Разговор с Аливией вышел вовсе не таким тяжелым, как опасался Володя. Кажется, он сильно недооценил, насколько выросла его названная сестра за прошедшее время. Не ростом, тут она как была кнопкой, так и осталась, а именно внутренне. Никаких скандалов и криков девочка устраивать не стала, только вздохнула и вдруг прижалась к Володе и обняла его.
— А ты меня не бросишь?
Володя даже опешил.
— Да ты что, Кнопка? Как ты даже подумать такое могла? Ты же моя сестренка.
— Вот и плохо, — вдруг заявила она и снова вздохнула. — Не надо было соглашаться. Если бы я не стала твоей сестрой, ты мог бы жениться на мне.
Володя поспешно зажал себе рот чтобы не расхохотаться и не обидеть девочку. Слишком уж серьезно прозвучало у нее, кажется, совсем не шутила.
— Господи, Кнопка, откуда у тебя такие мысли в девять лет? Меня в твоем возрасте не женитьба интересовала, а новые игрушки.
— Потому что все мальчишки дураки, — чувствительно пихнула его в бок девочка. — Так и тетя Улияна говорит.
— Стоп! — Володя резко отстранился. Аливия вздрогнула и нахмурилась, пытаясь понять что она такого сказала, что ее брат так отреагировал. — Улияна? Ты разговариваешь с ней?
— Ну да… иногда. Она учит меня как себя должна вести настоящая леди. Скучно, но она сказала, что тебе это понравится… я не должна была? — Аливия с тревогой посмотрела на помрачневшего брата.
— Не знаю… Вот что Кнопка, будь добра, позови ко мне госпожу Улияну Тиндон и сама приходи… Если там будет Аника и ее позови.
Аливия вскочила и поспешно выскочила из кабинета, пытаясь сообразить правильно она сделала, что рассказала об уроках Улияны или нет.
Володя подошел к окну и задумался, наблюдая, как во двор замка рабочие затаскивают распиленные доски и укладывают в штабеля.
Аливия вернулась довольно быстро, следом не очень уверенно вошла Улияна Тиндон, опасливо посматривая на князя у окна. Аника же старалась выглядеть уверенно и независимо, но у нее это не слишком хорошо получалось. Володя обернулся, покосился на Аливию — по-хорошему надо бы ее выставить за дверь, разговор будет не очень приятный и серьезный. С другой же пусть она и мала, но все равно уже должна начать понимать свое новое положение, когда любой ее поступок будет рассматриваться совершенно посторонними людьми очень внимательно и порой совсем не для того, чтобы сделать приятное. Еще она должна уяснить, что ее благосклонности могут добиваться и для того, чтобы повлиять на него.
— Мне сестра сказала, что вы начали обучать ее этикету… — Володя замолчал, не зная как продолжить, к счастью Улияна приняла его паузу за желание герцога выслушать ее.
— Я не должна была этого делать, Ваше Сиятельство? Мне показалось, что ей это понадобится, а вы были заняты… другими срочными делами.
Володя махнул в сторону кресел, предлагая всем садиться, сам уселся рядом со столом. Вздохнул.
— Да нет, почему же? Признаться, я сам хотел попросить вас об этом, но не знал, как это сделать и невольно не обидеть вас. Я все еще плохо ориентируюсь в ваших правилах. Да еще вся эта чехарда с перестройкой в замке.
Улияна открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его и склонила голову. Володя хмыкнул.
— Хотите сказать, что на занятия с оружием я время нахожу? По большей части Аливия тренируется сама, я только показываю, что делать и как, а потом проверяю ее. Если ей что-то делать нравиться, то присмотра она не требует — упрямая и целеустремленная. Однако если бы я знал все тонкости вашего этикета, я бы сам ее и обучал. Увы, как вы понимаете, я сделать этого не могу, просто не знаю его, а этикет империи, полагаю, тут не подойдет.
— Ваши вилки, Ваша Светлость, уже пользуются популярностью среди дворян герцогства.
— И даже в столице, — согласно кивнул Володя. — Но разговор не об этом. Я думал обо всем этом и даже собрался написать письмо принцессе Ортинии с просьбой помочь. Полагаю, она мне не откажет подобрать подходящего человека при дворе, который согласился бы обучить меня и мою сестру всему тому, что положено знать герцогу и его сестре. Так же я понимаю, что для моей сестры нужна наставница, с которой она могла бы обсудить свои… проблемы.
Аливия тихонько фыркнула, но промолчала под пристальным взглядом брата.
— Я разрушила какой-то ваш план? — поинтересовалась Улияна, опустив голову.
— Нет-нет. Как я уже говорил, я сам хотел просить вас об этом, но не знал, как подойти. Все же мне хочется, что бы к тому моменту, как приедет выбранная принцессой наставница девочка уже знала основы. У вас же есть и необходимые знания, и опыт. К тому же тут есть и еще один положительный момент.
