Два портала открылись одновременно. В одном исчезла закутанная в плащ маска, в другой – бесцеремонно ввалилась целая толпа взволнованных мужчин. Знал бы папа, в каком виде его дочь принимает двух правителей, одного бастарда и одного полудемона!
Одновременно прозвучало:
– Как вы себя чувствуете, мэйс Асси?
– Кто у вас был?
– Проследи портал!
Первый вопрос задал встревоженный ректор, сразу накинувший на дверь защитное плетение. Второй – король. А третью реплику, обратившись к магистру Стейру, выдал хаор Дэйтар, а сам направился к окну, но на полпути замер и поднял голову к потолку, вглядываясь в покрытую льдом вентиляционную решетку.
– Здесь были айэ?
– Зимние айэни, – уточнила я.
– Странно, что вы еще живы, мэйс. – Дэйтар Орияр бросил осуждающий взгляд на ректора и щелкнул ногтем по камню на своем браслете. Высвободившееся заклинание взлетело черной молнией и очистило решетку от следов присутствия диких.
В это время Ворон Эрвид изучал место, где исчезла маска. След был свежим и очень ярким, еще гасли искры магических возмущений.
– Портал вел в корпус невест, – доложил некромант. – Я пройду по следу?
– Да, – коротко кивнул хаор. Его больше занимал черный снег, осыпавшийся с решетки, и на исчезновение подданного он почти не обратил внимания. – Тут стояла прослушка диких. Как они сюда попали? Разве лекарский корпус совсем не защищен? В мое время в школе более ответственно занимались безопасностью.
– Мы и занимаемся, – раздраженно отозвался лорд Сириен. – Королевских невест усиленно охраняем. Целый корпус невест.
Артан и бровью не повел на этот выпад. Его взгляд был прикован к костяному амулету, оставленному маской на столике.
– Знакомая вещица. Вы позволите, леди?
Я кивнула. Шок от появления мужчин в моей, можно сказать, временной спальне еще не оставил меня, и дар речи не торопился возвращаться.
– Ваше величество, мою сотрудницу зовут
– Пусть будет мэйс… Откуда у вас эта вещь? – Король провел раскрытой ладонью над амулетом, проверяя его магию. А его затуманенный взгляд устремился на меня. И что-то такое было в его глазах… глухая боль, отголосок тоски, растерянность… что я поежилась.
– Это не мое, – призналась я. – Я к ней не притрагивалась.
– Верю. Ее нельзя украсть или использовать для зла. Только передать добровольно на доброе дело. Этот амулет я сделал своими руками и подарил одной девушке, черной магичке. – Король, взяв подвеску, перевернул ее, рассматривая изнанку, на которой мастера-артефакторы обычно ставили личный знак. Я заметила, как встревоженно переглянулись лорд Сириен и хаор Дэйтар. – Он предназначен для защиты от воздействия светлой магии. Кто был у вас, кроме двух айэни… мэйс?
– Не знаю. Девушка в маске. Я не видела ее лица, но голос был женский. Она была в темном плаще с капюшоном, имени не назвала.
– Что ж… Если она отдала его вам, значит… пользуйтесь. – Артан криво улыбнулся и вложил амулет в мою ладонь. – Я не знаю лучшего способа восстановить ваши силы после белой атаки. К вечеру вы будете уже на ногах и, надеюсь, скоро почтите нас своим присутствием на балу… мэйс.
Король, все еще державший мою руку, легонько сжал мои пальцы, словно впечатывал тепло своей руки, и отпустил.
– Дэйтар, нам нужно кое-что обсудить. Мэйс Асси, выздоравливайте. Это приказ. Я заинтригован рассказом о вашей схватке с Рыжей Сен и жажду подробностей. Лорд Сириен, обеспечь полную проверку корпуса и охрану для мэйс. Чтобы никакие айэ и близко не могли подобраться. Потом присоединяйся к нам. Мы оккупируем твой кабинет, как ты, наверное, догадался. Кстати, секретаря нужно сменить. Мне она не понравилась, слишком любопытная для профессионала.
