Около двух часов мы в полном молчании ожидали прихода Инфадуса. Говорить ни о чем не хотелось: уж слишком мы были подавлены воспоминаниями об ужасах охоты на колдунов. Перед самым рассветом, когда мы уже и не надеялись ни на что, послышались осторожные шаги и оклик часового, стоявшего у ворот нашего крааля. Затем дверь распахнулась и в хижину вошел Инфадус. За ним следовали шесть туземных джентльменов, полных величия и достоинства.
– Мои повелители и ты, Игнози, истинный король кукуанов, – проговорил старый воин, – я пришел, как обещал, и привел вождей. Это большие люди в нашей стране. Каждый из них командует тремя тысячами воинов, которые беспрекословно выполнят любой их приказ. Я поведал им о том, что видели мои глаза и слышали мои уши. Пусть эти люди тоже взглянут на священную змею, опоясывающую Игнози, и выслушают его рассказ, чтобы принять решение: перейти ли им на его сторону и выступить ли против короля Твалы.
Наш бунтарь тут же сорвал с себя набедренную повязку, и все увидели на его теле знак королевской крови. Каждый из вождей по очереди приближался к Игнози, рассматривал священную змею при тусклом свете лампы и, не произнеся ни слова, отходил в сторону. После чего Игнози снова облачился в набедренную повязку и повторил военачальникам историю своей жизни.
– Что теперь скажут вожди? – спросил Инфадус, как только Игнози умолк. – Будете ли вы стоять за этого смелого молодого человека, поможете ли ему по праву занять трон отца? Страна кукуанов стонет под игом Твалы, и кровь нашего народа заливает ее, как выступившие из берегов во`ды в сезон дождей. Вы сами все видели этой ночью. Были еще два вождя, с которыми я хотел говорить, и где они теперь? Гиены воют над их трупами. Если не покончить с Твалой, то и вас вскоре ждет та же участь. Выбирайте же, братья мои.
Один из шести вождей, плотный седой человек небольшого роста, поднялся, выступил вперед и произнес:
– Ты верно сказал, Инфадус, бесчинствам Твалы нет предела, народ ропщет. Мой родной брат оказался среди тех, кто погиб сегодня. Ты задумал великое дело, однако нам трудно поверить словам этого молодого человека. Как знать, не поднимем ли мы копья за лжеца? И ведь никто не может предугадать, чем все это закончится. Прольются реки крови. Многие сохранят верность Твале, ибо люди поклоняются тому солнцу, которое уже светит на небе, а не тому, что еще не взошло. Колдовство белых жителей звезд могущественно, и Игнози находится под их защитой. Но если он действительно законный король нашей страны, пусть белые люди совершат какое-нибудь чудо – такое, чтобы кукуаны могли его увидеть воочию. Тогда народ пойдет за нами.
– Но вы же видели королевский знак! – не выдержал я. – Уж если Инфадус сразу поверил, а ведьма Гагула что-то учуяла…
– Мой повелитель, этого мало. Изображение священной змеи могло быть начертано на теле молодого человека много позже его рождения. Соверши чудо, говорю я, иначе мы не двинемся с места.
То же самое повторили и остальные вожди.
Мне пришлось обрисовать сэру Генри и капитану создавшееся положение.
– Я знаю, что нам делать! – воскликнул Джон Гуд, и его лицо просияло. – Пусть нам дадут несколько минут на тайное совещание.
Я сообщил об этом вождям, и они вышли на галерею. Гуд тотчас бросился к небольшому ящику, где держал аптечку, открыл его и извлек оттуда записную книжку, на первых страницах которой был напечатан календарь.
– Ведь сегодня четвертое июня, друзья? – спросил он.
До сих пор мы тщательно вели счет времени и, взглянув на наши записи, подтвердили, что это действительно так.
– Отлично! Теперь слушайте: «Четвертого июня, в восемь часов пятнадцать минут вечера по Гринвичскому времени состоится полное затмение луны. Его можно будет наблюдать на островах Тенерифе, в Южной Африке…» Ну, дальше неважно… Вот вам и чудо! Мистер Квотермейн, сообщите этим джентльменам, что в доказательство нашей правоты нынешним же вечером мы потушим луну.
Это была неплохая идея, но нас несколько смущало то, что календарь капитана мог оказаться не вполне точным. Даже при небольшой ошибке во времени все шансы возвести Игнози на престол Земли Кукуанов превратились бы в прах.
