Наши воины, получившие задание атаковать противника с флангов, выступили в полном молчании. Они продвигались осторожно, под прикрытием холмистой гряды, чтобы скрыть свой маневр от зорких глаз разведчиков Твалы. Спустя полчаса войска заняли свои позиции, образовав полумесяц, обращенный остриями к равнине. Тем временем полк «Серых», усиленный отрядом, известным под названием «Буйволы», стоял неподвижно. Это была главная ударная сила армии Игнози, которая должна была отвлечь на себя основные силы противника.
«Серые» были почти в полном составе – в первой стычке с войсками Твалы они находились в резерве, и потери их были минимальными. «Буйволы» же утром удерживали третью линию обороны на левом фланге и, поскольку там было тише, чем где-либо, практически не участвовали в битве.
Инфадус, несомненно, был опытным военачальником. Он отлично знал, как важно поднять боевой дух воинов перед такой ответственной схваткой. Во время получасовой паузы перед началом боя он обратился к «Серым» с речью. В своем спиче старый полководец призвал кукуанов не посрамить славу полка, которому оказана великая честь сражаться впереди всех, да еще и с белым воином в своих рядах. Далее он посулил всем, кто уцелеет в бою, «премиальные» в виде множества голов скота и повышения в звании.
Я смотрел на ряды развевающихся черных плюмажей и мужественные лица статных людей и с горечью думал, что еще до наступления ночи сердца многих из них перестанут биться. Что ж, «Серые» знали это и были готовы к смерти ради того, чтобы их предводитель, которому они были абсолютно преданы, вышел из боя победителем. Я не заметил ни тени страха на их лицах.
– Вот ваш король! – закончил свою речь Инфадус, указывая на Игнози. – Сражаться и пасть за него – долг отважных. Да будет навеки проклято и покрыто позором имя того, кто убоится умереть за своего короля, того, кто побежит от врага. Присягнем же знаку священной змеи, и да поможет он нам поразить в самое сердце воинов Твалы и его самого.
Тишина висела над плато всего мгновение, а затем среди сомкнутых рядов пронесся легкий шум, подобный отдаленному рокоту моря: это древки тысяч копий начали легонько постукивать по щитам. Звук этот усиливался, нарастал, ширился, пока наконец не превратился в оглушительный грохот, эхо которого, отраженное горами, прокатилось подобно раскату грома. В этот миг Игнози должен был испытывать невыразимую гордость – ни одного из римских императоров не приветствовали так легионы, идущие на смерть. Он высоко вскинул свой боевой топор, выражая воинам признательность. «Серые» построились, образовав три колонны, каждая численностью около тысячи воинов, не считая командиров, и направились к своим позициям.
Когда прошла последняя колонна, Игнози занял место во главе «Буйволов», которые также построились в три колонны. Прозвучала команда выступать – и не буду тут распространяться насчет того, что она вовсе не показалась мне сладкой музыкой. Я возносил все молитвы, какие только помнил, чтобы Господь уберег мою старую шкуру и позволил мне выпутаться из этой заварушки.
В лагере Твалы на равнине началось торопливое движение. Полки строились и один за другим чуть ли не бегом устремлялись к основанию зеленого треугольника у подножия холма, чтобы достичь его прежде, чем там окажутся воины Игнози. К тому времени как мы с «Буйволами» достигли края плато, «Серые» прошли уже половину пути и продолжали спускаться по склону.
Зеленый треугольник, покрытый травой, имел у основания ширину около сотни шагов, а в длину достигал трехсот ярдов. Добравшись до самой узкой его части, врезавшейся в холм, «Серые» устремились вперед, а когда достигли выхода из этой лощины на равнину, перестроились в три ряда и замерли на месте.
Наш отряд занял позицию в ста ярдах позади «Серых» – и несколько выше по склону. Отсюда было хорошо видно, как армия Твалы поспешно движется к нам. Воинов в ней было никак не меньше сорока тысяч – после утреннего боя негодяй успел подтянуть подкрепление. Но по мере приближения к основанию треугольника отряды противника в нерешительности замедляли шаг – им стало ясно, что в лощину, образованную отрогами холма, одновременно может войти только ограниченное количество воинов. Впрочем, «войти» – не совсем подходящее слово, так как именно там располагался полк «Серых», знаменитый на всю страну своей несокрушимой мощью и отвагой. И атаковать его можно было только с фронта, поскольку фланги людей Инфадуса были защищены высокими склонами, покрытыми валунами.
В конце концов воины Твалы остановились, и мне показалось, что они не особо горят желанием скрестить свои копья с «Серыми». Я начал пристально всматриваться и вскоре увидел, как из их рядов с бешеным криком, размахивая кулаками, выбежал рослый мужчина в простом головном уборе из страусовых перьев, которого сопровождала группа вождей и ординарцев. Весьма вероятно, что это был сам Твала. Прозвучала команда – и первый отряд ринулся в атаку. Град метательных ножей со звоном обрушился на щиты «Серых», и тут же внезапным броском отважные воины ринулись вперед, выставив перед собой острия копий, а в следующую секунду противники смешались в свирепой рукопашной схватке.
