Сергей Вяземский

Путь до местного центра золотодобычи, а также заодно и пункта временного хранения добытого драгметалла, оказался неблизким.

Дороги тоже радовать не спешили — если нет дорог, то и радовать нечему. А «гиена» на пересечённой местности всё же уступала старому-доброму восьмиколёсному БТРу — на паре бродов и застрять умудрилась, и вытаскивать из грязи её приходилось. Благо ещё, что вторая машина имелась, а если бы как какие-то горячие головы предлагали — отправились бы в рейд всего на одной машине? Для усугубления ситуации — ещё и просто на каком-нибудь джипе. «Террано» бы, например, у Коваля отжали в рамках мобилизации, несмотря на все протестующие вопли …

Впрочем, это всё мелочи — до так называемого Ржавого кряжа в итоге добрались. Довольно громкий топоним на деле оказался грядой низких, поросших куцым лесом, сопок. Ну, во всяком случае его самые западные отроги. А золотодобыча…

Признаться, Вяземский ожидал чего-то более монументального, чем просто копанные вручную террасы с грязными ручейками на дне карьеров. Впрочем, на то, как осуществляются промышленные методы золотодобычи обширные, но поверхностные знания Сергея особо не распространялись.

Занимало всё это счастье площадь в несколько гектаров, кое-где имелось несколько простеньких укреплений, но всё было более чем скромно… Во всяком случае, на первый взгляд.

На второй взгляд ситуация, если пользоваться лексиконом Эрин, двенадцатого апостола богини Эмрис, можно было охарактеризовать словом «зараза». Может быть даже «заррраза» — в количестве букв «р» майор до конца уверен не был.

Всё дело было в том, что на месте добычи золота уже не один день, а, скорее всего, и не одну неделю шли ожесточённые бои.

— Нас ещё миль за пять должны были заметить и остановить — чай, не одинокий пеший путник, а невесть кто невестьзачем невесть на чём идёт, — разъяснила Эрин на экстренно собранном военном совете. — Объект — важный, охранялся всегда серьёзно. Сотен пять старателей — не рабов, хороших грамотных добытчиков. При них сотни три охраны — пехота, кавалерия, десяток магов. Конные патрули и пара птиц-наблюдателей на подходах, магические сигнальные линии… Одиночка прошмыгнуть может, большой отряд — очень вряд ли, даже с хорошими магами, что поставят маскировку. Далее — три основных укреплённых пункта. Лагерь работников — сторожевые башни, частокол по периметру. Ну, если видели полевой легионный лагерь — представляете, что там. Только вместо палаток — крепкие бревенчатые бараки. Потом — хранилище, снаружи только башня торчит, почти всё под землёй. И форт охраны — камень и бетон, крепкие стены, хорошие башни. Все подходы простреливаются, есть подземные ходы, запасы воды, пищи и арсеналы.

— То есть, золотодобытчики отбились? — уточнил Вяземский.

Вокруг Ржавого кряжа оказалось немало болот, не говоря уже о том, что и само место добычи золота с двух сторон было окружено такими топями. Из-за них селение рудокопов почти всё время было затянуто туманом — обычными дронами особо не поразведаешь. Да, беспилотники в армии нынче были нормой, но как правило лишь самые простые — с обычной камерой или в редких случаях — с камерой ночного видения. Тепловизоры же считались дорогими игрушками, поэтому их ставили в основном на большие БПЛА.

Так что наблюдение с воздуха толком произвести не удалось, а соваться наобум в туман майор просто не решился. Приходилось вспоминать старые-добрые методы разведки и перво-наперво расспросить как всегда хорошо информированную Эрин.

— Не факт, что отбились, — покачала головой апостол. — Эхо от применявшегося колдовства довольно свежее — буквально считанные дни назад здесь кидались боевыми заклинаниями. Но я чувствую и более старые следы — им уже пара недель, если не больше. Так что я бы поставила на то, что и с наскока взять хранилище золота не получилось, но и полностью уничтожить нападающих не удалось.

— Твои предположения — кто это и сколько их?

— Налётчики, но явно непростые, — без особого колебания ответила апостол. — Предположила бы, что готовились к такому они уже давненько, выжидая подходящего момента. Видимо, решили, что безвластие на Востоке — достаточно подходящий момент, вот и ударили. Но ударили всё-таки в спешке, раз не смогли взять рудник с наскока, хотя и отступать не решили, потому как второго шанса могло в будущем и не выпасть. Кто? Вероятно, хорошо организованный и очень боеспособный отряд наёмников, не чурающихся грязных дел. Вернее, даже не один отряд, а несколько — тут явно не меньше тысячи копий подрядили на такое дело. Десяток магов — наверняка. Вряд ли особо сильных, но зато боевых.

— Мне почему-то казалось, что любой маг — боевой, раз может огненными мячиками кидаться, — вставил Эриксон.

— Ну тогда и у вас любой должен быть отличным солдатом, раз может автомат в руках держать, — фыркнула Эрин. — Нет, не каждый маг может быть боевым. Одно дело — считать заклинания, сидя в покое и уюте, а другое — колдовать посреди боя, под градом стрел и заклинаний, в жару, холод, зной, стоя по колено в болоте или получив булавой по шлему.

— Что может быть в ходу у этих магобандитов?

— Да то же, что и у всех: огненный шар — стандартное боевое заклинание наступательного характера. Учитывая, что тут туман и много воды вокруг — стоит ожидать и водную магию.

— Это как ты тогда этими снежинками-сюрикенами кидалась? — спросил Сергей.

— Что такое сюрикены? — полюбопытствовала жрица.

— Стальные метательные звёздочки. Показуха в общем. Не отвлекайся!

— Не отвлекаюсь! — преувеличенно серьёзно козырнула Эрин, состроив максимально уставное выражение лица, на которое была способна.

— К пустой голове руку не прикладывают, — заметил Эриксон.

— Она у меня не пустая — у меня там внутри совершенно потрясающие мысли. А ещё у меня волосы ленточкой подвязаны. Ленточка же считается за головной убор?

— Эрин, — возвысил голос майор.

— А?.. Ааа, снежинки… Нет, «железный снег» — это так, баловство. Находящегося в атмосфере водяного пара обычно ни на что большее и не хватает, да и вообще не люблю я так делать — воздух сухой становится, и мне чихать сразу же хочется.

Земляне наградили апостола пристальными взглядами.

— Чего? — удивилась девушка.

— Ты используешь слово атмосфера и знаешь о водяном паре в воздухе? — уточнил Вяземский.

— Слушай, Сергей, ну ты меня за последнюю варварку-то не держи, — возмутилась апостол. — Моё величие предполагает, что я весьма образованная и всесторонне развитая личность…

— Так, не будем о величии, иначе разговор затянется, — на корню зарубил тему майор. — Что могут маги в условиях тумана и наличия воды, и что нас там может ждать. В общих чертах.

