Клиссу отпустили, а я осталась. Причём уже не в коридоре – его высочество провёл в собственный, расположенный тремя этажами выше кабинет.
Там мне подали чай с печеньем, а потом Тор уселся за свой стол и потребовал:
– Рассказывай, Мила.
Скрывать было нечего, однако это не помешало подавиться тем самым чаем.
– Что именно? – спросила я, прочистив горло.
– Про совладельца «Подбитого лебедя». Откуда он вообще взялся? Что за человек?
Я уже собралась раскрыть все карты, сдать явки-пароли и всё, что только можно, но тут подумалось – погодите. С каких это пор я работаю королевским осведомителем? Второй вопрос: а чем занимается разведка и прочие особые службы? Почему Тор спрашивает у меня?
Итог: сижу хлопаю ресницами, а наследник престола недобро щурится.
– И чего молчим? – новый вопрос прозвучал гораздо мягче.
Я пожала плечами, сказала про службы, а Торсиваль хмыкнул:
– Их работу никто не отменял. Но я хочу услышать и твою версию. Ведь именно ты ходила в ресторан с этим Виерленом тиль Хорстом. А до этого в театр. Более того, именно с ним у тебя роман.
Стало грустно: Тор упоминал, что за мною присматривают, но я не думала, что внимательно. Впрочем, может, никто и не следил? Может, эти сведения получены постфактум? Навели справки о передвижениях Виера в тот вечер, и всё?
Я снова открыла рот и опять закрыла, решая, как поступить в такой ситуации. На секунду душа окрылилась надеждой – может, взять и выложить всё, до последней мелочи? Рассказать и про холм, и про спор, и про остальное? И пусть его высочество не имеет влияния на хранительниц, но у него, как у принца, свои пути.
Я обрадовалась, выпрямилась, а потом поняла, что глупости. Торсиваль тут не поможет, скорее наоборот. А если узнает, что собираюсь прятаться от гнева брошенного мужчины у эльфов, так ещё и заданий каких-нибудь надаёт или вообще уехать не позволит, чтобы дипломатический климат ненароком не испортила.
Короче, нет. Мне такой союзник не нужен.
Осталось понять, что ответить на вопрос.
– Виерлен… – я вздохнула. – Да мне самой известно совсем немного.
– Где вы познакомились?
– Он постоялец в соседней гостинице. Мы столкнулись случайно, и он на меня запал.
– Прямо запал? – переспросил Тор с подозрением, и я надулась – на что намекает?
– По-вашему, на меня запасть нельзя? – спросила в лоб.
– Можно, Мила. Я не об этом. Ты подруга невесты архимага, человека очень влиятельного и близкого в свою очередь ко мне. Ты не простая горожанка.
Я закатила глаза – у его высочества мания преследования? Приехали.
– Виерлен заинтересовался мною без всякой корысти. – Чуть не добавила: и не добровольно! – Он ничего такого не планировал, а тут я.
Торсиваль прищурился подозрительней прежнего:
– Так что о нём знаешь?
– Ну…
И я начала врать.
Я так-то честная, но тут иначе не получалось. Сидела, сочиняла, не сильно уходя от истины, которая, как известно, где-то посередине, и мысленно молилась, чтобы у его высочества не нашлось артефакта, который определяет ложь.
Убеждена: подобный артефакт у Торсиваля есть! Но пусть сегодня он будет где-нибудь не здесь? В каком-нибудь другом месте?
Наследник короны слушал, задавал вопросы, хмурился и всё-таки верил. Ведь зачем мне врать, правда? Второй вопрос: откуда я могу знать о Виере много, если познакомились мы неделю назад?
Примерно через час допроса, Торсиваль поморщился и махнул рукой:
– Всё с тобой понятно.
– То есть? – встрепенулась я, хотя смысл был ясен.
Просто ничего важного из моих уст не прозвучало, я даже не упомянула серебристые змейки. Ведь если корона заинтересуется блондином, его возьмут в оборот и у меня не останется возможности его охмурять. Или наоборот – возможностей появится слишком много. Непосильно много!
Торсиваль посмотрел с досадой и не ответил. Он указал на дверь:
– Можешь быть свободна.
Нет так нет.
Стараясь скрыть улыбку, я встала и уже хотела уйти, как вспомнила про Урсулу.
– Ваше высочество, а можно ответную услугу?
Тор посмотрел скептически, как бы намекая, что лично я сейчас никаких услуг не оказала, поэтому просить что-то взамен неприлично.
