Глава 12

Покои и правда были роскошными. От них у меня перехватило дыхание. Только ступив за порог, я решил, что перепутал комнату. Попятившись, наткнулся на стражу. Оказалось, никакой ошибки. Охрана сообщила, что воинам отводились специальные покои для отдыха, и господин Люциус распорядился разместить меня на особых условиях.

Но бездомного не обманешь! Если они думают, что я буду плясать под их дудку, обомлев от щедрости, то крупно ошибаются! Хотя покои действительно производили глубокое впечатление… Отказываться от таких благ было бы безумием.

Значение слова «роскошь» предстало передо мной во всей красе. Оно заключало в себе расшитые ковры на полу и стенах, золотом инкрустированный интерьер, высокие потолки в просторных комнатах, шелк постельного белья и изысканную мебель. В воздухе стоял сладкий аромат. В центре комнаты натопили камин. Свечей в канделябрах хватило бы для освещения целой улицы, и абсолютно каждая была зажжена!

Мне не верилось, что такое вообще могло существовать, да еще и прямо над тюремными камерами! Здешнее убранство больше подошло бы пятизвездочному отелю, но никак не крепости. Все блестело, искрилось, переливалось. Глаза разбегались при виде такого великолепия. Королевские палаты и те, наверное, отличались большей скромностью. В голове не укладывалось, как я мог здесь оказаться? Награда, говорите? Страшно представить, что будет, если они решат мне выставить счет. Несколько поколений тюремного заключения не смогут компенсировать такие хоромы!

Сначала я направился в ванную комнату, где нашел все необходимое: горячую воду, душистое мыло, белые полотенца. Смыв с себя остатки грязи и засохшей крови, вновь почувствовал себя человеком. Не бездомным, и даже не воином, а самым обычным человеком. Затекшие конечности вновь обретали прежнюю гибкость, напряжение с возбужденных мышц спало, а голова, забитая мыслями, наконец прояснилась.

Вылезая из остывшей ванны, я насухо вытерся махровыми полотенцами и закутался в мягчайший халат. Вгляделся в высокое зеркало. Выступившая щетина смотрелась мужественно, поэтому я решил не бриться. Дварфы и те, бородой покрыты так, что лица не разглядишь. Может и мне пойдет?

Заметил на раковине какие-то круглые баночки. Открыл, принюхался. Обмакнул в вязкую субстанцию палец, осторожно нанес на лицо. При контакте с кожей, крем испускал едкий аромат. Я закашлялся. Открыл кран и от греха подальше умылся. Не для меня такие причуды, я же не знать какая-то, наносить на себя всякую дрянь!

В дверь мягко постучали. Вздрогнув, посмотрел в отражение. В полном порядке. Запахнув халат, быстро прошел в комнату. Неужели эльф?

Передо мной стояла гномиха. В руках она держала поднос с тарелками и чайником.

— Господин, на ужин вам полагается свинина с овощами, а также фруктовый чай, — обратилась она, сервируя стол в центре комнаты. — Подскажите, нужно ли что-то еще?

Я аж опешил от удивления, отрицательно замотав головой.

Служанка скромно улыбнулась и вышла. Перед тем как закрыть дверь, она поклонилась, отчего миленький чепчик чуть съехал набок. Очаровательная особа, хоть и не в моем вкусе. Вот если бы повыше в несколько раз… Стоп, отмена!

Этот город начал мне нравится. Вспоминать, что ничего не дается просто так и не все получали эту награду, мне не хотелось. Задуматься всегда успею, а вот отдых выпадает нечасто. Тем более такой!

Чай источал фруктовый аромат. Еда и вовсе возвращала вкус к жизни. Набросившись на мясо и овощи, я съел все в считанные минуты. Голод даже из человека делает орка, а из бездомного и подавно. Чего уж аристократа из себя строить? Таким я никогда не болел.

Теперь стало совсем хорошо. Я был практически счастлив. Чистый, сытый, я лег на кровать и прикрыл глаза в сладкой истоме. Если рай существовал, то сейчас мне показали его демоверсию. И ведь не сказать, чтобы я был особенно требовательным, но вот уже второй раз мне выпадала такая радость. Сначала в доме у эльфов, теперь в покоях крепости. Опустим все, что было между — не обошлось и без ложки дегтя в бочке меда. Точнее — наоборот. Намечалась не слишком обнадеживающая тенденция…

Как только тяжелые веки сомкнулись, в дверь постучали, разорвав дымку сна. Меня будто ущипнули, вернув обратно в реальность. Нечисть так не утомляет, как здешнее обслуживание! И ведь не оставят же в покое.