– Ваш прогноз не врет? – усомнился сэр Генри.
Джон Гуд, сосредоточенно что-то вычислявший на листке той же записной книжки, поднял голову и заявил:
– Оснований сомневаться нет. Затмения всегда происходят точно в определенное время – это я знаю по собственному опыту. Я только что сделал приблизительные вычисления, так как не знаю нашего точного местоположения. По моим расчетам выходит, что начало затмения придется на десять часов по местному времени и продолжаться оно будет до половины первого, так что в течение почти полутора часов здесь будет абсолютная темнота.
– В таком случае, – сказал сэр Генри, – стоит рискнуть…
Я согласился с ними, хотя в глубине души побаивался, что наша затея провалится. Природа – штука хитрая. А вдруг небо затянет тучами и луны вообще не будет видно? Полный сомнений, я все же послал Игнози за вождями и обратился к ним со следующей речью:
– Великие воины Земли Кукуанов и ты, Инфадус, прошу вас выслушать меня! Мы редко используем свое могущество, так как не хотим вмешиваться в естественный ход событий на земле и на небе и погружать мир в страх и смятение. Но сегодня случилось так, что мы разгневались на короля Твалу за кровавую резню и на чудовищную ведьму Гагулу, требовавшую умертвить нашего друга Игнози. Вы хотели чуда? Вы его получите, кукуаны! Мы подадим знак, который увидит весь ваш народ… Взгляните, вожди! – Я резко распахнул дверь хижины и указал на небо. – Что вы видите?
– Мы видим Мать Луну, – с почтением в голосе ответил один из чернокожих джентльменов.
– Ты прав, вождь. А теперь скажи мне, может ли смертный человек погасить луну до назначенного часа ее захода и набросить покров тьмы на всю землю?
Вождь улыбнулся.
– Нет, мой повелитель, никто не в силах этого сделать. Луна сильнее человека. Мы можем только смотреть на нее, но небесный путь светила нам не подвластен.
– А я говорю, что сегодня вечером, за два часа до полуночи, мы сделаем так, что луна исчезнет с неба и землю окутает глубокий мрак, который будет продолжаться час и еще полчаса – в знак того, что Игнози действительно является законным королем кукуанов. Если так случится, вы будете готовы сражаться за великое дело?
– Да, наши повелители! – воскликнули вожди. – Если вы совершите это чудо, мы поверим.
– Ты все слышал, Инфадус? Мы трое – Инкубу, Бугван и Макумазан – заявляем, что сегодня вечером потушим луну.
– Ты обещаешь потушить луну, мать нашего мира, да еще во второй день полнолуния, когда она ярче всего светит? – Старый воин казался слегка растерянным. – Нет, то, что ты говоришь, слишком удивительно!
– Однако мы это сделаем, Инфадус.
– Я тебе верю, друг Макумазан. Через два часа после захода солнца король пошлет за повелителями, чтобы они присутствовали на пляске дев. После пляски та девушка, которую Твала выберет, будет умерщвлена королевским сыном Скраггой. Самая прекрасная будет принесена в жертву Молчаливым, охраняющим горы, в которых кончается Великая Дорога. Пусть мои повелители потушат луну и спасут дочь кукуанов. Тогда наш народ уверует в них.
– Истинно, – хором воскликнули вожди, – наши люди поверят вам, если увидят чудо!
– В двух милях от города Луу, – продолжал Инфадус, – есть холм, изогнутый, как молодой месяц. В этом укрепленном месте находится мой полк и еще три полка под командованием вождей, которых я привел к вам. Мы подумаем о том, как перебросить туда еще три полка. Если мои повелители в самом деле потушат луну, я в темноте возьму их за руку и отведу к холму. Там они будут в безопасности. И оттуда же мы начнем сражение против короля Твалы.
– Отличный план, – кивнул я. – Ты все правильно решил, мудрый Инфадус. А сейчас, друг мой, оставьте нас, чтобы мы набрались сил и подготовили все необходимое для колдовства.
Вожди поднялись и церемонно простились с нами. Как только они покинули хижину, к нам тут же бросился наш мятежник.
– Неужели вы действительно можете потушить луну или это всего лишь пустые обещания?
– Мы надеемся, что сумеем сделать это, Амбопа… прости, я хотел сказать – Игнози. – После жуткого ночного действа и напряженных переговоров с вождями соображал я туговато.
