Мое спасение газеты смаковали уже третий день. Личность маньяка тоже многих шокировала. Имелись свидетели его деяний, куча вещественных доказательств. Процесс будет открытым, громким и показательным.
Меня сразу освободили, и в тюрьму я не вернулась, а попала в больницу, вместе с другой жертвой. Правда, меня наутро уже выписали, и я снова отправилась в дом родителей змейса. Не стала протестовать против самоуправства шефа. У себя мне было бы тяжело одной.
Вечером на ужин пришли гости, а потом мы все собрались в гостиной. Шеф, его бабушка и родители, братья и друг. Да-да, его величество почтил нас своим присутствием. Атмосфера была теплой, дружественной, она манила и согревала.
Принимать участие в общем веселье не хотелось, но отказаться от соблазна приобщиться к нему хоть немного было невозможно. Завернувшись в плед, я грела руки о чашку с чаем и смотрела на огонь.
После случившегося в душе что-то перевернулось. Никак не могла смириться с тем, кто именно оказался маньяком. И я совершенно ни о чем не догадывалась. Как после этого могу работать помощником первого палача империи?
— Не грустите, — подошел шеф и облокотился на спинку моего кресла. — Жизнь не всегда преподносит приятные сюрпризы.
— Лучше бы она никакие не преподносила, — буркнула я.
— Я бы предложил вам отпуск, но, как вы сами сказали во время нашей встречи в тюрьме, там вы отдыхали, — заметил начальник. — Поэтому хочу загрузить работой.
Я вспыхнула злостью, но, взглянув в его глаза, замерла.
— Эдвард, что ты такое говоришь? — послышался недовольный возглас его матушки.
Не стоило обижаться на шефа, вызывая бурные эмоции, он хотел изгнать из моей души вину и тоску, вытеснив их другими, более сильными чувствами. Ему это удалось, но не до конца. Сейчас мне больше всего хотелось забраться к нему на ручки, крепко прижаться, и пусть он утешает меня до утра. Гадит по головке, шепчет, что я не виновата и все будет хорошо. Лорд, не сводя с меня пристального взгляда, уже решительно шагнул в мою сторону, будто прочитав мысли, но…
— Расскажи нам, что все-таки случилось? — попросил император, а ему не отказывают, даже если это твой друг.
Вздохнув, змейс развернулся к родным, которые сидели на диване рядом с дорогим гостем и пили чай.
— Интересно? А его величество не будет накладывать на дело гриф государственной тайны?
— Не буду, — усмехнулся монарх, поедая печеньки с горячим шоколадом. — Рассказывай. Даже я не все знаю.
— Что ж… История началась очень давно, когда Тарн, живущий тогда в глухой деревеньке, впервые убил женщину, — начал Сеймур и был перебит.
— Что? — удивилась я, вскинув голову. — Первая жертва в столице на самом деле не первая?
— Нет. Он убил дочь соседки, — ответила пожилая змейса.
Вот в какую командировку он ее посылал. Уже тогда знал и не хотел говорить. Понимал, как тяжело мне будет, и желал сначала убедиться. Только получилось, как получилось.
— Тарн рос без отца. Мать умерла рано, от несчастного случая, и его воспитывала бабушка. Когда ему было двадцать один, умерла и она.
— Совсем юным остался сиротой, — тихо заметила леди Сеймур.
Остальные в комнате не оценили ее жалость. Это печально, но парень уже был самостоятельный в своем возрасте, и смерть последней родственницы не повод убивать.
— Через некоторое время с дочерью соседки у него завязался роман, а потом он узнал, что она выходит замуж за другого. Девушка была красивой, ну и искала партию получше, чем нищий сосед, — сообщила госпожа Рейсон. — Я порасспрашивала соседей: даже спустя долгое время есть те, кто помнит, что роман был жарким. А потом, после того как она объявила о помолвке с богачом из соседнего города, девушку нашли мертвой. Тарн ее зарезал и сбросил в реку.
— А почему решили, что он? — нахмурилась я.
— Они ссорились накануне, громко и при свидетелях. Он угрожал ее убить. Тарн не всегда был таким осторожным. Когда его заподозрили, то он скрылся и через пару лет после этого объявился в столице, — завершила свою часть рассказа змейса.
— А тот череп? — спросила я, начиная подозревать неладное.
— Так это его возлюбленная. Там такая страсть была, что можно определить насильственную смерть и через столько лет. Уже сняли слепок магии. Убийца —он, не сомневайся, — кивнула пожилая женщина.