Однако длилась она недолго. Внезапно линии атакующих начали редеть, а затем «Серые», словно приливная волна, прокатились по ним, оставляя на земле поверженные тела. Цель была достигнута: первый отряд Твалы оказался почти полностью уничтоженным. Однако и от полка Инфадуса осталось всего два ряда, погибла треть закаленных ветеранов. Вновь молчаливо сомкнувшись, они стали плечом к плечу в ожидании очередной атаки, и я с радостью обнаружил среди черных лиц кукуанов белокурую бороду сэра Генри. Он все еще был жив!
Теперь и «Буйволы» спустились к зеленому треугольнику, на котором наступило короткое затишье. Земля здесь была пропитана кровью, повсюду лежали убитые и раненые. Игнози отдал приказ, который был мгновенно передан по рядам «Серых». Он запретил добивать раненых воинов противника, и в дальнейшем, насколько мы могли видеть, это неукоснительно исполнялось.
Твала бросил в атаку еще один полк молодых и сильных воинов – и снова все повторилось: началась яростная рукопашная и атака сама собой захлебнулась. До меня донесся звучный бас сэра Генри, перекрывший шум и грохот сражения. Мелькнул его боевой топор, которым он со свистом размахивал в воздухе.
– Победа близка! – От волнения Игнози перешел на английский, а затем закричал, чтобы его слышали кукуаны: – Вот они, герои! Они опять сомнут врага!
Но какой ценой?
Те из атакующих, кто уцелел, позорно бежали. Поле боя осталось за «Серыми», но полка Инфадуса больше не существовало. От тройной линии могучих воинов, общей численностью в три тысячи человек, менее чем за час осталось около шести сотен измотанных людей, с головы до ног забрызганных кровью. Вздымая копья вверх, они испустили победный клич, а затем, вместо того чтобы покинуть позицию и присоединиться к нам, ринулись вперед, преследуя бегущего врага. Ветераны захватили небольшой холмик с пологими склонами и, вновь построившись, образовали вокруг него тройное кольцо. Я заметил на самой вершине сэра Генри; с ним был наш храбрый старик Инфадус.
Мне стало ясно: Твала вознамерился добить «Серых», подтянув свежие силы.
Вскоре опять вспыхнул бой. И хоть я не жалую военное ремесло – мне не по душе убивать людей, – в тот миг я впервые в жизни почувствовал боевой пыл в груди. Сердце мое гулко билось, кровь кипела в жилах, я испытывал непреодолимое желание крушить все вокруг, никого не щадя.
Я оглянулся на ряды стоявших позади меня воинов, которые, по-моему, испытывали то же самое. Лишь Игнози, возвышаясь надо мной, пристально и спокойно следил за этим побоищем. Тут я не выдержал:
– Почему мы ничего не предпринимаем, Амбопа… черт, прошу прощения… Игнози? Мы что, просто дожидаемся, пока мерзавец Твала окончательно истребит наших братьев?
– Не торопись, Макумазан. – Игнози нахмурился. – Настанет момент – и мы им воспользуемся! Смотри!!!
Как только противник окружил оборонительные порядки «Серых» на холмике, Игнози подал сигнал к атаке, вскинув свой боевой топор. Прогремел клич кукуанов, и «Буйволы», словно их толкала в спины неведомая сила, бросились вперед.
Эта сила и меня увлекла за собой. Я вопил на бегу, причем не от страха, а от восторга битвы, так же, как кукуаны, размахивал копьем и прикрывался щитом; метательные ножи я потерял сразу и напрочь забыл о своем револьвере. В глазах стоял кроваво-красный туман.
Когда мое сознание немного прояснилось, я понял, что нахожусь среди остатков «Серых», недалеко от вершины холма. На меня в упор смотрел не кто иной, как сам сэр Генри. Сам же я не имел ни малейшего представления о том, каким образом туда попал. Сэр Генри впоследствии рассказал мне, что неистовая атака «Буйволов» вынесла меня почти к его ногам, где он и взял меня под свою опеку, успевая при этом отражать натиск самых отчаянных воинов Твалы.
Затем он вытащил меня из кольца «Серых», и все вокруг завертелось подобно карусели: атака за атакой, крики, звон щитов и удары копий. Мгновенное затишье – и новое наступление, буквально по трупам воинов. Иногда враг шел вперед, неся перед собой тела убитых, чтобы защититься от ударов наших копий. Земля дрожала от топота бесчисленных ног.
Инфадус, ободряя воинов, то выкрикивал приказания, то сам бросался в самую гущу схватки. Я пристроился за грудой мертвецов и методично разряжал свой револьвер в наступающих. Но отважнее всех держался наш белокурый великан – сэр Генри. Страусовые перья, украшавшие его голову, давным-давно были срезаны ударом копья, а отросшие волосы развевались на ветру. Он стоял как скала; его руки, топор, кольчуга были окровавлены – и ни одному атакующему не удавалось избежать его смертоносных ударов.