И два правителя ушли новым порталом.
А я подумала, что на весь этот шум никто из персонала лекарского корпуса так и не явился! Наверняка та же мысль пришла в голову ректору, потому что он отправился к выходу с такой скоростью, словно боялся лишний миг остаться со мной наедине. Но все-таки оглянулся, прежде чем открыть дверь.
– Мэйс Лиртан, я приношу извинения за то, что вы пострадали. Я выставлял для вас с магистром Стейром защиту, но она почему-то сработала только на Вороне. Вы не должны были так пострадать.
– Не беспокойтесь, господин ректор. Думаю, это из-за айэни. Слишком их было много, и все – с разными полюсами сил и кучей разных щитов. Мне досталось рикошетом.
– Отдыхайте. Но этот артефакт пока не применяйте. Я… не доверяю таким неожиданным подаркам от незнакомых лиц в маске.
– Я тоже им не доверяю, магистр.
Твердые черты лица смягчились улыбкой. Она удивительно ему шла, но задержалась на лице не дольше мотылька, прилетевшего на огонь. Ректор ушел.
Ну вот и поговорили.
Я перевернула подвеску и поднесла к глазам. На оборотной стороне была вырезана корона, венчавшая инициалы «А. Й. Э.».
Первый и последний инициалы понятны – Артан Энжо. А что обозначала средняя буква? Полное имя короля не содержало никаких имен, начинавшихся с и краткого.
– Ого! – прошептала я и провела рукой над амулетом, ощупывая магический узел заклинаний. – Что бы это значило?
В ладонь кольнуло, словно шилом. Зашипев от неожиданности, я выронила подвеску, и так неудачно, что она соскользнула с края постели и упала под койку.
Да и зачем мне подозрительные артефакты, переполненные чужеродной магией? У меня и своя… сейчас будет.
Я закрыла глаза и обратилась к духам. Для связи хранительнице совсем не обязательны такие артефакты, как книга рода. Конечно, ее посредничество ускоряет и облегчает процесс, но главный артефакт у меня всегда с собой – кровь, бегущая по жилам.
Она – самый мощный, но не самый безопасный артефакт, потому что обращение к истокам требует полного погружения в себя и максимальной отстраненности от внешнего мира. Я окажусь полностью беспомощным, не осознающим ничего овощем. На поле боя к такому способу восстановления невозможно прибегнуть. Или в лесу, где из-под каждой коряги может вылезти либо айэ, либо зомби.
Но ведь я не на поле боя и не в лесу. Здесь даже окна и вентиляция уже запечатаны, а где-то за дверью – самый невероятный по мощи белый маг. Чего мне бояться?
Страх, конечно, был: по сути, я ступала за Грань, откуда либо вернусь полная сил, либо… никогда не вернусь, если духи сочтут, что хранительница не оправдала их надежд. И я буду до последнего дыхания блуждать в поисках себя и своего настоящего мира. Не умру, а просто усну бесконечным сном. На родине моей пра его называли летаргическим…
Не зря опасалась. Духи налетели, как коршуны на цыпленочка, и мое сознание соскользнуло в бездну.
Охрана лекарского корпуса в лице двух старшекурсников, одного боевого магистра и трех целителей была погружена в сон, и лорд Сириен сразу увидел причину: во все доступные щели пролезли плети сон-вьюна – ядовитой лианы, способной расти и цвести даже в воде.
Ректор призвал помощь и вместе с пришедшими порталом магами обошел все помещения лечебницы, методично выжигая отвратительный цветок. Плети вьюна свисали с решеток вентиляции, лезли в водопроводные стоки, возвышаясь шапками над раковинами. Эту заразу не один день выжигать придется.
