Никогда я не думала, что это так тяжко.
Сергей Петрович, простите меня.
Сергеем Петровичем звали директора нашей конторы еще в том мире. И когда-то мы дружно на него шипели… идиотки. Если он хотя бы вполовину так же выматывался… Мне было искренне стыдно за шипение и критику.
Хорошо хоть здесь меня не сильно мучили согласованиями. Есть земля, это моя земля. На ней я могу хоть полигон устроить, хоть п
Есть заключенные. Строго говоря, если с ними что-то случится, меня начнут трясти. Но не сильно. Так, средне.
Как говорится – у нас по тюрьмам невиновных нет. Если кто туда попал, значит, за дело. А кричи там, не кричи о своей невиновности…
Адвокаты здесь есть. Но отношение к ним… Вы же отбросы общества защищаете! И если вы защитите подонка, то все, что он натворит, будет на вашей совести.
Такой вот выверт сознания. Стряпчие уважаемы, поверенные, судейские… Но не адвокаты.
Мне, кстати, намекнули, что надо бы обзаводиться поверенным, есть вещи, которые приличная барышня сама решать не должна. Но я пока мещанка, так что… Половину правил я могу аккуратно игнорировать. Все знают, что я знаю, что они знают, но пока не на виду, можно.
Но это я отвлеклась.
Сложно налаживать дело с нуля. Очень сложно. Постоянно чего-то нет, чего-то не хватает, приходится составлять списки, переносить работы…
Не могу я все предусмотреть! Физически не могу! Хотя честно пытаюсь.
А тут еще…
В первый же рабочий день в лощину заявился отец Николай. Тот поп, который ее освящал. Поздоровался, благословил сначала персонально меня, потом стражу, потом всех остальных… Вот ведь сила! Я смотрела, как заключенные подходят за благословением… Они это искренне делали!
Вот не соврать – у нас половина политиков до их искренности не дотягивает, те по обязанности руками машут, а тут истовость в каждом движении. Да, что-то мы безвозвратно потеряли…
Поп недолго думая оглядел фронт работ и поинтересовался у меня, можно ли осмотреть остатки домов. Конечно, я разрешила. Поди, запрети им. Я покивала и попросила потом сообщить, что именно они найдут.
– А вы еще не осматривали дома? – поинтересовался отец Николай.
– Нет. То есть… снаружи-то я посмотрела, а внутрь лезть не хотелось. Сами видите…
Не увидеть провалившиеся крыши и погнившие венцы было сложно. И не догадаться, чем это чревато, – тоже. Рухнет так-то на голову, потом молись не молись, ни одна реанимация не откачает.
Священник тоже покивал.
– Тогда, с вашего позволения…
Монахи (послушники или трудники, я не знаю, кого именно поп притащил с собой, но мужики были крепкие, даром что в рясах) принялись открывать двери. Медленно, осторожно, поглядывая вверх, чтобы на них все то добро не осело. Я-то знала, дома крепче, чем кажутся, но они точно были не в курсе.
Первый дом.
Никого и ничего. Ни скелетов, ни останков.
Второй, третий – то же самое.
Это поп и сказал мне. И поинтересовался, нельзя ли обыскать всю лощину. Я щедрым жестом разрешила. Обыскивайте сколько влезет и захочется. А…
– Вы ведь людей ищете? А скольких?
Не уточнить я не могла.
– Пятерых, кажется…
– Кажется, отче?
– То дела церковные, чадо…
Я развела руками.
– Да, я понимаю, отче, но мало ли что? Хотелось бы точнее, вдруг наткнемся… Сами видите, копать будем повсюду, и грядки делать, и сажать…
Аргумент был признан веским.
– Должно быть пятеро точно. Трое светских и два монаха.
– Но? – уточнила я. Ведь просто напрашивалось…
– Может быть и еще один скелет. Женский.
Была б я собакой, у меня бы шерсть на затылке дыбом встала.
Церковь – это вам не ларек с колбасой, это серьезная организация, с архивами, с личным КГБ и прочими радостями. И если они знают про Ниту… Что именно они могут знать?
О Демидове? Стопроцентно!
А об Аншшшшараните? То есть о том, кто она такая?
Мозги работали, словно взбесившийся компьютер, выдавая версии.
Могла Нита чем-то выдать свою змеиную сущность?
Могли монахи это понять?
А почему нет? Туда дебилов не берут, богу не так просто молиться, как кажется. И монахи могут казаться напрочь ушибленными Библией, но дураками они НЕ ЯВЛЯЮТСЯ!
Вывод?
Первый раз Аншшшшаранита «засветилась», но заняться ей не успели. Демидов-старший помешал. Не тот, который озабоченный, а тот, кто забрал змеюшку. Отец Нила.
Второй раз…
Роды.
Это процесс не на минуту и не на две. Кто участвовал, тот знает, у самых везучих и то несколько часов занимает. У невезучих – сутки. Несколько суток.
Могли монахи дать знать своему начальству? О повторном явлении?
Запросто. Не знаю, как тут с сотовыми, но птичка «голубь» используется церковью во всех смыслах. И в пропагандистском, и в утилитарном.
Могут они искать Ниту?
Могут…
Внешне я постаралась ничего не показать. Это когда тебе семнадцать, у тебя все чувства на лице написаны. А вот когда повзрослеешь…
Слава богу, мысль о ребенке, который два столетия пережил, никому в голову не придет. Но мало ли что? Надо расспросить.
Так что я состроила идиотскую гримаску, похлопала ресницами и принялась выспрашивать.
Как водится, церковная версия отличалась и от общепринятой, и от реальной. Но это логично.