— Боевые водные конфигурации разных типов и мощности — стрелы, мечи, копья, бичи. Высокая пробивная мощь и повышенная скорость расчёта — броня самоходов скорее всего выдержит, доспехи нет. Ваши неполные доспехи — однозначно нет, если не пробьют кирасы и шлемы, то поразят слабозащищённые части тела. Наверняка применят заболачивание почвы в целях полевой фортификации и для обездвиживания противников, так что движение на самоходах я бы не рекомендовала — завязнут гарантированно. К тому же они очень шумные, а заглушающие чары я долго не продержу. Бои тут идут не одну неделю, но всё ещё идут, так что я бы предположила, что по крайней мере ещё сотни три разбойников тут есть. Точнее сказать не могу — слишком далеко, на таком расстоянии я могу почувствовать лишь то, что там полным-полно народа.

Вяземский задумался.

Эрин говорила неоднозначные вещи — броня техники отлично защитила бы от боевой магии, как уже было не раз, но сама техника могла банально завязнуть, как тоже уже бывало и не раз. А обездвиженная боевая машина — это потенциальная мишень. Возможности колдовства Сергей принижать не торопился — насколько он успел понять, местные чародеи довольно плохо попадали по активно движущимся и маневрирующим целям, но вот с обездвиженными явно могли справиться. В этой связи традиционная пешая разведка имела смысл, но возникала другая проблема — несмотря на всю доступную огневую мощь пехотинец Российской армии без прикрытия бронетехники будет очень уязвим. Особенно если он один, а противников несколько десятков.

Однако главный вопрос был не в том, как выдвигаться — в пешем порядке или на бронетехнике, а стоило ли вообще лезть с десятком человек на несколько сотен.

— Ну, вы в общем думайте, а я пойду, — безмятежно произнесла Эрин.

— И куда это ты собралась?

— Чистить этот гадюшник, разумеется, — даже удивилась девушка. — Сколько их тут осталось-то, этих гадов? Ну сотен пять от силы. На полдня работы максимум — в тумане их даже проще будет всех отловить и перерезать.

Да, этот момент Вяземский несколько упустил из виду… С ними ведь полубогиня, способная рукой вырвать человеку сердце из груди.

— Вообще я подумывал отойти и не ввязываться ни в какие бои, — заметил Сергей.

— Что же это получается — это мы, выходит, зря сюда шли? — возмутилась Эрин. — Это, выходит, мы тут бросим в беде хороших ребят? ЭТО, ВЫХОДИТ, МЕНЯ ПОТОМ ОПЯТЬ ЗАСТАВЯТ ЧТО-ТО ПИСАТЬ? Ну уж нет!

— Ладно, но только разведка, — решился майор. — Идём я, Эрин, Эриксон… и Шари. Остальные — по машинам, в случае чего прикроете и обеспечите эвакуацию.

Вяземский рассуждал прагматично: при машинах нужно оставить четверых — водителя и стрелка на каждой. Варваров с собой можно не брать, потому как ближнее прикрытие будет осуществлять Эрин. Эриксона нужно брать ввиду большого реального опыта ведения боевых действий, Шари — как охотника и следопыта, привычного к скрытным действиям. Себя же Сергей считал достаточно боеспособной единицей, поэтому и решил идти лично, хотя и был командиром своего крохотного отряда. Однако у Олега с физподготовкой дела всегда похуже обстояли — и почти десятилетняя разница в возрасте сказывалась, и старые ранения. Булат — снайпер, Руслан и Эмиль — водители. Кому ещё идти-то? Только самому и остаётся…

Эх, всё-таки не хватает людей, ой как не хватает — надо у Кравченко хотя бы десяток просить и просить срочно…

Эриксон взял АКМ с глушителем, сославшись на то, что дело предстоит тихое, а к бесшумному «калашу» он более привычен, чем к ВСС, имевшейся в арсенале разведчиков. Шари оставила при себе закреплённый за ней АК-74, но получила строгий наказ стрелять лишь в исключительном случае. Сергей не сомневался — фейри и сама прекрасно знает, что автомат — штука крайне шумная и без дела ею лучше не пользоваться, но от напоминания не удержался. Старая-добрая перестраховка, которой не стоит пренебрегать даже в случае с опытными бойцами. Сам же Вяземский вновь взял «печенег», решив, что лишняя огневая мощь никогда не помещает. Подствольниками никто не экипировался, но «шмелём» Эриксон не побрезговал. А майор, подумав, вручил Шари одноразовый РПГ — так, на всякий случай.

— Готовы? — осведомился Сергей, по привычке попрыгав на месте, убеждаясь, что экипировка подогнана как надо, ничего не бряцает и не звенит. — Тогда, так. Руслан и Булат — на «гиене» контролируете южные подступы рудника, Олег, Эмиль — занимаете высоту на востоке. Ханвальд, Мергьорн — по одному в каждую «коро…», в смысле — самоход. Сидите тихо, если понадобится — обеспечите ближнее прикрытие. Теперь разведотряд. Эрин — в авангарде, на тебе магическое прикрытие и обнаружение, плюс ближний бой. Эриксон — следом, если что снимаешь противников. Ну, не мне тебя учить, как действовать. Я — следом, наблюдаю, держу связь с машинами, в бой вступлю в крайнем случае. Шари — замыкаешь и прикрываешь с тыла. Все всё поняли? Ну, тогда погнали.

* * *

Спустя пару часов осторожной разведки местности обстановка несколько прояснилась.

Форт охраны оказался сильно разрушен, атакующие заняли лагерь старателей, а уцелевшие имперские силы закрепились около хранилища. Вяземский впервые видел в деле имперскую полевую фортификацию и с некоторым удивлением решил, что в этом плане имперцы не так уж и отстали от землян.

Хранилище оказалось довольно крупной приземистой башней, высотой с трёхэтажный дом и окруженной высоким деревянным частоколом… Который в нескольких местах был не так давно проломлен и спешно заделан. Вокруг же стен были выкопаны рвы и ходы сообщения, вбиты под углом колья; в нескольких местах явно проглядывали блиндажи и «капониры» с собранными на скорую руку камнемётами.

— Я думал, что всякие баллисты и катапульты у вас уже не в ходу, — заметил Вяземский, лёжа наблюдая в бинокль за хранилищем.

— А они и не в ходу, — сказала лежащая рядом Эрин. — Ну, всякие тяжёлые и сложные штуки специальной постройки. А вот всякой мелочью, которую можно собрать из подручных материалов, даже легионеры не брезгуют. Правда, в легионах это в основном наказание для провинившихся — собирать и разбирать на время лёгкий полевой камнемёт.

Сергей подумал, что миры и технологический уровень могут меняться, но армии остаются армиями — всегда будет какой-нибудь гадкий норматив, которым можно наказывать провинившихся подчинённых. Будь то надевание ОЗК, сборка-разборка катапульты или протирка линз станкового лазера…

Впрочем, хоть в целом ситуация и несколько прояснилась, но проще от этого не стала. С одной стороны — уцелевшие имперцы, засевшие в хранилище, с другой — сотни четыре находников, которые прямо сейчас готовились к очередному штурму.

И примерную численность, и планы вызнала Эрин, отловив в округе несколько разбойных патрулей и оперативно допросив тех инсургентов, что оказались посговорчивее. Методы же допроса и судьба пленных были…

— У тебя кровь на щеке, — заметил Вяземский боковым зрением.

— М? — апостол провела пальцем, принюхалась. — А, ерунда — это не моя, это тех, кто проявив благоразумие, сказали мне всё быстро и правдиво. По большей части. За это они умерли быстро и милосердно.