– Это удивительно! – восторженно воскликнул он. – Не будь вы белыми людьми, я бы ни за что не поверил. Но английские джентльмены не говорят лживых слов, я знаю. Если нам суждено остаться в живых, можете быть уверены, что я вознагражу вас за все, как и подобает королю…
– Игнози, – остановил претендента на престол сэр Генри, – обещай мне только одно.
– Я обещаю тебе все, друг мой Инкубу, даже прежде, чем выслушаю тебя. О чем ты хочешь просить?
– Если ты станешь королем кукуанов, то немедленно запретишь охоту за колдунами – тот кошмар, который мы сегодня видели. И никогда не будешь карать смертью людей без справедливого суда.
Игнози ненадолго задумался, а затем проговорил:
– Обычаи черных людей не похожи на обычаи белых, Инкубу, и кукуаны не ценят человеческую жизнь так высоко, как вы. Но все же я обещаю тебе, что если смогу справиться с охотницами за колдунами, то они больше не будут выслеживать людей и ни один человек не будет умерщвлен без суда.
– Я верю тебе, мой друг. Ну а теперь, когда мы с этим покончили, – сэр Генри широко зевнул и тут же смущенно улыбнулся, – давайте немного передохнем.
Мы чувствовали себя измотанными до предела и вскоре крепко уснули, проспав до следующего полудня. Разбудил нас Игнози. Плотно перекусив, мы вышли прогуляться и понаблюдать за повседневной жизнью кукуанов.
– У меня все-таки теплится надежда, что затмение состоится, – сказал сэр Генри по дороге домой.
– В противном случае нам крышка, – угрюмо отозвался я. – А если кто-нибудь из этих господ нас предаст, то король устроит такие чудеса, что мало никому не покажется.
Вторая половина дня ушла на прием гостей. Многие приходили без всякой цели – просто из любопытства, некоторые – с официальными визитами. Наконец солнце начало клониться к горизонту, непрошеные визитеры схлынули и мы смогли насладиться покоем, быть может, последний раз в жизни. Честно говоря, насколько я помню, настроение у нас было невеселое.
Вскоре явился гонец с приглашением от короля на празднество, где местные девы должны были усладить наш взор плясками. Мы снова облачились в дареные кольчуги и, прихватив ружья с патронами на случай поспешного бегства, бодро направились к королевскому краалю, хотя на душе у нас было ох как неспокойно.
Огромная площадь перед жилищем короля совершенно преобразилась и ожила. Вместо сумрачных, стоявших сомкнутыми рядами воинов все свободное пространство теперь заполняли, мягко говоря, не вполне одетые девушки. Голову каждой украшал венок, сплетенный из цветов, в одной руке они держали пальмовую ветвь, а в другой – крупную белую лилию. Как и накануне, на площадке, залитой лунным светом, восседал сам король, у ног которого корчилась Гагула. Позади стояли Инфадус, Скрагга и дюжина телохранителей. Тут же присутствовали десятка два вождей, среди которых я заметил уже знакомые нам лица.
Твала с напускным радушием поприветствовал нас, однако его единственный глаз злобно и неотступно сверлил Игнози.
– Привет вам, белые люди со звезд! – прокаркал он. – Сегодня вас ожидает на редкость приятное зрелище. Вид юных дев ласкает взор, но мне, признаться, звон мечей и копий слаще. Хотите иметь жен из нашего народа? Выбирайте самых красивых и столько, сколько пожелаете. Все они будут вашими… – Твала умолк, ожидая ответа.
Из нас троих разве что Джон Гуд мог бы польститься на столь заманчивое предложение, так как, будучи моряком, он имел слабость к женскому полу. Однако наш капитан остался равнодушен. Сэр Генри тайком позевывал. Что касается меня, человека пожилого и умудренного семейным опытом, то от женщин я ожидал лишь нескончаемых осложнений и неприятностей.
– Благодарим тебя, король! – поспешно ответил я. – Но белые люди женятся только на подобных себе. Эти девушки, несомненно, прекрасны, однако они не для нас!
– Что ж, будь по-вашему, – согласился Твала. – Дочери гордых кукуанов не станут умолять вас взять их в жены! – Ухмылка вмиг исчезла с его уродливой физиономии, едва король снова взглянул на Игнози. – Приветствую также и тебя, черный человек… Если бы Гагула добилась своего, твой труп уже давным-давно окоченел бы! Тебе повезло, что и ты тоже спустился со звезд…
– Король! – Ни один мускул не дрогнул на лице Игнози. – Я убью тебя раньше, чем ты меня.