По объяснениям святого отца, в скит однажды прибежала за помощью ведьма. Или женщина, которую обвиняли в ведьмовстве… Маг, наверное.
Я честно засомневалась, мол, разве ж у нас так принято? Маги ценные и полезные, и церковь то говорит…
Мне объяснили, что маги полезные и церковь говорит, но все ли слушают? Некоторых баранов чем убедить, проще на скотобойню отвести.
Что-то женщина не поделила с местным населением. Может, и правда какой
Но есть версия, что ведьма и навела на всех порчу. И на людей, и на место, а то и жертвоприношение провести хотела.
Мне аж дурно стало.
– Некроманты? Кошмар какой! Хуже только сатанисты!
Меня успокаивающе погладили по плечику и сообщили, что так и есть. Некроманты иногда стараются свой дар на службу родине поставить, тогда, конечно, они полезны. Мертвого поднять и допросить, призрака погонять, проклятие снять. Тут все понятно, церковь это контролирует и злоупотреблений не допустит. Но грань очень тонкая. И если некромант срывается, бед от него может быть очень много. И тогда плохо. К тому же некромант и сатанист часто, а то еще и… гхм.
Что такое «гхм», я не стала спрашивать. Ладно уж, не будем смущать человека. Эх, мне бы сюда газету «Спид-Инфо», хоть какой номер. Ну все, хватит смеха, я поняла. И пообещала всяческое содействие.
Приезжайте когда хотите, делайте что пожелаете, хоть ночуйте, если кого найдете, только скажите, чем смогу – помогу, а по поводу часовни… Как только наличка будет свободная, так сразу и вложусь. А сейчас ни монетки нет, жемчуг и тот пришлось заложить, да вы знаете, навер – ное.
Поп знал, потому как посочувствовал, покивал и поинтересовался, откуда дровишки. То есть побрякушки.
Я честно выдала версию про тетку. Мол, подарили. Так что фамильное, наверное… Я потому и не продала, а заложила, дали меньше, но не обманули.
Меня еще раз погладили по плечику и утешили, что Савелий Акимович человек честный. На свой лад, конечно, но честный.
Я снова покивала. Эх, чем дальше в лес, тем толще партизаны. Честный он, ага… Скажите, связываться не захотел. Может, и кинул бы, но девица непонятная. А в непонятное лучше палочкой лишний раз не тыкать, тыкалка целее будет.
Появилась в городе. Купила Туманную лощинку, которую все боятся. С храмом связана. С баронессой связана. На бал приглашена, может, и губернатору представят. Ведет себя не как обычная мещанка.
И? При таком раскладе вы будете что-то естествоиспытывать?
Вряд ли. Савелий Акимович просто лишний раз подтвердил, что он не дурак. Вот посмотрит на меня со всех сторон, обвыкнется, тогда и попробует что-то провернуть. Но я тоже постараюсь – в свою пользу.
Эх, мне бы хорошего бухгалтера нанять. Но где его найти, ах, где его найти… С любовью-то проще, вляпаться можно где угодно. А с грамотными специалистами всегда беда. В любом мире и при любой власти.
Половина работников копала грядки согласно установленному плану. Вторая – возводила забор. Процесс шел муторно и нудно, но это все равно лучше, чем ничего. И вечером результаты меня приятно порадовали.
Я поблагодарила конвойных и помахала им вслед ручкой. Им-то пораньше уходить, за мной еще Ваня не приехал.
Церковники тоже уехали.
Ничего не нашли, но пообещали приехать еще и завтра, и послезавтра… Да и пес с ними. Пусть. Зато скит они мне открыли один. И туда мы занесли все, что могли.
Сторож, думаю, пока все-таки не понадобится. На первое время точно, пока дурная слава еще жива. Это вот недельки через две или через месяц, когда пойдет слух, что все живы, все здоровы и даже поправились на физической работе и свежем воздухе, тогда сюда кто-то да полезет. А пока у меня есть время.
Сторожа я еще найму, кстати, и найти его попозже будет легче. И собак сюда бы. Сигнализация «гав-гав» – она от предков досталась, и ведь работает по сей день лучше любой другой сигналки.
Пока я ждала брата, решила время зря не терять и отправилась в скит.
Что мне нужно? Да семена проапгрейдить. Се-ме-на. Не в городе же этим заниматься? Там почуют. А здесь хоть и шлялись церковники с какими-то блямбами и приборами, больше всего похожими на творение шизофреника, но шанс отболтаться есть.
Я выложила на древний стол первый кулек. Что у нас тут? Морковь? Даешь морковь!
И медленно закрыла глаза, настраиваясь на нужный лад.
Итак, что мне надо сделать для начала? Разделить все семена. На живые и сдохшие. Те, которые при всех усилиях не прорастут, а значит, нечего на них эти усилия и тратить.
Только вот как это сделать? Семена мелкие, их много, перебирать до завтра буду…
Я видела, конечно, их в магическом зрении. И понимала, что так интерпретирует мое сознание, но главное – работает, а остальное неважно. Вот эти семена светятся зеленым. Кто-то ярче, кто-то хуже. Те, что ярче, они и сильнее, и прорастут быстрее, и плоды лучше будут. Те, что красные, – мертвые. Их немного, но они есть. И есть, надо полагать, везде, это осознанный риск. Но не пальцем же их выбирать? Золушке позавидуешь, они ж крохотные совсем…
Магией попробовать? Хм, а так можно?