Улияна удивленно глянула на князя.
— Какой, ваша светлость?
— Лучше, когда учителем выступает человек, которому доверяешь, — говоря это, Володя пристально смотрел на бывшую герцогиню. — Конечно, у общества могут возникнуть вопросы, что воспитателем сестры князя выступает жена мятежника, но этот вопрос решаем. Для меня же главное, что воспитатель имеет очень больше влияние на воспитанника. Достаточно завоевать доверие ребенка и можно слепить из него кого угодно. Даже сделать моим врагом…
— Ты в чем подозреваешь маму? — высунулась Аника. — Как всегда не сдержана, и как всегда забыв о всяком этикете, водилось за ней такое, когда сердилась.
— Что вы, милая Аника, — чуть улыбнулся Володя, наблюдая как лицо девочки пошло красными пятнами от гнева: жуть как не любила обращения «милая Аника». Володя это знал, но удержаться, чтобы не подразнить ее не мог. — Я никого ни в чем не подозреваю. Я же ведь сразу сказал, что хотел просить Вашу маму о помощи, но никак не мог решиться. Да, так вот. В связи с этим мне и хотелось видеть воспитателем Аливии человека, которому я могу целиком доверять.
Улияна одернула дочь, велев ей успокоиться и вспомнить воспитание. Девочка спорить не рискнула и замолчала, сверля князя гневным взглядом. При этом его безмятежное спокойствие и улыбка, когда он смотрел на нее, только еще больше распаляли ее гнев. Все-таки хорошо тут дворянок учат, будь это в его родном мире, девочка уже кричала бы что-то типа:
— Хватит относиться ко мне как к маленькой! Я уже взрослая и сама знаю, что мне делать, а что нет!
Закричи она так и Володя вполне мог подумать, что вернулся домой. Он вздохнул и повернулся к Улияне.
— Так как? Поможете мне?
— Вы, князь, настолько доверяете мне? — осторожно спросила Улияна.
Все она поняла правильно и предупреждение расслышала, а спросила просто, чтобы услышать ответ. Володя улыбнулся.
— Да. А что, есть причины сомневаться в вашей верности?
— Что вы, князь, — Улияна слабо улыбнулась. — Я буду всегда верна вам. И мне хотелось бы стать полезной для Вас, ваша светлость
— Ну вот и договорились, — Володя радостно хлопнул себя по коленям.
— Но, Володя…
— Кнопка, успокойся. Госпожа Улияна, Аника, подождите пожалуйста в приемной мне надо поговорить с Аливией, а то кто-то, кажется, возражает против учебы.
Девочка насупилась, но покорно дождалась, когда Улияна и посмеивающаяся над ней Аника выйдут. Только тогда взорвалась:
— Я не хочу учиться этому тикету! И вообще! Ты сам говорил, что учитель может влиять на ученика.
— А ну тихо! Тикет она учить не хочет.
— Этикет, — буркнула Аливия, поправляясь. — Торопилась просто.
— И куда же? Но рад, что хоть знаешь, что такое «этикет».
— Ты меня совсем за неуча держишь, да?
— Ну… есть немного…
Аливия надулась, но заметив усмешку брата хмыкнула сама.
— А что ты там говорил про влияние?
— Это я не тебе говорил… но ладно. Пусть будет как предупреждение. Кнопка, пойми, ты сейчас занимаешь очень высокое положение и многие видят мое отношение к тебе и будут стараться повлиять на мои поступки через тебя. Этот урок, пусть и не совсем приятный, тебе тоже придется усвоить. Не все, кто отнесется к тебе хорошо в будущем, сделает это из добрых побуждений. Возможно, они просто хотят чего-то добиться или получить от тебя или от меня. Не всегда это что-то плохое, но всегда не бескорыстно.
— Мне это не нравится, — буркнула Аливия.
— Мне тоже, Кнопка. Мне тоже. Но тебе придется научиться различать кому верить, а кому нет.
— А… Улияна?
— Она старается защитить детей. Так что в ее стремлениях тоже мало бескорыстного, но и понять ее тоже можно. Так что да, я все-таки верю ей. — «Но предупредил», мысленно закончил Володя.
— Но Володя!
— Как я говорил, Кнопка, в стремлении защитить своих детей нет ничего плохого. Хотя я, конечно, все равно напишу принцессе, ведь госпожа Улияна не всему может обучить тебя и Анику.