Пока принц не произнёс это вслух, я сказала:
– Вчера в городе умерла одна ведьма, и мы считаем её смерть подозрительной. Можно мы с девочками ознакомимся с материалами осмотра и вскрытия, когда они будут?
Теперь на меня посмотрели с удивлением.
– Ведьма? – переспросил Торсиваль. – Какая ещё ведьма?
Так. Не поняла.
Мои брови поползли вверх, а принц поморщился. Но расспрашивать или торговаться не стал:
– Обратись к моему младшему помощнику, допуск к материалам вам дадут.
Я кивнула, присела в реверансе и поспешила на выход. Странно и подозрительно. Если Торсиваль не в курсе, то и сказать лорду Лэрилу не мог, ведь так?
В салон я вернулась уже затемно. Вышла из экипажа, вежливо кивнула кучеру и направилась к ступенькам крыльца. Вокруг горели фонари, экипаж ещё не уехал, да и район у нас приличный, поэтому я ничего не боялась. Тем неожиданнее было увидеть выступающего из тени плечистого мужчину.
Он вышел молча, а я взвизгнула. Хотя сразу узнала – не разбойник-убийца-маньяк, а кое-кто другой.
– Привет, – буркнула я нервно.
Виер сверкнул белозубой улыбкой, склонил голову в подобии поклона. Он загородил дорогу, а видевший эту сцену возница крикнул:
– Госпожа ведьмочка! У вас всё хорошо?
Так и подмывало ответить «нет», но… Меня Виерлен вряд ли обидит, а подставлять под удар возницу не хотелось. Учитывая магию, кучер против блондина не выстоит. Да и без магии вряд ли справится, увы.
– Всё хорошо, – обернувшись, сообщила я.
Экипаж отъехал, а я нехотя вернулась к Виеру, чтобы услышать:
– Я не привык извиняться, – и тон ну очень недовольный.
Что на такое ответишь?
Лично я промолчала.
– Мила, хватит дуться. – Пауза и продолжение: – Я, возможно, был неправ.
– Ах «возможно»? – я не выдержала. Резкая попытка обойти этого хама, но меня не пустили. Нагло поймали за руку, ещё более нагло притянули ближе:
– Не злись.
Хорошее предложение. Логичное!
– Мила, хватит.
Я попыталась вырваться из захвата, и тут прозвучало вопиющее:
– Ты нарочно? Завлекаешь меня? Распаляешь?
Я прям опешила от такого заявления. Разумная часть меня вскинулась и щёлкнула пальцами – вот же он ключик! Давай, Мила! Продолжай сопротивляться, воспользуйся его слабостью!
Но действовать разумно я не могла…
– Думаешь, мне заняться больше нечем? – процедила сквозь зубы.
– Может, и есть, но чем тогда объяснить то, что ты раз за разом попадаешь в цель?
Это было обвинение, причём самое натуральное. У меня аж рот от возмущения приоткрылся, но самое неприятное – я знала ответ на этот вопрос.
Хранительницы. Это они составили нашу пару, и о вкусах Виерлена им, судя по всему, известно. Призрачные интриганки просто взяли самую подходящую ведьмочку, положили на блюдо и полили сладким соусом. Потом подсунули угощение этому мутному типу, который представляет для них какой-то интерес.
– Почему молчишь? – опять ринулся в атаку Виер.
Захотелось послать его и как можно дальше.
Нет, умом понимала, что подозрения мужчины обоснованы, но руки чесались придушить.
– Не молчу, – буркнула я. – А размышляю, что в тебе может быть такого ценного. Чем ты можешь быть полезен ведьмам? В чём смысл?
Я сказала и застыла… Просто мне-то думалось, что вопрос риторический, и ответ – ничего! Но в миг, когда слова слетели, Виерлен как-то очень странно прищурился, словно понимал больше, нежели стоящая перед ним ведьма.
Намного больше. Настолько, что даже мог спросить:
– Кто тебя подослал?
У-у-у! Язык мой – враг мой.
Я могла сдать Поганию и остальных, но слишком хорошо сознавала, что за таким признанием последует. Виер просто уйдёт и не вернётся, и у меня не останется шансов. И если сам проигрыш не так страшен, то побочка…
– Никто не подсылал, – я невинно хлопнула ресницами. – Я сама пришла.
Расстояние между нами было мизерным, а я сократила его ещё больше. Качнулась навстречу, прижимаясь к мужскому телу, и привстала на цыпочках, намекая, чего хочу. Виер отвечать не собирался. Пришлось обвить рукой шею и потянуть его голову вниз принудительно.