— А те, кто упорствовал в своих заблуждениях?..

— А они живы, — безмятежно ответила жрица. — И продержатся ещё, как минимум, до заката солнца.

У Эрин были весьма своеобразные представления о милосердии и о наказаниях за совершённые проступки. Может кого-то такое бы и покоробило, но только не Вяземского — это ему в жрице как раз таки нравилось.

— Думаю, просто подойти к хранилищу и предложить свою помощь будет не слишком разумным… — заметил разведчик.

— Да уж, — фыркнула Эрин. — Это выглядело бы по меньшей мере подозрительно. Будь я на месте командира имперцев, то приказала бы поджарить таких подозрительных нас магией и утыкать стрелами.

— Я бы тоже.

— Какая жалость, что в мире так много логически мыслящих людей… Самые великие глупости и ошибки творятся скучными серьёзными людьми с ещё более серьёзными лицами.

— На меня намекаешь? — поинтересовался Вяземский.

— А скажешь, что было очень умно однажды довериться прекрасной, но незнакомой деве, которая любит вкусно поесть, много поболтать и сильно порубить нехороших людей на части?

— Ты неплохо маскировалась.

— Уж такая я хитрая милашка… О, чую магию, — всё также беззаботно произнесла апостол, но Сергей понял — началось что-то серьёзное.

— Где?

— Метров восемьсот на восток — в районе лагеря старателей.

То есть там, где нынче расположились разбойники. И на расстоянии, где уже мало что было разобрать из-за тумана — тут и двести-то метров были почти пределом видимости, а тут почти километр…

— Идут, — произнесла Эрин, пристально вглядываясь в густой туман.

— Ничего не вижу.

— Так стандартный маскировочный туман — и не увидишь, будь ты хоть фейри, хоть наг.

— А как видишь ты?

— А я и не вижу, — пожала плечами апостол. — Но я чувствую, как бьются их сердца — это очень старая и мало кому известная магия.

— И много их там идёт?

— Кажется — все.

— Отходим, командир? — поинтересовался лежащий неподалёку Эриксон.

— Эрин, как пройдёт атака?

— Я-то откуда знаю? — хмыкнула апостол. — Но если бы я командовала инсургентами, то вышла бы на вооон тот рубеж, атаковала магией и двинулась вперёд. Правда, это если у них есть достаточное количество магов, способных держать магические щиты на ходу. Если же нет, то они подойдут хотя бы ещё на пять сотен футов ближе, скрытно накопят силы, проделают проходы в обороне и атакуют.

— То есть мы и так, и так будем у них почти что на фланге, — заключил Сергей. — Неплохо. В таком случае попробуем помочь имперцам кинжальным огнём. Возражения есть?

— Драка!.. — азартно сверкнула глазами Эрин.

Шари молча качнула головой — она явно не привыкла сомневаться в словах своего новообретённого отца.

— Эриксон?..

— А почему бы и нет? — с неожиданным энтузиазмом произнёс Неверов. — Осторожность, вдумчивость… Так тоже можно, но пока они тут ещё все не очухались, можно и на испуг брать — быстрее и проще выйдет. Только давай я вперёд метнусь — пару сюрпризов поставлю.

— Хочешь растяжки соорудить?

— Зачем же — растяжки? Я две МОН-ки прихватил с радиовзрывателями.

— Добро, — кивнул майор.

Вяземский занял позицию около небольшой кучи выработанного грунта и установил пулемёт на сошках, прикидывая сектор огня. Затем достал из штурмового ранца короб с двухсотпатронной лентой и заменил ею заправленную штатную ленту на сто патронов. Рядом залегли Шари и Эриксон, а вот Эрин невозмутимо и чудовищно опрометчиво уселась у всех на виду на небольшом пеньке, воткнув своё копьё рядом в землю.

Впрочем, её безбашенность имела и логическое обоснование — расположилась она чуть в стороне, поэтому в случае чего всё внимание противника будет приковано к ней. Стрел и камней она не слишком боялась, потому как к её большому неудовольствию, апостолу было поручено прикрывать разведчиков магическими щитами. А если и так находишься под щитом, то нет особой разницы — сидишь ты или лежишь.

Отряд приготовился ударить во фланг атакующим как только те ввяжутся в сражение… Вот только инсургенты всё не атаковали, чего-то выжидая.

— Эрин, что там с ними?

— Стоят. Топчутся. Вчерашний день, видимо, ищут… — проворчала апостол, а затем пружинисто выпрямилась и начала выводить руками замысловатые пассы. — Нет, ну так дело не пойдёт… Хочешь — не хочешь, а драку кому-то начинать нужно.

Вокруг жрицы в воздухе появилось два десятка огненных шариков, размером с теннисный мяч, которые, повинуясь её резкому жесту, сорвались с места и понеслись вперёд по широкой дуге. Вяземский причину этого понял быстро — апостол атаковала позиции инсургентов, но из-за кривой траектории можно было подумать, что обстрел ведётся из имперского форта. А значит позиция разведчиков до поры до времени раскрыта не будет.

Марево тумана пробила десятка два неярких вспышек от попавшего в цель группового файербола Эрин, и тотчас же рухнула фальшивая тишина, царившая вокруг.

Взвыли сигнальные трубы на стороне налётчиков, послышали крики командиров и лязг оружия. Им вторили такие же сигналы, но идущие уже из форта — имперцы спешно поднимались по тревоге и занимали места в обороне.

Туман не рассеялся, но ощутимо поредел, и метрах в трёхстах впереди показались несколько сотен инсургентов, наступающих жиденькими подобиями колонн. Никакой кавалерии — только пехота. Первые ряды — с большими ростовыми щитами типа увеличенных скутумов, но без всяких опознавательных знаков. Остальные вооружены были куда как разномастнее — щиты круглые пехотные, кавалерийские миндалевидные и треугольные; у кого-то и вовсе что-то вроде павез.

Откуда-то позади ударили лёгкие полевые камнемёты, швыряя тяжёлые булыжники в сторону имперцев. Камни ударили по деревянному частоколу, выбивая щепу и пыль.

Первый ответный залп катапульт имперцев ударил мимо наступающих колонн, но уже второй выбил несколько брешей, снеся нескольких бандтов. Впрочем, прорехи в строю почти сразу же заполнились, а атакующие на удивление упорно двинулись на приступ, хотя следом за тяжёлыми камнями в них полетели арбалетные болты, стрелы и заклинания.

Однако магия оказалась не намного сильнее обычных булыжников — имперцы били ледяными дротиками, но они в основном вязли в шитах, или же вовсе разбивались о крепкое дерево, обтянутое кожей.

— А почему бы не ударить файерболами или молниями какими-нибудь? — поинтересовался Эриксон.

— Туман же, — объяснила Эрин. — Огненные шары могут взорваться, не долетев до цели, а если сделать их слишком крепкими — отскочат от щитов. Молнии далеко не ударят — из-за влаги в воздухе они начнут слишком сильно ветвиться и терять мощность. Главной битвы вы просто не видите — сейчас имперские маги пытаются напитать грунтовыми водами почву, чтобы превратить её в сплошное месиво, а колдуны инсургентов этому препятствуют. Но как-то очень слабо… Я бы даже сказала — подозрительно слабо. Если так пойдёт и дальше, у них прямо под ногами образуется большое болото и их просто-напросто перебьют… Неспроста это. Чутьё подсказывает мне, что нападавшие что-то задумали.

