Подойдя к воротам города, можно было заметить, как впереди возвышаются громадные тролли. Они вспыхивают красным и коричневым свечением, готовясь к предстоящему сражению. Издалека не разобрать на кого направлен их гнев. Только подойдя ближе и как следует приглядевшись, вы смогли бы заметить маленького человечка, дрожавшего как осиновый лист на ветру. Одного взмаха руки великана хватило бы, чтобы отправить его в нокаут. Двух — чтобы оставить крохотный след на том месте, где он стоял.
Этим хрупким человечком был я. И мне действительно стало страшно, при виде того, в какое буйство впадают тролли. Ссориться с ними не хотелось. В открытой схватке мне не выстоять. Решить все могло только взаимопонимание. А с ним, как обычно, труднее всего. Говорить — не кулаками махать, здесь нужен особый подход.
— Подождите! — воскликнул, выставив вперед ладони. — Я не буду с вами драться.
— Конечно не будешь, мы просто раздавим тебя, — ответил Грок, поднимая огромную руку.
— Вы ошиблись!
На самом деле у меня не было ни одной идеи, что говорить дальше. Нужно их замедлить, сбив с толку. А там, глядишь, и выкручусь как-нибудь.
Тролли замерли, почесав головы. Посмотрели друг на друга, в надежде на разъяснение. Не найдя ответа в пустых глазах, они только сильнее разозлились.
— Ты врешь, человек! — крикнул Грэк, растягивая слова.
Его глаза вспыхнули красным. Он приготовился к удару.
Отлично, теперь их вывели из себя обвинения. Не умею я находить выход из сложных ситуаций. Пока что мне попадается только вход. И тот, не по моей воле.
— Почему же? Я говорю чистую правду, в отличие от… — сказал я, откапывая на подкорке сознания хоть какую-нибудь идею. — Моего младшего брата!
Мысль как спасительная соломинка блеснула прямо перед глазами. Стыдно, что приходится прибегать к настолько дешевым уловкам, но лучшего мне не придумать. Лишь бы сработало! Второго шанса избежать боя могло и не представиться.
Свечение потихоньку убыло. Тролли нехотя разжали кулаки. Собратья вперили в меня пристальный взгляд. Казалось, что они совсем сбиты с толку. Чего уж, я и сам мало понимал что несу.
— Понимаю, что в это невозможно поверить, но мне часто так говорят. Мы с ним похожи друг на друга как две капли воды. Прямо как вы! — воскликнул я, показывая на троллей. — Только он совсем от рук отбился. Вечно создает всем вокруг неприятности, а нас потом путают. Наверняка и у вас такое бывало, верно?
— Нет, мы же совсем разные, — отрезал Грэк, с насмешкой посмотрев на Грока.
— Значит вам крупно повезло. У меня не так, — выдохнул я, склонив голову.
Мне не дали бы Оскара за такую игру. Я и сам не верил в то, что говорил. В словах чувствовалась фальшь. Именно поэтому, последовавшая реакция троллей меня весьма удивила.
— Он плохой, — ответил Грэк, активно кивая.
— Неправильно делает, — согласился Грок, все больше погружаясь в подобие мыслей.
— А что он успел сделать? — округлил глаза я, вживаясь в роль, придуманную на коленке.
— Прошмыгнул через ворота в город, когда мы, — замялся Грэк, подбирая слова, — отвлеклись.
— Плохо дело. Но не мог же он его покинуть?
— Нет! Мы бы его не пропустили, — взревел Грэк, пыхтя носом.
— Даже с пропуском! — поддержал Грок, опомнившись. — А у тебя он есть?
— Конечно, — ответил я, пошарив по карманам. — Вот только, кажется, я его забыл. Пропустите меня разок, а я никому не скажу? Честное человеческое!
— Нельзя. У нас приказ, — отрезали тролли, убив во мне всякую надежду.
Что ж, теперь стало понятнее, почему Люциус так спокойно выпустил меня из тюрьмы. Он все предусмотрел. Из города мне все равно не выйти…
Еще и эти приказы! В очередной раз столкнувшись с ними, ничего хорошего я не ожидал. И в моем мире за такой формулировкой прятались гнусные, страшные вещи. Стоило только встретиться с хотя бы намеком на него, как все заходило в тупик. К тому же, приказ троллей мне был неизвестен. Они говорили так уверенно, будто я должен был знать о чем речь. Словно по ошибке мне забыли выдать справочник новичка. К слову, получи я его, все равно бы не разобрался в их языке. Еще одна форма магии, как при полном понимании звучании слов, я умудряюсь не различать букв.