И я снова тяжело вздохнула.
— После того как прибыл в столицу, Тарн искал свое место под солнцем. Он с неплохим даром врачевателя и при помощи влиятельной любовницы поступил обучаться в лучший университет для лекарей. Блестяще закончил его. И при помощи связей через какое-то время устроился во дворец, — продолжил рассказ шеф.
— У него были другие привязанности, почему же он больше не убивал? — поинтересовалась я.
— Мы полагаем, что их не было, — посмотрел на меня змейс. — Тарн больше не влюблялся до того момента, как встретил ее величество. С императрицей было сильное увлечение, но он все понимал и изначально не питал больших надежд. И все же именно расставание с ней окончательно сорвало у него предохранители и запустило эту череду смертей.
— Так хорошо скрывался — даже не подумал бы на него, — тихо заметил император.
— До того как устроиться во дворец, он много где поработал и приобрел разнообразные навыки. А высокая должность открыла для него многие возможности. Поймать его было бы очень сложно, практически невозможно, — нахмурился Эдвард и крепче сжал в руке бокал.
Он тоже не выносил Тарна.
— Что же случилось? — уточнил Роберт.
— Почему он начал делать ошибки? Все просто — он влюбился. Однажды днем девушка спасла ему жизнь. Такого никогда не бывало. Кто-то бескорыстно спас его и ничего не попросил взамен. Это покорило его. С того момента изменился и почерк преступлений, это стало решающей точкой в его судьбе.
— Почему? — спросил Артур, вставая и наливая себе выпить.
Слуги при этом разговоре не присутствовали.
— Я почти с самого начала догадывался, что маньяк или из высшей знати, или из дворца. Среди благородных мало врачей, мясников, но есть те, кто является профессиональными военными. За всеми из них велась неустанная слежка — и ничего. Значит, все же дворец, и не так много там профессий, которые подходили.
— Ты заподозрил Тарна? — посмотрел на сына лорд Сеймур.
— Еще нет, хотя рассматривал медицинский персонал как наиболее вероятных подозреваемых. И примерно в это время маньяк начал убивать похожих на Анну девушек и переодевать их в черный бархат. Он не мог приблизиться к объекту своей страсти и реализовывал свои желания хоть так. В этот момент я и понял, кто это.
— Но это мог быть любой мужчина, — недоуменно заметила я.
— Нет. Как я раньше говорил, обычный житель скрывать так преступления не может, хотя бы по причине своей заурядности. В противном случае человек добился бы успеха в жизни, и мы снова возвращаемся к нашему кругу подозреваемых.
Я покачала головой, так как не была согласна с шефом. Незаурядность — это не всегда то, что нужно для успеха. Но не мне с ним спорить, коли он снова оказался прав.
— Его зацикленность на мисс Аркури означала лишь одно: они пересекались. Не сто процентов, но… И когда я выяснил о ее встрече с Тарном — картинка сложилась. Появился новый знакомый — медик, из высшего общества, с влиянием и возможностями. Может ли быть столько совпадений?
В комнате повисла тишина.
— И все же стоило проверить. Психоз врача был не столь заметен, он, зная и психиатрию, умело скрывался. Но должно же быть время, когда ты не так опытен, и это юность. Имя, связи и возможности — я выяснил, откуда он прибыл, и попросил бабушку съездить туда. Формально это не касалось расследования, но когда она привезла из глухой деревеньки целую историю… Это послужило еще одним доказательством.
— Нужно было сразу его арестовать! — нахмурился отец.
— Процесс против него развалился бы. Раз уж вы сомневались в моих доводах, то, используя связи, он добился бы оправдания, а этого никак нельзя было допустить. Представляете, сколько секретов знает врач, который столько лет прослужил во дворце? О-о-о… У него масса секретов для шантажа. Однако Тарн делал ошибки, и этим нужно было воспользоваться, собрать неопровержимые доказательства. Терпение…
— Почему же он решил тебя подставить? Он с самого начала знал историю газетчиков насчет тебя и Анны. Они регулярно ее повторяют, — поинтересовалась пожилая змейса. — Что изменилось и толкнуло его на такой рискованный шаг?
А я вспомнила тот вечер, когда мы ужинали. Одно дело — слухи, но тогда Тарн понял, что я… что не все неправда в заголовках газет.
— Я тоже задавался этим вопросом…
— Из-за меня, — тихо обронила я, и все повернулись ко мне. — Мы с ним как-то раз ужинали, он расспрашивал о моих отношениях с шефом. Я не опровергла. Нас тогда прервали, и я прямо из ресторана ушла на вызов об очередном убийстве.