Вряд ли Улияна не поняла для чего приглашать из столицы обер-фрейлину. Конечно, с самими фрейлинами пока тут плохо, но такое не продлится долго. А Аливии нужны будут подруги. А Улияна достаточно умна, чтобы понять к чему все идет и что если ее дочь официально станет фрейлиной его сестры, то это может в будущем сильно облегчить жизнь обеих девушек. Одно дело посмеяться над дочерью казненного мятежника и совсем другое над фрейлиной любимой сестры князя. И все, что ей нужно, это с полной ответственностью подойти к поручению князя.
— Но ты еще говорил, что она может сделать меня твоим врагом! — снова вылезла Аливия.
Володя подошел к девочке и опустился перед ней на корточки.
— А ты хочешь стать моим врагом?
— Да ты что?! — Аливия даже головой замотала.
— Тогда как тебя могут сделать врагом, если ты этого не хочешь? Тут ведь важно твое желание, а не чье-то. Если ты будешь верить мне, даже если тебе кажется, что я что-то делаю против тебя, даже если тебе будет казаться, что я тебя не понимаю или предаю, просто верь. Верь! Помни, что я никогда ничего не сделаю тебе во вред. Сомневаешься в чем-то, подойди и честно расскажи о своих тревогах. Мы поговорим и все обсудим. И если ты будешь мне верить, то никто и никогда не сможет сделать тебя моим врагом. Ты мне веришь?
Девочка захлопала глазами, потом просто обняла Володю, постаравшись сделать это так крепко, насколько хватило ее сил.
— Ну вот видишь, — Володя встал, поднимая и девочку, держа ее на руках. — Но если ты думаешь, что тебя так легко сделать моим врагом, тогда я назначу тебе другого воспитателя…
— Нет-нет.
— Но тебе придется подружиться еще и с Аникой.
— Она вредина! — буркнула девочка, но тут же в порыве справедливости добавила: — но добрая.
— Я бы сказал, она милая, правда?
Аливия хихикнула, потом соскочила с рук и двинулась к выходу. Володя немного задержался, но когда вышел следом за сестрой в приемную как раз успел увидеть, как Аливия застыла перед растерянной Аникой и разглядывает ее с головы до ног.
«Ну сейчас точно что-нибудь ляпнет в своем репертуаре детской непосредственности», успел подумать Володя, но остановить девочку не успел.
— Мой брат говорит, что ты милая и что нам надо подружиться.
Огромным трудом Володя сдержал рвущийся наружу смех, глядя на мгновенно вспыхнувшую и запыхтевшую как паровоз Анику.
— Очень милая, но красная, — озадачилась состоянием девушки Аливия
— Да что б тебя!!! За уши оттаскаю! — Не выдержала Аника
Она рванулась к Аливии, та растерялась, сама бы она точно обрадовалась бы, если ее кто милой назвал, и что разозлило Анику, девочка не поняла. Но тут же решила, что это такая игра взвизгнула и тут же рванула к двери, уворачиваясь от рук Аники.
— Милая! Милая! Милая! Не догонишь! Не догонишь! — продолжала вопить она, захлопывая дверь перед носом разъяренной Аники.
— Убью, мелочь вредная! — прорычала она, распахивая дверь и вырываясь в коридор.
— Кажется, они подружатся, — улыбнулся Володя, оборачиваясь к встревоженной Улияне.
— Эм… ваша светлость, а они…
— Да не беспокойтесь вы. Порезвятся и успокоятся. Вы же не думаете, что ваша дочь и в самом деле хочет убить Аливию?
— Нет, конечно, но вот если поймает, то побить может.
— Ну если поймает и побьет, поделом Кнопке будет. Хотя она, кажется, посчитала все игрой. Ну в следующий раз думать лучше будет.
— Э-э… вас это не тревожит?
— А почему меня это должно тревожить? — пожал плечами Володя. — Кнопка сама начала дразниться, значит сама и виновата. Она уже взрослая и должна понимать где игра, а где нет. Пусть отвечает за поступки. А пока ребята развлекаются, давайте поговорим серьезно. Обсудим то, чему вы будете учить дочь и Аливию, а так же то, чем я вас хотел занять, когда вы освоитесь.
— Меня, ваша светлость?
— Давайте без светлости. При Аливии и Аники я специально не просил обращаться по-другому, но если мы одни, разрешаю без титулов. В крайнем случае, если уж вам так это неудобно, обращайтесь ко мне «милорд». Разговор будет серьезный, а это титулование постоянно сбивает с мыслей.
— Хорошо… милорд.
— В таком случае давайте поговорим о дворянстве герцогства. Вы ведь наверняка знаете, какие семьи имели влияние при дворе вашего мужа. Кто был самым богатым… В общем могли бы вы описать кто кем был до восстания.
— Конечно…
Разговор затянулся надолго. Володя даже пригласил Крейса и Джерома, решив, что и им полезно послушать. Когда Улияна Тиндом закончила, Володя обратился к главам своих разведок.
