Конкурсанткой, пытавшейся выбраться из апартаментов, оказалась баронесса Жамарис. Ее допрашивал в присутствии Ворона королевский менталист-дознаватель.
– Повторите для лорда ректора ваши объяснения, леди, – вежливо попросил менталист, когда мы вошли в гостиную ее апартаментов.
– Я не могла уснуть, – устало прикрыв глаза, сказала девушка. – У меня бывает такое, если сильно перенервничаю. Хотела спуститься в буфет и попросить успокоительного чая, а дверь оказалась заперта, и на мой стук никто не обратил внимания! Я подумала, что вот-вот будет новое нападение!
Еще бы ее кто-то услышал из-за полога тишины, наброшенного на каждую дверь. Мы не могли позволить случайности спугнуть пятерых пташек.
– Но зачем вы открыли окно? – допытывался въедливый дознаватель. – Здесь очень высоко, вряд ли вы умеете летать, баронесса.
– Это же элементарно. Позвать на помощь.
– У вас есть чеер, вы могли бы обратиться к господину распорядителю.
Баронесса едва заметно скривилась:
– Он… он не отозвался.
– Ложь, – усмехнулся менталист. – Что вы выбросили в окно?
– Ничего.
– Снова ложь. Я вижу в ваших мыслях некий предмет. Гвардейцы уже ищут под вашими окнами. Лучше признаться, леди. Вы же понимали, что сорванное охранное заклинание невозможно не заметить.
Баронесса прожгла его ненавидящим взглядом:
– Ширтовы слухачи! Да, я испугалась и выбросила кое-что. Но клянусь, я к той вещи отношения не имею! Я подобрала ее на полигоне.
– Что это было?
Крупная и статная девушка внезапно съежилась, словно хотела стать незаметнее.
– Осколок амулета для призыва демона, – прошептала она.
Мы переглянулись.
– Почему не отдали такую улику следствию? – спросил менталист.
– Хотела найти его хозяйку поисковым заклинанием.
– Зачем?
– А вы не догадываетесь? – Плечи темной ведьмы снова расправились, и сверкнули зеленые глаза. – Чтобы первой найти предательницу и получить всю славу. Разве мне не дали бы за такое полсотни, а то и все сто баллов? И король обратил бы на меня внимание.
– Тогда зачем выбрасывать?
– Я… испугалась. Решила, что ширтова демонячка почуяла свою вещь и заперла меня, чтобы ночью со мной разделаться. Или своих хозяев на меня навести. Вот и выбросила от греха.
Менталист поднял взгляд на ректора и чуть заметно кивнул. То есть Данея Жамарис не врала?
Ректор поднялся. Хмуро бросил:
– Я услышал достаточно, чтобы отстранить вас от отбора, леди Данея. С этого момента вы под королевским следствием. Если на осколке обнаружатся следы вашей магии…
– Откуда? Я не успела провести ритуал поиска.
– Даже если не докажем, что именно вы активировали тот амулет, против вас будет выдвинуто обвинение в замалчивании важных улик. Кроме того, на вас ложится подозрение в пособничестве преступлению.
– Я не… не… – От ужаса баронесса начала заикаться.
– Ваше счастье, если нам удастся поймать и разговорить пособницу демонов. Магистр Фартис, не будем вам мешать.
– Леди арестована, господин ректор. Мне необходим пропуск для нее за пределы школы.
– Я немедленно распоряжусь, – кивнул лорд Сириен.
«Вот это да!» – восхитилась я. Не знала, что даже королевское правосудие не может увести преступника с территории школы без разрешения ректората! Не зря Школу Ока называют государством в государстве! Есть власть, есть немаленькая армия боевых магов, есть правосудие в лице Совета Школы, есть даже карцер для особо ретивых адептов… Только что деньги не печатают. Зато амулеты создают, а это почти валюта.
Ворон вышел с нами, и ректор сразу дал отмашку по нашему плану «Б»:
– Эвакуируй девушек, Эрвид, не будем больше ждать. Осколок амулета вполне может оказаться не осколком, а приспешниц здесь может быть не одна, а две.
