Откровение Потапыча оказалось похлеще холодного душа. Я воспринимал Иномирье как безжизненное пространство, где существовали лишь теневики. Это еще с учетом того, что я познакомился только с одним из них. Очень приятным и прожорливым малым. А тут оказывается, что там существуют еще какие-то твари. Более того, они легко и самостоятельно проникают в наш мир. Или не самостоятельно?
В любом случае, пищи для размышлений было предостаточно. Обратно в общагу я бежал так, будто вновь оказался на первом курсе в лесу, а позади меня подгонял Якут. И ворвавшись в комнату, само собой, довольно бесцеремонно всех поднял на ноги. Чуть не огреб, кстати, от Аганина. Забыл одну простую вещь — с магами надо обходиться вежливо. Особенно когда они не совсем соображают, что происходит. А то пока разберешься, кто ты и зачем пришел, проще будет смахнуть твои останки в спичечный коробок, чем докопаться до правды.
— Ты ополоумел? — вежливо спросил Куракин.
Хотя вру, «ополоумел» Саша заменил на немного другое слово. И вежливостью там тоже не пахло. Где только высокородный таких выражений нахватался?
— Дело есть, — начал я, и без предисловий вывалил всю информацию на сонных и разобранных магов.
Но чем дальше заходил мой рассказ, тем осмысленнее становились глаза слушающих. Я чувствовал, как возрастает напряжение, эмоциональное и магическое. Того и гляди, сейчас шаровая молния возникнет.
— Это невозможно, — чуть подрагивающим голосом сказал Аганин. — В Иномирье ничего нет.
— По поводу ничего я бы не зарекался, — неожиданно ответил Куракин.
— Ты там был, — встрепенулся я.
— Отец водил меня туда, на совершеннолетие, — поежился Саша, будто вновь ощутил холодные ветра Иномирья, — чтобы, как он выразился, показать наше ничтожество. Чтобы я увидел настолько мощных магических существ, по сравнению с которым мы мелкие насекомые.
— Ты видел теневиков? — удивился я.
— Да, всего парочку, спящих. Мы были под воздействием могущественных амулетов сокрытия, поэтому они нас не почуяли. Но я ощущал силу, заложенную в них.
Я видел, как волосы на руках Куракина встали дыбом. Даже вспоминая сейчас события двухлетней давности, он испытывал страх. Но вместе с этим было еще что-то. Глаза высокородного лихорадочно загорелись. В них плясало то желтое пламя, которое я видел вчера. И мне почему-то оно совсем не понравилось.
— Значит, надо вызывать оборонника, — предположил я.
— Нет, — кровожадно улыбнулся Куракин. — Представьте, что скажут о группе, впервые убившей иномирную тварь? Наша слава переживет нас. Мы зададим такую планку, которую нельзя будет перешагнуть.
— Ты сам только что говорил про мощь этих теневиков, — вмешалась Зыбунина.
— Мерзлыня не теневик, — отмахнулся Куракин. — Это раз. Два — она не настолько сильна, если черпает крохи сил из немощных. Перемещение из мира в мир всегда расходует колоссальные запасы энергии. И эта, как ее, банная тварь…
— Сам ты тварь, — послышался глухой голос Потапыча, который не собирался высовываться наружу.
— Обдериха, — решил я сгладить углы.
— Вот, она говорила, что мерзлыня слаба, — продолжил Куракин.
— Ее силы хватило, чтобы убить поборника. Мне почему-то думается, что ее исчезновение неслучайно.
— Ты видел этих поборников, — отмахнулся Саша. — Слабые безродные только что выпустившиеся из школ. К тому же, он был один. А нас шестеро.
Я не стал напоминать, что стаж у поборника, по словам блюстителя, пять лет. Слишком уж разошелся Саша.
— Может, все-таки вызовем блюстителя? — спросил Рамиль.
— Чтобы нас воспринимали маленькими детками, которые ничего не могут без помощи взрослых? — фыркнул Куракин. — Если кто забыл, то могу напомнить. Я лидер группы, я принимаю решения. Любое ослушание будет жестоко караться. Сергей?
