— Я знаю, кто за всем этим стоит, — сказал я Вике, пока мы шли обратно.
Ну, как шли. Почти бежали. Наверное, со стороны наша процессия выглядела презабавно. Девушки в вечерних платьях, подростки в смокингах и встревоженные учителя между ними. Куртки накидывали все уже на ходу.
— Кто? — на автомате спросила Вика.
— Уваров. Прошу прощения, господин Охранитель и теперь правитель России. Не знаю, что задумала эта мразь, но точно ничем хорошим для нас это не обернется.
Вика повела себя странно. Она остановилась, на мгновение с таким испугом взглянув на меня, будто я сказал что-то ужасное.
— Пойдем скорее, Коршун, наверное, нас всех уже ждет, — пробормотала она, решив не развивать эту тему.
И, кстати, оказалась права. Наставник практикума стоял в гостиной, одетый в старый потертый плащ с уже знакомым мне значком и… улыбался. Выглядело это странно и немного жутковато. Будто маньяк, глядящий на свою умирающую жертву и получающий от этого невероятное удовольствие. Стоило хмельному Тусупбаеву, который немного отстал от остальных, спуститься по лестнице, как загремел голос Коршуна.
— Практиканты! Вам выпала невероятная удача проявить себя в боевых действиях. Не лазить по лесам в поисках задравшей скот лихолесицы, а сразиться с самыми настоящими магами во славу своей страны.
— Простите, — поднял руку Азамат. — А отказаться нельзя?
— Граждане достигшие совершеннолетия и находящиеся в ранге не ниже соискателя в случае всеобщей мобилизации подлежат к обязательному прохождению военной службы, — отчеканил Коршун, — при уклонении от прохождения военной службы маг объявляется преступником и подлежит аресту.
— Валерий Валентинович, — подняла руку Вика, — я была прикреплена к госпиталю. Мне возвращаться…
Договорить она не успела, потому что Коршун решительно отмахнулся.
— Никаких распоряжений по этому поводу не было. Ты присоединишься к группе Никифорова. У него как раз недокомплект. И теперь называйте меня господин блюститель, — он указал на значок на лацкане плаща, добавив довольным тоном, — меня восстановили в звании. Вопросы?
— А что за война? С кем воюем? — спросил Куракин.
— С нашими давними друзьями, немцами.
Нет, мне решительно переставал нравится новый Коршун. Точнее его мерзкая улыбочка. Наставник сломался, верните старого.
— Если на этом все… — обвел взглядом остальных новоиспеченный блюститель, — то переодеться, взять личные вещи и собраться здесь через полчаса. Огнестрельное и холодное оружие, если таковое имеется, берем с собой.
В Башне еще никогда не царило подобное оживление. Нижний этаж сейчас походил на разворошенный муравейник. Дворяне приняли известие о мобилизации как должное, по крайней мере, не обсуждали его. А вот остальных будоражило. Война! Подумать только. Еще вчера ты был обычным школьником, а теперь стал настоящим солдатом.
— Строимся в две шеренги, быстрее, быстрее, — покрикивал Коршун через полчаса.
— Нас че, с голыми задницами воевать отправляют? — бурчал Азамат.
Как и у многих разночинцев у него не было ни пистолета, ни хотя бы плохенького кинжала. Поэтому Тусупбаеву оставалось надеяться лишь на магические навыки. Другими словами, исключительно на везение и товарищей рядом. А я сейчас думал о друзьях. Куда пошлют Димона с Мишкой? На передовую или поймут, что их навыки больше пригодятся в тылу. Я очень сильно рассчитывал на последний вариант.
— Взялись за руки, — приказал Коршун. — Кузнецов, коснись меня.
Я на мгновение удивился. Неужели он действительно переместит эту ораву в одиночку. Но заметив крупный кристалл в руке Коршуна, наверное, самый большой, который приходилось видеть, немного успокоился. Господин блюститель, как он приказал теперь себя называть, еще раз проверил живую цепочку и камни гостиной сменились выщербленной воронкой, в которой мы оказались.
Неподалеку деловито сновали маги. Как я понял по отсутствию значков, не все из них были из МВДО. Но вместе с этим аура у каждого похожа. От общей массы отделился сухой, как камыш осенью, старик, и торопливо подошел к нам.
— Господин протектор, блюститель Коршунов с взводом практикантов прибыл для несения военной службы.
