Мое предложение Потапыча не столько удивило, сколько испугало. Вообще банник был вполне себе опасливым существом, отчего, наверное, и дожил до таких преклонных лет, но конкретно сейчас его паранойя достигла своей кульминации.
— Нет, хозяин, не надо тебе в это соваться, костей потом не соберешь, — мотал он головой, как заведенный. — Лунный камень — это не шутки какие.
— Лунный камень, значит? — по крупице выуживал я информацию от болтливо-испуганного Потапыча.
Банник схватился за рот, боясь сказать еще что-нибудь лишнего.
— Ладно, не хочешь помогать, спрошу у домовых, где этот лунный камень взять. Есть у меня там пара хороших знакомых. Вряд ли откажут. А ты так и страдай со своей дистанционной любовью.
Будь я сейчас в какой-нибудь компьютерной игре, мне бы выскочило сообщение: «Навык Красноречия повышен до сотого уровня». Потому что Потапыч сдался. Махнул рукой с лицом, полным невыразимой тоски и сожаления к моему скудоумию.
— Ладно, помогу. Но только из-за того, что без меня опять в историю дурную влезешь, — нахмурился банник. — Тяга у тебя к поиску приключений на филейную часть.
— Не без этого, — согласился я.
— Слушай, тогда внимательно. Был у нас купец один в округе, Бабарыкин. Купил он на ярмарке камень один. Красивый, как жена его молодая. Даже больше. Камень-то не старел. Как эта вещица на ярмарку попала — вопрос другой. Думаю, умысел у коркурентов купца этого был.
— Конкурентов, — на автомате поправил я.
— Будешь выделываться, ничего не расскажу. Слушай и помалкивай. Так вот и оказался этот камень в поместье у Льва Никифоровича… Или Никифора Львовича? — на секунду серьезно задумался Потапыч, будто от этого обстоятельства действительно что-то зависело… — В общем, у Бабарыкина. И тут будто прорвало. Напасть за напастью. То куры нестись перестанут, то скотина вместо того, чтобы вес набирать, истощает, то урожай весь сгниет. И главное-то, в округе такая чертовщина только с Бабарыкиным происходит.
— И как разрешилось? — поинтересовался я.
— Да никак. Купец утоп, а жена его с молодым кавалеристом в город убегла. Хотя ума у нее хватило камень с собой не брать. Так он в имении и остался. Только чертовщина та в округе не прекратилась. Тот дом так и назвали, Поганый. Хотя не в доме дело, а в камне.
Потапыч придвинулся, словно хотел сейчас сообщить какую-то немыслимую тайну.
— Нечисть рядом с лунным камнем будто с ума сходит. Все дурное наружу лезть начинает. Вот, к примеру, возьми полевика. Существо безобидное. Самое страшное, на что способен, мышь на человека пустить, чтобы испугать или пятку травой острой уколоть. Я же сам видел, как эти дурнецы под действием камня поля поджигали. Представь человека, сжигающего дом, в котором живет. Вот такой этот камень.
— На людей он действует? — немного забеспокоился я.
— Нет, только на нечисть неразумную. Люди все пытались природу камня разгадать, чтобы нечисть, значитца, подчинить. Только ничего у них не получилось. Уразумели лишь, чтобы силу камня погасить, нужно его в сундук из кованого железа поместить. Собрали все лунники, которые под ногами лежали и на этом все.
— Получается, Бабарыкинский камень тоже забрали, — рассердился я. — Тогда зачем ты мне все это рассказывал?
— Так, да не так, — хитро сощурился Потапыч. — Камень в имении остался. Я это чувствую. Только силу всю свою растерял, будто ее кто забрал намеренно. Оттого и нечисть постепенно в другие края ушла. Не притягивал их больше лунник. А раз спокойно все, чего магам-то приходить?
— Но он там? — спросил я.
— Где ж ему еще быть? — пожал плечами банник. — Место дурное, туда лишний раз никто не сунется. Да и что делать с лунным камнем? В огороде закопать, что ли? Вещица дурная, пользы от нее чуть. Ты только подумай, кто способен силу его забрать?