— Все поняли? Мне нужен список тех семейств, кто сохранил свое влияние и кто потерял. А так же кто из них, по вашему мнению, сможет создать проблемы в будущем.
Крейс и Джером понятливо кивнули.
Из кабинета выходили вчетвером, но за поворотом коридора их едва не сбила пронесшаяся мимо них парочка. Аливия неслась первой, ловко миновав неожиданно возникшее препятствие в лице Джерома, а вот Корт вынужден был слегка притормозить и все равно боднул Крейса. На миг замер, мотнул головой, обернулся к выскочившей следом сестре.
— Милая! Милая! — завопил он ей и рванул по коридору дальше.
Аника чуть притормозила, вежливо кивнула всем, а потом рванула следом.
— Вы оба трупы! — закричала она.
Улияна замерла, наблюдая эту картину открыв рот. Володя виновато развел руками и улыбнулся.
— Ну ведь чем сложнее задача, тем интереснее, правда?
Все-таки несмотря на все тренировки убежать от более старшей Аники у Аливии не получилось. Когда Володя возвращался к себе в кабинет, он заметил, что Аника зажала его сестру в угол и теперь проводила воспитательную беседу, трепля ей уши. Аливия со смехом отбивалась, громко вопя о том, что просит прощения и больше никогда-никогда так не будет. И, мол, вообще, теперь она будет догонять Анику, а та должна дразнить ее «милой»! Это предложение еще больше рассердило Анику и воспитательная беседа продолжилась в более эмоциональном ключе. Володя только головой покачал.
Корт скакал чуть в стороне, выкрикивая в адрес сестры разные угрозы.
— Вот погоди, еще и тебе достанется! — пообещала та, обернувшись и заметила Володю. Побледнела, выпрямилась, отпустив Аливию. Та убегать не стала и дернула ее за рукав платья.
— Ну чего? А, Володя, не обращай внимания.
Аника ошарашенно посмотрела на девочку. Помотала головой. Видно с трудом понимала, что кто-то может требовать продолжения, когда тебя наказывают.
— А… тебе не больно?
— Неа. Весело. С тобой весело.
Аника развернулась и подошла к Володе, открыла рот, чтобы что-то сказать, закрыла. Володя с интересом наблюдал за ней. Девочка махнула рукой и направилась к двери, что-то бормоча себе под нос. Аливия с Кортом переглянулись и дружно направились следом.
— Эй, Корт, я думал, ты должен защищать свою сестру.
Мальчик замер. Озадаченно посмотрел на Аливию, на князя, почесал затылок.
— Я ее буду защищать… От всех… А от этой мелкой пусть сама защищается.
— Это кто тут мелкая?!
Володя вздохнул и отправился дальше. И откуда у них только энергия берется постоянно ругаться? Нет, надо начинать с ними серьезно заниматься, чтобы ни на какие развлечения больше сил не хватало.
У кабинета ему встретилась Риола. Володя удивился.
— Что-то случилось?
— Нет-нет, ваша светлость…
— Эм… если это не нарушает никакого этикета, можно без светлости? И, раз уж мы помолвлены, можно на «ты»?
— Как скаже… шь…
— Вот и хорошо. Так что случилось?
— Нет. Я просто свою служанку искала, пропала куда-то, а тут заметила, как Ваша сестра…
— Твоя сестра.
— Что? А, ну да, как твоя сестра бегает от дочери герцога и дразнит ее… Разве это хорошо?
— Все в порядке. Аника уже поймала Аливия и оттрепала ее за уши.
— И Вы…
— Ты.
— И ты так спокойно об этом говоришь?
— А я что, должен устроить истерику по поводу развлечений детей? — удивился Володя. — Аливия, начав дразниться, сама напросилась на трепку, которую и получила. Нет, я мог заступиться за Анику и отругать сестру, но вот хотела бы этого сама Аника?
— Ты хочешь сказать, что она хотела, чтобы ее дразнили?
— Риола, вот ты вроде как умная девушка…
— Гм…
— А что, нет? — улыбнулся Володя.
— Умная, — буркнула она.
— Ну вот. Как умный человек, скажи, будешь ли ты реагировать на дразнилки детей, если хочешь их прекратить?
— Нет, конечно, они же тогда никогда не отстанут… э-э-э…
— Аника тоже не дурочка, поверь. Зато сейчас у нее появился законный повод отругать Аливию которая, с ее точки зрения, заняла ее место.
— И тебя это не тревожит.
— Нет. Намного хуже, если бы она эту обиду продолжала копить в себе. Сейчас же… ну вот оттаскала она Аливию за уши и успокоилась. А там, глядишь, и подружатся, тем более скоро она станет фрейлиной.
— Ты очень странный, — подумав, заметила Риола.
— Я знаю. Мне это все говорят.
— Ладно, я тогда пойду разыщу Лианду.