Счастье, что сон-вьюн достаточно безобиден: у пострадавших никаких побочных эффектов не будет после принудительного сна, кроме легкой головной боли. Айэ явно не хотели лишних жертв, а ведь могли бы…
Прав Дэйтар: враги воспользуются малейшей лазейкой в системе безопасности. Вот только… не было таких лазеек еще утром. А значит, кто-то помог диким вскрыть защиту лекарского корпуса.
Лорд Сириен клял себя последними словами за неосторожность (но кто знал, что Асси сочтет брошенный им щит для нее за атаку?), за беспечность (можно было и догадаться, что айэ не остановятся на одной вылазке), но больше всего – за саму идею подсунуть конкурсанткам пленную айэ в надежде, что кровь дикой, если она затесалась на отбор, проявится при столкновении с такой же.
Нет, идея была хорошая, но…
Никто и предположить не мог, что дикие, отличавшиеся чудовищной смесью коварства и наивности, специально подсунут охотникам одну из королев.
Даже представить невозможно, чтобы, к примеру, риртонцы добровольно отправили врагам своего короля, ведь он у них единственный и не способен возродиться. А вот айэни могли позволить себе такой безумный риск.
И ведь не в первый раз, если вспомнить. Несколько сотен лет назад они направили сразу троих айэни в оплот хаоров Суаф – крепость Орияр-Дерт.
Получается, что на самые важные операции дикие отправляют своих предводителей как самых могущественных магов.
Ну, с Орияр-Дертом хотя бы понятно. Там велась охота на святыню суафитов. Ее уничтожение разом устранило бы Воронов, единственных союзников Риртона, если не считать ближнее зарубежье – мелкие и слабые княжества и кочевые племена.
Ну тут-то что? Айэни сдалась в плен специально, чтобы в нарушение перемирия открыть путь своим изнутри крепости и напасть. Но что было их целью? Убить одну-единственную девчонку? Не они ли направляли руку лайрэнского убийцы?
Нет, непохоже, что их цель – убийство. Тогда Рыжая Сен напала бы сразу, но она пыталась договориться с Асси.
Непонятный риск.
Цель должна оправдывать средства, а дикие рисковали сразу половиной живых айэни. У них должна быть очень серьезная цель, чтобы оправдать риск их гибели. Либо дикие надеялись на внезапность и скорость, чтобы никто ничего не успел понять и защитить чернокнижницу.
И вторая их вылазка… Даже раны не успели зализать и снова пришли за девчонкой. И снова пытались о чем-то договориться.
Странно все. Очень странно.
Едва дождавшись появления декана кафедры темной боевой магии магистра Онрика, доложившего, что корпус полностью проверен и зачищен, ректор поспешил в палату невольной жертвы.
Он сразу увидел использованный амулет, валявшийся под кроватью. Рука девушки безвольно свисала с края койки, и вещица выпала из разжавшихся пальцев.
Да и все скорчившееся в коконе тело выглядело так безжизненно, что Сириена прошиб холодный пот ужаса: что еще могло тут случиться? Неужели защитный артефакт Артана сработал неправильно? И ни одного лекаря на ногах – все усыплены и еще не пришли в себя.
Сириен одним прыжком оказался рядом с девушкой. Плетение кокона пропустило его руку. Он проверил пульс, дыхание. И то и другое очень слабое. Но девчонка жива, и это главное. Ее лицо сквозь целительную дымку темного тумана выглядело размытым пятном, но лорду показалось, что кожа и волосы девушки посветлели.
– Мэйс Асси, – позвал он.
Она вздрогнула всем телом и прошептала:
– Прочь!
Сириен не успел удивиться, как жертва обстоятельств, не открывая глаз, прорычала:
– Не хочу! Попробуй заставить!
Ректор с облегчением перевел дух: так она спит и видит кошмар? Он сел на стул отсутствовавшего дежурного целителя и тихо спросил:
– Чего вы не хотите, леди Асгерд?