— Вольно, блюститель, — скользнул лишь на мгновение взглядом по нему протектор, внимательно осматривая нас. — Мы вас ждали. Немного боевиков.
— Год был неурожайный, господин протектор, — откликнулся Коршун.
— Поступаете в распоряжение блюстителя Синицына, он все расскажет. Вон та палатка.
— За мной, — скомандовал Коршун.
Сказать, что я чувствовал себя не в своей тарелке, ничего не сказать. Все практиканты шагали неуверенно, до сих пор не понимая, куда они попали. В школьных куртках, отутюженных брюках и начищенных ботинках, мы были явно лишними здесь. Проходящие мимо маги с насмешкой и некоторым любопытством смотрели на нас, кто-то даже показывал пальцем.
— Господин блюститель, разрешите обратиться? — замер на пороге в палатку Коршун, после чего исчез внутри. Мы так и остались мяться снаружи, не зная, что нам делать.
— Попали так попали, — первый сказал Рамик. — С корабля на бал это я слышал. Но чтобы с бала на войну…
— Узнать бы, что вообще происходит, — ответил я. — С кем война, зачем, почему?
— Разве вам еще не сказали? — прервал меня высокий звонкий голос.
У входа в палатку появился громадный блюститель с тонкими блестящими усами. Одет он был как и Коршун, в длинный плащ, едва заметно переливавшийся в темноте. До меня лишь сейчас дошло. Одежда зачарованная. Интересно другое — от физических повреждений или от магии? Я вот рубашку-кольчугу от банника сразу надел, как только объявили сбор. Да и банника прихватил. Правда тот сейчас не подавал признаков жизни. Главная мудрость от Потапыча звучала незамысловато — в любой непонятной ситуации делай вид, что тебя это не касается.
— Германская Федерация напала на Белорусское содружество. По соглашению от тысяча девятьсот девяносто первого года, Белорусское содружество является нашим союзником. Основная задача принудить к капитуляции Германскую Федерацию. Тогда война будет закончена. Сейчас наши войска уверенно продвигаются вперед, но нам не хватает солдат. Вы будете зачислены в группу зачистки.
— Что значит в группу зачистки? — спросил Тусупбаев.
— Обратись как должно, — прорычал негромко Коршун.
— Ничего страшного, они же еще практиканты, — ответил Синицын. Могу поклясться, он хотел сказать «дети», но вовремя сдержался. — Перед нами город Калиш, один из крупнейших и старых магических центров Польши. Мы уничтожили основные силы противника и большая часть армии ушла вперед, осталось лишь подавить небольшую горстку повстанцев. Нечисть, призванных разумных существ и остатки магов. Повторюсь, наших сил не хватает, поэтому привлечены будете вы.
— Мы что, — не унимался Тусупбаев. — Должны будем убивать?
Синицын скривился, как от зубной боли.
— Подавить сопротивление любым возможными средствами.
Он говорил, а я все прокручивал в мозгу информацию. Политическая карта магов немного отличалось от немощных. К примеру, в Германскую Федерацию помимо Германии входили Австрия, Чехия, Словакия, Хорватия и Польша. Прибалтийские страны объединялись в независимый Балтийский Союз. Белорусское содружество — Беларусь, Украина и Молдова. Зачем немцам нападать на последних — вопрос очень сложный. Никаких предпосылок к этому не было.
— Вы подчиняетесь непосредственно господину блюстителю Коршунову, — продолжал Синицын. — Не посрамите честь Отечества, терновцы.
Пафосная речь мвдошника была прервана булькающими звуками. Это алкоголь окончательно покинул тело Азамата. Вместе с закусками, которых он успел нахвататься на балу.
— Аганин, приведи свой взвод в порядок, — прошипел Коршун. — Практиканты, вещи можете оставить вон там, — указал он на еще одну палатку. — После строимся и идем к интенданту.
Ну вот, у нас теперь уже не группы, а взводы. Что будет дальше? Впрочем, поручение Коршуна мы выполнили без особых эксцессов. Разве что Тусупбаева еще раз стошнило. Но спустя четверть часа мы прошли половину лагеря и действительно оказались у интенданта. Низкорослого мага с кривым носом в ранге чернового.
— Каждому по два кристалла, — сказал он. — Банальные «батарейки», если потратите слишком много силы. Но используйте с умом, расходных материалов еще не подвезли. Слишком быстро продвигаемся. Едем дальше, это кольца распознавания, — поднял он перед собой небольшую шкатулку. — Артефакты зачарованные, снимать не рекомендуется.