– Мила, – рыкнул этот… подозрительный.
– Ты ужасный возлюбленный, упаси небо от такого, – сообщила я зачем-то.
Теперь серые глаза полыхнули, а сам Виер…
Меня целовали долго, сердито и целеустремлённо. Снова и снова сминая губы, обжигая дыханием и дразня языком. Я вяло сопротивлялась, исключительно из вредности, а заодно думала, что целоваться, оказывается, очень даже приятно. Почему раньше этот инструмент охмурения не использовала, а?
Не знаю, сколько времени это всё длилось, кажется, вечность. А прервали нас девчонки из салона – кто-то открыл окно и громко так кашлянул.
Первое «покашливание» мы не заметили, второе тоже, но когда из окон повысовывались все, а улица превратилась в этакий филиал больницы чахоточных, пришлось оторваться от жаркого занятия.
На фоне разнообразных «кхе-кхе» прозвучала едва различимая ворчливая реплика мадам Фокс:
– Надо напомнить этой вертихвостке про неустойку за преждевременное расторжение контракта.
Виер услышал и сверкнул глазами, а я резко вспомнила о своём неуместном вопросе и решила, что самое время прощаться.
– Работы завтра много, – сказала с невинной улыбкой.
Потом отступила, ловко прошмыгнула мимо сердитого мужчины и взбежала по крыльцу.
Умом понимала, что вопрос про выгоду вряд ли забудут, но решила верить в хорошее. Ведь я сама тоже закрываю глаза на некоторые его странности – на многое, включая подозрительную близость к месту предполагаемого преступления, например.
Так, может, и он забудет? А потом тихонько охмурится и исчезнет из моей жизни…
На последней мысли я споткнулась. Почему-то стало чуть-чуть, капельку, нехорошо.
Первый день рабочей недели пролетел словно миг, унеся с собою пять пробирок с ценным составами, плафон от люстры и маленький котелок для зелий, который банально треснул. Я, глядя на эти проявления побочки, злилась ужасно и даже кулаками размахивала, но что я могла?
Вечером пришлось идти к Виеру и, невзирая на всю свою приличность, стучаться в номер. Блондин оказался на месте, но моему появлению не обрадовался. Он подозрительно склонил голову и застыл на пороге. Молчал, поэтому говорить пришлось мне:
– Я на пару минут. Поцеловаться перед сном.
В глубине мужских глаз сверкнули искорки. Меня тут же впустили и прижали спиной к уже закрытой двери.
– Твои поцелуи – это какая-то часть плана? – в голосе Виера прозвучало самодовольство, словно он уже всё знал. Словно разгадал мои хитрости, вычислил все нюансы и вывел на чистую воду всех ныне живущих, а заодно и усопших ведьм.
Но я не поддалась. Сделала круглые глаза, будто вообще вопроса не понимаю. А чтобы избежать продолжения спора, принялась гипнотизировать мужские губы, непроизвольно облизнув свои.
Блондин, увидев это, застонал и прижал теснее. Я ощутила жар его тела, а аромат терпкого парфюма окутал, точно заключая в капкан.
– Ты не бескорыстна, – внезапно заявил Виерлен. Прозвучало хрипло и тихо. – Но это хорошо.
– Почему? – столь же хрипло удивилась я.
– Потому что так понятнее. Маленькая продажная ведьма!
Кто продажная? Я?
Я ухватила его за ворот рубахи и принялась целовать так, чтобы он даже имя своё забыл, не то что эти идиотские выводы.
Виер, нужно отдать должное, искренне сопротивлялся, правда, хватило сопротивления на пару минут. Потом были его горячие ответы, руки, скользящие по моей спине и ниже, всё та же дверь, к которой меня прижимали теснее и активнее. Поцелуи, поцелуи, и… некоторое помутнение в мозгах.
Причём меня предупреждали, что так бывает, и я была морально готова к этому явлению, но как дошло до дела, благополучно момент проморгала.
Хотела устроить вечер забвения Виеру? Не рой яму, как гласит народная мудрость… Я попалась в собственную ловушку, и неясно, чем бы всё закончилось, если б не Элеонора. Именно её голос прозвучал из-за закрытой двери, развеивая мой туман.
– Господин Виерлен? – звала Эля. – Господин Виерлен, я прошу прощения, но мне нужно увидеть Милу! Её разыскивает мадам Фокс по какому-то невероятно важному…
Дальше я уже не слышала. Да и всю предыдущую тираду Эле пришлось повторить раз десять.