Нет уж, надо прояснить дело как оно есть. Хватит с меня неполных сведений.
— Чей же это приказ?
— Ну как чей. Этот как его… Ну приказ, — задумался Грок.
— Приказ крепости, вот чей, — ответил Грэк, придя на помощь.
Все опять упиралось в крепость. Даже тут не обойтись без бюрократии! Местная администрация, без нее ни шагу ступить, ни город покинуть. Однако идти туда — прямой путь в тюрьму. И это еще не худший вариант, как говорил гном из соседней камеры. Худший он испытал на себе. Покойся с миром, друг.
— А новый пропуск где получить? — спросил я, чувствуя, будто устраиваю допрос, но без пристрастия. Во время разговора приходилось высоко задирать голову, чтобы разглядеть говорящего. Шея стала затекать. Все таки троллям я что зубочистка.
— У полковника Тралла. Он находится в крепости.
Где-то это имя я уже слышал. Порывшись в кармане, достал записку от Зигфрида. Раскрыл, вглядевшись в аляповатый почерк. Ничего не понимаю. Но, если память меня не подводит, речь в письме была именно о полковнике. Может знакомство с Зигфридом пригодится, и я смогу получить пропуск? Будто бы у меня был выбор. Здесь либо пан, либо пропал.
Возвращаться туда, откуда бежал как от огня — весьма рискованное мероприятие. Надеясь, что игра стоила свеч, я поздоровался со стражниками, охранявшими ворота крепости и спешно прошел внутрь. Никто мне даже слова не сказал. Как город покидать так с пропуском, а в армию — милости просим всех и каждого.
Я подошел к воину во внутреннем дворе и поинтересовался, где могу найти полковника Тралла. Здесь также не возникло препятствий. Мне не задали ни единого вопроса, молча указав на одну из дверей. Подойдя к ней, я потянул на себя. Дверь не поддалась. Я тоже не поддавался, вкладывая все силы. Чуть ли не упершись ногами в стену, мне удалось ее приоткрыть. Стало одновременно смешно и обидно. Побагровев не то от злости, не то от напряжения, я смог попасть внутрь.
Узкий коридор, сплошь увешанный горящими факелами, вел куда-то во тьму. Хоть бы не прямиком в одну из камер. Доказывай потом, что просто зашел спросить. Это тебе не магазин и даже не аптека. Да и там продавцы настолько назойливы, что проще притвориться мертвым, чем пытаться что-то объяснить.
Осторожно ступая, я неспешно двинулся прямо. Всюду мерещились шорохи, мурашками пробегавшие по телу. Пол под ногами гулом отдавался в тяжелых стенах. Сердце стучало быстрее. На лбу выступил пот. Отчего я так волновался? Танец теней от факелов преследовал меня? Животный страх подступал из самых глубин. Я перешел на бег. Преодолевая метр за метром, мне стало казаться, что стены сужаются. Поскорее бы миновать катакомбы. Становилось до ужаса тесно.
Коридор разделился на несколько направлений. Теперь я рисковал потеряться. Оглядевшись по сторонам в поисках опознавательных знаков, я ничего не нашел. Да и с чего им здесь вообще быть? Выбрал левое, следуя той логике, что в обычных условиях я выбрал бы правое. Необычные условия, все-таки.
Я вышел в просторный, изящный зал, освещенный канделябрами, подвешенными к высокому потолку. Контраст с мрачным коридором был огромный. Наконец удалось выдохнуть. Величественная люстра отбрасывала свет от свечей на дальние стены.
В центре стоял длинный стол, обращенный ко входу, за которым сидели воины. Все без оружия, роскошные доспехи говорили о том, что их носителям не было нужды самим идти в бой. Они явно не простые бойцы. За каждым воином стоял стражник, отсвечивающий стальными латами. А вот перед столом находилась группа, состоящая из дварфа, гнома и кошкодевочки. Склонив головы, они безмолвно выказывали почтение сидящим.
Приглядевшись, я узнал отряд, сражавшийся со мной на тюремной площади. Вот те на, какими судьбами?
— Простите, ошибся дверью, — прошептал я, спешно пятясь к выходу.
— Постойте, вас-то мы и ждали! — ответил Люциус, появляясь передо мной.
Когда он успел подкрасться? Невозможно ступать так бесшумно, еще и в глухом коридоре! Эльфийская знать пробирала до мурашек. Хуже орков и троллей, ей-богу.
Я покорно встал рядом с недавними соратниками. Пусть мы и не были в камере, но атмосфера несвободы от этого не снизилась. Прибежал, называется, к началу процесса. Осталось дознаться какого именно и что за роль отведена мне. Хотя, постойте, я сам угадаю. Главная роль?