Потянув дверь, я замер. Это была не прислуга и даже не стража. Передо мной стоял эльф в золотистом одеянии. Его начищенные сапоги были безукоризненны — ни единого следа грязи, ни малейшей потертости. На руке большой фамильный перстень, оттенявший белизну пальцев. Идеальная осанка сочеталась с высоко задранным подбородком. То, что в других вызывало усмешку, в нем не казалось чрезмерным — наоборот, полагалось. На фоне статного эльфа вы сразу чувствовали себя неловко, словно находитесь не в своей тарелке, хотя сами того не подозревая были главным блюдом его вечера. Эльф, как и любой представитель знати, больше всего ценил хорошо проведенное время, а потому изыскивал для этого любые возможности. И вот, нашел для себя новую.

Деланно поклонившись, он зашел в комнату и с удовлетворением огляделся.

— Отличные покои, правда? Самые лучшие во всей крепости, не считая моих! — сказал эльф, гордо задрав подбородок. — Люциус.

Он кивнул, ожидая, когда я представлюсь. Приветствие мигом вылетело из головы.

— Макс, — неуверенно произнес я в ответ.

— Слишком просто, — сказал Люциус, подняв глаза к потолку. — Может, подберем вам другое имя?

— В смысле, подберем? — удивился я, сдвинув брови.

Эльф эльфу рознь. Люциус все больше меня поражал. Из всех знакомых, он точно самый странный представитель своей расы. И, что немаловажно — высокопоставленный. У знати свои причуды и другой мир не был исключением. Что для одних казалось крайностью, для других становилось нечто вроде визитной карточки. Вот как положение влияло на окружающих. К таким, как Люциус обычные мерки не применить, они блекли на ярком фоне золотых одеяний.

— Вы достойны лучшего имени, — заявил эльф. — Например, как мое. Долго выбирал, между прочим.

— Для вас имя — модный аксессуар?

— А почему нет? Имя должно соответствовать носителю.

— И как же вас звали раньше? До того, как вы поняли, что старое имя не подходит.

— Долгая и скучная история. Сменим тему, — отмахнулся Люциус, окидывая стол рассеянным взглядом в поисках чашки.

Эльф высоко поднял кувшин, наклонив его вперед. Тонкая струйка аккуратно заполнила фарфоровое дно. В движениях Люциуса сквозила отточенная грация. Страшно представить, что еще он умел делать так филигранно, если даже к простому действию подходил серьезно. Чем дольше я находился в его компании, тем больше трепета он вызывал. Устоять невозможно. Природный магнетизм действовал безотказно.

— Весьма недурно! Я бы добавил немного корицы.

Собеседник произвел на меня приятное впечатление. Подкупало и отношение к чаю. Обычно мало кто мог отличить дешевый улун от хороших сортов — многое зависело от вкусовых рецепторов. Не мне говорить, но когда-то они у меня были совсем неплохие.

— Макс, как вы относитесь к снобам? — внезапно спросил эльф, причмокивая.

— Я к ним не отношусь.

— Это заметно, — добродушно рассмеялся Люциус. — Но почему?

— Всегда остро реагировал на надменность, — ответил я.

— Вам часто приходилось иметь с ней дело, верно? — проницательно заметил тот.

Прищуренный взгляд вспыхнул фиолетовым светом. Эльф зацепился удобной темы. Так хищник выискивает слабое место у жертвы.

Когда Люциус смотрел на вас, то казалось, что лучшего собеседника не найти. Он обладал обескураживающей притягательностью, сквозившей в словах, жестах, умении держать себя так легко, чтобы вы могли бы доверить ему самые сокровенные мысли. В нем была обманчивая простота. Эффект проявлялся не сразу, но чем дольше вы с ним общались, тем больше замечали, что ваше отношение к эльфу меняется. В лучшую сторону, конечно. Этому тяжело было противиться, даже если вы, как и я, изначально негативно настроились. Чувства меняли полюс так незаметно, что позднее вспомнить причину собственного недовольства оказывалось невозможно.

— Под снобизмом я имел в виду не только чванливую надменность, — заметил Люциус, разливая нам чай.

Он услужливо подал чашку, с легкостью вложив ее в мою руку. Мне льстило его внимание. Ни одного лишнего действия или случайно брошенного слова. Я пребывал под глубоким впечатлением. И чем дольше под ним находился, тем меньше осознавал, что уже угодил в расставленную ловушку.