— Лучше разыщи Гюнтера и попроси его, это управляющий замка, он прикажет слугам отыскать твою служанку и привести к тебе.
— Так и сделаю, спасибо.
Володя махнул ей и вернулся в кабинет. По хорошему, надо бы сопровождать Танзани и Алазорского, но дел по горло и если не сделать их сейчас, то завтра они вырастут как снежный ком. Вот и сейчас гонцы доставили очередные послание от магистратов городов, которые нужно прочитать и обязательно ответить как можно скорее, иначе они не смогут вовремя представить своих представителей на собрании городских цехов, собирающихся чтобы выдвинуть представителей в парламент. А если они опоздают, будут обиды и претензии именно к нему, а ему и без обид городов проблем хватает. Еще надо разобраться с едой для строителей. Филипп Норт творил настоящие чудеса, проталкивая каравана с продовольствием по осенним разбитым дорогам, доставляя их туда, где разворачивалось активные строительные работы. Тащил на склады гравий и песок. Он же отвечал за закупки того самого продовольствия в соседних герцогствах. Из-за войны своего продовольствие не хватало катастрофически. Самое же паршивое заключалось в том, что зерна полно, только вывезти из деревень его невозможно: либо никто этим не занимался из-за гибели или бегства мятежных баронов, либо не рискнули везти малыми караванами по дорогам. Тут как разбойники на дорогах, так и упущенное время. А сейчас вновь назначенные бароны даже если могли собрать с подвластных деревень продукты, не рисковали отправлять его на продажу — сил для охраны не хватало. Некоторым городам грозил голод, нужно собрать информацию и о таких, чтобы своевременно доставить продовольствие туда, да торговые тракты постепенно оживали. Войну с разбоем на дорогах пока вели только охрана караванов, которые приходилось собирать очень большими, с солидной охраной, но уже скоро к этому дело должны были подключиться и эльфы, пока же они тренировались в окрестных лесах, вылавливая разбойников поблизости.
Володя приказал постараться захватывать их живыми — бесплатные рабочие руки ему были нужны на прокладке дорог. Со следующей весны это строительство должно будет развернуться по всему герцогству, пока же строили их только внутри строящегося города и прокладывали ее к соседнему.
Еще жалобы дворян на ущемление чести… Вот что с ними делать? Лично Володя с радостью отправил бы такие жалобы в туалет, но не сделаешь ведь. Не вовремя старое дворянство зашевелилось, пытаясь вернуть себе потерянные привилегии. Конечно, частично Володе удалось приглушить недовольство обещанием рассмотреть все их предложения в парламенте, в котором каждый дворянин имеет полтора голоса против одного из низших сословий… Не со всеми такая отговорка срабатывала, но надо разбираться…
— Хочу маленький домик в лесу, — пожаловался Володя в никуда после прочтения очередной жалобы.
Все-таки долго водить дворянство за нос не получится и надо бы подумать о том, какие привилегии им дать в обмен на утерянные. Причем такие, чтобы и герцогству польза была и их удовлетворяли бы.
— Паровой двигатель, скорострельные винтовки, — ядовито проворчал он, вспомнив прочитанные на базе книги о прогрессорах в других мирах. — Какой к черту паровой двигатель, тут людей бы убедить туалет в деревнях построить и использовать, а не гадить под первым попавшимся кустиком. Впору программу всеобщую вводить по принципу первых пятилеток, только не электричество в каждый дом, а «туалет в каждую деревню». А то, видите ли, возвышенные боги ничего не говорили про туалет!
Володя еще раз перечитал жалобу, достал перо и в углу написал:
— Жалобщика бить кнутом прилюдно, но сдержанно, за устройство отхожих мест за кустами в строящемся городе штрафовать, выплескивающих мусор из окон арестовывать на пятнадцать суток с принуждением к работе по очистке улиц от нечистот ими же созданных. — Володя подумал, вздохнул и дописал: — дворян же, пойманных на этом, штрафовать на пятьдесят экю.
Сурово и недемократично? Ну пусть кто попробует по другом объяснить безграмотным крестьянам пользу от отхожих мест и от поддержания чистоты. Не лично же ему ездить к каждому убеждать. Зато так быстро до всех дойдет не через голову, так по-другому. Первое время особо тяжело ему давалось подписывать смертные приговоры, но пришлось привыкать и к такому. Причем Володя заметил, что смертные приговоры заигравшимся членам магистратов городов и купцам он подписывает намного охотнее, чем простым людям. Последних, если они не закоренелые убийцы, отправляли на каторгу. Отработают и свободны, а от первых двух какая польза на каторге? Только воровать и умеют, даже убивают не лично, за деньги заказывают. Ну туда им и дорога.