— Я с тобой, — не ожидал я от Аганина другого ответа.
— Светлана, — перевел Куракин взгляд на Терлецкую. — Ты же не посрамишь память своего отца?
Сначала я думал, что высокородная сейчас ударит нашего выскочку. Столько злости было на лице Светки. И еще она почему-то приложила руку в груди, будто пытаясь на ней что-то найти. Но в итоге коротко кивнула.
— Вы? — обратился к нам Куракин. — Или струсили?
Он правильно понял расстановку сил. Катя с Рамилем внимательно смотрели на меня, ожидая реакции. Именно от моего решения зависели и их ответы. Меня сейчас не пугали возможные санкции от Куракина. И угроза прослыть трусом. Лучше быть живым трусом, чем мертвым героем.
Единственное, что зацепило — взгляд Терлецкой. Я не успел уловить, как быстро изменилось ее лицо. Из злого оно стало просящим, возможно, даже умоляющим. Но в чем нельзя было сомневаться, так это в искренности ее эмоций. Какие шансы у троих высокородных против Мерзлыни? Кто ж его знает. Но явно меньше, чем у шестерки магов. Ох, почему мне кажется, что я пожалею об этом решении?
— Мы с вами, — сказал я.
Рамиль лишь тяжело вздохнул, а Зыбунина неодобрительно покачала головой. Да, да, знаю, по-хорошему, надо вызывать оборонника. Но артефакт призыва у Куракина. Отпустить их в троем — увеличить шансы Мерзлыни стать сильнее. Ну, и само собой, убить высокородных. А не всем в этой тройке я желал смерти.
— Ты меня удивил, Кузнецов, — как-то даже по-доброму, что ли, сказал Куракин, — приятно удивил. Теперь самое главное. Просто так эта тварь к нам не выйдет. Максимум, пришлет нечисть. Поэтому нужна приманка.
— Ты хочешь использовать одного из нас? — напрягся я.
— Нет, конечно, — скривил рот Куракин в своей гаденькой улыбке. Нет, настанет время, когда я однозначно пропишу ему. — Мерзлыня по какой-то причине предпочитает девушек. Поэтому одну из них.
— Ты офигел, Куракин? — вкрадчиво спросила Терлецкая.
— Не забывайся, — нахмурился высокородный.
— Прошу прощения, — издевательским тоном произнесла Светка. — Уважаемый господин Куракин, вы офигели?
— Укажи в своем отчете, что эта выскочка сразу сдрейфила, как дело запахло жареным, — ехидно заметила Зыбунина. — Что-то там про память отца еще твердили.
— Ты!
Я впервые видел такой резкий выплеск силы. Терлецкая даже рукой не шевельнула, лишь злобно посмотрела на Катю. И ту смело с места, сходу впечатав в стену. Это хорошо, что все студенты на пары ушли, потому что удар вышел знатным. На весь этаж слышно.
— Света, — бросился к высокородной Куракин.
— Катя, — успел я подбежать и поймать Зыбунину, как только Терлецкая переключилась с нее.
— Хорошо, я буду приманкой, — почти выкрикнула Света, выбежав из комнаты. Куда, интересно спрашивается, она двинулась?
— Ты как, в порядке? — спросил я у ведьмы и, получив утвердительный кивок, немного выдохнул. — Пожалуйста, пообещай мне не мстить.
— Мстить? — негромко ответила Катя, держась за ушибленную голову — С чего это? Я добилась своего. Эти высокородные дурочки все одинаковы. Надави на их больное место и добейся того, что нужно тебе.
На то, чтобы полностью прийти в себя, группе понадобилось еще около получаса. К тому моменту ведьма выпила пару зелий. И хотя она и говорила, что мстить не собиралась, глаза ее горели зеленой злобой, способной прожечь насквозь. Терлецкая вскоре вышла из душа, немного опухшая и с мокрым лицом. Будто долго умывалась. А я на протяжении всего пути был готов применить силу, выступив в роли щита. Но девчонки делали вид, что не интересны друг другу. Разве что Светка немного бухтела.