А почему нельзя-то? Представим, что мои руки – это два полюса магнита, видели такие, подковкой? Красно-синие? Плюс-минус. Жизнь-смерть…
Как известно, разнозаряженные магниты притягиваются. Вот и вперед. К той руке, которая плюс, пусть притягивается весь минус. Отходы, шлак, мертвые семена. К другой руке – наоборот.
Получилось не с первого и даже не с десятого раза.
Я устала как собака, вымоталась и вспотела, хоть выжимай. Пока сообразила, пока правильно сделала… Зато теперь могла повторить результат и со всеми остальными семенами.
Что я и сделала. Аккурат уложилась к Ваниному приезду.
Получился объемистый мешочек с плохими семенами, ну да и ладно. Лучше сразу выкинуть, чем с дохлой лошади потомства дожидаться. Примерно пятая часть семян нежизнеспособна. Да, нехило…
Ладно.
Надо взять с собой и выкинуть по дороге. Нечего их тут оставлять, еще вопросы возникнут…
Вторник ничем не отличался от понедельника.
Точно так же шарились церковники, точно так же копали от строящегося забора до обеда работники, покрикивал конвой…
Единственная разница – вечер.
В этот раз мне требовалось отсортировать хорошие семена и выбрать эталон. А потом прокачать все имеющееся до него.
Эталон? Это самое здоровое, активное семечко, в котором максимум жизненной силы. Вот под него и подгонять все остальные семена.
Нет, потом-то я разберусь, и что, и как… Потом. Сейчас у меня нет на это времени, сажать и сеять надо со дня на день. Поэтому делаем проще. Все семена доводим до равнения «на лучшего» и высаживаем. Десяток мне на опыты.
Ага, разбежалась наивная чукотская девушка.
Магия, магия…
Электричество, ёж водяной!
Те же телефоны и зарядки. Энергия не возникает из ниоткуда и в никуда не переходит. Она имеет четкий адрес: от – до. Отправитель – получатель. И если получатель – семена, то кто отправитель? Догадались?
Я, конечно.
Не дотягивает семечко до идеала – с меня капля энергии. Да не абы какая, а аккуратная и точно выверенная, поливать все подряд не выйдет… Можно попробовать, но расход слишком большой.
Для примера…
Вот надо вам пометить красной краской пятьсот муравьев. А они мелкие. Можно тупо вылить на них ведро с краской и получить пятьсот помеченных дохлых муравьев. А можно аккуратно, по одному, максимум по два-три…
Только вот устаешь при такой работе, хоть ты падай. Если поделить семена оказалось несложно, то прокачивать – лучше б я штангу тягала в спортзале. От забора до обеда.
Такая кропотливая и муторная работа оказалась, что вспоминать тошно. И силы расходуется много, и часть семян на выброс идет, и…
Ох-х-х!
Голова вообще болит так, что вместо нее можно тыкву ставить. Но это мне нужно.
Мне!
Я получаю самое важное для мага – контроль над силой. Кропотливая работа способствует развитию тех навыков, которые мне не прививали в детстве. А надо бы. Кирпичом кинуть каждый может, ты поди, бисером повышивай!
Вот я и училась. Вышивать.
Пару сотен семян я до приезда брата обработала. А завтра… Ёжь твою рожь! Бал, будь он неладен! Нет, ну что это за пакость такая? Ни в одном мире работать не дадут спокойно, везде представительские функции нужны! Ы-ы-ы-ы-ы!
Шеф, прости меня!
Я была так неправа, когда ты бухал с заказчиками, а мы на работе сидели! Лучше бы и сейчас у меня был кто-то такой же умный и полезный. Я бы его отправила «делать вид», а сама работала.
Не получится.
Вспоминая замечательную оперетту «Летучая мышь»: «За что, о Боже мой?!»
Провыть эту фразу, а за ней и весь текст мне хотелось весь вечер, все утро и вообще. В принципе.
Началось с Арины.
Бедный ребенок, выросший у полоумной мамаши, не мог понять разницу между «стильно» и «попугайно». У меня даже окаянства ругаться не хватило. Ну правда, что такое хороший вкус? То, что прививается и воспитывается. Годами и подзатыльниками.
А сейчас она искренне считает, что мамашино оранжевое – это роскошь, а мы с ней выглядим как две серые мыши.
Помог подзатыльник от Вани и объяснение от меня. В комплекте оно как-то доходчивее.
Мы ведь мещанки. Нам нельзя быть слишком роскошными, потому как там – знатные господа. Они поиграются и выкинут, а тебе еще замуж выходить.
И нет.
Не рассчитывай, дорогая. Принцы не женятся на Золушках. Просто потому, что Золушке никто не даст добраться до принца. Ее по дороге скушают. С бо-ольшим аппетитом.
В результате из зеркала на меня смотрело нечто вполне приличное. Хотя из куска полированного металла вообще смотреть не айс, ну да ладно. Краситься здесь не принято, красятся здесь либо определенные сорта дам, либо те, кто хочет эпатировать общество. Так что…
Аришку пришлось умывать два раза – смывать сажу с ресниц и бровей, а потом и помаду с губ. И клятвенно пообещать, что увижу еще раз – никуда больше не возьму.
Прониклась.
Итак, зеленое платье, кружевной воротник, все очень простенько, но со вкусом, ничего яркого или броского, ничего открытого или вызывающего. Волосы уложены в «ракушку». Несколько локонов выпущено наружу, но аккуратно, без излишнего кокетства. В ушах – маленькие серьги с жемчугом, на пальце – кольцо. Их я не закладывала. Лучше комплект не отдавать. Только колье пострадало.
Арина в своем палевом платье смотрится немного тусклее, но это правильно. Служанка не должна быть круче хозяйки. У меня представительские цели, у нее – вспомогательные. С малышом.