— В таком случае — не будем медлить, — произнёс Вяземский, наводя прицел пулемёта на голову одной из наступающих колонн…

За мгновенье до того, как «печенег» свинцовым дождём прошёлся бы по строю щитоносцев, земля под ногами буквально затряслась и послышался глухой гул.

Пространство перед фортом имперцев прорезали три глубоких оврага, стремительно приближающихся к деревянному частоколу. Земля в них не исчезала в никуда, а просто молниеносно высыхала до состояния пыли и ссыпалась вниз.

Инсургенты чётко перестроились и рванули вперёд, моментально укрывшись в сотворённых магией оврагах.

— Ну да, кончено, — поморщилась Эрин. — А у погани-то, оказывается, неплохой маг воды имеется…

Однако имперские маги хоть и не моментально, но на новую угрозу среагировали — до частокола успел доползти лишь один овраг, пробивший в нём брешь, шириной метра в три. А два других, что двигались чуть медленнее, натолкнулись на пущенный им наперерез разлом в земле, который наколдовали уже имперские чародеи. Он был значительно уже, однако оказался куда длиннее, прочертив в земле почти стометровую линию, которая достигла неглубокого карьера, где добывалось золото.

Воздух ощутимо тряхнуло, когда столкнулись две волны магии, а затем вновь начало трясти землю, по которой поползли новые разломы и начали образовываться многочисленные провалы.

— Заррраза!.. — Эрин вскочила на ноги. — Отходим, живо! Дерьмо у них, а не маги воды!

Разведчики вскочили на ноги и рванули прочь, но всё-таки немного не успели.

Вяземский ощутил, что земля у него под ногами в буквальном смысле уходит из-под ног, попытался отпрыгнуть в сторону, но со штурмовым ранцем за спиной, пулемётом в руках и бронежилете это сделать оказалось не так уж просто. Майор только и смог, что приземлиться поудачнее, коротким перекатом погасив энергию и быстро огляделся по сторонам.

Сергей оказался на дне глубокой — метра три — траншеи. Её стенки были из ссохшейся почти до состояния камня потрескавшейся земли, а вот под ногами хлюпала жидкая грязь и струился небольшой ручеек. Свисающая из пулемёта лента теперь волочилась как раз по этой грязи, но перезаряжать её Вяземский не стал, а лишь нашёл, где соединяются два куска и с натугой выдернул скрепляющий их патрон. В пулемёте остался кусок на сотню патронов, а второй кусок разведчик закинул себе на плечо и коротко огляделся по сторонам. Никого.

— Шари, Эриксон?.. — произнёс майор по рации.

— Живой, — тотчас же отозвался Неверов. — Только грязный очень.

— Здесь, — с некоторой задержкой коротко отозвалась и Шари.

— Я тоже цела и невредима. Если вам интересно, — послышался откуда-то сверху голос Эрин.

— Надо отсюда выбираться, — произнёс Вяземский.

— Момент, командир. Сейчас поднимаюсь наверх и…

С лёгким звоном о верхний край траншеи ударило с десяток небольших ледяных дротиков.

— Не рекомендую, — предупредила апостол. — Имперцы с перепугу садят ледышками и стрелами по всем траншеям — могут и зацепить ненароком.

— Тогда продвигаемся вперёд, собираемся вместе и… смотрим по ситуации, — решил майор. — Эрин, куда идти?

— Сергея я вижу… Иди вперёд, потом налево и ещё раз налево. Алексей, не вижу тебя.

— Укатился я…

— Не золотой — далеко не укатишься. Ну-ка стрельни ра… А, у тебя же автомат с подавителем — только лязг будет, а лязга сейчас полно… Шари, ты там нормально? Так… так… Ага, вижу тебя. Тогда поищу Алексея. И будьте наготове — сюда, кажется, двинулись инсургенты.

— Слышали Эрин? — Вяземский не стал брюзжать кто тут командир, а кто так — бессмертными прелестями вышел пощеголять. В разведке к такому относились прагматичнее — если кто-то что-то дельное предлагал — к нему стоило прислушаться. — Выдвигаемся на соединение.

Шари непроизвольно кивнула, как привыкла уже подтверждать, что поняла приказ, перехватила автомат поудобнее и зашагала вперёд. Как подсказывало ей внутреннее чувство направления, она шла верно, но, не пройдя и пары десятков шагов, фейри услышала, что впереди кто-то идёт. Лязг металла, обрывки имперских слов — это были не члены её отряда, а либо инсургенты, либо имперцы. Скорее всего — инсургенты.

Девушка осторожно прокралась вперёд, притаилась около одной из стен траншеи в том месте, где та делала резкий поворот. Осторожно выглянула из-за угла — впереди была развилка, где сошлись сразу четыре трещины в земле.

Неизвестные люди приближались по крайнему левому проходу… Кажется. Шари не могла сказать это точно — звуки отражались от стен траншеи и, возможно, исходили совсем из другого места.

Фейри осторожно двинулась вперёд, старясь ступать по камням и более-менее сухим местам, чтобы не выдать себя чавканьем грязи под ногами. Проход прямо перед собой она держала на прицеле автомата — пусть далеко стрелять она пока что так и не научилась, но с такого расстояния Шари была уверена, что ни за что не промахнётся…

Из-за поворота неожиданно тихим шагом вышло пятеро воинов в лёгких кожаных доспехах, с небольшими круглыми щитами и короткими пехотными мечами. На мгновение они и Шари пересеклись взглядами, фейри не решилась сразу же открыть огонь, а затем воины молча бросились в атаку.

Девушка встретила их автоматной очередью, в считанные секунды уложив всех пятерых, а затем из соседнего прохода выскочило ещё полдесятка инсургентов. Шари быстро перевела прицел на них и дала ещё одну очередь, но немного растерялась и выпустила пуль больше, чем следовало бы. Автомат в руках фейри замолчал — кончились патроны. А из первого прохода вылетело ещё пятеро врагов, которые оказались буквально на расстоянии вытянутой руки от Шари.

Девушка поняла — перезарядиться она не успеет, как и убежать, скорее всего. Поэтому инстинктивно отскочила назад, вскидывая автомат для защиты. Меч с лязгом ударил по металлу «калаша», а в следующий момент Шари буквально отшвырнуло назад — короткое копьё с силой ударило ей прямо в живот.

Кираса уберегла девушку от смертельной раны, но от удара она выпустила автомат из рук, и он отлетел куда-то в сторону. Фейри рванула из чехла на поясе лопатку, присела, пропуская удар секирой над головой. Крутанулась на месте, уходя от ещё одного удара копьём, и рванула вперёд.

Черенком лопатки ударила по наручу ближайшего противника, отводя удар секиры, и с силой ткнула остриём своего оружия под подбородок врага. Челюсть бандита отчётливо хрустнула и тот отшатнулся, обливаясь кровью изо рта.