Ближе к вечеру вернулись герцог Алазорский и граф Танзани. Герцог не видел армию князя в действии, потому для него тренировка солдат стала настоящим открытием, и он пребывал в несколько растерянном состоянии. Граф же имел возможность наблюдать армию не только на тренировке, но и в бою, потому для него увиденное не стало сюрпризом, но произведенное на герцога впечатление ему определенно нравилось.
— Как тебе удалось заставить даже рыцарей тренироваться? — поинтересовался герцог, когда немного успокоился и устроился с бокалом вина в мягком кресле.
— Вопрос к графу, — усмехнулся Володя. — В свое время он своим ледяным взглядом так их запугал, что те даже после его отъезда продолжают слушаться. Привычка, наверное, выработалась.
Герцог глянул на мрачного графа и хмыкнул.
— Возможно. Он и гвардию короля так выдрессировал, что мало кто им противостоять осмеливается. Хорошо, в свое время у короля хватило ума не отправить ее в поход на Эриха.
— Двести человек погоду не сделали бы, это даже Совет понимает. К тому же в бою задача гвардии — охрана короля. Где он, там и она.
— Кстати, интересно, — Володя встрепенулся. — Ведь я в свое время встретил короля, когда он уходил из битвы после поражения… А где тогда гвардия была?
— Тогда при короле было всего пятьдесят человек, — поморщился граф Танзани. — Мне приказали остаться в столице и охранять ее высочество Ортинию и королеву-мать.
— Граф хочет сказать, — перевел Ленор Алазорский, — что выступал против похода и его в качестве наказания король оставил в столице вместе с большей частью гвардии. Таким образом, его величество выразил ему свое неудовольствие.
— Хм… А знаете… на месте короля, я бы распустил гвардию.
Удивить получилось. Володя даже поежился под этими «дружелюбными» взглядами. Так что он счел за лучшее пояснить.
— Просто я хорошо знаю как историю своей страны, так и других стран. Везде, где была привилегированная военная часть очень быстро она начинала играть… скажем так… не очень хорошую роль. Они начинали сами выбирать королей и сажать их на трон, скидывать неугодных. Ну например из истории моей страны. Был один император, которого потомки назвали Великим. Он провел много реформ, в том числе и создал гвардию. Это были лучшие полки, в которые отбирались лучшие люди. Они первыми шли в бой и первыми поднимались на стены крепостей. Они потом и кровью заслужили свое звание гвардии. Потом император умер, а гвардия стала опорой трона… И определенные люди воспользовались этой опорой, чтобы посадить нужного человека, благо император не оставил прямого наследника. Конечно, тут им повезло и если бы наследник был, трюк бы такой им не удался, все-таки гвардия еще помнила великого императора. Но сложилось так, как сложилось. Вот вы бы граф, не будь Артона, тоже, наверное, из лучших побуждений, поддержали бы того, кого посчитали бы лучшим наследником.
— Что-то мне не нравится, куда пошел разговор, — проворчал Ленар.
— Мне тоже, — согласился Володя, жалея о своей несдержанности. А вот граф удивил всех.
— Продолжай. — А на общие удивленные взгляды пояснил: — Если есть опасность трону, я должен о ней знать.
— Ну… ладно. В общем гвардии такое участие в судьбе страны понравилось, тем более после смерти императора ее в бой уже никто не посылал, а вся высшая знать старалась пристроить своих детей именно туда, поближе к трону, где так легко делать карьеру. Прошло некоторое время и войны выигрывали совершенно другие полки, обычные армейские, а гвардия стояла в столице, гордясь теми победами, которые завоевывали не они, а их предшественники в то время, когда гвардия действительно была лучшей частью вооруженных сил. Зато у них очень здорово получались дворцовые перевороты, после которых каждый новый император… или императрица одаривали их в благодарность разными привилегиями и землями. Они гордились, что гвардия, а те, кто действительно воевал, презирали их.
— Мои люди не отсиживаются в тылу.
— Граф, если бы это был единственный пример. Могу вспомнить еще преторианцев… были такие в одной древней империи. Тоже лучшая часть, тоже охраняла трон… а потом стала менять императоров так, как хотели. Еще могу рассказать про янычар, в свое время захвативших очень много разных земель и наводивших страх на многих королей и императоров. Закончилось все тем, что они стали сами выбирать властителя, пока у одного сильного монарха не лопнуло терпения, и он не приказал разогнать их, используя обычные полки. Вашу гвардию ведь создал отец Артона?
— Да.
— И вы, граф, лично отбирали туда лучших? И тренировали их?
— Да.