Малыш накормлен, напоен и спит, уткнувшись в меня носиком. Сопит, причмокивает во сне, что-то видит, хмурится, крутит головенкой, сжимает крохотные пальчики и выглядит умилительно.
Никому я тебя не отдам.
Никакой церкви.
И защищать буду до последнего.
Если только кто-то посмеет…
Есть ли вулканы в Сибири?
Кажется, да. В Красноярском крае точно, еще в Хакасии, Бурятии… Дословно не помню, но что-то читала интересное на тему извержения вулканов, которые последние леса в Антарктиде уничтожили. Как водится, вулканы были сибирские. Мы еще смеялись, потому что странно. Исследования проводили американские ученые и не орали на весь мир, что во всем русские виноваты. Неважно, что динозавры, важно, что русские.
Так что вулканы есть. Потухшие, спящие… Ничего, я и пробуждение устроить могу, не стесняйтесь, обращайтесь.
Шаг влево, вправо – побег, прыжок на месте – провокация. Вот и думайте, надо ли вам прыгать?
Благотворительный вечер.
С одной стороны, я развлечение. С другой – обычная мещанка. На этом основании я справедливо решила не задерживаться и не опаздывать. Приехать минута в минуту к назначенному времени.
Надеюсь, баронесса оценила.
Во всяком случае, улыбнулась она мне вполне дружески, потрепала Нила за щечку, малыш даже и не проснулся, Арине достался теплый взгляд и разрешение следовать за сестрой…
Потом начали съезжаться гости.
Ох, ёж водяной!
Их много, они все с именами, с фамилиями, и их запоминать надо. И не путать. Назовешь, к примеру, Ольгу Петровну Ольгой Павловной – обида на всю жизнь. А от меня тем более.
Ладно, хороших проектировщиков с плохой памятью не бывает. Мы постоянно учимся, что-то новое осваиваем, и, надеюсь, я была не из худших. А потому…
Кланяться, делать реверансы, улыбаться и бормотать одно и то же: «Мне так приятно, мне очень приятно, это такая честь для меня, такая честь…» Не поверят, но и не придерутся.
Повезло и в другом.
Благотворительный вечер был камерным мероприятием, человек на тридцать. Все на виду, никуда не денешься… Все в одной зале для приема, стол не организован, только фуршет.
Это понятно. Собраться, поболтать, посмотреть на диковинку, потом обсудить – логично. Я старалась поддерживать свою репутацию, послушно отвечая на все вопросы. Конечно, в рамках своей легенды.
Да, нашла малыша. Да, купила Туманную лощину. Нет, никакого проклятия не обнаружено. Место освящено церковью. Да, сажать и сеять…
Реакции были разные. Спокойные, равнодушные, заинтересованные, любопытные… Даже несколько откровенных взглядов от мужчин досталось. Дело житейское. Я невозмутимо улыбалась.
Вплоть до прибытия генерал-губернатора Храмова.
Сергей Никодимович оказался мужчиной лет шестидесяти на вид, с военной выправкой, высоким, подтянутым, этакий человек-лезвие. Военный мундир, медали… Жаль, я в них не разбираюсь, но мне кажется, он воевал. Такую выправку «на гражданке» не приобретешь.
Поцеловал ручку баронессе, поздоровался с дамами и господами, обратил свой взор на меня.
– Мария Петровна, не так ли?
– Я польщена вашим вниманием, ваше высокопревосходительство.
Кажется, я все ответила правильно.
– Вы произвели впечатление на моих людей.
Я присела еще раз.
– А это и есть ваш малыш? Очарователен, право… Ну, расскажите же мне о себе.
Пришлось повторять ту же историю. Хлопать ресничками, но в меру. Я старалась произвести впечатление отважной девушки, у которой на шее родные и которая решила рискнуть. Не жить же ей с детьми на медные копейки?
В меру наивная, в меру деловая… Не щучка и хищница, а самый обычный человек… Ну, выживать надо. Так ведь надо работать, а не проживать наследство. Рано или поздно любые деньги кончатся, а сделанное твоими руками останется. И да, мне хочется, чтобы все получилось, и урожай побольше, и вообще…
Замуж?
Выйти замуж не напасть, замужем бы не пропасть.
Генерал-губернатор благосклонно кивал. Несколько провокационных вопросов у него были, были и с двойным подтекстом, но, надеюсь, я все поняла правильно. И ответила тоже правильно. Храмов точно остался доволен.
Дамы и господа переглядывались. Кажется, ко мне постепенно теряли интерес. А что? Нос рукавом не вытираю, публику не эпатирую, ребенок дрыхнет, сестра сзади стоит…
Вот из-за Аришки все и случилось. В каком-то смысле…
Сестре срочно понадобилось пообщаться с природой. А ведь предупреждала: не пить за час до выхода, потом хуже будет. Но разве мы слушаемся? Мы же умные, взрослые… И вода себе дырочку нашла в этом уме.
Пришлось извиниться перед баронессой, сослаться на ребенка и отправиться на поиск «кабинета». Да, так туалет сейчас и называют. Кабинет задумчивости.
Арина туда зашла, а я осталась снаружи. Подожду, может, потом сама подумаю… Смех смехом, но… Длинная юбка, рубашка, панталоны, нижние юбки, завязки вместо застежек… Знаете, как это весело? Раньше вообще в уборных лакеев ставили, чтобы те господам помогали. Поди расстегнись, да потом застегнись или завяжись…
Озвереешь.
Вот и стояла я, ждала Аришку, а тут…
– Ты ж моя лапочка!