От следующего удара копья Шари уворачиваться не стала, вспоминая, что кираса федералов её и не от такого защитит, и слегка довернулась. Остриё копья с лязгом отскочило от толстой стальной пластины, разорвав один из накладных карманов, и скользнуло в сторону. Фейри шагнула вперёд, перехватывая древко, коротко ударила противника по запястью, заставляя выпустить копьё из руки, и с силой рубанула наискось. Инсургент не успел вскинуть щит, поэтому остро заточенная лопатка, мало уступающая по остроте небольшому топорику, пробила кольчужную бармицу и врезалась противнику чуть пониже правого уха.

Фейри резко развернулась, ударяя тупым концом копья ещё одному врагу по шлему, заставляя его отшатнуться. Тут же повернулась обратно, кладя копьё себе на плечо и принимая на него размашистый удар меча. Отвела оружие противника в сторону, крутанулась на месте — от удара древком разбойник закрылся щитом, а вот подсечки явно не ожидал и потому свалился в грязь.

Шари присела и воткнула ему копьё в шею. Резко выпрямилась, отбивая лопаткой удар меча, цепляя его выступом штыка МПЛ как крюком и с силой отводя в сторону. Шагнула вбок, ударила копьём противнику под правую подмышку. Остриё застряло, и девушка выпустила копьё, перехватывая лопатку обеими руками и нанося мощный удар врагу в лицо. Шанцевый инструмент в руках фейри оказался весьма грозным оружием — лопатка перерубила инсургенту защитную стрелку наносника на шлеме и глубоко вонзилась в череп.

Девушка выдернула своё оружие… и тут же оказалась сбита с ног мощным ударом в спину. Перекатилась по земле и увидела нависающего над ней последнего противника с занесённой секирой в руке… Который вдруг резко дёрнулся, рухнул на колени, а затем свалился лицом вниз.

Из одного из проходов показался Эриксон с АКМом в руках, чей ствол ещё дымился. Быстро огляделся по сторонам, двумя одиночными выстрелами добил привалившегося к стене инсургента со сломанной челюстью и поспешил на помощь к Шари.

Вяземский же, заслышав выстрелы, тут же рванул на их звук, однако спустя пару десятков метров вышел к на удивление большому открытому месту. Похоже, что здесь и вовсе сошёл немаленький такой оползень в направлении карьера, расчистив площадку, размером с половину футбольного поля.

Сергей увидел полсотни врагов с противоположной стороны и тут же прижался к ближайшей стене, беря пулемёт наизготовку.

— Здесь Эриксон, — послышался в наушнике голос Неверова. — Нашёл Шари, отбились от уродов. Всё в норме.

— Понял тебя, Эриксон, — майор пристальным взглядом следил за идущими вдоль одной из стен провала инсургентами.

Ввязываться в бой он сейчас не хотел, поэтому ждал, пока они пройдут мимо, а как весь небольшой отряд снова будет в сборе, можно будет и повоевать…

Откуда-то сверху рухнула смутная тень, Вяземский наивозможно быстро вскинул пулемёт, но тут же опустил его.

— Значит, прячешься? — ухмыльнулась Эрин.

— Я не трус, — сообщил Сергей. — Но я боюсь.

— Любимая отговорка для… — апостол огляделась по сторонам и неожиданно осеклась, округлившимися глазами на что-то уставившись. — Не. Может. Быть!

Вяземский понял сразу — дело серьёзно. Эрин он видел всякой, но поражённой до глубины души — впервые. Разведчик проследил за её взглядом — обнаружил всё тех же инсургентов, быстрым шагом направляющихся к одному из проходов.

Нет, это явно не то…

Пригляделся повнимательнее — и вот тут увидел нечто странное. Среди чего-то вроде пласта торфа в одной из стен, виднелся странного вида камень тёмно-серого цвета, сложенный из на удивление правильных шестиугольников.

— Эрин, что такое?

Апостол молча указала пальцем на тот самый камень.

И тут в воздухе послышался какой-то нарастающий гул, но не такой как был перед магическим расколом земли — в нём Сергею почудилось что-то… механическое.

Стена со странным камнем задрожала, а затем часть её обрушилась. Камень оказался необычайно правильной яйцевидной штукой, метров пяти в длину, пролежавшей в земле невесть сколько времени. И сейчас эта штука слегка вибрировала, издавая тот самый гул.

Инсургенты тоже заподозрили что-то неладное, поэтому торопливо сбились в небольшое каре, ощетинились копьями и начали осторожно отступать прочь от странного объекта.

Каменные шестиугольники начали сыпаться на землю один за другим, под ними заблестел металл. То, что было скрыто внутри, с лязгом пришло в движение.

Это оказалось что-то вроде гигантского стального паука, с восьмью огромными лапами, каждая из которых заканчивалась громадным металлическим когтем. Лапы отходили от довольно крупного продолговатого тела, покрытого сложного вида пластинами, напоминающими причудливые доспехи. Размером это создание? механизм? было с грузовик, но казалось куда большим, возвышаясь над землёй метра на три или четыре.

Вяземского уже сложно было чем-то удивить, но такое…

— Что это ещё, мать твою? — слегка прищурился майор.

— Рабочий, — замогильным тоном произнесла Эрин, крепко сжимая в руках своё копьё.

Паук неторопливо переступил лапами и как будто бы уставился на стоящих метрах в десяти перед ним противников. У кого-то из них явно не выдержали нервы, и от механоида отскочило несколько арбалетных болтов.

В следующую же секунду откуда-то из-под брони паука ударила два потока голубоватых разрядов, которые начали бить почти что со скоростью автоматических пушек. Молнии за считанные секунды буквально разорвали в клочья десяток инсургентов; паук начал неторопливо наступать вперёд.

— Сейчас… Пока он отвлёкся… — пробормотала Эрин, несколько раз глубоко выдохнула, а затем стремительно рванул вперёд, на бегу выкрикнув, — Сергей, прикрывай!

Вяземский не слишком понимал, что вообще происходит, но всё-таки взял паука на прицел и открыл огонь из пулемёта. Однако тяжёлые винтовочные пули лишь отскакивали от брони паука, хотя разведчик и целился во что-нибудь вроде сочленений и потенциально уязвимых мест.

Паук новую угрозу явно счёл немаловажной, поэтому бросил рвать молниями бандитов и повернулся в сторону Сергея, который на всякий случай тут же прекратил огонь и сменил позицию. Но тут на загадочное создание с гортанным воплем прыгнула Эрин, в считанные мгновения покрывшая расстояние до паука, а последние метров пять и вовсе преодолев огромным прыжком, взмыв в воздух метра на три.

Раздался мощный взрыв, в стороны полетели комья земли и грязи. Однако паук в последний момент успел на удивление шустро откатиться в сторону и остался невредимым.

Эрин отскочила от образовавшегося метровой глубины кратера и стремительно раскрутила в руках копьё, чьё лезвие буквально полыхало лиловым пламенем.

Новый прыжок, оглушительный лязг — паук парировал мощный удар апостола двумя скрещёнными лапами, а затем и сам перешёл в атаку. Жрица и механоид обрушили друг на друга шквал мощнейших ударов — паук не смог достать апостола, но и оружие Эрин оставило лишь глубокие зарубки на металле.