— Мы с командирами обсуждали формирование нового военного отряда, — заявил один из воинов.
— Обсуждение закончено. Решение принято единогласно, — подытожил другой.
— Пока господин Макс не скажет свое слово, тему нельзя считать закрытой, — заметил Люциус, давая понять что запомнил мое скучное имя.
Все внимательно посмотрели на меня. Пусть вопрос и не был озвучен, но его очевидность от этого меньше не становилась. Капитаны ждали, что отряд сформируется и для этого не хватало всего одного голоса. Ответственность давила, стоило больших усилий тотчас не согласиться. Попросить что-ли лицензионное соглашение для ознакомления?
— По правде сказать, я не готов сражаться с нечистью, — пробормотал я и добавил дрогнувшим голосом: — Я отказываюсь вступать в отряд.
Огонь свечей задрожал будто от ветра. Напряжение в зале заметно выросло. Ответ всех поразил. Всех, кроме меня, конечно. Как они вообще допускали, что я могу согласиться? Воспоминания о тяжелой двери всплыли в сознании. О моей слабости будут ходить легенды.
— И что же ты намерен делать? — отчеканил каждое слово Люциус, с недовольством на меня уставившись.
— Простите, а давно ли мы перешли на «ты»? — ответил я, чувствуя, что внутри меня просыпается злость.
Во мне все переворачивалось, когда я видел его глаза. Засадите меня хоть в десять тюрем, но я не игрушка в чужих руках. Особенно в эльфийских. Эта раса начинала меня бесить. К семье Салазара это не относилось. Они — исключение, подтверждающее правило.
— Отставить, — сказал грозный орк, сидящий по центру стола.
Он не походил на своих неотесанных собратьев, которых я видел ранее. В каком-то плане он даже превосходил Зигфрида. Во взгляде читалась преобладавшая власть. Большое место за столом, упертые в кресло мощные локти, все это недвусмысленно намекало на высокое положение. Остальные говорящие всегда смотрели на него, ожидая дальнейшей реакции. И только я говорил что думал, не считаясь с приличиями.
— Вы хотите вернуться в тюрьму? — спросил он, обращаясь ко мне.
— Я бы выбрал другой способ возместить десять стопок пламенной жилы, выпитых в таверне.
С правого края стола прозвучал смешок. Кошкодевочка малозаметно улыбнулась. Гном из отряда не стал стесняться — рассмеялся так, что погасли две свечи. Какой из меня воин? Я шутил лучше, чем сражался. А шутил я неважно.
— Как это понимать?
— Все просто, меня заключили в тюрьму, потому что я не смог оплатить счет. Мой спутник обещал угостить, но, проснувшись, я обнаружил, что он исчез. Меня встретили стражники, которые любезно проводили до одиночной камеры, где морили голодом. После такого обращения остался неприятный осадок. Я готов компенсировать десять стопок пламенной жилы иным способом. Наверняка у вас найдется для меня работа. Тяжелое похмелье и заключение в тюрьме уже послужили мне достаточным наказанием.
— И что же ты можешь?
— Много чего, не требующего большого ума и выдающейся силы. Например, собирать взносы во время тюремных представлений.
После моих слов над столом пронесся заметный шепот Командиры принялись что-то усердно обсуждать. Люциус кашлянул, привлекая внимание. Впервые я увидел его взволнованным.
— Не будем слушать заключенного, — обратился он, делая акцент на конце предложения.
— О каких взносах идет речь?– послышались недоуменные голоса. — Разве они дозволены?
— В разумных пределах, — ответил Люциус, меняясь в лице. — Для поддержания интереса со стороны господ, спонсирующих крепость.
Кажется, я затронул очень неудобную тему. Приятно вернуть должок эльфу, наблюдая в какое положение я его ставлю. Все это может здорово мне аукнуться, но сейчас никто не лишит меня удовольствия насолить ему. Хищник загнал жертву в угол и теперь жертве ничего не оставалось, кроме как кусаться в ответ. Будет для него хорошим уроком, раз он такой любитель раздавать советы.
— К данному вопросу вернемся позже, — сказал орк, — а сейчас решим судьбу заключенного.
— Неважно, велик проступок или мал, каждый должен нести персональную ответственность. И в нашем городе она определена приказом. Идти против приказа, значит выступать против столицы, — напомнил Люциус, обращаясь к воинам. Его голос приобрел стальные нотки, а взгляд прожигал насквозь.