Селезнев. Илья Владимирович.
Дворянин, из небогатых, женился выгодно, жена рядом с ним, выглядит как свинка в рюшиках, но денег, видно, много. Откуда мне это известно?
Я ведь и наблюдаю, а не только рассказываю.
И история мне знакома по моему миру. Уж поверьте, если жена страшнее мужа раз в десять, старше на несколько лет, богато одета и командует словно генерал, тут не надо быть провидцем. Достаточно элементарной логики.
Я бы предположила именно эту версию событий.
А муж наливался вином все то время, которое мы были в гостиной. Ох, плохо.
Я присела в полупоклоне.
– Детка, ты сегодня просто очаровательна. Такие глазки, такие локоны…
Я не поняла юмора! Этот дятел меня что, в туалете трахнуть хочет? Или прямо тут, у стеночки? Он что, ума лишился?
– А какие губки… Такие розовые и такие плотно сжатые… Интересно, они такие же сладенькие на вкус, как и на вид?
Я сделала шаг в сторону.
Увернуться от пьяного несложно. Но от Карпа я уворачивалась на свежем воздухе, а тут-то коридор. Широкий, высокий, но долго в нем не попрыгаешь.
– Бегаешь? Ах ты, зайка беленькая… Цып-цып-цып…
Полудурок.
Но что с ним делать?
Как княжна, я бы ему врезала по яйцам и заорала: «насилуют». Как мещанка… Я сейчас зарою все свои надежды. Если этот козел останется с носом, да еще опозоренный, считай, мне в городе жизни не будет. Он мне все постарается перегадить.
Но не спать же с ним?
И ухаживания не вариант, кто ж из дворян за мещанкой ухаживает? Скажи спасибо, что до тебя снизошли, поняла, быдло?
Не хочется…
– Ой!
Из туалета вышла Аришка. Вскрикнула и замерла, словно суслик у норки. Я на миг потеряла бдительность, и потная лапища ухватила меня за плечо.
И в этот миг проснулся и зашипел Нил.
Ёжь твою рожь!
Других слов у меня не было.
Блестели золотом глаза малыша, а насильник оседал на пол, словно снеговик, и лицо у него было бледное-бледное…
Да что ж за…!!!
Ребенка понять можно.
Я его кормилица и безопасность. И тут на меня идет агрессия.
Как говорится, дернутая за хвост гадюка кусает без предупреждения. Вот и укусила… Ёж!
Секунд пять у меня ушло на размышления. А больше и не понадобилось, я сорвала слинг, сунула его Арине и пнула к туалету.
– Ты подмывала ребенка и ничего не видела! Брысь! Займись!!!
Аринка кивнула и попятилась назад.
А я завизжала, что есть сил.
– ПОМОГИТЕ!!! УМИРА-А-А-А-А-А-А-ЕТ!!!
Первыми на помощь примчались лакеи. Им по должности положено. Две штуки, в цветах баронессы, рослые…
Я жалась к стене и указывала пальцем на труп. Вот ни минуты не сомневаюсь, что труп. И фиг его откачают.
А еще я была бледной и дрожала, надеюсь, вполне убедительно. Адреналин хлынул в кровь таким потоком, что хоть плотину строй. Днепрогэс, ага…
Что за чушь лезет в голову?
А вот и господа собираются…
– Что здесь происходит?
Это баронесса.
Я со стоном сползла по стене на пол. Но в обморок падать не стала, это уже перебор.
– Мертв, – высказался один из лакеев.
Я залилась слезами, повторяя:
– Какой ужас!!!
– ИЛЮША!!!
Пробилась супруга и бросилась на тело мужа. Вопль был ненаигранным, кажется, она его и правда любила. Жаль.
– Что здесь произошло?
Это уже генерал-губернатор. Все, хватит разлеживаться, играем дальше.
Я попробовала кое-как собрать себя в кучку и поглядела на Храмова.
– Ваше высокопревосходительство, простите… Я пришла с ребенком, он…
– Понятно. Что дальше было?
– Им занималась моя сестра. Я ждала. Появился Илья Владимирович. Наверное, он тоже искал кабинет… И шел как-то неуверенно…
Храмов кивнул. Потом подошел и поднял меня с пола.
– Успокойтесь, Мария Петровна. Он шел. Что было дальше?
– У него такое лицо было странное… Я даже не поняла сразу. А он за сердце схватился и вдруг оседать начал.
Храмов поглядел на лакеев.
– Крови нет, ваше высокопревосходительство, – доложил один из них. – Может, и удар…
– ИЛЮШЕНЬКА!!! – донеслось с пола.
Генерал-губернатор посмотрел на эту картину воплощенной скорби и принялся распоряжаться.
– Так. Тело перенести… Баронесса?
– В малую гостиную, – подсказала та, не теряя присутствия духа.
– В малую гостиную. Алиса Игоревна, вы будете сопровождать вашего супруга, я думаю? Дальше. Вызвать полицию, врачей… Пусть подтвердят или опровергнут версию несчастного случая. Господа гости, прошу всех вернуться обратно.
– Я…
– Мария Петровна?
Кажется, от меня реплик не предусматривалось.
– Моя сестра. И малыш…
Это Храмов понял. И постучал в дверь кабинета.
Арина себя тоже ждать не заставила. Умытый и перепеленутый Нил спал как ни в чем не бывало. Арина была бледновата, но кто там будет на ее моську смотреть пристально? Когда тут труп? И рыдания? И страдания?