— У меня складывается ощущение, что я в этой группе постоянно выступаю в роли наживки.
— Ну, в первый раз вроде случайно получилось, — ответил я. — Кто ж знал, что ты Юду приглянешься.
— Повезет, может, и Мерзлыне понравишься, — «обрадовал» Светку Рамиль.
— Здесь, — прервал нас Куракин.
Мы находились на краю города. Позади немногочисленные хозпостройки самого разного назначения, впереди, за обширной заснеженной проплешиной поля лес. Нас разделяла только узкая объездная дорога.
— Дальше ты сама, — сказал высокородный, — главное, остановись перед деревьями, чтобы мы тебя видели.
— Вы точно успеете? — Терлецкая сейчас была похожа на маленькую испуганную девочку.
— Аппарация в зоне прямой видимости, — ответил ей Куракин и посмотрел на Рамиля. — С этим даже разночинцы справятся. Подожди, дай руку.
Светка, наверное, забыла, про нездоровую тягу Саши взять трофей в виде Мерзлыни любой ценой. Поэтому на мгновение расслабилась. И зря. Высокородная с криком отдернула руку, разглядывая кровь на ладони, а я уловил слабый выплеск силы. Видимо, простейшее заклинание разрушения.
— Чтобы точно сработало, — объяснил Куракин.
Терлецкая окинула его презрительным взглядом, но повернулась и пошла на исходную. Мы спрятались за заброшенным дощатым сараем и стали наблюдать за ней. А я не мог отделаться от ощущения беды. Зря Потапыча не взял. Он стал лепить отговорки по поводу «от меня все равно никакой пользы не будет», «я существо не боевого порядку», «надо еще раз к обдерихе сбегать, может, скажет что». Почему мне кажется, что сейчас нам пригодилась бы любая магическая боевая единица?
Светка наконец достигла заданной точки — небольшой пригорок в тридцати метрах от кромки еще покрытого желтой листвой леса. Который, кстати, довольно сильно диссонировал с укрывшейся снежным одеялом землей. Я пристально всматривался в ветви деревьев, не в силах унять острую боль в груди. Странно, Терлецкая вон как далеко, а сердце ноет, словно в двух шагах.
— Похоже, не сработает, — начал подмерзать Рамиль спустя четверть часа.
Да и сама Светка уже приплясывала, переступая с ноги на ногу. Видимо, когда высокородная выбирала обувь, ей предложили взять либо красивую, либо теплую. Как и у любой нормальной девушки, выбора у нее, по сути, не было. Хотя вон Катя обута в непромокаемые тяжеленные боты. Видимо, ей красивые просто не предлагали.
Внезапно ветер стал пронизывать сильнее. Перед глазами поплыли бескрайние заснеженные дюны Иномирья, без единого намека на живое существо. Нахлынул поток силы, не такой обширной, как при появлении теневика, но ее накатывающую волну почувствовали все. Совсем как там. Я встряхнул головой, отгоняя мираж, и поднял руку в направлении Светки. Мерзлыня пришла.
Когда Потапыч назвал ее имя, мне предстал образ какой-то Снежной Королевы. Только очень злой, с искривленным ртом из-за плохого прикуса и незамужней. Отсюда и нелюбовь к молодым красивым девушкам. Но это нечто было намного страшнее.
Существо очень отдаленно напоминало человека. Две конечности снизу, две сверху, вроде как голова. Только и лица особо не наблюдалась. С другой стороны, что с такого расстояния и не разглядишь. Но Мерзлыня напоминала антропоморфную сосульку, засунутую в жидкий азот и теперь вытащенную. От ее тела, если нечто все время меняющееся, можно было так назвать, клубился густой пар. Она не шла, а плыла. И место пройденное ею, оказывалось еще более заснеженным. Но что можно было сказать с уверенностью — эта мерзкая тетка двигалась целенаправленно к Светке.