Но пока никаких признаков активной чужеродной магии не было.
Десятерых девушек эвакуировали по одной. Ворон осторожно распечатывал двери, я заходила в комнаты и проверяла готовность конкурсантки их покинуть, затем передавала в руки магов конкурсного совета – леди Диор, магистра Онрика и архимага Махена. Они отводили девушек на первый этаж.
При множестве народа в общежитии царила тишина, прерываемая глухими хлопками порталов, и я вздрагивала каждый раз – слишком уж напоминали эти звуки хлопки боевых заклинаний, словно внизу шел расстрел.
За этот час с четвертью нашелся и выброшенный осколок. К счастью, действительно лишь часть использованного амулета призыва, баронесса не соврала. Теперь оставалось снять с него остаточные следы, если они сохранились. Этим занялся сам Дэйтар Орияр, снова срочно вызванный на помощь.
Но слишком много прошло времени, и с каждой минутой таяла надежда, что удастся вычислить, кто из девиц активировал амулет.
– Я заберу его к себе. Пусть взглянет Око Истины. – Забрав находку, хаор суафитов ушел.
Ждать результатов мы не могли.
Когда конкурсантки были временно переправлены в актовый зал главного корпуса, а баронесса Жамарис уведена под конвоем в королевскую тюрьму, настал черед основной части плана.
В своих постелях остались четыре девицы, надеюсь, ничего не подозревающих о ночной активности в общежитии. И «горянка», ждавшая нашей команды. Самое тонкое – не выдать тайну метаморфа раньше времени ни прочим членам конкурсного совета, ни королевским стражникам.
– Решай, с кого начнем, Асси? – подмигнул Ворон.
Я на миг задумалась, бросив взгляд на запертые двери. Четверо. Еще раз взвесила все «за» и «против».
Леди Диара, виконтесса Лебежель. Темная лошадка со светлыми локонами. Против нее стечение обстоятельств. За нее… Она мне чем-то нравится. Решительная, самостоятельная, находчивая.
Светловолосая леди Мартиэра, маркиза Шетс, старшая дочь герцога Гвиндора, члена королевского Совета Ока. Против нее стечение обстоятельств. За нее наша совместная учеба без особых ссор и история ее рода.
Рыжеволосая Зайна Ольфия Зандер, приемная дочь герцога Грайсиера, черного мага, тоже члена Совета Ока. Родная дочь леди Ганнет, бывшая фрейлина королевы. Темная светлая лошадка. Против нее моя многолетняя неприязнь, а вмешивать личное – последнее дело.
Черноволосая княжна Ежанна, представительница союзного королевства. Совсем темная лошадка, о которой известно только то, что сообщила она сама и… добавил королевский посол, не мог же король принять в невесты девушку без выяснения родословной и прочего, вдруг у невесты окажутся слабоумные родственники или характер гюрзы?
– С леди Мартиэры, – решила я.
Наш план был прост, потому что придумывать что-то сложное и действенное не было времени, и мы пошли по проверенному пути. Пользуясь тем, что у меня были ключи ко всем комнатам, я должна была разбудить подозреваемую и привести в ее апартаменты на подселение «горянку». А там уже дело Тиррины, как подобраться и навесить на хозяйку комнаты заклинание айэ.
Размещенные в спальнях следящие амулеты будут контролировать происходящее, да и метаморф своими глазами увидит реакцию на магию диких. Теперь уловки с разбитой чашкой и кипятком не прокатят.
Таков был план. Но жизнь, как всегда, показала, что плевать она хотела на наши планы.
Маркиза Мартиэра Шетс спала как убитая. Можно было и спящую проверить, но менталисты настаивали, что подозреваемые должны быть разбужены, чтобы отслеживать их ментальное поле. Надо так надо.
Тиррина в облике горянки тихо затаилась у входа с чемоданом в руках.
Я сходила в ванную и смочила полотенце. Заготовив на всякий случай щит, провела мокрым полотенцем по лицу девушки. Случайно задела волосы, и край… сдвинулся! Я приподняла локон, присмотрелась.