— Разрешите обратиться? — быстро вошел в роль Аганин.
— Разрешаю.
— Что будет, если снять?
— Кто-то из наших магов может принять вас за противника. Ну, и ненароком…
Интендант «выстрелил» из пальца в высокородного.
— Кольца зачарованные, поэтому сядут на любой палец. Давайте, давайте, поживее.
И только надев артефакт, я понял, что за странную ауру увидел у обитателей лагеря. Это было вроде опознавательных знаков свой-чужой. С другой стороны, значит, нас не хотят бросить, как пушечное мясо на амбразуры без всякой подготовки. Кристаллы раздали, кольца. Глядишь, не так страшно будет.
— Что смотрите? Больше у меня для вас ничего нет, — отвернулся интендант.
Странно, по рангу и званию он ниже того же Коршуна, но зарывается. С другой стороны, наверное, именно снабженец мог позволить себе подобное. Поссоришься с таким, останешься, как выразился Азамат «с голой жопой».
— Все за мной, — скомандовал Коршун, которому явно не терпелось почесать кулаки.
Миновав часовых, мы покинул лагерь. Как-то буднично, будто так и должно было быть. Два десятка практикантов, которые еще полдня назад и подумать не могли, где окажутся.
Меня все гложили сомнения относительно того, что происходит. И я явственно ощущал себя пешкой в чужой игре. Что уж говорить, в конкретной игре одного умного и расчетливого высокородного. Того самого, который в короткий срок стал сначала Охранителем, а теперь и правителем не самой маленькой страны.
Мы молчаливо топали к городу, огни которого виднелись вдалеке. Вопросов возникала масса. Как можно согласовать нападение магов без ведома немощных? Ведь у них существовали свои армии с танками, самолетами, ядерным оружием, в конце концов. Или везде накладывались заклинаний укрытия? Это сколько же силы придется потратить? И что подразумевается под капитуляцией Германской Федерации? Вхождение в состав России с последующим разделением Германии? Вроде как раз страны Федерации всеми правдами и неправдами добились несколько лет назад консолидации. Неужели Уваров решил провернуть фарш обратно таким незатейливым способом?
Но что оставалось обычному практиканту? Только мерить шагами чужую землю, выполняя приказ. Выбор, конечно был. Но становиться клиентом Министерства Кар и Штрафов как-то вообще не улыбалось. Что я могу сделать из-за решетки? Только если объедать магическое государство. Такой себе саботаж, если честно.
— Авиация, — указал на грифона с наездником в ночное небо Коршун. — Придут нам на помощь, если мы столкнемся с крупными очагами сопротивления. Но я надеюсь, что мы справимся самостоятельно.
Ему никто не ответил. Никто не задал вопроса и не захотел уточнить, что он имеет в виду про «крупные очаги сопротивления». Все мы были подавлены и напуганы. Хотя бы потому, что не знали, с чем придется иметь дело.
Всего через каких-то полчаса мы выбрались на шоссе. Теперь чаще встречались дома, с зияющими чернотой окнами. Без всякого намека на немощных. Будто все вымерли. Я попытался отогнать мрачные мысли. Как бы не накаркать.
— Господин блюститель, разрешите обратиться? — подал голос Куракин.
— Разрешаю.
— Почему бы не ударить по городу Трубой Иерехона?
— Чтобы сровнять с землей все? В том числе всех немощных? Их тут больше ста тысяч. Подобное нам не простят. Тогда нам сразу объявит войну Британский Альянс, Французская республика и Коалиция Итальянских городов. А в первую очередь и наши заокеанские друзья. Пока они думают и решают, как реагировать, мы отутюжим этих выродков. А за немощных можете не волноваться. На город наложено заклинание Сон в дому.
Заклятий на усыпления было множество. Сон в дому одна из разновидностей. Под его воздействием у немощных появлялось необъяснимое желание добраться поскорее до своей квартирки и завалиться спать. Заклинание простенькое, даже неопытный волшебник с ним бы справился. Просто я впервые видел такой масштаб.
И снова мы замолчали. Теперь уже до самого города. Первой нас встретила сирена. Такая громкая, что я заткнул уши. Еще в глаза бросились оставленные полицейские машины с переливающимися огнями «люстрами», без всякого намека на их владельцев. Но радовался я рано, уже совсем скоро мы встретили полицейских. Точнее то, что от них осталось.