— Начинаем, — скомандовал Куракин и первым оказался возле Терлецкой. Пришлось догонять.
После перемещения очертания Мерзлыни четче не стали. Она действительно будто вся состояла из снега, ветра и льда. В определенных частях тела концентрация замерзшей воды была больше — поэтому здесь угадывались «руки», «туловище», «голова». Хотя даже самому отбитому спиритологу с первого взгляда становилось ясно — эта тетенька явно не отсюда. И я имею в виду не Комсомольск.
Куракин сходу создал самого настоящего элементаля, бросив его в бой. Я с завистью смотрел на огненного гиганта. Каждая эмоция помогала магу развить его потенциал. Я сделал упор на концентрацию, достаточно преуспев в тех же Перемещении и Расщеплении. А Саша открыл дорогу своей ненависти и злобе. Поэтому и его создание было таким же.
Что там говорил Якут? Нам нужно четко сознавать, что мы создаем? Ну конечно. Элементаль Куракина походил на человека еще меньше, чем Мерзлыня. Однако только он ступил на землю, снег превратился в воду, мокрая трава в пепел, а на нас пахнуло таким жаром, что пришлось на мгновение прикрыть лицо.
Однако на Мерзлыню появление элементаля впечатления не произвело. При первой атаке огненной конечностью иномирная тварь распалась на мельчайшие частицы, чтобы тут же собраться снова. Вот к этому жизнь нас явно не готовила. Мерзлыня повторила тот же трюк после Игл Терлецкой и сверкнувшей молнии от Аганина. Тот, кстати, еще торопливо перебирал в руках различные артефакты, однако явно не понимал, что же делать. Растерянной выглядела и ведьма, до которой постепенно дошло — отравить или задурманить Мерзлыню явно не получится. Разве только Рамиль с неизменным придурковатым взглядом остался невозмутим, медленно и неторопливо плетя заклинания.
Куракин продолжал с помощью элементаля молотить иномирную тварь, тратя огромное количество силы. А мне пришлось на короткое мгновение отвлечься. Катя громко закричала, впервые за долгое время став похожей на испуганную девушку. Я заметил на ее шее длинные костлявые пальцы и синее лицо повешенной старухи позади. Вот и попелюха прокралась к нашей ведьме, желая проредить магов.
Крепкая ветка хрустнула, подчиняясь моей воле, обнажив острый край. Именно им она и влетела со скоростью набирающего высоту самолета (ну, может, чуть-чуть помедленнее) в голову попелюхи. Да, не такая уж и крутая нечисть, если не застанет врасплох.
Так, если здесь есть повешенная старуха, значит где-то неподалеку… Короткий крик Рамиля стал мне ответом. Я поднял листья, облепив ими друга. И вместе с ним еще одно существо, на сей раз невидимое, словно пиявка присосавшееся к телу мага.
— Рамик, это злыдня, можешь ее просто сжечь.
Самую большую опасность эта нечисть представляла как раз из-за своей невидимости. Но обнаруженная становилась не опаснее одинокого беса.
Я повернулся к Мерзлыне и заметил одну неутешительную деталь. Мы сливали. Рядом с Аганиным разрушенными безделушками лежало несколько использованных артефактов, запас магической энергии Куракина стремился к нулю, а Терлецкая и вовсе растерялась. Она молча стояла, держась за шею, будто пытаясь там что-то нащупать. Ладно, главное, продержитесь.
Мне понадобилось секунд пятнадцать для осуществления задуманного. К тому моменту злыдня за спиной успела повопить нечеловеческим голосом и затихнуть, Рамиль с Катей вступили в бой, а Аганин уничтожил в никуда еще два артефакта. Огромная масса земли поднялась в воздух, воздвигнув нечто наподобие высокого забора. Но я ждал подходящего момента, наблюдая за элементалем.
Его движения становились все медленнее, потому что выдыхался Куракин, да и тело больше не пылало жаром вулкана, скорее догорающего костра. Но Мерзлыня продолжала уворачиваться от атак, вскоре восстанавливая свою прежнюю форму.
