открылась, я недоуменно посмотрел на стража. Тот посторонился, предлагая мне выйти. Пришел император? Что случилось?
Никто ничего не объяснил, но меня проводили к обвинителю по моему делу, там ждал Сург. Ничего не понимая, я переводил взгляд с одного на другого. Третий палач был невозмутим, но я видел, что он волновался. Что произошло?!
Обвинитель, бледный, с поджатыми губами, поднялся из кресла, поклонился и сообщил:
— Лорд Сеймур, готовы сообщить, что с вас сняты все обвинения по делу. С этого момента вы можете быть свободны. Приносим извинения за несправедливый приговор.
— Почему?
Фотан подошел и, откашлявшись, сказал:
— У нас новый подозреваемый.
— Кто? — нахмурился я, палач отвел глаза, и я все понял.
Почему меня освободили, план императора и то, что не просто так Анна легко отнеслась к моему запрету не искать маньяка.
— Ах вы гады! — не сдержавшись, зарычал я и с размаха врезал третьему палачу по лицу, тот рухнул на стол обвинителя.
— Лорд Сеймур, немедленно прекратите или хотите вновь за решетку? — возмутился Холс, но я не обратил на него никакого внимания и еще раз, размахнувшись, добавил Сургу с другой стороны.
— Вот же идиоты!
После чего развернулся и направился на выход. План поимки маньяка необходимо поменять как можно быстрее.
— Ты хоть к его величеству с претензиями не ходи, — полетела вдогонку просьба третьего палача.
— Не переживай, он сам меня найдет, — процедил я, думая, каким способом могу добраться до особняка родителей.
Нам есть о чем поговорить!
***
— Эдвард! — воскликнула мама, едва я появился на пороге. Видимо, охранная система оповестила. — Но как? Почему?
А я молча направился к отцу в кабинет, не сомневаюсь — бабушка там. Так и оказалось.
— Внук? — вскочила пожилая змейса, во все глаза смотря на меня.
— Сын? Объяснись, — встал отец из-за стола, так же не ожидая меня видеть.
Значит, они не знали. Это большое облегчение, хоть не нужно подозревать родных в недостойных действиях.
— Это вы мне объясните: как такое могло случиться? Я оставил на вас девушку — и что в итоге? — мрачно спросил я.
— Ты уже знаешь, что она пропала? — приложила руку к губам матушка. — Она два раза не ночевала дома, но уверена, мы ее найдем.
— Не найдете! Ибо Анна в тюрьме! — рыкнул я, не в силах смириться с этим фактом.
— Почему? — ахнула бабушка, а отец все понял.
— Они все-таки исполнили этот план. Заменили тебя на нее, — мужчина устало опустился в кресло.
— Да, не сомневаюсь, сегодня будет допрос и ее отправят в суд. Прекрасный план — заключить невинную девушку в тюрьму, где полно преступников, а про условия содержания вообще молчу. Меня в армии готовили ко многому, а она не знает реалий того места.
Ну как я не догадался, что императору придет в голову мысль сделать Анну наживкой? Предатель!
— Что же теперь делать? — печально спросила бабушка.
В ее голосе была неподдельная печаль. Родственница привязалась к Анне, да и как можно не привязаться? Но ничего, я буду не я, если не исправлю ситуацию.
— Поймать маньяка. Мне нужны ванна и еда. Как император придет — пусть поднимается в мою комнату, — попросил я, направляясь на выход.
— Сын, его величество тебе, конечно, друг, но так обращаться с собой не позволит.
— Угу, как же! — рыкнул я. — Просто передайте ему и обеспечьте меня необходимым. А до конца недели готовьтесь принять и привести в себя бедную девушку после тюрьмы.
Анна не пробудет там долго, это я обещаю. План поимки душегуба пришло время менять на максимально быстрый. И через несколько дней он будет в тюрьме, даже если мне придется тащить его туда лично, в боевой ипостаси, пинками.
***
Дверь в комнату тихо приоткрылась, когда был уже поздний вечер, и в комнату вошел его величество. Я зло посмотрел на него.
— Я пришел сюда сразу как смог, чтобы ты не наведался ко мне и не устроил публичный скандал. Такое проигнорировать я не имел бы права. Хватит тебе отсиживаться в тюрьме, пора и поработать.
— Все было под контролем, — начал я, но меня перебили.
— Не было. Ты не учел множество факторов. Императрица, которая сдерживает сплетни при дворе, приболела, и слухи начали набирать обороты. Людское мнение имеет огромную власть, как бы нам ни хотелось обратного. Нельзя позволить укорениться в умах знати то, что палач может нарушить закон, что ты преступник. Это то, чего так добивались советники. Если палачи не будут верны закону, то вы перестанете быть опорой короне, а после твоего освобождения шептались бы, что я вытащил тебя по дружбе, казнив невиновного.
— А сейчас у тебя в камере виноватый, да?
— Мисс Аркури сама приняла такое решение, мы не давили. Можно было арестовать кого-нибудь другого, но тот стал бы кричать о невиновности, да и сложить обвинение было бы сложнее. Кстати, она просила передать тебе записку.
Друг протянул мне сложенный листок бумаги, я развернул. Ее уверенным, красивым почерком были бегло написаны строки:
— Анна призналась?
— Нет, она отказалась от менталиста, у нее была возможность и не имеется алиби. К тому же никто не мог предположить, что это может быть женщина.
— Это не женщина, — заверил я.
— Ты знаешь, кто это, — император не спрашивал, он утверждал.
— Знаю. И поймаю его очень быстро.