Вихрь боя то налетал, то захлебывался; наконец противник ослабил натиск и мы смогли перевести дух. Внезапно в его рядах возникло движение и зазвучали крики: «Король! Король! Твала-а-а-а-а!» Расталкивая своих воинов, прямо к Генри Куртису направлялось его одноглазое величество собственной персоной. Твала был вооружен боевым топором и щитом, торс его прикрывала сверкающая кольчуга.
– Где ты, Инкубу, белый колдун и убийца моего сына? – ревел король. – Посмотрим теперь, удастся ли тебе сразить и меня так же легко!
В воздухе просвистел метательный нож, однако сэр Генри, к счастью, успел прикрыться щитом. Грузный Твала с неожиданным проворством прыгнул вперед и нанес своим боевым топором такой сильный удар по щиту противника, что сэр Генри невольно опустился на колени. Он тут же вскочил – но на том поединок и завершился, потому что со стороны свиты короля грянул многоголосый вопль ужаса. Придворные и ординарцы отчаянно замахали руками, призывая своего повелителя куда-то взглянуть.
Я посмотрел туда же и тотчас понял, что произошло.
Вся равнина перед нами заполнилась развевающимися плюмажами наших воинов, крошивших отряды Твалы. Бесшумно зайдя с флангов, они ворвались в боевые порядки пособников короля-узурпатора и теперь пробивались к нам на помощь. Лучшего случая для решающей атаки нельзя было и придумать. Как и предвидел Игнози, почти вся армия короля ввязалась в кровавую сечу с остатками полка «Серых» и «Буйволами». Противник даже не помышлял о возможности атаки с флангов. И прежде чем полки Твалы сумели перестроиться и занять оборону, наши воины смяли и опрокинули их.
Вскоре исход боя был решен. Армия короля, вернее, то, что от нее осталось, прорвавшись сквозь окружение, бросилась спасаться бегством. Охваченные паникой воины рассыпались, будто мешок черной фасоли, по всей равнине, простиравшейся между холмом-подковой и Луу. Что касается тех отрядов, которые еще совсем недавно грозили окончательно разделаться с «Серыми» и «Буйволами», то они внезапно, словно по волшебству, растаяли. Теперь вокруг нас не было ни души. На поле боя воцарилась мертвая тишина.
Лекарь перевязывал Инфадусу глубокую рану на руке, а старик горестно смотрел на остатки своих «Серых». Их было не больше сотни, но они тут же собрались вместе и выстроились перед командиром. Сэр Генри также присоединился к ветеранам, как будто много лет подряд сражался с ними бок о бок.
– Воины! – Старик морщился от боли, однако голос его звучал твердо: – Вы не уронили чести своего полка. О сегодняшней битве будут рассказывать дети ваших детей своим потомкам!.. Ты, Инкубу, великий человек. Всю свою долгую жизнь я провел в походах и сражениях, знавал и знаю многих отважных людей, но такого, как ты, встречаю впервые… Благодарю вас всех!
В этот момент примчался гонец с сообщением, что «Буйволы» вот-вот отправятся к городу и Игнози просит, чтобы мы присоединились к нему.
Отдав своим людям приказ позаботиться о раненых, Инфадус последовал за нами. По его словам, он шел на Луу, чтобы завершить победу и захватить в плен негодяя Твалу.
Мы проделали уже некоторую часть пути, когда с превеликой радостью заметили фигуру Джона Гуда. Наш бравый капитан восседал на термитнике шагах в ста от нас. Рядом с ним валялся труп кукуанского воина, судя по одеянию – из числа приближенных Твалы.
– Не пойму, в чем там дело, – взволнованно проговорил сэр Генри. – Боюсь, что Джон все-таки ранен…
В ту же секунду произошло следующее. Труп кукуанского воина, вернее то, что издали казалось трупом, внезапно ожил, вскочил на ноги, сшиб нашего капитана с термитника и принялся наносить ему жестокие удары копьем. Мы бросились туда, а тем временем мускулистый воин продолжал бить Джона. Заметив нас, кукуан напоследок яростно огрел капитана древком и с криком «Будь прокляты белые колдуны!» молниеносно удрал.
Некоторое время Гуд лежал неподвижно, и мы решили, что с ним все кончено. Но едва мы склонились над ним, как на лице капитана появилась безмятежная улыбка. Мало того, что он был жив, хотя и избит, Джон даже умудрился не выронить свой монокль!
– Эта кольчуга – просто чудо! Здорово же я одурачил этого остолопа! – С этими словами капитан потерял сознание.
Мы осмотрели его и обнаружили, что во время последнего сражения он был ранен в ногу метательным ножом, причем довольно серьезно. Однако копье кукуанского воина не причинило ему никакого вреда, за исключением синяков и ушибов. Кольчуга спасла жизнь капитана. Теперь нам оставалось только дождаться, когда подоспеют санитары, чтобы уложить Джона на носилки и последовать за отрядом.