— Как вы думаете, сколько пройдет времени, когда придворные сообразят, что пристроить своих сыновей к вам — это лучший способ обеспечить их карьерой? И как долго вы сможете сопротивляться очень влиятельным людям? И как вы думаете, как быстро эти влиятельные люди сообразят, что гвардию, в которой делают карьеру их дети, следует держать подальше от боев? Пари дворе карьера ведь вернее и безопаснее. К тому же в разных… сложных случаях эта гвардия может напомнить королю за кем сила. Ведь она же будет состоять как раз из отпрысков таких аристократов. Кому они будут преданы? Королю? Или своим родственникам?
— И сколько времени ты даешь? — граф выглядел… пугающе.
Володя поежился под его взглядом, подумал.
— Пока командуете вы, никто проталкивать своих не рискнет. Но вот когда придет время, взамен вас постараются поставить своего человека. Если вы сохраните влияние, сможете назначить своего протеже, нет, может и получится у них. Если влияние вы сохраните — это даст отсрочку. Потом покатится. Медленно, если на троне окажутся сильные короли, или быстрее, в те моменты, когда трон займет король слабый.
— Я подумаю над этим, — пообещал граф, давая понять, что больше об этом говорить не хочет.
Совещание закончилось вовсе не так, как хотелось Володе. Кляня свой длинный язык, он попрощался с графом и герцогом до завтра, а сам отправился на половину семьи Тиндонов. Постучал.
— Ваше сиятельство? — удивилась Улияна.
— Прошу прощения, госпожа. Скажите, Аника еще не легла спать? Я бы хотел с ней поговорить.
Улияна 9нахмурилась, обернулась в комнату.
— Я сейчас выйду, — раздался голос девушки из-за двери.
Через мгновение Аника действительно вышла из комнаты. Володя чуть поклонился, приглашающе махнув рукой в сторону балкона. Аника на миг замерла, потом пожала плечами и зашагала следом за князем.
Володя вышел на балкон и облокотился на периллы, разглядывая открывающийся вид. Небо уже начало понемногу темнеть, скрывая в синеве дальние предметы.
— Красиво, правда?
Девушка огляделась.
— Наверное. Милорд…
— Вольдемар. Лучше так, Аника. Как-никак я ваш официальный опекун.
— А вам не кажется, Вольдемар, — с непередаваемым сарказмом произнесла девушка, — что мы сейчас находимся в несколько двусмысленном положении? Тем более к вам вроде как невеста приехала.
Володя тихонько рассмеялся.
— Знаешь, Аника. Никак не могу понять тебя. То ты ведешь себя как серьезный и… ну почти как взрослый человек, а то как капризный ребенок. Я долго пытался разобраться.
— И зачем?
— Затем, что мне не нужна война в доме. — Володя повернулся к ней и серьезно посмотрел на девушку. — И я понял, что настоящую проблему мне можешь создать только ты. Не твой брат, который еще мальчишка…
— И которому талантливый воспитатель может вложить в голову все, что пожелает? Вы ведь себя считаете талантливым воспитателем, милорд?
Опять сарказм. Володя хмыкнул.
— Подслушивала? Но рад, что тебе запомнились мои слова.
— Ну да, — Аника горько хмыкнула. — Корт уже только о твоей сестре и говорит. Аливия то, Аливия это. Ах, как она дерется! А ее брат обещал меня мечом владеть научить!
— А ты бы хотела, чтобы он сидел злой, мечтая о мести за отца и брата, растрачивая всю свою жизнь на месть? Это сделало бы его счастливым? Или тебе это неважно?
Аника отвернулась.
— Это нечестно.
— Аника, ты веришь, что я не хотел этого положения?
— Я не знаю уже чему мне верить. Так почему я настоящая проблема?
— Потому что я никак не могу понять тебя. Как ты верно заметила, с Кортом проще, он еще мальчишка. А вот ты… ты уже достаточно взрослая, чтобы все понимать и делать свои выводы, не опираясь на авторитеты, но еще не такая опытная как твоя мать, чтобы принять все произошедшее и стараться устроиться в той ситуации, которая есть.
— Ты считаешь, это хорошее качество? — ядовито поинтересовалась Аника.
Володя поморщился.
— Знаешь, у меня дома есть такой тест. Есть картинка, на которой изображен бегущий мальчик, впереди стоит стул. И вторая картинка, на которой тот же мальчик налетает на стул и падает, расшибая себе коленку. Так вот, если эту картинку показать ребенку в возрасте до пяти лет и спросить, кто виноват в той ситуации ответ будет: стул. Он помешал мальчику бежать.
Девушка хмыкнула, Володя тоже слабо улыбнулся.
— А вот если показать картинки детям постарше, то они уже ответят, что виноват сам мальчик, который бежал не смотря по сторонам.
— И в чем суть?
— Суть в том, что дети взрослеют с разной скоростью. Я не о прожитых годах, а о психологическом возрасте. Некоторые и в четырнадцать лет остаются детьми, у которых всегда стул виноват.