— Ревность. И я так решил, — кивнул начальник. — Да, он смог засадить меня за решетку, но время на моей стороне. Убийца давно почувствовал вкус крови, этот омут засасывал его, искушал и мучил. Не выдержал бы крол долго. Нужно было просто дождаться, когда он сорвется. Но тут вы устроили рокировку!
— Он мотивирован и боролся за любимую женщину, ненавидел тебя — своего единственного соперника. Он мог продержаться до того момента, как тебе отделят голову от плеч! — рыкнул император.
Он переживал за друга не меньше моего. Сеймур орать на своего императора не мог, поэтому просто поджал губы и продолжил:
— Когда Анна оказалась в тюрьме, это стало сильнейшим ударом для Тарна. Та, кого он хотел от всего оградить, теперь заточена в нечеловеческих условиях. А я гуляю на свободе и еще запрещаю ему с ней видеться. Единственный для него выход был выкрасть мисс Аркури из тюрьмы, увезти, и тогда они зажили бы счастливо. Самый очевидный вариант попасть к ней, не нарушая мой запрет, — это если бы потребовалась медицинская помощь. И он попытался Анну отравить. Но она часто пропускала приемы пищи, поэтому отравить получилось не сразу. Но через какое-то время это удалось, и появилась возможность выкрасть девушку.
— И мы устроили облаву, выследив вас по маячку, который повесили заранее, стоило вам покинуть тюрьму. Мы знали о ваших передвижениях. Хотели уже идти на штурм того дома, когда вы выбежали оттуда, — пояснил его величество. — Кстати, наш план тоже сработал отлично.
— План хорош, если бы не предполагал, что Анне нужно было сидеть в тюрьме!
Все в комнате замерли, так как шеф рыкнул на нашего монарха. А тот сидел довольный и улыбался, словно хотел получить необходимую ему реакцию и получил ее.
— Мало я сидела в тюрьме. Меня надо упечь за решетку до конца моих дней и не выпускать, — хриплым голосом проскрежетала я, едва сдерживая слезы, и, поднявшись, в тишине покинула комнату.
Бремя моей вины было настолько велико, что мешало дышать. И неизвестно, смогу ли я с этим жить.
***
Имелся визит, который я должна была совершить. Ее величество пригласила меня на аудиенцию, наутро после памятного разговора об истории о маньяке. Ни лорд Сеймур, ни император не могли мне запретить откровенничать с вдовствующей императрицей. Одному она была матерью, для другого — властительницей. Мужчины надеялись на мое благоразумие, а я не могла ее обманывать — мы невольные виновницы в этой истории.
Пропустили меня сразу, без ожидания, с ее величеством уже находилась ее подруга, леди Сеймур. Императрица была бледной, с нюхательными солями на столике, но старалась держаться.
— Анна? Проходи. У ее величества опять давление. Новый врач приходил, сказал, нужно меньше нервничать и пить лекарство, но где уж тут, — печально начала змейса.
А мы с ее величеством посмотрели друг на друга. Обеим сейчас было тяжело, мы осознавали, что из-за наших слов, наших решений свершались кровавые преступления. Сложно к такому остаться равнодушными.
— Присаживайтесь, мисс Аркури.
Послушно опустившись напротив, я отвела взгляд и стала наблюдать, как леди Сеймур разливает чай.
— От меня все скрывают истинное положение дел. Вы расскажете?
Она не приказывала, хотя могла бы. Просила. Вскинув на нее глаза, тихо ответила:
— Расскажу.
И поведала то, что нам сообщили мой шеф и его бабушка, до того момента, как начались убийства.
— Значит, я имела любовную связь с убийцей, маньяком, — потрясенно подытожила императрица.
Она догадывалась, но предполагать и знать это — не одно и то же.
— А что было дальше? — спросила женщина, в ее глазах стояли слезы.
— Нарцисса, тебе нельзя волноваться, — начала змейса, но та лишь отмахнулась.
Она желала знать правду. Любой ценой.
— Когда вы с ним расстались, это подтолкнуло его начать совершать кровавые убийства. Его психоз таился до сего момента. Как животные чувствуют опасность, он боялся быть разоблаченным. Да и крови как токовой не попробовал — еще не вошел во вкус. А потом потерял вас, ему стало все равно на его жизнь, и он отпустил себя.
— О Единый, — шептала ее величество, по щекам потекли слезы.