Я нашла в себе силы отодвинуть мужчину, и он даже подчинился. После долгой паузы, которая требовалась, чтобы восстановить дыхание, объект охмурения отступил ещё дальше и кивнул на дверь. Мол, не держу, иди.
Я, как могла, дрожащими пальцами, поправляла причёску. Когда разум вернулся в более-менее внятное состояние, пихнула руку в карман и достала один хитрый флакон. Сдёрнутая пробка, и в лицо повеяло отрезвляющей свежестью – через несколько секунд мои щёки перестали пылать, сердце успокоилось, лихорадочный блеск глаз испарился.
Зеркала рядом не имелось, но точно знаю: из зацелованной я превратилась в самую обычную, абсолютно нормальную Милу. Будто и не было ничего!
Объект, глядя на такое преображение, мягко говоря, удивился. Сначала у него лицо вытянулось, а потом… он уставился так, словно я нанесла ему глубочайшее оскорбление. Дескать, он старался, распалял, а я…
– Ведьмы, – складывая руки на груди, хмуро буркнул Виер. – Обманщицы и интриганки.
– А ты вообще непонятной расы, – мимоходом вернула любезность я.
Выпрямилась, сделала глубокий вдох и добавила:
– Приятно было повидаться.
После чего развернулась и вышла-таки в коридор.
Столкновение с Элей было ожидаемым и неожиданным одновременно. Хозяйка гостиницы смотрела пристально, с укором, и я даже стушевалась, но только слегка.
– Добрый вечер, – сказала я вежливо. – Мадам Фокс меня ищет?
– Угу, – буркнула Элеонора, подхватывая под локоток. – Как же.
А оттащив подальше от двери, рыкнула недовольно:
– Про Фокс я, разумеется, придумала. Где твоё благоразумие, Мила? – И уже возмущённо: – Ты что, сдашься ему просто так?
Тут вспомнилось, какими глазами Эля смотрела на Виерлена, когда тот вышел в одних трусах, и стало вдвойне приятнее. Блондин же ей искренне понравился, но сейчас Элеонора спасала меня. Она играла на моей стороне!
– Ты меня очень выручила, – призналась я тихо. – Спасибо.
Эля надулась.
– Не за что. Просто постарайся не делать того, что лучше делать после свадьбы. С такими, как он, – кивок в сторону Виеровой двери, – по-другому бессмысленно. Охмурит и бросит.
Лишь сейчас до меня в полной мере дошло, чем всё могло закончиться, и щёки стали пунцовыми.
– Сама его охмурю, – буркнула я.
Эля окинула меня опытным взглядом и хохотнула:
– Угу!
Выйдя из гостиницы в тот вечер, я решила быть осторожнее. Просто осторожнее. Насколько получится. Ходить на свидания, строить глазки, и не лезть на рожон.
Уж как-нибудь справлюсь со своей миссией. Не мытьём, так катаньем. В крайнем случае проиграю, выполню унизительное условие, которое всегда выполняет проигравшая, и навсегда забуду о магических спорах. Спорить на любовь в принципе глупо, я всегда это понимала.
Да я вообще спорить не люблю!
После полубессонной ночи я решила полностью запретить себе мысли о Виерлене и сосредоточиться на эльфах. В частности на лорде Лэриле – почему он, спрашивается, соврал?
Откуда ему знать об Урсуле, зачем она ему? Кстати, а ведь это не первая ведьма, которой он интересуется. Вот и Рози Шион упоминал. И наши с девочками имена запомнил. Странное любопытство. Что это? Нелогичный для эльфа фетиш или…
На следующей мысли я запнулась и воскликнула уже вслух:
– Да нет. Не может быть!
Идея о причастности Лэрила к «самоотравлению» Урсулы была дикой. Где Урсула и где лорд? Нет-нет-нет!
Но пружина внутри настороженно сжималась, а ещё вспоминался рассказ Жорика – тот, который выслушала и перевела со звериного Клисса. Ведь поисковик учуял на крыльце ведьминского дома необычный запах, наподобие маскирующего зелья. А эльфам не чужды всякие составы, в отличие от человеческих магов, например.
– Не-е-ет, – повторила я.
Возможно, следовало сообщить о своих мыслях девчонкам, но я не успела. Замоталась в этот день настолько, что даже Жорика отправить на смогла.
Правда, не расстроилась. Я же еду во дворец, а там Ясина, и мне достаточно попросить какую-нибудь служанку, чтобы рыженькая заглянула «в гости».
Только до служанки дело так и не дошло…