Командиры приступили к горячему обсуждению. Я ничего не мог расслышать — переговаривались они тихо и, к тому же, находились в другой части зала. Кошкодевочка смотрела на меня с нескрываемой жалостью. Должно быть, она чувствовала благодарность за недавнее спасение и не желала мне дурной участи.
На самом деле выбор у меня был невелик. Либо тюрьма, либо смерть за стенами. Я верил, что есть надежда, если не на исправительные работы, то хотя бы на короткое тюремное заключение. Промолчать сейчас означало позволить другим решать за меня. Риск несоразмерен последствиям. Этого я допустить не мог.
И к моему удивлению, меня услышали. Хоть и не так, как я планировал.
Орк по центру стола поднял руку, привлекая внимание. Зал накрыло тишиной.
— Совет постановил, что гражданин…
— Макс, — подсказал Люциус.
— Гражданин Макс в качестве альтернативы службе направляется в тюрьму.
Ничего себе альтернатива! Нарочно не придумаешь. А со всем списком возможностей ознакомиться можно?
— На какой срок? — спросил я, пока в голове проносились недели и месяцы.
— Пожизненно, — ответил Люциус, оскалившись.
Сердце ушло в пятки. Так крупно я еще не проигрывал. Поставив все на красное, словил беспросветное черное и наблюдал, как фишки переходят заведению. От удивления я не сразу нашелся что ответить. Сам угодил в заготовленную ловушку. Я брезгливо поморщился: воспоминаниями всплыли холод камеры, да запах пищи.
Наконец, вспомнив зачем пришел, я неуверенно произнес:
— Мне нужен полковник Тралл. У меня к нему дело.
Сидевший у края стола, чей смех иногда до меня долетал, вмиг стал серьезен. Он выпрямился, поджав под себя короткие ноги.
— Какое дело? — насторожился тот.
— Вы полковник Тралл? — надежда, затушенная рукой Люциуса, вновь вспыхнула.
— Верно. Что вам нужно?
— Я от Зигфрида. Он сообщил, что вы сможете мне помочь. Вопрос личного характера.
Полковник засуетился в кресле. Наконец, поднявшись, он обратился ко всем. Говорил он уверенно, не оставляя сомнений в сказанном.
— Господа, прошу вас покинуть зал. Мне нужно переговорить с заключенным. Наедине.
Над столом пронесся шепот. Люциус побагровел. Должно быть, он был вне себя от злости. Стоя рядом, я чувствовал, как он напрягся. Теперь мы будто двигали фигуры на шахматной доске. Объявив мне шах, он был уверен, что следующим ходом поставит мат. Однако я смог выйти из создавшегося положения, превратив его из игрока в зрителя.
Поднявшись, воины нехотя покинули зал. Шаги эхом разносились вокруг, пока не потонули в коридоре. Люциус бросил на меня презрительный взгляд и направился следом. Ушли и мои товарищи по оружию, потрясенные тем, что я устроил. Я хоть и не был дипломатом, но в этом мире так часто попадал в неприятности, что успел нарастить небольшую броню. Она и позволила, глядя в глаза Люциусу, выступить против здешних авторитетов. Наверняка он весь из себя исходит, продумывая уловки, чтобы свести со мной счеты. Ничего, уверен, что мы с ним еще встретимся и поговорим. Разговор на ножах в подворотне — именно так мне представлялось завершение нашего конфликта. Языком чесать он умел, но что он скажет, если клинок окажется у него под ребром?
После встречи с нечистью уверенности во мне чуть прибавилось. К тому же, я не мог не злиться на его попытки вернуть меня в тюрьму. Но ничего, посмотрим кто будет смеяться последним.
Мы с полковником остались одни. Нам предстоял долгий разговор. Никто не спешил начинать первым. Тралл представлял собой уже достаточно пожилого дварфа. Низенький, он был очень крепким, и даже с приходом старости мог дать фору любому. В задумчивости почесывая бороду, он производил впечатление добродушного старичка, которому нянчить внуков было бы интереснее, чем быть рыцарем круглого стола. Однако, дварф был здесь, и с его мнением считались. Прогнав всех единственной фразой, он не мог не вызвать во мне уважение. Несмотря на смех у края стола, в иные моменты полковник был на редкость серьезен. Таким духом обладали по-настоящему сильные личности. К тому же, Тралл был моей последней надеждой решить сразу два вопроса — найти Селению и получить помилование. Я и сам не понимал, насколько крупно мне повезло, что полковник был готов меня выслушать. Ни в коем случае нельзя перед ним ударить в грязь лицом. Такая поддержка может помочь.
Тралл оперся о стол, расплылся в улыбке и громко засмеялся.
Напряжение мигом рассеялось.