Это оказался парик. Из-под него выглядывала татуированная полоска кожи.
Вот ширт! Когда Мартиэра обрила свою роскошную шевелюру? И что за подозрительная татуировка? Искусники из менталистов таким способом ставят непробиваемую защиту клиентам. Или демоны своим «куклам». Но там все зависит от рисунка.
Я сдвинула парик и постаралась запомнить узор из шипастых ветвей и рун. Надо будет зарисовать и показать Ворону, а еще лучше – магистру Нейсону. Поправив на однокурснице парик, я посильнее шлепнула ее полотенцем.
– Леди Мартиэра! Проснитесь!
Она промычала, повернулась… и вскочила, заорав и схватившись за голову. Хм… я бы на ее месте уже швырнула проклятием, а она за парик хватается.
– Спокойно, маркиза! Я Асси Лир.
– Что вам нужно? Почему вы врываетесь посреди ночи?
– Распоряжение ректора: оставшиеся на отборе участницы не должны находиться в одиночестве ни днем ни ночью. Поэтому мы подселяем к вам мэйс Кхариту.
Наследница герцога, закаленная недавней жизнью в общежитии Школы Ока, лишь пожала плечами:
– Пусть занимает диван в гостиной. Надеюсь, она не храпит?
– Не слышала жалоб, – с усмешкой откликнулась «горянка».
– Что ж, устраивайтесь. Если вам здесь не понравится, мэйс Кхарита, сообщите мне, подыщем другую соседку, – сказала я и вышла, прикрыв дверь.
Оставалось ждать.
Ректор попытался прогнать меня в безопасное место – мало ли, какие еще амулеты припрятаны у потенциальной предательницы, но я уперлась – не сдвинуть, и лорд смирился, но еще один щит поставил.
Метаморф управилась в рекордные сроки.
Уже через пять минут из комнат маркизы, которые мы с Вороном не стали опечатывать, донеслись разъяренные вопли и следом выскочила Тиррина, давясь от смеха и волоча за собой чемодан.
Вдогонку ей полетело яростное проклятие, задержанное защитной сетью Ворона. Затем в коридор вылетел графин с водой и повис на сети вниз горлышком, расплескав содержимое.
Ректор, отслеживавший амулеты по их парам, вопросительно приподнял бровь.
– Что за шум, а нормальной драки нет?
– Зачем? Леди в порядке, – сообщила метаморф главное и, хохоча, сползла по стеночке.
Ворон трагически вздохнул и поплелся успокаивать разбушевавшуюся маркизу.
– Рассказывай, – потребовал лорд Сириен у метаморфа.
– Все просто. Асси сразу нашла у нее уязвимое место, а я воспользовалась. Когда Асси ушла, сдернула с маркизы парик…
– Парик?
– Ну да. И вылила заговоренную жидкость на голову. Кстати, на черепе Марти интересная боевая татуировка от ментальных атак. Точно такие наносят как дополнительную защиту против демонов.
– Я рад, что леди Мартиэру можно вычеркнуть из короткого списка и отправить к остальным девушкам.
Я тоже выдохнула. Мы подождали, когда вернется Ворон, проводивший Мартиэру в актовый зал.
– Хаор еще не вернулся? – спросил некромант.
– Как видишь.
– Там девушки нервничают, меня чуть не заклевали. Леди Диор и леди Ладара не справляются.
– Асси, командуй. – Мужчины опять спихнули на меня выбор.
Остались Зайна, Ежанна и Лебежель.
– Тогда… княжна Ежанна.
После Зайны она самая подозрительная. Почему я сразу не постучала к Зайне? Боялась, что один синеглазый лорд, зная о наших с сестрой отношениях, подумает, что я хочу свести счеты. Потому я ее оставила напоследок. Если она невиновна, то моя совесть будет чиста. Если виновна и выкинет очередной мерзкий сюрприз… мы успеем убрать из здания всех участниц.
Комнаты княжны оказались забаррикадированы изнутри, и бесшумно войти не удалось.