— Через какое-то время на господина Тарна было совершено покушение. Тогда могло все закончиться, но… Я спасла его, и он продолжил убивать.
— Анна, как можно винить себя, что спасли жизнь? — нахмурилась леди Сеймур.
— Вот так вот, — развела я руками.
Посмотрев на императрицу, я увидела в ее глазах понимание. Когда кто-то может разделить твою печаль, становится легче.
— Тогда крол нашел себе новый объект страсти — и его нездоровые желания преобразовались, — продолжила я рассказ.
— Мисс Аркури, помните, вы пришли ко мне подписать документ?
— Да, — замерла я.
— Он снимал с Тарна неприкосновенность. С того момента императорского врача могли допрашивать и арестовать. Эдвард тогда уже знал? — уточнила ее величество.
— Да. Он не хотел меня расстраивать.
— А вы сели ради него в тюрьму?
Я опустила взгляд.
— Так было нужно.
— Хочу дать вам совет… Бросайте вы свою работу к мраку под хвост. Оно того не стоит.
Может быть… Может быть…
***
Из-за этого маньяка пойти прахом может все: надежды, мечты. Надо что-то делать, а этот змейс сидит и читает газету! Ему совсем нет дела до счастья сына?!
— Годрик!
— Да, дорогая, — посмотрел на меня супруг.
— У нашего сына жизнь рушится, необходимо что-то предпринять!
— У которого? — вскинул брови мужчина.
— У нас все трое не женаты. Но Артур помолвлен с юности, прекрасная змейса, и они так подошли друг другу. Роберту пока рано заводить семью, у него в голове лишь юношеский максимализм. А вот Эдвард…
— Но мы не уверены, что Анна ему подходит. Это лишь вывод твоей мамы.
— Вы всегда недолюбливали друг друга, но сейчас не время вспоминать дух противоречий.
На это муж лишь тяжело вздохнул.
— Ну с чего ты решила, что все плохо?
— Мне кажется, Анна хочет уволиться. Нарцисса посоветовала ей бросить работу. И без нее было непросто, а еще и это.
— Но это же не значит, что мисс Аркури так и поступит.
— Нужно что-то делать, пока еще возможно. Если Эдвард не перестанет упрямиться, мы никогда не увидим внуков.
— Может, он выберет другую девушку…
— Ты сам в это веришь? Посмотри, как он смотрит на свою помощницу, как говорит о ней. Если он не по уши влюблен — тогда я вообще не знаю, что такое любовь. Раньше на приемах я хоть иногда ловила мужские взгляды сына, которые были направлены на женщин, пусть неосознанные и мимолетные. А теперь для него весь женский род, кроме Анны, не существует. Вот увидишь, он не женится. Будет до конца ее дней боготворить свою возлюбленную, оберегать и заботиться. А после ее смерти зачахнет следом. Я не хочу такой судьбы для сына!
— Ты преувеличиваешь, — покачал головой супруг.
— Если бы. Да он готов был сгнить в тюрьме, лишь бы не рисковать ее свободой!
— Девушка тоже имеет право выбора.
— Хочешь сказать, что Анна не любит нашего сына? А почему отправилась вместо него в тюрьму? Защищает, когда про Эдварда говорят гадости. А даже мы с тобой знаем, что наш сын не подарок. Впрочем, дело не только в этом… Окажись ее шеф маньяком и душегубом, готова поспорить, — она бы прикрывала его и помогала прятать тела. У нашего Эдварда поганый характер. Нет… Давай не будем себя обманывать, он очень непростой змейс и окружающим с ним трудно, а для нее — он лапочка.
— Почему бы не сказать им, что госпожа Рейсон проверяла ее и не причинила вреда? Да и присутствие нашего сына девушка хорошо переносит. Они часто прикасаются друг к другу. Пусть через одежду вред не так значителен, но Эдвард очень ядовит. Они давно работают вместе — должны были быть последствия. И ничего. Вполне возможно, что некоторые моменты ее биографии просто не были зафиксированы.
— Если он узнает, что мы подвергли ее опасности, то не простит нам. Пусть моя мама не столь ядовита и вряд ли убила бы ее, но дело точно дошло бы до больницы. Надо что-то придумать, как сообщить ему о том, что Анна подходит для него.
— Это будет непростым делом. Я бы предложил тебе подождать удобного момента. Чувства — вещь хрупкая, и любая случайность может разрушить отношения.
— Да, наверное, ты прав. Надеюсь, в ближайшие дни ничего не случится и время у нас есть.