— Снобизм, он как вкус, заявляющий о себе. Например, снобизмом можно назвать отказ пить чай двухдневной заварки, или есть пригоревшее мясо, неумело сготовленное поваром. Или же нежелание довольствоваться условиями, в которых вы оказались. Не так ли?

Люциус лукаво улыбнулся, поставив пустую чашку на стол. Выдержав паузу, но не дожидаясь ответа, он продолжил:

— Думаю, что нет. Все мы хотим жить лучше. В большем комфорте, к тому же счастливые. А счастье оно в чем? В достатке, безопасности и чистоте. Правильно?

— Если рассуждать так, то конечно, но… — начал я, не успев закончить.

— Вот и я об этом же! — воскликнул эльф, похлопав меня по плечу. — Поэтому я и предлагаю вам возможность покинуть тюрьму и перебраться в такие же покои, как у меня. Поверьте, сделать это несложно.

— После таких слов обычно и начинается самое сложное, — заметил я, отводя взгляд от фиолетовых глаз.

— Вот тут вы правы. Ничто не дается даром. Даже для того, чтобы попасть сюда, вам пришлось многое преодолеть. Но вы способны на большее! В вас я вижу глубокий потенциал, который можно и нужно раскрыть.

— И что вы мне предлагаете?

Люциус ждал этого вопроса. Он знал, что в таком деле нельзя говорить напрямую. Пока тебя не спросят, все сказанное будет весить крайне мало, а то и вовсе воспримут в штыки. Но вот заданный вопрос… Уже другое дело. Это сознательный выбор. Эльф лучше многих умел подводить к вопросу, который уже содержал в себе половину ответа. Он направлял вас к нему так аккуратно, чтобы вы не споткнулись в дороге, а дойдя, полагали, что все это время двигались сами.

— Макс, я ничего вам не предлагаю. Я даю дружеский совет. Вы можете вырваться из той жизни, в которую вас загнали обстоятельства, — тянул Люциус, раскачивая лодку волнения.

— Так, и что по итогу? Какой совет? — спросил я, не выдержав.

— Вступить в армию, заслужив свободу и жизнь в достатке, — заключил эльф, широко улыбнувшись. Фиолетовое свечение в зрачках усилилось, создав невидимое напряжение в воздухе. Но это напряжение исходило не от Люциуса, оно шло от меня, будто я все усложнял, хотя ответ, простой и единственно верный, лежал прямо передо мной.

Слова гнома невольно всплыли в моей памяти. Ведь именно так завлекали на войну — речами и мнимой свободой! Все стало ясно как день. Сначала проводят отбор через представление, а потом отправляют зачищать мир от тварей. Еще и набирают воинов с энтузиазмом, чтобы не было сопротивления, ни внешнего, ни внутреннего.

— Красивые слова, — начал я, обретая уверенность, — вот только вы кое-что упускаете.

— Например? — удивился эльф, наклоняясь ближе.

— Знаете, как только я попал в ваш город…

— О нет, город не мой. По крайней мере, пока, — улыбнулся Люциус.

— Так вот, преодолев троллей и орков, я впервые здесь оказался. И знаете, что я заметил?

— Расскажите, очень интересно! — воодушевился Люциус, сияя от волнения.

— Лица горожан.

— Что с ними?

— Они все несчастны! Вдовы, сироты, калеки, — я уже не мог остановиться, — каждый из тех, кто попадался мне по пути, выражал страдание всем своим видом. Погубленные войной, думаете они наслаждались чистотой и комфортом? Разве покои могли сделать их жизнь лучше?

— А по какой дороге вы шли? Может, нужно было обойти с другой стороны?

— Да разве это важно⁈ — не выдержал я, срываясь на крик.

От переизбытка чувств мне стало не по себе. Стыдно было обнажать эмоции. К лицу хлынула краска. Когда теряешь контроль над собой, то становится неважно, что именно ты говорил. Все слушают, как звучит сама мысль, смотрят как ты держался, пока ее произносил. Люциус же оставался абсолютно спокоен. Ситуация всецело была в его руках.

— Конечно, очень важно, — начал эльф, в широкой улыбке растягивая рот, — вы увидели город лишь с одной стороны. Для полноты картины необходимо изучить все аспекты, без какого-либо давления. Я помогу с этим.

Это ведь и есть давление, между делом подумал я, все больше погружаясь в фиолетовый блеск глаз. Мои нервы потихоньку успокаивались. Я внимательно следил за каждым словом Люциуса. Однако, это не помогало. Слова настойчиво окутывали меня своим теплом, заставляя забыться.