Я пропустил последний вопрос мимо ушей. Потому что как раз намеревался извлечь из этого амулета, а лунник по классификации подходил именно под эту формулировку, максимальную для себя пользу. Для начала мы определились с местом этого самого имения. Относительно современного человека вышло совсем немного. «Чуть больше тридцати верст». А вот с точки зрения практиканта без машины и даже пегаса — уже ощутимо. Все это расстояние мне придется пройти пешком. Еще и тащить чемодан без ручки в виде Потапыча.
Грядущие трудности меня нисколько не пугали. Ломоносов вон из Архангельска в Москву пешком отправился. А тогда даже бла-блакара не было. Максимум — попутные телеги. Правда, наверное, не совсем весной, но все же.
Выдвигаться решили ближе к вечеру. После обеда тренировка у Коршуна, которую пропускать — себе дороже. Вот на учебу с утра можно забить. Мы редко теперь проходили что-то новое. Хотя я намеревался к тому времени уже вернуться с помощью аппарации. Надо только в очередной раз наведаться в «кладовую» Потапыча, чтобы не переломать ноги об «нужную в хозяйстве вещь».
Друзьям я рассказывать подробности своего путешествия туда и обратно не стал. По возможности, они должны знать как можно меньше о грядущем покушении и всем, что с этим связано. Тогда и в случае неудачи есть небольшая вероятность, что с ними ничего не произойдет. Просто сказал Рамику, что Мишка попросил найти кое-какую магическую траву. Максимову заявил, что хочу потренировать ночные боевые навыки. Байкову ничего не стал говорить. Он увлеченно проводил время за магическим верстаком, экспериментируя с новыми артефактами, поэтому вряд ли заметит мое исчезновение.
И вот, в назначенный час, когда все двинули из леса обратно к Башне, я направил свои стопы в противоположную сторону, к Смородинке. Надвигающиеся сумерки не смущали, потому что на плече то и дело появлялся походный и немножко надоедающий своими причитаниями банник. Снег под ногами тоже. Потому что на поднятие из-под него земли сил почти не уходило.
— Дурное замыслил, хозяин. Не доведет это до добра.
— Ты за себя беспокоишься или за меня? — фыркнул я.
— Мне чего за себя беспокоиться? — вроде как обиделся Потапыч. — Я вполне себе разумный. Ты вот лучше скажи, как будешь с анчуткой договариваться или ехидной какой? И учти, нечисть не по одному приходит, а всей сворой.
Я ничего не ответил. Была поставлена задача — немного взбудоражить неразумных существ. Не очень сильно, иначе на усмирение отправят силы МВДО, но и в достаточном количестве, чтобы были задействованы все группы практикума. Лунный камень для подобного подходил идеально. А последствия… Уж вряд ли будет что-то хуже, чем дальнейшее правление Уварова.
Меня беспокоило только другое. Мысль, возникшая мимолетом, но не проскочившая незаметно, а напротив, все время возврашавшаяся и подтачивающая разум раз за разом падающими в одно и то же место каплями воды. Я был готов убить человека. Хладнокровно. Не считая это чем-то зазорным. Иными словами, готов был поступить именно так, как поступал Уваров. Вспомнилось еще одно выражение, подсмотренное до моей магической жизни: «Убивший дракона сам становится драконом».
Я гнал подобные мысли от себя, постоянно напоминая, что мы руководствуемся не какой-то корыстью или выгодой в отличие от того же Охранителя. Точнее, Терлецкой и Куракиным движет месть, но это все равно немного другое. Тот же Аганин связался с нами исключительно из-за дружбы. Хотя странно, что Куракин ничего не сказал Горленко. Все-таки настоящее товарищество действительно познается под градом обстоятельств. Желательно боевых, чем и стал практикум.
Солнце скрылось за горизонтом, как и Потапыч в своей баньке. Выбирался наружу он неохотно, тут и днем особо жарко не было, а теперь откровенно похолодало. Но направление показывал без запинки, еще ни разу не сбившись. Только в одном месте нам пришлось создавать небольшой земляной мост — немощный практически весь оказался смыт половодьем. А что делать, в тех краях банник был довольно давно, еще при царе. С «Михал Михалычем, позапозапозапрошлым хозяином». Про него Потапыч говорить отказывался, лишь отметив, что весельчак был знатный. Через то и умер.