Девушка резко распахнула веки, и Сириена обожгло жаркой волной тьмы, плеснувшей из ее глаз. Его спасла только мгновенная реакция тренированного тела, иначе светлый маг поменялся бы с темной ведьмой местами на больничной койке.
Лорд едва не присвистнул от изумления: ее резерв не только восстановился, он превосходил все мыслимые пределы. Такое он видел только во время схватки с демонами Нижнего мира.
Девушка снова закрыла глаза и провалилась в сон, а ректор нахмурился: неужели Асси одержима? Как ее пропустила система охраны крепости? Как не заметил король? Да и он сам? Неужели потерял нюх?
Впрочем, это легко проверить, достаточно снять лечащий кокон.
И оборвать процесс регенерации. У девушки наверняка ожоги, которые она пока не чувствует. Останутся шрамы. Конечно, со временем их уберут. Но когда еще это случится…
Нет, Сириену не нужно ломать кокон, чтобы проверить подозрения. Собственно, и проверять не нужно. Разве что для очистки совести… которая молчит. Потому что все демоны и одержимые ими души несут в себе зерна зла. В Асси… в леди Асгерд их нет.
Два брата по отцу, бастард и король, обладали уникальным даром видеть истину. Но если Артан различал, когда люди кривят душой, пытаясь обмануть, то Сириен видел зло в умах и сердцах. Не дар – проклятие, обрекающее братьев на несчастливую жизнь без любви. Потому что любить лживых и злобных людей невозможно, а каждый, абсолютно каждый когда-нибудь в своей жизни лгал или совершал зло. Святых нет.
И уж конечно не бывает святых чернокнижниц.
Но зло, посеянное демонами в сердце одержимого, воняло, как гнилое мясо. Его не спутать с обычной стервозностью, хотя последняя тоже отвратительна. Если бы Сириен раньше вернулся в Риртон и увидел королеву Риату, не случилось бы многих трагедий. Королева воняла, как разложившийся труп.
А девушка, спавшая в коконе, была чиста, несмотря на вспышку тьмы. Ее тьма не пахла злом. Вчера она пахла раскаленными угольками и обжигала, а сегодня – как натопленная деревенская печь в холодный зимний день – хлебом, дымом и уютом. В ней не было угрозы.
Внезапно лорд Сириен понял, что впервые за многие годы, с тех пор как осознал свой дар-проклятие, полностью расслабился и даже задремал. Он и не вспомнил бы, когда ему было так хорошо и спокойно. Бесценное чувство.
И сквозь это расслабленное спокойствие пробивалось какое-то новое чувство. Благодарность? Да. За это стоило поблагодарить. Но не только. Что-то еще…
Изумление. Полнота обретения. Как будто нашел что-то давно и безнадежно потерянное.
Та-ак… Этого еще не хватало! Лорд рывком поднялся и решительно направился к двери, распахнул и с трудом удержался, чтобы раздраженно ею не хлопнуть.
И пораженно замер на пороге – неожиданная догадка сверкнула как молния.
Нужно выяснить все о женщинах рода Лиртан. В мире Айэры много тайн, и одну из них хранила мать Сириена, колдунья древнейшей крови. Может ли семья Лиртан хранить подобную тайну? Не потому ли старая, одинокая и бедная черная ведьма из провинции, вопреки здравому смыслу, удочерила дочь герцога при живом отце?
И, если уж совсем раскрыть крылья и воспарить в мечтах… может ли случиться чудо и отыскались корни Великого Древа? Один маленький корешок с ослепительной улыбкой, тонкой талией и…
Дверь все-таки хлопнула. Лорд вылетел из палаты как укушенный костяной гончей. Эрвид Стейр, искавший ректора, чтобы отчитаться об исчезнувшем портальном следе, удивленно оглянулся, когда Сириен промчался мимо, не бросив на Ворона даже взгляда.