Когда мы сняли наши щиты и заглушки, защиту самой хозяйки комнат и сдвинули баррикаду из кресла и тяжелого комода (откуда у хрупкой на вид княжны столько сил?), нас встретили во всеоружии. Иноземка закрылась мерцающей защитной сферой, не мешавшей, впрочем, подготовить заклинания атаки.
– Простите за вторжение. Проверка! – улыбнулась я со всем возможным очарованием. Неприятно, знаете ли, когда тебе в грудь направлено толстое, с руку, «туманное копье», способное снести тебя вместе с куском стены и пробить твоими позвонками здание навылет.
– Какая еще проверка? – Прекрасная княжна не торопилась опускать копье и снимать защиту. – Откуда я знаю ваши намерения, мэйс… как вас там…
– Асси Лир, ассистент распорядителя отбора, позвольте напомнить. Мы с магистром Стейром проводим проверку пострадавших от нападения.
– Вы тут и без меня справитесь, мэйс Лир. – Ворон спешно ретировался.
Еще бы. Тут такая красотка неглиже. Глаза сверкают, распущенные волосы ниспадают ниже пояса черной копной, сквозь тонкую рубашку просвечивают контуры великолепно сложенного тела. Хоть бы покрывалом прикрылась. Хорошо, что мой ректор не видит!
– Ночью? – сощурилась иноземка.
– А вдруг резкое ухудшение? Яд айэ коварен.
Ежанна Риэнцольская погасила щит и развеяла заклинание копья, но скептически скривилась:
– Разве вы целители?
– А вам нужен целитель? Хотите выбыть с отбора? – перешла я в наступление. – Как вы должны были понять, король не будет ждать полного выздоровления участниц. Интересы королевства требуют его скорейшей женитьбы.
По лицу смуглой красавицы промелькнула какая-то тень, я не успела ее расшифровать. И бастион пал.
– Осматривайте. У меня пострадала только левая рука. Совсем незначительно.
А целитель говорил, что княжна совсем не пострадала!
Я прошла в гостиную, осмотрелась. Эта комната отличалась от стандартных апартаментов для знатных девиц особой роскошью. Парчовые покрывала, шитые золотом занавеси с кистями. Неужели она их с собой привезла? Еще неслыханная в общежитии вещь – ароматизированные палочки в курильнице. От них вился тяжелый, круживший голову дым, поднимавшийся как раз на уровень ноздрей. Как можно этим дышать?
– С вашего позволения, леди Ежанна, мне поможет одна из участниц. У нее большой опыт стычек с айэ. Дикие очень активны в горах.
И ведь ни слова лжи. Сама собой восхищаюсь.
– Предположим… – начала было говорить княжна. Но кто ж ей позволит договорить и спутать мне все карты?
– Отлично. Мэйс Кхарита, прошу вас зайти! – Я усилила голос.
К счастью, сообразительная Тиррина, ждавшая за дверью, догадалась войти без чемодана.
– Княжна, прошу показать нам руку.
Девушка еще несколько мгновений переводила горевший подозрением взгляд с меня на «горянку», но все-таки руку протянула. Левую, замотанную узкой полоской бинта.
И бинт не из лечебницы, а словно полоска, оторванная от батистовой наволочки.
Метаморф ловко разрезала бинт маленьким кинжалом, изучила блеклые пупырышки сыпи, оставшиеся от крохотного крапивного ожога.
– Действительно, краснота и опухоль пошли на спад. Но я на всякий случай нанесу нашу мазь на медвежьем сале. Ее очень хвалил даже главный целитель Школы Ока, тот милый старичок, забыла его имя.
– Не надо! – Княжна попыталась отдернуть руку, но пальцы у метаморфа крепче драконьих челюстей, по себе знаю.
– Вы хотите остаться к утру без руки? – нахмурилась метаморф. – Айэ в любой момент могут усилить действие растительных чар, если есть хотя бы маленькая зацепка. Вон, смотрите, один прыщик почернел!
Три головы склонились над запястьем княжны. Действительно, что-то там чернело. Но в полумраке гостиной, освещенной одной магической свечой, показаться могло что угодно. Да еще этот невыносимый чад южных благовоний, от которого темнело в глазах!