Я взяла малыша на руки и перевела дух. Слава богу, совершенно обычный малыш. Глаза стали нормальными, а руки… Хорошо, что я ему распашонку с рукавичками сшила, чтобы себя не поцарапал. Никто и не заметил. Но, значит, и Карпа того… Не царапиной?
Магия?
А проверять на магию младенца… Да кто там будет этим заморачиваться? Ладно, будут, но вряд ли Нила. Меня вот…
Ёжь твою рожь!
Да что ж за жизнь такая?
Не понос, так допрос!
В гостиной мне пришлось еще раз десять рассказать ту же историю.
Стояла, ждала, малыш, все понимают, что это такое… Надо бы самой его перепеленать, но у меня платье неудобное… Сестра занималась, а тут ОН!
И померши.
Страшно-то как, мамочки…
Полиция долго себя ждать не заставила. Подтянутый офицер вошел в комнату, поклонился и остановил на мне взгляд.
– Синютина, Мария Петровна? Следуйте за мной.
Я кивнула Арине и проследовала, куда указали.
А чего сопротивляться? Я даже не виновата.
Допрос, он и в Африке допрос. Как ни назови, а результат все равно один и тот же.
Фамилия-имя-отчество. Дата рождения, класс… Сама история.
Интересное началось потом. Когда на столе передо мной появилось нечто похожее на небольшой хрустальный шар.
– Мария Петровна, я не имею права принуждать вас.
– Но?..
– Добровольное сотрудничество вам зачтется.
Ага, знаем, плавали. Чистосердечное признание смягчает вину и крепко увеличивает срок. Я подумала пару минут.
– Простите…
– Поручик Колецкий. Андрей Дементьевич. Простите, что не представился сразу…
Ага, не представился. Не счел нужным, так оно вернее.
– Ваше расследование проводится в доме баронессы Ахтырской. Полагаю, что будет разумным пригласить ее?
Такого от меня не ждали, но поглядели неожиданно одобрительно.
– Хм… Вы не против?
– Я не убивала, мне скрывать нечего.
Поручик посмотрел заинтересованно. Но спорить не стал.
– Тогда прошу подождать минуту, сударыня. Я сейчас приглашу баронессу.
Колецкий вышел.
Аришка попробовала открыть рот, но я показала ей кулак и прижала палец к губам.
Молчи! Только молчи, не то шею сверну! Не было тебя там! Ты ничего и не знаешь…
А я…
Опыт мне в помощь. Эх, и почему я не юрист? Я бы сейчас доказала, что этот дурак самоубийством жизнь покончил!
Ждать пришлось значительно дольше минуты. Но в комнату вошли не только баронесса, но и генерал-губернатор.
Я тут же встала и сделала реверанс.
– Сидите, Мария Петровна, – успокоил меня Храмов. – Я решил тоже присутствовать при допросе, сфера истины – достаточно тонкий инструмент. И применять его надо правильно.
– Никогда раньше не видела, ваше высокопревосходительство…
Меня удостоили снисходительной улыбки, мол, где ты там могла что видеть, деревня? Но разъяснили:
– Вам зададут вопросы. Вы можете отвечать или не отвечать. Если вы отвечаете и сфера спокойна – вы не лжете. Если скажете неправду, сфера загорится красным.
– А… на какие вопросы я могу не отвечать, ваше высокопревосходительство?
– Мы это уточним…
Я послушно кивнула.
Ладно, посмотрим…
– А… шар исправен?
Вопрос вполне логичный.
Поручик поморщился.
– Исправен, но заряда очень мало. Хватит вопросов на десять, не больше. Потом надо бы к магу… Простите, ваше высокопревосходительство…
Храмов махнул рукой.
– Думаю, нам хватит. Спросите меня, как меня зовут.
И он положил ладонь на шар.
– Как вас зовут? – послушно повторил поручик.
– Мария Петровна Синютина.
Шар полыхнул красным.
– Как вас зовут?
– Сергей Никодимович Храмов.
Шар остался темным.
– Как видите, Мария Петровна, все исправно. Прошу вас.
Я улыбнулась и положила ладони на сферу. Я оценила.
Поручик прищурился. И взял с места в карьер:
– Вы убили Илью Владимировича?
– Нет.
– Вы видели, как он умер?
– Да.
– Вы подозреваете кого-то?
– Нет.
Шар остался темным. Чего мне подозревать, я знаю.
– Вы с ним раньше встречались?
– Нет.
– У вас есть к нему какие-то претензии?
– Нет.
Шар опять не посветлел. Какие там претензии? Дело житейское, дело обычное. Не успели те претензии появиться.
– В коридоре был кто-то посторонний?
– Нет.
– Только вы двое?
– Аришка и ребенок… И больше никого.
– Вы прикасались к Илье Владимировичу?
– Нет!
Поручик посмотрел с сомнением. Но дальше спрашивать не стал. И так ясно… Шар темный, я не вру, а мысль про ребенка с суперспособностями ему в голову точно не пришла. И слава богу.
– Можете убирать ладони, Мария Петровна.
Я послушалась.
А что тут неясного? Как спрошено, так и отвечено.
Мне повезло, что заряда в шарике мало. Вот если бы копать начали глубже, как на полиграфе, фамилия-имя-отчество… Я бы влетела на первом же вопросе.
Но тело, похоже, уже осмотрели. И не нашли следов убийства. Допрос явно для проформы, что я, не вижу, что ли? Хотели бы копать – не так бы копали.
Кажется, это моя первая и последняя вечеринка. Ну и черт с ней! Не жалко, переживу!
– Что ж. Мария Петровна явно невиновна, – подвел итог генерал-губернатор. – Так от чего умер несчастный?