Я старался держать определенный темп и подолгу не отдыхать. Нет, всегда можно переместиться обратно в школу. Но не хотелось бы затрачивать столько усилий ради простой ночной прогулки. Нам и так пришлось потратить больше часа, обходя заросшую чащу. Нет, можно было бы попытаться продраться с помощью магии земли, но я не вполне понимал, сколько придется потратить сил. А что-то мне подсказывало, что магическая энергия еще пригодится.
К утру следующего дня мы вышли к деревне, где находилось имение. Точнее тому, что раньше было деревней. Весьма вовремя. К тому моменту у меня закончились все немногочисленные припасы и вода. Путешествие получилось чуть дольше, чем я задумывал. Но ничего, сейчас быстренько найдем лунный камень и вернемся в школу.
Место оказалось заброшенным давным-давно. Проселочная дорога едва угадывалась среди талого снега, а крыши скособоченных домов провалились, погребя под собой остатки прошлой жизни. Место было давно покинутое, немного жутковатое и вместе с тем интересное. Я чувствовал здесь слабое колыхание магической энергии, едва уловимое. И Потапыч подтвердил мои догадки.
— Вон оно и есть, поместье Поганое, — указал банник на руины.
Когда-то здесь действительно был большой купеческий дом. Что называется «о двух этажах». Правая часть давно сгорела, причем огонь не перекинулся дальше. От второго этажа остались лишь стены. Крыши у поместья почему-то не было вовсе. Но привлекло мое внимание другое.
Весна в этом году выдалась ранняя и теплая. Даже в лесу некоторые прогалины уже избавились от белого плена, набирая силу, чтобы разродиться разноцветьем. Но рядом с этим домом снега не было совсем, хотя остальные постройки им оказались буквально засыпаны. Будто купеческое поместье стояло на тепломагистрали.
— Ох, ох, ох, — застонал Потапыч и юркнул в баню.
Признаться, мне тоже было не по себе. Но пройти такой путь и теперь вернуться восвояси ни с чем только потому, что рядом с домом, где должен находится магический камень, происходят странные вещи, было бы глупо. Поэтому я поднял из-под снега землю, формируя плотные «кочки» и пошел по ним к поместью, чтобы обнаружить вторую особенность. А конкретно — змей, свернувшихся на «расчищенной» земле.
Я в школе никогда отличником не был, но помнил, что зимой хладнокровные впадают в спячку. Хотя почему-то думал, что они прячутся во всяких полых стволах деревьев и других подходящих местах. Эти же просто лежали среди палой листвы, даже не пытаясь скрыться.
И сколько их было! Куда ни кинь взгляд, везде оказывались змеи. Пусть и сейчас переведенные в режим «off», но мне это нравилось все меньше. Поэтому продвижение с поднятием земли стало еще медленнее. Не хватало наступить на какую-нибудь гадюку.
Что меня удивило больше, внутри не было ни одной змеи. Просто ни одной. Поваленные балки, остатки мебели, пожухлые листья и земля. Во мне сразу включился ученик Якута. Так, судя по следам, здесь проползал кто-то большой. Почему-то вспомнились слова Потапыча про «ехидну какую». Понятно, что банник говорил о какой-нибудь опасной нечисти, не имея в виду дракайн, однако меня все это успокаивало слабо.
Готовый в любую минуту начать кастовать заклинание на аппарацию, я стал изучать следы. Вообще, лунный камень был погребен где-то внизу. Если эти магические эманации исходили от него. Вопрос в другом. Как утверждал Потапыч, лунники накапливают магическую энергию из пространства. Только в небольших количествах. Почему же этот лунный камень будто опустошен?
Что называется, пока сам не увидишь, не поймешь. Я прошел до проема без двери (та лежала тут же), стараясь не шуметь, и поглядел на лестницу, ведущую в подвал. Ступени по центру стесаны почти полностью, будто здесь каждый день взад-вперед таскали мешок с напильникам. Но выбора нет, надо спускаться. Причем практически вслепую, не подсвечивая себе путь. Не нужно привлекать лишнего внимания.