Девушка неожиданно взмыла в воздух метра на три вверх и назад, швырнув в своего противника соткавшимся из воздуха комком какой-то мутной жидкости. Она попала в паука, с шипением растеклась по броне, но иного вреда не причинила. Он в свою очередь ответил двумя потоками голубоватых разрядов, которые Эрин отбила магическим щитом прямо в прыжке и затем мягко приземлилась.

К ней тут уже устремились потоки разрядов, но апостол буквально размазалась в воздухе, уклоняясь от потоков смертоносной энергии и обходя противника по дуге. А затем внезапно остановилась, прыгнула и распласталась, проскальзывая над энергетическими потоками. Швырнула в паука что-то невидимое и тот пошатнулся, получив мощный удар, от которого у него из-под брони даже в нескольких местах высыпали искры.

Рванула вперёд, в последний момент избежав удара лапами и прыгнула на противника, двумя руками вонзая копьё пауку в спину. Тот крутанулся на месте, сбрасывая с себя Эрин — та отлетела на добрый десяток метров, оказалась под обстрелом разрядников и решила отойти в сторону Вяземского.

Паук быстро прекратил поливать её потоками молний, неожиданно присел, раздвинул несколько бронепластин… и с гулом выпустил поток чего-то невидимого, в котором искажались очертания предметов.

Позади Эрин прогремел взрыв, земля брызнула так, будто бы по ней выстрелили из танкового орудия. Апостол метнулась в сторону, и в последний момент прыжком ушла от ещё одного невидимого удара. Перекатилась по земле, добежала до края площадки, стремительным прыжком взмыла вверх и тут же прыгнула вновь, приземляясь невдалеке от Вяземского.

Весьма вовремя — то место, куда она запрыгнула сначала, буквально разнесло в пыль.

Апостол, слегка пошатываясь, проскользнула к тому месту, где укрывался Вяземский, благоразумно не выдавая очевидно бесполезной стрельбой своё местоположение.

Короткий бой явно дался жрице непросто — дышала она тяжело. Эрин присела, опёрлась на своё копьё.

— На износ дерётся, — не слишком понятно сообщила девушка. — Заряд скоро кончится, но может и зацепить — сильный, почти ничего не потратил в спячке…

— Отступаем? — Вяземский мало что понял, но одно уяснил отчётливо — ситуация очень непростая и крайне опасная.

— Не получится, — мотнула головой жрица. — Он быстрый.

— Быстрее машины?

— Вряд ли. Но им ещё надо подъехать, а нам до них добраться.

— Руслан, Эмиль, к карьеру с юга, живо! — скомандовал Сергей по рации. — Эрин, пулемёт его не берёт — пушка возьмёт?

В этот момент майор мало думал о том, что апостол богини смерти вряд ли в курсе бронепробиваемости 30-мм орудия БТРа.

— Должна, — жрица на мгновение о чём-то задумалась. — Слушай, а МОНка — это какая-то бомба?

— Типа того. А что?

— Кажется, я видела, что она на краю одной из стен лежит. Её же можно подорвать с дистанции?

— Хочешь рискнуть?

— Надо попробовать, — решительно произнесла Эрин, бросая беглый взгляд на всё так же стоящего на месте паука, над которым повис слегка искрящийся купол. — Меньше минуты, пока он отходит от залпа. Потом — снимет защиту и пойдёт на нас. Надо решаться сейчас.

— Эриксон, слышишь меня?

— Да, командир. Что у вас там творится?

— Некогда объяснять. Подорвёшь МОН-ки по сигналу? Пульт не потерял?

— Сделаем, — глупых вопросов «что», «почему» и «зачем» Эриксон задавать не стал.

— Добро, — кивнул Вяземский. — Эрин, действуй — я его отвлеку. Стой! Вот, держи.

Майор сунул девушке РГН.

— Это…

— Я знаю, что делать с гранатой! Спасибо!

Апостол резко выдохнула, выпрямилась и стремительно рванула к пауку. Сергей на мгновение замер, словно бы переваривая услышанное, а затем сделал короткую перебежку и взял механоида на прицел.

Эрин бежала не к пауку, а немного в сторону — в направлении к краю провала. И даже ещё не добежала до паука, когда защитный купол вокруг него погас, и создание пришло в движение.

Вяземский открыл по нему огонь из пулемёта, и паук на пару секунд замер, вроде как оценивая новую угрозу, а затем мимо него промчалась апостол. Механоид тут же рванул за ней следом, с лёгкостью развив скорость навскидку километров в сорок в час, а то и больше, довольно быстро настигая несущуюся Эрин.

До края провала оставалось метров пять, когда с руки апостола неожиданно сорвалась голубовато-белая молния, ударившая в верхнюю часть возвышающейся стены, заставляя обрушиться её часть. Жрица резко затормозила и ударила копьём, что держала левой рукой, в землю. Раздался мощный взрыв, девушку швырнуло прямо под лапы налетающего паука, но она в полёте вытянула правую руку, и прямо перед ней образовалась заиндевевшая дорожка длинной метров в десять.

Эрин как по льду проскользнула прямо под брюхом паука, который не успел вовремя затормозить и с размаху врезался в стену провала, и проорала:

— Сейчас!!!

— Взрывай! — почти одновременно рявкнул Вяземский по рации.

Взрыв прогремел аккурат под пауком, увязшим в земле, отшвырнув его в сторону — с близкого расстояния почти полтысячи стальных шариков в упор сработали не хуже, чем выстрел из танкового орудия.

Механоид оказался перевёрнут на спину, его брюхо было сильно разворочено взрывом, но он ещё продолжал с лязгом шевелить лапами, пытаясь встать на ноги.

Эрин вскочила на ноги, метнулась к поверженному врагу, перехватила копьё двумя руками и, с воплем, нанесла несколько ударов, пробивая броню. А затем достала гранату, запихнула её в развороченные внутренности создания и отбежала в сторону.

Взрыв РГН не был особо зрелищным — ни огня, ни особой мощи, просто громкий хлопок. Однако пауку этого явно хватило, и он затих.

Эрин поднялась с земли, но почти сразу же села там же, где залегала, и Сергей поспешил к ней.

— Ты ранена? — спросил майор, приседая около девушки и начиная её осматривать.

— Ничего, — поморщилась Эрин. — Царапина — до свадьбы заживёт.

Однако ранения жрицы оказались серьёзнее, чем просто царапины, хотя и не были особо опасными — несмотря на протестующие апостольские вопли, Вяземский обнаружил несколько глубоких рассечений на левой икре и правом бедре. Скорее всего, это были следы от шальных осколков, зацепивших Эрин. Кровь уже остановилась, однако при попытке встать, выяснилось, что девушка хромает. К тому же, судя по тому, что Эрин говорила слишком громко, Сергей предположил ещё и наличие лёгкой контузии.

— Ладно, всё равно лучше отсюда выбираться, — решил разведчик, поддерживая ковыляющую жрицу, опирающуюся на своё копьё. — И тогда ты мне должна будешь много о чём рассказать.

— Ну уж придётся, видимо… — вздохнула Эрин. — Эй, да я прекрасно могу идти сама!

— Да, конечно, — не стал спорить Вяземский, поправляя перевешанный за спину пулемёт.