Поручик развел руками.
– Его наш лекарь осмотрел… Пока вскрытие не проводилось, но говорит, на кровоизлияние похоже. Сердце или в мозг, сосуды дело такое. Выпил, жарко стало… Это и у молодых случается.
– Какой кошмар, – честно произнесла я. – Простите…
Баронесса погладила меня по плечу.
– Да, Мария. Но Бог судит так, а не иначе, и не нам говорить о воле Его.
Я благочестиво перекрестилась.
В общем-то, мне все было примерно ясно. Вызвали полицию, но заранее намекнули, что работать придется в «высшем свете». Попробовал бы у нас какой-то полицейский тявкнуть на губернатора… Только с высочайшего соизволения. Иначе можно и со службы вылететь, без выходного пособия. Запросто. Вот и намекнули, что деликатнее надо, деликатнее.
Лекарь посмотрел, сказал, что похоже на естественные причины.
Поручик обрадовался… А что? Инфаркт или инсульт – дело вполне житейское. Увлекся человек, к примеру, абсентом. Или опиумом. Или… Да мало ли что и как?
Проснулся, а на соседней подушке – жена. Тут бедняге и поплохело…
Ладно, это я ерничаю. Но… если бы его убили видимым способом, там, кинжал в сердце воткнули или еще что… Там копать надо. А так-то что?
Вышел мужик на пять минут, потом слышатся крики «спасите-помогите», плохо человеку, все понятно. Когда б я с ним что успела сделать? Или он со мной?
Версия просто не прокатывает.
Надеюсь, никто не свяжет Карпушу и Илюшу? Ох, не хотелось бы…
Из гостей мы возвращались глубоко за полночь. Спасибо баронессе, святая женщина, распорядилась отвезти нас с Ариной.
Сестра молчала. Молчала, пока мы были в особняке, пока ехали и даже пока мы заходили в дом. И только потом заговорила.
– Мария… это как?
И столько было в ее голосе всего… я поняла, что если сейчас огрызнусь или что-то выскажу в том же духе, Арина просто заорет и помчится по улице.
Я вздохнула.
– Арин… только давай это между нами, ладно?
– Что именно?
Девчонка. Ребенок, вот и все. А дети обожают тайны и ужасы. Но придется ее разочаровать.
– Арина, ты видела, каким был этот тип?
– Ну… да.
– Пьяный в сосиску.
– На ногах-то он стоял?
– Ну и что?
– Ну…
– Я не знаю, что он пил. Но… ты слышала, как зашипел малыш?
– Да. Как змея…
Я пожала плечами. И зашипела похожим образом. Нил даже ухом не повел.
– Тебе плохо стало?
– Н-нет…
– А ему стало. Может, он змей боялся до истерики, может, еще что… Вот и сработало.
– А… почему малыш шипел?
Настала моя очередь делать круглые глаза.
– Что в этом такого странного?
– Ну…
– Дети могут реветь, пищать, шипеть, сопеть, гадить, орать – да что угодно… Что в этом странного?
Арина задумалась.
– Я раньше не слышала, чтобы вот так.
– Ну и я не слышала. И что? Ребенок как ребенок…
– Ну… да…
Арина еще сомневалась, но, кажется, она просто не обратила внимания на глаза-ногти. Ручки закрыты, а глаза…
Когда рядом с вами кто-то помирает, вы там пристально в младенцев вглядываетесь? Ой ли…
Аришка просто растерялась. Вот и пролопоушила половину.
– А зачем ты мне ребенка отдала?
– Чтобы тебя на допросы не таскали, – пожала я плечами. – Тебе оно надо? У меня-то выбора не было, на моих глазах этот тип умер. А тебе зачем?
Арина кивнула. Действительно, незачем.
– Страшновато как-то…
Я махнула рукой.
– Ничего там страшного нет. Неприятно, да, но бояться-то чего?
– Покойник…
– И что?
Арина поежилась.
– Ты как железная…
– А что – у меня есть выбор?
Выбора не было. Девчонка поняла это и загрустила.
– Извини…
– Ариша, не стоит. Грог будешь?
– Что?
– Грог, чудо природы, – фыркнула я.
– Это что такое?
Осталось махнуть рукой.
– Сиди, я сейчас сделаю.
Вино в доме было, я же и прикупила на всякий случай, яблочки, немного пряностей… Лимона не хватает, но ладно. И так сойдет. Может, и не грог это в полном смысле слова, но у нас в семье так его называли, я так и привыкла называть.
Аришке грог, себе компотик. С концентрацией: ложка вина на литр воды. А ей – наоборот.
Девочка выпила несколько глотков, вздохнула.
– Я так перепугалась… Это вино?
– Нет. Это на основе вина, – пояснила я. – Вообще-то не стоило бы, но тебе надо успокоиться, расслабиться и уснуть. Хочешь – у меня сегодня поспи, мало ли что…
– Хочу.
Вино в чашке Арины быстро убывало.
Вот и хорошо… Я помогла малявке раздеться, погладила по волосам, уложила в кровать и сидела рядом, держа ее за руку.
– Маша, не уходи, ладно?
– Чш-ш-ш-ш-ш, засыпай…
– Ты тоже шипишь… Смешно так.
Хорошо вино подействовало, с одной кружки окосела.
– А ты спрашивала, у кого мелкий научился?
– У тебя?
– Ага… Так что чш-ш-ш-ш-ш-ш! Мальчиш-ш-ш-шек разбудиш-ш-ш-ш-шь! – пошипела еще выразительнее.