Хотя слабый свет все же был. Пока я медленно перебирал ногами, упираясь спиной в стену, удалось рассмотреть тот самый лунный камень. Ну, здоровенный такой серый булыжник будто со вспухшими желтыми прожилками. Именно они и давали хоть какой-то свет.
Лежал он на столе. Я даже удивился. Вроде сколько лет прошло, а мебель смотри-ка, цела. Умели же делать. Но также мое внимание привлекло существо, которое расположилось рядом с лунным камнем. Черт, все-таки сбылись мои самые худшие опасения. Дракайна. Или, как принято говорить в Индии — нага. Хотя мне сейчас было не до терминологии.
В учебниках дракайн всегда рисовали в виде соблазнительных девиц с телом змей. Чем невероятно сильно радовали Тусупбаева, как, впрочем, и большую часть пацанов. Оттого темы: «Гарпии, сирены, дриады, русалки» и прочие полуголые тетеньки все знали почти наизусть. А еще говорят, что визуальные образы не важны.
Но конкретно эту дракайну ни в один учебник бы не взяли. Экземпляр, спящий передо мной оказался, мягко говоря, не в очень презентабельном виде. Одно дело обнаженные полузмеи-полудевушки, а другое — их прапрабабушки. Сморщенная кожа, обвисшая грудь, одутловатое лицо. Хотя вот змеиная часть внушала уважение. Я прикинул по кольцам, на которых лежала дракайна, что ее длина метров десять, если не больше.
Заодно ответил на собственный вопрос. Наги нередко завязаны на стихии, обычно, конечно, на землю. Но вовсе необязательно. Что для змей самое главное? Тепло. А если у тебя под рукой особенный камешек, способный магическую энергию в самую обычную переводить, грех таким не воспользоваться.
Будто в подтверждении моих слов, дракайна во сне приоткрыла рот. Из него выскользнул длинный, раздвоенный язык и пробежался по лунному камню. Ничего себе, впервые вижу подобное обращение с силой. Вот почему лунник почти опустошен. Он попросту не успевает наполняться. Даже во сне она «подзаряжается». Потому и нечисть вся покинула эти края. Здесь им больше ловить нечего.
А так как дракайна разумное существо, разве только по-русски вряд ли говорит, на нее камень не действует. Она его лишь использует для своих нужд.
Что ж, мне предстояло самое сложное — незаметно спуститься вниз, не потревожив тело полузмеи-получеловека, изъять камешек и с помощью аппарации удрать отсюда. Дракайна не маг, а то они смогли бы преследовать меня, при перемещении ориентируясь на выброс силы. Поэтому полузмея останется здесь ни с чем. Что будет делать — найдет новое место обитание или попытается обустроить это, меня абсолютно не интересовало. Начнет буйствовать, познакомится с МВДО-шниками. Хотя в округе-то вроде и нет никого.
Я не торопился, понимая, что второго шанса может не быть. Меньше всего хотелось бы познакомиться с этой не очень молодой дракайной. Все дело в том, что я предпочитаю общаться с женщинами, у которых две руки и две ноги, а плечи не покрыты ороговевшей чешуей. А вместо носа не волан-де-мортовские дырки.
И все шло относительно неплохо, пока я не достиг змеиного тела. Дальше шагнуть было просто некуда. Тоже мне, развалилась, не пройти, не проехать. Хорошо хоть часть стены немного обрушились, присыпав доски землей. Именно ее я собрал, чтобы аккуратно создать «кочки» для прохода.
Только стоило мне применить стихийную магию, как лежащие кольца зашевелились. Я даже пикнуть не успел, как меня оплело змеиное тело, не слишком церемонясь с добычей. Дыхание перехватило, а кости грозили вот-вот рассыпаться под невероятным давлением. Словно черт из табакерки наружу вывалился Потапыч, однако толком сделать ничего не успел. Сильный удар хвостом припечатал беднягу о потолок и банник затих, не подавая признаков жизни.
И лишь после этого женская часть тела тяжело поднялась, опираясь дряхлыми руками о пол. Глаза открылись и черные вертикальные зрачки с гневом уставились на меня. Дракайна проснулась.