Твала рывком приподнялся, но затем снова сел и, едва сдерживая гнев, произнес:
– Ты говоришь чересчур смело, юноша!
– Истина – острое копье, которое всегда попадает в цель и не дает промаха. Ты ее слышал. Звезды шлют тебе это предупреждение, король!
Твала, скрежеща зубами, отвернулся и прорычал:
– Пусть девушки начинают пляску!
Тут же множество увитых цветами и побегами растений танцовщиц, мелодично напевая, выпорхнуло на площадь. В мягком свете луны девушки казались бесплотными, воздушными существами из иного мира. Головокружительный вихрь пляски разметал их в разные стороны – каждое новое движение, полное грации, вызывало восторг зрителей. Неожиданно общий танец прекратился, ибо началось соло одной из танцовщиц – гибкой юной девушки, которая демонстрировала перед нами свое совершенное мастерство. Затем ее сменили другие, поочередно выступавшие со своими номерами, однако они не могли сравниться с той юной особой, которая солировала первой.
Король спросил:
– Какая из девушек прекраснее всех, люди со звезд?
– Конечно, первая, – невольно вырвалось у меня, и Твала плотоядно потер свои лапищи.
– Ты прав! Я согласен с тобой – она лучшая, но ее ждет печальная участь: девушка должна умереть!
– Должна умереть! – эхом отозвалась Гагула, бросив жадный взгляд на несчастную жертву, которая, не подозревая о своей страшной участи, стояла в толпе подруг.
– Но почему? – воскликнул я, проклиная и себя, и все на свете. – Девушка прекрасно танцевала и доставила нам всем большое удовольствие. И она так красива! Зачем ее убивать?
– Таков наш обычай. – Твала поднялся во весь свой гигантский рост. – Каменные изваяния ждут! Вот что гласит пророчество: «Если в день пляски дев король не принесет прекраснейшую в жертву Молчаливым, что несут стражу в горах, то и сам он, и весь его род падут». Мой брат, правивший до меня, не принес этой жертвы из-за слез женщины и пал так же, как и его дом. И теперь я правлю страной вместо него… Но довольно об этом! – сказал король и добавил: – Девушка должна умереть! Приведите ее сюда, а ты, Скрагга, берись за свое копье!
Двое телохранителей выступили вперед и направились к плясунье. Заметив это и только теперь поняв, какая опасность ей грозит, девушка отчаянно вскрикнула и бросилась наутек. Однако сильные руки королевских стражников схватили ее и, несмотря на яростное сопротивление жертвы, привели на площадку, где восседал король.
– Назови свое имя! – проверещала Гагула. – Почему ты молчишь? Или хочешь, чтобы сын и наследник короля убил тебя, не дав даже назваться?
Скрагга, зловеще усмехаясь, с готовностью поднял копье, и в ту же минуту капитан обнажил револьвер. Как ни была напугана девушка, но, заметив сквозь слезы тусклый блеск вороненой стали, она вмиг перестала плакать и замерла на месте, не сводя с Джона Гуда умоляющего взгляда.
– Теперь ты успокоилась? Тогда скажи нам все-таки, как тебя зовут! – зловещим голосом потребовала Гагула. – Ну, говори же, не бойся!
– О мать! – ответило, снова задрожав, несчастное создание. – Я из дома Сукхо, и зовут меня Фулатой. Скажи мне, почему я должна умереть? Я никому не сделала ничего плохого…
– Молчи! – взвизгнула старуха. – Ты избрана жертвой для Молчаливых, которые восседают там. – Ведьма ткнула костлявым пальцем в сторону горных вершин на севере. – Тебя ждет смерть! Но тебя ждет и великая честь, ибо ты умрешь от руки королевского сына!
Фулата в отчаянии обратилась к людям, стоявшим в оцепенении на площади:
– О бездушный народ! И ты позволишь мне, юной и не знавшей любви, просто так умереть? Что за преступление я совершила? Неужели никогда больше я не стану собирать цветы, покрытые утренней росой, не услышу, как журчат ручьи в солнечный полдень? Горе мне! Не увижу я отцовской хижины, не почувствую нежного объятия матери, не приласкаю своих ягнят! Никогда уже не стать мне матерью воина! – Она повернулась к королю: – Ты, Твала, жестокий король, даже дикие звери милосерднее тебя, и великое небо накажет тебя за твои злодеяния! – Девушка вскинула свое залитое слезами лицо к небу, словно призывая кару на голову убийцы.