Магия была способна на удивительные вещи. Оживлять стихийные творения, подчиняющиеся призывателю, лечить болезни, на которые немощные ставили крест, усмирять диких животных, создавать невероятные иллюзии. Да много чего. Но еще… магия была способна на чудовищные вещи. Все зависело от того, в чьих руках сосредоточена сила.
Те волшебники, что прошли здесь, а точнее, как выразился Коршун, «отутюжили» защитников, не церемонились. Останки тел усыпали всю улицу. В некоторых местах от людей остались лишь кровавые, темные, будто масляные, следы на мостовой. Хотя не знаю, что было лучше. Это или, к примеру, рука с обручальным кольцом, лежащая у моих ног.
— Они убили немощных, — остановилась, как громом пораженная Терлецкая. — Сон в дому, значит?
— Маги применили антизаклятие. Прикрывались немощными, как живым щитом, — не дрогнув, ответил Коршун. — На войне такое случается. Или они, или мы. Не забывай об этом.
— Но…
— Никаких но! — рассердился блюститель. — Есть приказ, солдаты его выполняют. Ваши «но» для слабаков и преступников. Реши здесь и сейчас, на чьей стороне ты хочешь быть.
Света опустила голову, но ничего не ответила. Ее душили слезы. Откровенно говоря, и все остальные практиканты были ошеломлены. Слово «война» короткое, всего пять букв. Его легко произносят в разговорах, не понимая, что оно несет.
— Идем дальше! — приказал Коршун.
Мы подчинились даже не потому, что считали его аргументы справедливыми. Каждый из нас сейчас был раздавлен, сломлен, обескуражен. Нам требовался тот, кто знает, что делать. Пастух для испуганного стада. И еще никто не хотел оставаться здесь.
Остался позади костел, странное здание с не менее странным названием «Inkubator Przedsiębiorczości», пару мостов через крохотную речку, какой-то монастырь, и наконец Коршун остановился.
— Я с никифоровскими двигаюсь по главной улице, — сказал он, — остальные идут дальше, Горленко первый поворот направо, Тинеев второй, мимо ратуши, Кузнецов третий. Встречаемся на площади, она после памятника. Зачищаем по пути все, что имеет магическую природу. Вопросы?
— А с какой стати Кузнецов… — начал было Куракин.
— Потому что я так решил, — отрезал Коршун. — Вопросы по существу?
Ответа не последовало.
Блюститель махнул рукой своей группе, и они двинулись дальше. Я им даже завидовал. Все-таки Коршун мог решить исход любого противостояния. Наверное, поэтому он выбрал самую слабую группу. С другой стороны, хотя бы Вика будет в относительной безопасности.
— Ну что, пойдем? — спросил я.
Ни Тинеев, ни Горленко не горели желанием бродить по темным улицам чужого города. Но тут сыграло их высокородство. Лопни, но держи фасон — это именно про них. Как бы бледен не был Витя, но даже он кивнул, зашагав вперед.
Тем неприятнее оказалось прощаться с ним и его группой, когда они повернули через квартал. Фонари хищно освещали их спины, следя за каждым взглядом. А тела практикантов были похожи на вытянутую до невозможности струну.
— Удачи, пацаны, — повернулся на ходу Тусупбаев, которого изрядно потряхивало. И явно не из-за холода. Здесь оказалось намного теплее, чем у нас дома. В Терново.
— Пойдем и мы, — обреченно вздохнул я.
Тинеев со своей командой не стал прощаться. Лишь повернул, когда настал его черед. Вот уж кому повезло оказаться на войне. Безэмоциональная машина, которая выполняет возложенную на него функцию. Мы проводили их взглядами, пока те не скрылись из виду и пошли вдоль ратуши, на свою улицу.
— Все просто, — пытался приободрить я своих, а, может быть, даже и себя, — доходим до конца, встречаемся с остальными. Вдруг тут никого и не окажется вовсе.
Ответом мне послужил оглушительный грохот вдалеке. Судя по всему, Коршун обнаружил тех, кого надо было зачистить. Но кроме того, подал голос и Куракин.
— Трое, через два здания. Маги.
Я скастовал Глаз и по телу пробежал легкий холодок. Саша был прав. Именно там и укрывались разумные существа, обладающие силой. И разминуться с ними мы не могли.