Наконец я дождался нужного момента. Иномирное существо едва успело собрать себя воедино, как к ней ринулись частички земли, смыкаясь вокруг. С каждым мгновением они твердели все больше, укрепляя темницу Мерзлыни. Твердая почва превращалась в камень. Секунды шли одна за другой. И, казалось, все на мази. Вон даже усталый Куракин поднял мне палец вверх. Это когда такое бывало вообще?
И стоило мне поверить в собственный успех, как земляная пирамида разлетелась на куски, опрокинув всех членов группы. Мое же оружие сработало против меня. Я открыл глаза, приподнявшись на локтях, и не сразу сообразил, что произошло.
Все «наши» замерли в самых неестественных позах. Да и Мерзлыня не двигалась, в очередной раз собравшись воедино. Разве что Терлецкая подавала признаки жизни. К примеру, она склонилась надо мной, хотя могу поклясться, только что была в десяти шагах.
— Что тут..? — не я договорил, все еще раздумывая над увиденным.
— Этой мой хронотиумный артефакт, — коснулась Терлецкая груди. На ней виднелся тот самый исчезнувший амулет, который я видел прежде. — Останавливает время на небольшом участке. Ненадолго, конечно. Нам надо торопиться, чем больше «пробужденных», тем меньше он будет действовать.
— А, получается, ты меня вроде как пробудила?
— Да, Максим. У нас тут проблемы, — сказала Светка, ожидая, пока я поднимусь. — Я попыталась убить Мерзлыню. Заклинания вроде срабатывают, вон Иглы прошили ее в нескольких местах, но умирать она не торопится. Есть идеи, что сделать?
— Есть, — тяжело вздохнул я.
Иномирное нечто смотрела на меня, как портреты с картин. В какую сторону не отойдешь, все кажется, будто изображение пялится исключительно на тебя. Но я собрался с духом, подошел к ней и коснулся ледяной плоти. И тут она зашевелилась.
А Коридоре артефакт Терлецкой уже не действовал. Мерзлыня пусть и намного медленнее, но двигалась. Она вновь стала неторопливо распадаться на части, но я успел схватить ее за руку и выбросить в Иномирье. И сразу же выплеснул огромное количество силы, привлекая теневика.
А потом занял оборону. Я даже не озадачился спросить у Куракина, в какой области этот Комсомольск? Хорошо, если в центральной России, а вдруг на Камчатке? Хотя нет, наверное, там в это время года должно быть прохладнее.
Мерзлыня сделала выпад одной из конечностей, тут же завопив от боли. Банальное Расщепление сработало, как нельзя лучше. Я добавил Иглу, заметив, что на теле твари действительно есть нечто похожее на раны. Это Терлецкая до меня постаралась.
Задрожала под ногами земля, а я облегченно выдохнул. Значит, недалеко. Мой личный теневик радостно бежал к нам, но чем скорее приближался, тем явственнее замедлялся его ход. Подходил он уже неторопливо, недовольно обнюхивая воздух. Мерзлыня на мгновение повернулась к нему и тут же продолжила пытаться убить меня, будто ничего не произошло.
В смысле? Ты так и будешь стоять и смотреть, как из меня силу выкачивают? Или потом доешь за ней?
Теневик тряхнул головой, точно отмахиваясь от моих мыслей. Он делал вид, что все совершенно нормально. Ну подумаешь, поссорились ее Величество с глупым мальчиком. Надо просто постоять и посмотреть, чем все закончится. А все к этому шло.
Обескураженный действиями теневика, я потерял концентрацию. Самое ужасное, что могло только произойти. Оттого Расщепление не сработало. Ледяная конечность проникла в мой живот, подобно детской ручонке, пытающейся достать конфеты в хрустальной вазочке на полке.
Ноги сами подкосились. Я упал на колени, не в силах поднять руки. Было больно и страшно. Но еще ужаснее оказалось простое осознание — теперь я во власти Мерзлыни.