— Хочешь сказать, что я виню стул?
— Образно говоря, да. Видишь ли, есть еще другие критерии. Как сказать, взрослый человек или остался ребенком?
— И как же?
— А вот подумай. Я сейчас буду говорить, а ты мысленно примерь мои слова на себя и сама себе ответь. Ребенок способен на поступки но не готов принять за них ответственность и даже в случае явной вины будет твердить, что он делал как все, что его заставили… Знаешь, детей очень легко поймать «на слабо». А слабо тебе с башни в овраг спрыгнуть? Вот кому не слабо, тот еще ребенок. Взрослый же человек понимает цену поступкам и, самое главное, готов нести за них ответственность. Что бы он ни сделал, он не будет потом говорить, что был «как все». Все это все, а поступок совершал он и никто его не заставлял быть как все.
Аника задумалась.
— Думаешь, я не могу тебя простить за произошедшее с отцом? И ты хочешь сказать, что мой отец сам совершил поступок и должен нести за него ответственность?
— Не совсем. Твой отец не мальчик и все прекрасно понимал и свое получил. Разговор о тебе. Ты винишь меня в том, что случилось с твоим отцом и отсюда все неприятности.
— И я должна простить тебя?
— Хорошо, не прощай.
Аника опешила.
— А?
— Можешь не прощать, говорю. Но чего ты хочешь?
— А если скажу, что отомстить за отца?
Володя вздохнул, подумал. Отстегнул меч с пояса, вытащил и отложил ножны, полюбовался лезвием, покосился на побледневшую девушку.
— Есть что-то завораживающее в оружие, правда? Посмотри, как красиво.
Аника сглотнула, но подошла и растерялась, когда Володя протянул ей меч рукояткой вперед. Осторожно приняла.
— Никогда не пробовала работать с мечом?
— Они все такие тяжелые, — Аника завороженно изучала лезвие меча.
— Мой не такой. Легче обычных мечей, не правда ли?
— Да… очень легкий… — Голос Аники дрожал, а Володя словно и не замечал состояние девушки.
— Даже ты с ним легко совладаешь. Попробуй, взмахни.
— Легкий…
— Но тяжелее того, что я отдал Аливии. Знаешь, я ведь еще не готов сражаться настоящим боевым мечом, а с этим только на скорость рассчитывать приходится. Когда на противнике нет доспехов, такой меч самое то, а вот доспехи им прорубить невозможно, нужно искать незащищенное место.
— Я… я поняла… но твой… ваш меч какой-то странный… я не видела никогда такого металла.
— А это и не метал. Я не знаю? как называется этот материал, но он намного прочнее металла и легче его. А еще этот меч не требует заточки.
Аника в ответ промолчала. Володя еще немного постоял.
— Убивать очень тяжело, — вздохнул он. — Мой меч легкий, ты можешь сейчас попытаться воспользоваться им… А потом что? Аливия захочет отомстить за меня. Потом твой брат за тебя. И где будет конец всего этого? Что в конце? Пепел. Умные люди сказали: хочешь отомстить, готовь две могилы — для себя и для врага.
Девушка стояла держа меч в опущенной руке, из глаз катились слезы, которые она зло размазывала рукавом платья по лицу. Володя осторожно подошел к ней, девушка сердито сунула ему меч и разревелась.
— Почему?! Почему ты такой?! Я ненавижу тебя! Ненавижу!
Володя осторожно коснулся ее плеча.
— Извини мою сестру за дразнилку. Она не со зла и не хотела тебя обидеть. Просто хотела подружиться, а еще не понимает, что для этого не каждому надо бросать вызов. Но ведь и ты ей подыграла.
— А может я в доверие к ней хотела втереться?
— Ты? — Володя тихонько рассмеялся. — Ты слишком прямолинейна для таких хитростей. Спасибо тебе.
Аника наконец справилась со слезами и повернулась.
— Ладно! Уговорил. Не знаю, откуда ты такой взялся, но я не буду создавать тебе проблем! Обещаю. — Она решительно зашагала к выходу.
— Аника, — остановил ее голос князя у двери.
— Что, ваша сиятельство?
Володя тихонько хмыкнул.
— Подружись с Аливией, пожалуйста. Ей понадобится любая поддержка от настоящих друзей.
— Почему это я должна становиться ее подругой? — Кажется, такое предложение окончательно выбило девушку из равновесия.
— Потому что вы обе нужны друг другу. Она дочь купца, а ты дочь мятежника. Понимаешь?
Аника отвернулась и раскрыла дверь, замерла.
— Князь, ты сумасшедший, знаешь об этом? Почему… почему я не могу тебя ненавидеть? — Она вышла с балкона и закрыла дверь, зашагав к себе, не заметив спрятавшуюся в нише у балкона фигуру.