– Это родинка, – с сомнением сказала княжна.
– Она увеличивается!
– Не заметила. Так и быть, давайте вашу мазь.
Метаморф извлекла из кармана небольшой пузырек и щедро полила руку княжны прозрачной тягучей жидкостью. Подождала. Никаких изменений мы не заметили. Замотав запястье тем же бинтом, мы попрощались и направились к выходу.
У самого порога метаморф словно споткнулась и внезапно всей тяжестью навалилась на меня, теряя сознание. Я еле успела ее вытащить. Оглянулась, закрывая за собой дверь, и наткнулась на насмешливый взгляд княжны.
– Что за дрянь у нее в курильнице? – пробормотала я, чувствуя, что меня и саму сейчас неблагородно прополощет на глазах у моей синеглазой желанной мечты и моей черноглазой нежеланной судьбы.
Оба бросились нам на помощь, отвели к диванчику в холле у лестницы. Метаморф, оказавшись на относительно свежем воздухе, пришла в себя и застонала.
– Что с вами? – встревожился Сириен. – Нужен целитель?
– Нет, – прошептала Тиррина еле слышно. – У нее что-то намешано в ароматические палочки. Что-то, срывающее мой контроль, давящее магию. Не понимаю состав. Я дышать не могла и еле сдерживала метаморфозу. Наверняка дикие определили бы, что это за яд, но я не могу у них спросить, сами понимаете…
– Яд? – выхватил Сириен главное.
– Безобидный для людей. Подобным насекомых травят. Южные народы научились бороться с айэ не только магией. Судя по баррикаде и благовониям, девушка сильно обеспокоена безопасностью после моей атаки.
– Не сказала бы, что дым безобидный, – проворчала я, потирая лоб.
Голова была тяжеленной и горячей, словно в нее налили раскаленный чугун. Правда, от сочувственного и полного беспокойства синего взгляда мне слегка полегчало, а легкое прикосновение пальцев ректора к вискам… О да-а-а! Блаженство! Но почему так мало?!
Лорд отдернул руки и улыбнулся:
– Легче?
– Да, спасибо, уже сносно, – слишком сухо ответила я, потому что дарящие блаженство прохладные пальцы светлого мага переместились на голову метаморфа!
Но Тиррина отдернулась от них, как от раскаленных щипцов.
– Спасибо, не стоит, милорд, – поморщилась эта умная и благородная девушка. – Боюсь, мне не поможет.
– С княжны сняты подозрения?
– У нее не было демонической реакции, – признала Тиррина.
– Хорошо. Но переправлять ее к остальным пока не будем, – решил ректор. – Кто у нас следующий?
И все посмотрели на Асси!
– Я все забываю поинтересоваться… – улыбнулась я, маскируя зевок. Жутко хотелось спать, но у нас тут отбор наоборот до последней претендентки. – А почему мы леди Аретту вычеркнули из списка? Из-за того, что она была в комнате в момент, когда предательница после расправы с секретаршей присоединилась к девушкам в коридоре? Но и виконтесса Лебежель отсиживалась в комнате, и от крапивы она незначительно, но все-таки пострадала.
– У леди Аретты алиби, которому можно доверять, – пояснил ректор. – Она не одна бегала на полигон, а вместе с адептом темных боевых искусств, и этот факт она очень хотела скрыть.
Кажется, я знаю этого адепта, усмехнулась я. Один из тех двоих, дежуривших в лечебнице у моей палаты.
– Понятно. Это ее скомпрометировало?
– Несмертельно для отбора. Совместная вылазка на разведку – это еще не свидание. Итак, мэйс, продолжим? Леди Лебежель или леди Зандер? Обе девушки, похоже, спят. Слишком тихо в их покоях.
С так называемой сестрой встречаться не хотелось. Интуиция просто орала и упиралась.
– Пусть будет леди Диара Лебежель. – Я поднялась с диванчика и направилась в апартаменты виконтессы.
Поскорей бы вернулся Дэйтар Орияр и назвал нам злодейку!