Но ее отчаянный вопль не тронул ни Гагулу, ни ее господина. Однако я успел заметить выражение сочувствия и жалости на лицах вождей и даже телохранителей, стоявших позади короля. Наш капитан едва сдерживал себя, но в конце концов его терпение иссякло. Вскочив, он сделал шаг вперед, словно пытаясь прийти на помощь несчастной. Чернокожая красавица, заметив это движение, метнулась к Джону Гуду и бросилась перед ним на колени.
– О, белый человек с далеких звезд! – Девушка обхватила ноги капитана, пока тот в растерянности пытался поднять ее. – Накинь на меня плащ твоей защиты, укрой в тени твоего могущества и спаси от ужасной гибели!
– Дитя мое, успокойся, я позабочусь о тебе! – От волнения капитан едва не выронил свой монокль и продолжал что-то бормотать по-английски, прижимая к себе девушку.
– Пора! – шепнул мне сэр Генри. – Чего вы ждете? Сейчас король велит прикончить их обоих!
– Мы ждем затмения, – прошипел я. – Вот уже полчаса я не свожу глаз с неба, но в жизни еще не видел, чтобы луна светила так ярко!
– Да черт с ней, с вашей луной. Твала теряет терпение… Нужно что-то предпринять, иначе девушку силой оторвут от Джона и прикончат на месте!
Я не мог не согласиться с этим доводом. Поэтому вскочил, приняв самый важный и торжественный вид, на какой только был способен, и встал между оцепеневшей парочкой и копьем Скрагги.
– Король! – Я слегка поклонился. – На тебя смотрит твой народ… – Твала набычился и смерил меня презрительным взглядом, словно мелкое насекомое. От этого я мигом позабыл про всякую дипломатию и провозгласил во всеуслышание: – Этому не бывать! Мы не позволим тебе убить дочь кукуанов. Довольно смертей! Отпусти ее с миром!
Твала в бешенстве вскочил; ропот изумления и растерянности пронесся по толпе. Девушки-плясуньи робко жались друг к другу в ожидании развязки этой драмы.
– Не бывать? Белая собака, как смеешь ты тявкать на льва в его логове? В уме ли ты? Берегись, как бы судьба этой девчонки не постигла и тебя, и тех, с кем ты явился сюда! Кто ты такой, чтобы становиться между мной и моими желаниями? Прочь с дороги, говорю тебе! Эй, стража, взять эту девчонку, и пусть Скрагга умертвит ее немедленно! А пришельцев – схватить!
Онемевшие стражники даже не шелохнулись, зато несколько дюжих воинов торопливо выскочили из-за королевской хижины и направились к нам.
Капитан одним движением швырнул девушку прямо в толпу ее перепуганных подружек, где она мгновенно исчезла, и, размахивая револьвером, бросился ко мне. Сэр Генри и Игнози тут же встали рядом со мной спиной к спине с поднятыми винтовками. Сердце мое стучало где-то в пятках, но я грозно вскричал:
– Остановитесь, воины! – И они в самом деле от неожиданности застыли. – Мы, белые люди, спустившиеся со звезд, говорим: вы не прикоснетесь к девушке, ибо мы берем ее под свою защиту. Если кто-либо сделает хотя бы еще один шаг, мы потушим луну. Мы, обитающие в ее чертогах, сделаем это и погрузим весь мир во мрак. Попробуйте только ослушаться – и на своей шкуре испытаете всю мощь нашего колдовства!
Мои слова, похоже, подействовали. Воины отступили, а Скрагга встал как вкопанный с перекошенным от страха лицом. Наконечник его копья уперся в землю.
– Не слушайте этого лживого чародея, который похваляется, что способен потушить луну, словно светильник! – проскрежетала Гагула. – Если он это сделает, девушку можно будет пощадить. Но если он солгал, то все четверо умрут вместе с ней!
В отчаянии я взглянул на небо и, к моей неописуемой радости, увидел, что капитанский календарь нас не подвел: на краю яркого лунного диска появилась легкая тень и поверхность луны начала мало-помалу тускнеть.