— И меня совсем не нужно поддерживать — мне хоть и двадцать тысяч лет, но никто столько не даёт. Максимум двенадцать…

— Безусловно, — разведчик расстегнул набедренную кобуру с пистолетом, чтобы в случае чего быть вооружённым.

— Ты меня всё равно тащишь.

— Ага.

— Какой же ты всё-таки тяжёлый человек, Вяземский… — вздохнула Эрин, но попыток избавиться от чужой помощи всё-таки не предпринимала.

— Есть такое.

Где-то совсем недалеко опять послышался странный гул, но теперь более глухой и с иными нотками.

— Ну что ещё… — скривилась Эрин, оглядываясь по сторонам.

Земля в том месте, где появился механоид, начала вспучиваться сразу в двух местах. Из грунта показались громадные металлические лапы, увенчанные громадными когтями-лезвиями, принадлежащие ещё двум паукам.

— Зараза… — вытянулось лицо апостола. — Да вы издеваетесь…

Вяземский же вообще не колебался, а тут же схватил на руки жрицу, прижавшую своё копьё к груди будто ребёнка, и с завидной прытью понёсся прочь. Правда, адреналин адреналином, но бежать со жрицей на руках, её копьём, пулемётом и штурмовым ранцем за спиной, в бронежилете и тяжёлых ботинках он бы явно долго не смог. Хотя до ближайшего прохода Сергей всё-таки успел добежать прежде, чем за спиной раздался лязг приближающегося механоида.

Один из пауков врубился в траншею будто танк, руша стены и завязая в земле. Сергей метнулся к развилке, повернул налево, следом на дно прохода в прыжке рухнул механоид. Землю тряхнуло, и Вяземского с Эрин швырнуло на землю.

Паук кое-как выкарабкался из земли и прыгнул вперёд, разравнивая траншею как бульдозер и то и дело застревая.

Апостол перекатилась по земле и метнула в монстра невидимый удар. Механоида отбросило в сторону, вышвырнув прочь из траншеи. Он перекатился поверху, а затем где-то поблизости рявкнул РПГ. Взрыв разворотил часть туловища создания, паук неловко перекатился над головами залегших Эрин и Сергея, тяжело рухнув на дно траншеи, подставив брюхо.

Жрица привстала на одно колено и метнула своё копьё, пригвоздившее механоида как булавка бабочку. Короткий жест, и копьё прыгнуло обратно в руку девушки, оставив искрящуюся и дымящуюся дыру в броне.

Разведчик быстро вскочил на ноги, но гранату применить не рискнул, опасаясь, что и сам получит град осколков. Вместо этого майор упёр приклад пулемёта в бедро и едва ли не в упор длинной очередью раскрошил внутренности неизвестного создания.

Из-за края одной из траншей показалось дуло «шмеля», который был нацелен на не подающего признаков активности паука, а уже только потом появился и держащий огнемёт на плече Эриксон.

— А что тут происходит-то? — на удивление безмятежно поинтересовался Неверов.

— Хрен. Его. Знает, — искренне выдохнул Вяземский, сгибаясь и переводя дух — всё-таки забег с апостолом наперевес его изрядно вымотал.

— Ммм, — многозначительно промычал Эриксон, оглядываясь по сторонам. — Как обычно, то есть. Эта штука дохлая?

— Эта — сдохла, — хрипло произнесла Эрин. Прихрамывая подходя к Сергею. — Но есть ещё одна.

— Фигово, — философски заметил Неверов. — Шари, видишь ещё что-нибудь такое?

— Там, — послышался где-то поблизости голос фейри. — Близко. Идти сюда. Уходить надо.

— Дочка дело говорит, — одобрила Эрин.

При помощи Эриксона и подошедшей Шари Вяземский с апостолом выбрались из траншеи в том месте, где пронёсшийся по ней паук несколько сровнял склон.

— Командир, мы на подходе! — послышалось по рации.

Туман невдалеке пробили мощные фары «гиены», в воздухе раздался пронзительный гудок. И почти тотчас же в полусотне метров позади разведчиков из траншеи выбрался последний паук.

— Ходу, ходу, ходу! — проорала Эрин, но почти сразу же споткнулась и упала на колено с искажённым от боли лицом.

— Шари, держи! — Сергей перебросил пулемёт фейри и уже почти привычно сграбастал Эрин. — Эриксон, прикрывай!

Разведчики бросились вперёд — к несущейся к ним на полном ходу «гиене». БТР лихо затормозил, развернувшись на ручном тормозе и опуская заднюю аппарель.

— Быстрее! — крикнул стоящий за турельным КПВ Булат, лихорадочно заряжая в РПГ-7 гранату — кустарно установленный пулемёт обеспечивал огонь лишь в передней полусфере.

Сергей нырком запрыгнул в десантный отсек «гиены» с Эрин в руках, больно ударившись плечом, которое не слишком спас и бронированный наплечник.

— Шари, пулемёт! — крикнула Эрин, кое-как принимая сидячее положение.

Фейри швырнула оружие апостолу, которая ловко поймала тяжёлый «печенег» и начала быстро проводить двумя пальцами по наконечникам пуль в куске торчащей ленты и что-то бормоча себе под нос. Шари не стала залезать внутрь, а просто запрыгнула на броню БТРа, хватаясь за одну из скоб.

Паук между тем был уже всего в полусотне метров позади.

Эриксон, шедший замыкающим, на мгновение остановился, выстрелил из огнемёта, отбросил дымящуюся трубу в сторону и последовал примеру Шари, цепляясь снаружи бронемашины.

Начинённый огнесмесью термобарический заряд пролетел мимо паука, ударив в паре метров позади него. Прогремел взрыв, механоида сшибло на землю ударной волной, но он почти сразу же встал и рванул дальше.

— Гони! — проорал Эриксон, и Руслан ударил по газам.

«Гиена» понеслась вперёд, Булат выпалил из гранатомёта, но промахнулся, и граната разорвалась в полудюжине метров левее паука.

Эрин вскинула пулемёт, держа его за рукоять для переноски и зажимая приклад подмышкой, и открыла огонь через открытую кормовую аппарель.

Первые пули уже привычно лишь высекли снопы искр из брони паука, но вот следующие заставили его пошатнуться. Сергей бросил короткий взгляд на ленту «печенега» — пули, над которым апостол в прямом и переносном смысле поколдовала, светились фиолетовым светом, а при попадании в цель с лёгкостью пробивали бронепластины паука.

Механоид дёргался, сбавлял скорость, но продолжал погоню…

И тут его на полном ходу протаранил своим скошенным носом БТР-82 разведроты, вынырнувший из тумана. Паука отшвырнуло на несколько метров в сторону, он прокатился по земле, а бронемашина тем временем остановилась, сдала назад, а её башенное орудие хлестнуло очередью по монстру. 30-мм бронебойные снаряды буквально разорвали паука на части, он заискрил, а затем и вовсе затих бесформенной грудой металла.

* * *

Вяземский чувствовал, что еле держится на ногах от усталости, но даже просто посидеть и отдохнуть у него пока что не получалось.