Арина улыбнулась и достаточно быстро уснула. Я плюнула, притащила тюфяк из ее комнаты и устроилась рядом, на полу. На одной кровати мы не поместимся, а бросать малявку тоже не вариант. Ей сегодня досталось.
Ладно я. Мы в двадцать первом веке столько всего насмотримся, что никакими трупами не напугаешь. Даже ожившими. «Зомби-апокалипсис» кто смотрел? А кто играл? Читал? Одним словом, фигня.
А для Аришки-то все серьезно, она испугалась…
Хорошо, что мне завтра на делянку. Чует мое сердце, в городе мне было бы весело.
А вот что с малышом делать? Он ведь меня защищает! А силу пока не контролирует и меры не знает… Там вообще пока мозгов, что у тапочки. Ругаться язык не поворачивается. А как это нейтрализовать?
Это вообще магия? А не похоже, кстати… Хотя…
Блин!
Дура!
Вот мне бы и подумать… С инфразвуковыми генераторами и ультразвуковыми обследованиями двадцать первого века! Мне бы и сообразить!
Мог малыш шипеть на каких-то частотах? Да вполне. Мог под это попасть хоть Карп, хоть Илья? Тоже спокойно. И мог, и попал… Почему не я? Подозреваю, что мне дала защиту змеиная кровь. Или просто малыш был направлен в нужную сторону.
Почему не пострадало больше народу? А сколько силенок у ребенка? Горы он точно шипением не свернет.
И ведь это НЕ магия.
Ёжь твою рожь, говорила мама дочке: учи физику, балда! А я ее не учила, в чем сейчас и раскаиваюсь. Вот уж не знаешь, где и что пригодится… Но может быть верной именно эта гипотеза?
Может…
Ладно, пока примем за рабочую, а потом найдем, как проверить. Обязательно.
Я закрыла глаза и тоже уснула.
С утра я встала пораньше.
Арина спала, крепко и сладко. Ваня уже проснулся и растапливал печь. Петя шуршал по хозяйству.
– Маш, давай курей купим?
– Петя, а кто возиться будет?
– Я справлюсь.
– Тогда сходи приценись. А купить вместе съездим, хорошо?
– Конечно. А что вчера такого было?
Это братики пустую бутылку обнаружили. И смотрят с неодобрением. Я развела руками.
– Что-что… Плохо было.
– Что случилось? – напрягся Ваня.
– Да пошли мы с Аришкой в кабинет, – поморщилась я. – Стою, жду, тут появляется пьяный, начинает ко мне приставать, ребенка перепугал, а потом упал и помер.
– К-как? – открыл рот Петя.
– Удар его хватил. Нажрался, как свинья… Ты знаешь, я бы задумалась на месте полиции.
– О чем? – прищурился Ваня.
– О вине.
– О ЧЕМ?!
– Ну, из какой партии вино было, где куплено, у кого… Ты понимаешь, его же и крепить чем-то могут, и добавлять что-то, и испортиться оно могло… Вон тот же Карп…
– Маша, ты чего? Где Карп, а где дворяне?
– Ванечка, а ты думаешь, они по притонам не ходят? И дешевое вино не пьют?
Ваня задумался.
– Ну… не знаю.
– Я тоже не знаю. Но сам понимаешь… В нашей жизни все бывает. Если мне можно к баронессе, кто сказал, что такому дворянину нельзя… к примеру, в бордель?
– Полиция что говорит?
– Они меня даже допрашивали вчера. Но я ж его не убивала…
– Жуть!
Я фыркнула.
– Жуть, не жуть… Работу никто не отменял. Давай-ка собираться.
– И завтрак сейчас готов будет, – влез Петя.
– Умничка ты моя, – похвалила я брата. – Петенька, ты за Аришкой сегодня поухаживай, ладно? Ей плохо будет после вчерашнего. И труп увидела, и потрясений столько… И вином я ее напоила, чтобы уснула спокойно, теперь голова болеть будет. Ты ей рассольчику, что ли, дай, завтраком накорми. Ладно?
– Конечно! – кивнул брат.
Хозяйственный мужик становится. Повезет какой-то девчонке.
Церковники уже были на месте. Все обшаривали…
Я поздоровалась и принялась осматривать свое хозяйство. Работа шла ни шатко ни валко…
Ладно, пока об этом говорить рано, обещать надо по делу, а не просто так. Но если урожай будет хороший, можно, к примеру, помочь семьям работников. Хоть репы мешок, а все в дело пойдет…
Или спросить, не хочет ли кто-то из их семей подработать? Дело найдется.
Надо это обдумать…
– Я услышал про вчерашнее происшествие на вечере у баронессы.
Поп подкрался как песец – незаметно.
Я закатила глаза.
– Да… Это был ужас.
– И у вас на глазах…
– И не говорите. Мне даже сферу правды давали, представляете? – захлопала я глазами.
Поп мигом потерял всякий интерес.
Я не убивала, это понятно. Иначе бы меня здесь не было. Возможности для шантажа просто нет.
– Несчастный случай?
– Да, наверное. Мне точно не сказали, наверное, генерал-губернатору доложили… Он ведь там тоже был.
Поп сдулся окончательно.
– Я вам очень сочувствую. Если вы хотите об этом поговорить…
– Возможно, на выходных? Приду на службу, потом на исповедь?..
– Это было бы замечательно.
– Так и порешаем, отче, – кивнула я. – А вы ничего не нашли?
– Нет пока…
Я комментировать не стала. Пусть ищут, дело полезное.
А у меня вечером опять работа. Надо улучшать семена. Убийство там, вечеринка или еще что, а мою работу за меня никто не сделает! Даешь дело Мичурина!