— А если не выйдет?
— Почему же? Противник подвержен эмоциям из-за Анны, делает ошибки и не знает, что я собираюсь предпринять. Я знаю о нем все и что он будет делать — тоже. И у меня есть поддержка правителя. Не думаю, что это займет много времени.
Император хмыкнул.
— А что же ты? Не подвержен эмоциям? Я же дано тебя знаю и все вижу.
— А я змейс. Меня учат держать эмоции под контролем с детства, — прикрыл глаза я.
Не стоит вестись на провокации, ни к чему хорошему это не приведет.
— Эдвард…
— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, — перебил я.
С монархом так не разговаривают, но я очень устал и… по-другому не получается.
— Давай, говори, чего тебе там надо, — вздохнул император, с жалостью смотря на меня.
Это злило, не переношу сочувствия.
— Для начала необходим труп, и не один. А дальше…
***
В кабинет обвинителя меня привели утром. Видимо, Сордери Холс был не из тех, кто тратит время попусту. Мужчина — сын одного из советников, и, поговаривают, что несмотря на то, что очень умен, он еще и нетерпелив. Насколько это правда? И что он знает об этом деле?
Не удержавшись, я бегло осмотрела кабинет, заваленный стопками отчетов, различных бумаг, книгами… За что только его секретарю платят деньги? В этом месте невозможно работать! А бардак на столе?
— Вижу неодобрительный взгляд помощника, — заметил Холс, едва я устроилась в кресле напротив его стола. — Но часть беспорядка в моем кабинете устроил ваш шеф.
— Почему? — удивилась я.
— Потому что врезал Сургу и ударом отбросил его на стол. Дважды! Это сильно испортило порядок в бумагах.
Так вот откуда были отметины…
— Мой шеф подрался? — в шоке выдохнула я.
— Не назвал бы это дракой, скорее — нанесение телесных повреждений третьему палачу империи. За такое отправляют на каторгу, но кто я такой, чтобы вмешиваться в их дела?
Обвинитель был зол. Вероятно, вся ситуация задевала его профессиональную гордость.
— Кхм… Уверена, у них были причины.
— О-о-о… Ничто на свете не происходит случайно, мисс Аркури. Причина была, и она сейчас сидит прямо передо мной. Ваш начальник близко к сердцу воспринял ваш арест.
— Он волнуется.
— Еще бы! Если бы арестовали мою любимую женщину, я бы еще и глупостей наделал, а он молодец. Держится, хладнокровный гад.
— Ядовитый, — машинально поправила я и поморщилась.
Видимо, сплетни процветают не только на страницах газет, но и в государственных ведомствах. Снова обсуждают наши с Эдвардом отношения.
— Ну и что мне с вами делать? — спросил Сордери, заставив меня растеряться.
— Допрашивать? — нерешительно предположила я.
— Зачем? Маньяк — мужчина.
— Почему вы так уверены?
— Есть ряд фактов, указывающих на это. Я готов был допустить, что убивает лорд Сеймур, но не вы. А судя по тому, чему я стал недавно свидетелем, — и не ваш шеф. Но он сделает все, чтобы вы побыстрее вышли из тюрьмы. Сколько ему нужно? Неделя? Две? Стоит ли тратить на вас время и вести допрос? Может, лучше попить чаю с пирожными?
От такого поворота я растерялась.
— Чаю?
— Да. Вряд ли в тюрьме хорошо кормят. И пока будем пить, вы мне подробно расскажете все, что знаете об этом деле. Только правду. Мне обвинительную речь готовить надо. Вот и поможете.
— Может, воспользуетесь услугами секретаря? — намекнула я, что не работать сюда пришла.
— На диво бестолковый попался, словно враги подослали. Впрочем, может, так оно и есть. Давайте, мисс Аркури, покажите свои профессиональные навыки и проявите гражданскую осознанность. Так сказать, два в одном.
Я готовилась к изнуряющему допросу и враждебности. К завуалированным угрозам и давлению. Но что-то пошло не так. Чай так чай. Рассказывать мне много и долго, а так хоть наемся. И вообще мне требуется моральная компенсация!
К тому же пусть оценят мой профессионализм! Бюрократии в этом деле будет предостаточно — слишком много подозреваемых сменилось. Комар носа должен не подточить.
Работы предстояло много…
***
Рассматривая мостовую за окном, как капли падают на нее и, ударяясь, разлетаются в стороны, так и я сам был совершенно разбит. Раздавлен! Как он посмел? Невероятное животное, заточил прекрасную девушку в тюрьму, туда, где полно грешников и настоящих нелюдей. На хлеб и воду… Лишь бы освободиться. И это он ее любит? Бред!
Но девушки часто не понимают, кто на самом деле их достоин, кто их истинное счастье. Но ничего… Я освобожу ее и спасу. Мы будем вместе. Надо лишь немного подождать. А Сеймур отправится в могилу. Мое терпение подошло к концу. Пора до конца решить между нами, кто достоин Анны.
Руки сжались в кулаки.
Нужна пара дней, чтобы разведать обстановку, а потом… План сам сложился в голове, это будет не сложно, труднее — выбрать место, куда потом отправиться. Может на юг, туда, где тепло? Или на север, где находятся красивые горы. Решим это вместе.
Как только я вытащу ее из тюрьмы, Анна наверняка увидит, для кого она важнее, чьи чувства искренние. Она простит смерть своего начальника и поймет, почему я делал то, что делал.
Истинная любовь, она все понимает и все прощает. Да, все именно так и будет.