— Всегда будут те, кто из сложившейся ситуации извлечет пользу, а другие — вред. Вы можете со мной не соглашаться, но так уж мы устроены. Вы же должны выйти с высоко поднятой головой, обретенным опытом и возможностями, а не с затаенной на мир обидой. — Люциус посмотрел в окно, о чем-то глубоко задумавшись. — Я прекрасно вас понимаю. Первый раз в городе и, согласитесь, не самый теплый прием! Хмурые лица, стражники, тюрьма, сражение на арене. Здесь кто угодно разочаруется в обществе. Но делать выводы обо всем городе на основании первых недель? Посмотрите на тех, кто извлекает пользу из своего положения — господа, воины, ремесленники. Здоровы, богаты, сильны! И ведь вы способны на большее! Разве это плохо?

— Нет. Конечно, но…

— Вот именно! Отведите внимательный взгляд от случайных прохожих. Оглянитесь вокруг. Мощеные мостовые, красивые здания, цветущие аллеи, торговые лавки. Город растет и процветает только благодаря таким, как вы! Или же вас не поразило богатство? — наседал Люциус, поймав нужную волну. Он чувствовал, что лед треснул.

— Поразило, конечно. Очень красиво, я не отрицаю, но…

— И правильно делаете. Сразу видно, вы человек со вкусом! — продолжал эльф, поднимаясь. — Значит так, чтобы сделать правильный выбор, вам нужно хорошенько все взвесить. Дам вам один день на размышления. Побродите по городу, познакомьтесь с ним ближе. А как примите решение — возвращайтесь. О тюрьме не беспокойтесь, одно мое слово и перед вами откроют все двери.

Выбор без выбора. С таким я часто сталкивался, но, чтобы так искусно!

— И, кстати, — вспомнил Люциус, направляясь к выходу, — вы так и не сказали какой у вас стиль.

— Зеленый, — ответил я, на секунду замешкавшись.

Эльф уловил сомнение в ответе. Казалось, что он испепелял меня взглядом, ожидая признания.

— Конечно, — снисходительно сказал Люциус, мягким движением закрывая дверь. — До завтра!

Когда Люциус вышел, я выдохнул. Спина взмокла от пота. Напряженный вышел разговор. Только сейчас, прокручивая в голове реплики, я понимал, что с самого начала попался на его удочку. И что самое обидное, в словах эльфа был смысл! В попытках держать голову в холоде, я переворачивал его фразы, вытаскивая из них самую суть. Не помогало, слова действительно не исчерпывали нашу беседу. Они явно были на его стороне, лишь немного зарождая смутные ощущения, что все было не так просто, как кажется…

Отложу этот вопрос до утра. Прогуляюсь по магическому городу, побеседую с жителями, не рискуя нарваться на стражу и орков. После сегодняшнего дня меня это совсем не страшило. Соваться к нечисти без сил точно плохая затея, так что лучшим решением будет разузнать хоть что-то про Селению и спешно покинуть город. Ни к чему героя из себя строить. Такие представители плохо заканчивают. А я только начинал свой путь и задерживаться здесь точно в мои планы не входило. К тому же, хватит с меня ярких впечатлений, не успеваешь отойти от одних, как возникают другие. Стражи, знать, монстры — слишком много для одного человека. Ноги моей здесь больше не будет, сколько бы мне не пели дифирамбы о возможностях и удобствах! Шанс умереть и удобство тюремной камеры я уже испытал на себе в полной мере. Спасибо, хватило надолго.

Остаток вечера я провел в удовольствии. Укрывшись теплым одеялом, отгонял от себя навязчивые мысли, стараясь запомнить душой и телом мягкие простыни. Столько всего успело со мной случиться, что даже короткая передышка казалась чем-то несбыточным. Время в другом мире стремительно неслось вперед, отчего моя жизнь, давно поставленная на паузу, ускорилась в бешеном темпе. Если в один из дней я проснусь на скамейке в общественном парке, то даже не удивлюсь, приняв все за вспыхнувшее безумие. А пока, постараюсь взять максимум из возможного, как завещал Люциус.

Засыпая, я будто слышал эхо его слов, проносившееся в утомленном сознании. Слова складывались в красочные образы, вытесняя другие — сладостные воспоминания о Сильфии. Кто из них одержит верх, мне было неизвестно. Я всего лишь зритель, с трибун взиравший за борьбой моих властелинов. Вот только не этого я хотел. Мне следует как можно скорее обрести волю, чтобы выбраться из той ловушки, в которую завела меня дорога приключений. А то так недолго и стрелу в колено получить…

(Люциус в золотом одеянии. Да, вычурно, но кто мы такие, чтобы судить городскую знать?)