Я тут же торжественно воздел руки к светилу, и моему примеру тотчас последовали Генри Куртис и Джон Гуд. Сэр Генри своим громовым басом начал декламировать строки из Ветхого Завета, а капитан обратился к царице ночи с длиннейшим потоком самых отборных и замысловатых моряцких ругательств, на какие только был способен.
Тень медленно наползала на сияющий желтый круг, висевший в небе.
– Смотри же, король! – восторженно проорал я. – Смотри и ты, Гагула! Смотрите, вожди, воины и женщины! Что ты теперь скажешь, ничтожный Твала? Ты хотел убить белых людей, поправ тем самым законы гостеприимства? Вы просили чуда – вот вам оно! Гасни, луна! Скрой свой свет, чистая и непорочная, окутай мраком весь этот мир!
Вопль ужаса взвился над площадью. Толпа окаменела; некоторые с криками бросились на колени и начали громко причитать, девушки плакали, сбившись в кучу, словно загнанные лани, побледневший король сидел неподвижно, оцепенев от страха.
– Тень пройдет! – вдруг закричала Гагула. – Не бойтесь, за свою долгую жизнь я видела это не раз! Ни один человек не в силах погасить луну. Не падайте духом! Луна вернется!
– Вы еще и не то увидите! – перебил я визг старой ведьмы. – Мы, белые люди со звезд, способны на многое!
Сэр Джон упорно продолжал гудеть свои заклинания, а капитан ругался, как сапожник, – и у обоих лица сияли неописуемым вдохновением. Тем временем черное пятно все больше закрывало лунный диск, и замершая толпа, теперь уже в гробовом молчании, как зачарованная не сводила с неба глаз. Жуткие тени в зловещей тишине поглощали свет Луны. С каждой секундой ночное светило все дальше входило в тень Земли, и непроглядная тьма неумолимо окутывала все сущее.
Наконец Луна приобрела медный оттенок, а затем та часть ее поверхности, которая не была еще охвачена мраком, сделалась пепельно-серой, и, наконец, перед моментом наступления полного затмения сквозь багровый туман проступили таинственно мерцающие очертания лунных гор и долин. От пурпурного, словно запекшаяся кровь, диска осталась ровно половина. Стало душно; тень ползла все дальше и дальше, багровая мгла сгущалась, и мы уже почти не различали лиц находившихся поблизости людей. Теперь и сэр Генри умолк, а Джон прекратил сквернословить.
– Луна умирает, белые колдуны убили ее! – неожиданно отчаянно возопил Скрагга. – Теперь мы все погибнем во тьме!
Будто обезумевший, он завертелся на месте, а затем, остановившись, изо всей силы ударил Генри Куртиса в грудь своим копьем. Смертельный удар угодил в кольчужную броню, и острие наконечника отскочило, не причинив никакого вреда великану-англичанину. И прежде чем Скрагга успел нанести новый удар, сэр Генри в ярости вырвал у него оружие и пронзил наследника престола насквозь.
Увидев, что сын короля мертв, девушки-танцовщицы, уже достаточно напуганные всем происходящим, с громкими криками бросились к воротам крааля. За ними последовали зрители; король Твала в сопровождении телохранителей и нескольких вождей ринулся в хижину. И даже Гагула, которая, как оказалось, умела ковылять с невероятным проворством, последовала за ними.
Через минуту просторная площадь опустела. На ней остались только мы вчетвером, Фулата, Инфадус, бо`льшая часть военачальников и бездыханное тело Скрагги.
– Великие вожди и ты, мудрый старый воин! – воскликнул я. – Мы совершили чудо, которого вы от нас требовали. Теперь вы верите нам? Сейчас нам следует немедленно бежать из города. У нас в запасе не больше двух часов – нет таких чар, которые длились бы вечно. Воспользуемся же темнотой!
– Следуйте все за мной! – Инфадус зашагал к воротам крааля.
С благоговейным трепетом за ним последовали полководцы, затем мы с сэром Генри, а за нами – капитан Гуд об руку с красавицей Фулатой. Замыкал это шествие Игнози, прямой и напряженный, как струна. Не успели мы добраться до ворот, как луна окончательно скрылась и на черном, как бархат, небе вспыхнули звезды.
Спотыкаясь на каждом шагу, наш отряд, похожий на шествие призраков, исчез во мраке.