Пауки были уничтожены, но ещё предстояло окончательно решить проблему с инсургентами. Конечно, им немало урона нанесли и разведчики, и вылезшие из-под земли механоиды, но штурм всё-таки продолжался…

Правда лишь до тех пор, пока в тылу у нападающих из тумана не появился БТР-82 — буквально пара очередей из спаренного пулёмета оказались вполне достаточным аргументом, чтобы инсургенты дрогнули и начали сдаваться, зажатые между наковальней имперского форта и молотом русской бронемашины.

Имперцы, правда, проявили завидную осторожность, отнюдь не спеша «кидаться в объятья» к прибывшей подмоге, а продолжали отсиживаться в своей башне. Впрочем, Вяземскому на это было пока что, в принципе, параллельно — у него появилось куда более важные дела, нежели сдача по описи золотого песка.

Во-первых, разведка всеми силами закреплялась на местности на случай появления новых пауков. Тяжёлое вооружение, гранаты, взрывчатка, мины — всё было приведено в боевую готовность. Среди запасённого добра обнаружилась даже натуральная противотанковая мина, что Эриксон всё-таки умудрился заныкать от Сергея, который раньше вряд ли одобрил подобное расширение арсенала.

Сейчас же майор уже всерьёз обдумывал тот факт, что если он на бумаге командует не ротой, а целым разведбатальоном, то этому батальону по штату полагается танковый взвод. И уж хотя бы от одного танка — пусть даже и старенького Т-55 — Вяземский сейчас бы не отказался. Кто же знал, что среди местной феодально-псевдоримской пасторали из земли могут вылезать то ли големы, то ли роботы? И РПГ. Однозначно нужно ещё больше РПГ! Именно РПГ — лучший друг современного солдата в фэнтэзийном мире. Тираннозавра на скаку остановит, в горящий замок дорогу пробьёт…

Однако много времени на раздумья у Вяземского не было — помимо спешного окапывания майору ещё приходилось делать постоянные доклады в штаб. Всё-таки одно дело — какая-нибудь нежить или драконы, а совсем другое — большие и явно опасные даже для современной техники железные пауки. Сергей успел поговорить уже и с Кравченко, и с Вершининым, и даже с особистом, которые на удивление единодушно высказались о том, что направят к Вяземскому усиленную группу поддержки и изучения найденных «артефактов». Возможно, что первая партия будет доставлена в ближайшие часы — для такого случая было обещано направить вертолётный отряд.

Ну и в целом майор понял, что его миссия по поиску советского анклава если уж не отменена совсем, то отложена на неопределённый срок, а ему придётся немало рассказать о том, как он столкнулся с какими-то местными боевыми роботами на магической тяге. С места сниматься разведчику теперь не полагалось, а полагалось ждать и вводить в курс чрезвычайную военно-научную экспедицию…

— Сергей, мне срочно нужно убыть в одно место, — даже с приобретённой хромотой Эрин не утратила возможности появляться как будто бы из-под земли.

— Можешь отлучиться, — пожал плечами майор. — На неделю-другую мы тут точно застрянем, пока эти штуки опишут, первично обследуют и увезут…

— Нет, ты меня, кажется, не понял — мне надо, чтобы вы меня туда отвезли, — нагло заявила апостол, держа в руках небольшой мешок. — А то пока я дохромаю…

— Извини, Эрин, но…

— Советское поселение.

Пару секунд Вяземский соображал своим уставшим за этот напряжённый день мозгом.

— Что — «советское поселение»?

— Я укажу вам местоположение советского поселения и проведу к нему — мне нужно именно туда.

Сидящий на снарядном ящике с фляжкой в руках Вяземский медленно выпрямился и навис над миниатюрной жрицей.

— Тааак… — тон разведчика не предвещал девушке ничего хорошего. — Значит всё это время…

— Именно так, — без всякого раскаяния в голосе подтвердила Эрин. — Но мне вообще-то не в чём оправдываться.

— Неужели? — холодно спросил Сергей. — Ты в этом уверена?

— Абсолютно, — апостол спокойно выдержала мрачный взгляд майора и улыбнулась. — К тому же я не врала — меня ведь никто и не спрашивал, знаю ли я где находится советское поселение. Зачем врать о том, о чём тебя не спрашивают?

Резонно. Однако…

— Не играй словами, Эрин — доверие сложно заслужить, но совсем несложно потерять.

— О да, — фыркнула девушка. — Доверие, конечно же. Вот и скажи мне, Сергей — могла ли я вам доверять или нет?

— Доверять… нам? — с расстановкой уточнил Вяземский.

— Вам, вам. Армии капиталистической Российской Федерации, появившейся по вашим же словам на остатках Союза Советских Социалистических Республик, — девушка хмыкнула. — Уж прости, но я не знала, не ищите ли вы последний кусочек вашего прошлого только лишь для того, чтобы стереть его окончательно.

Майор начал ходить взад-вперёд, пытаясь хоть как-то успокоить возникший в его голове ураган мыслей.

— И ты нас проверяла? — бросил он на ходу.

— Постоянно, — пожала плечами апостол, втихаря усаживаясь на освободившееся место и блаженно вытягивая забинтованные в нескольких местах ноги. — Смотрела что вы делаете, как вы делаете, как ведёте себя. В одних ситуациях, в других, а некоторые, не побоюсь этих слов — сама же и создала.

— В качестве проверки, да. И долго ты нас ещё собиралась проверять?

— В конце этого рейда я хотела привести вас в поселение, — пожала плечами Эрин. — Но обстоятельства сложились так, что теперь нужно оказаться там как можно скорее.

— Это из-за тех пауков, да?

— В какой-то степени, — жрица достала из мешка небольшой кристалл в ажурной металлической оправе. — В одном из рабочих уцелел этот блок — в поселении я смогу сделать с ним… кое-что. Необходимое.

— Может, расскажешь, что это были за… рабочие?

— Думаю, вы назвали бы их рабочими… дронами, да? А по имперской классификации они проходили бы как высокоранговые големы. Это очень древние… и опасные создания, враждебные людям. Видимо, мы не смогли уничтожить их всех… Если я правильно понимаю, то тысяч пятнадцать лет назад здесь было болото, в которое угодили эти рабочие и впали в некое подобие спячки.

Ни хрена себе рабочие дроны с огневой мощью танка…

— Если проводить аналогию с общественными насекомыми, — произнёс Вяземский, — то кроме рабочих дронов должны существовать и боевые. Я прав?

— Эээ… — несколько недоумённо протянула Эрин. — Ну, вообще ты прав, конечно…

— И кто же их в таком случае создал? Не завелись же они сами по себе, как мыши в гнилой соломе.

— Сергей, постой, я всё расскажу, но сначала ответь — ты меня отвезёшь куда я прошу?

Вяземский наградил девушку долгим и пристальным взглядом.

— Я не очень… хорошо отношусь к тем, кто мне врёт… — начал майор.

— Напоминаю, что делала это без злого умысла, — вставила апостол.

— Не перебивай — этого я тоже не люблю, — слегка сощурился разведчик.

Эрин сморщила нос.

— Но я признаю, что твои причины врать и правда… были обоснованы. В некоторой степени, — продолжил Сергей. — Поэтому давай не будем на этом зацикливаться. Ты покажешь мне где находится анклав, а я постараюсь сейчас выкрутиться перед начальством так, чтобы меня послали тебя отвезти. По рукам?

— Ура! Радость! То есть, по рукам! — радостно просияла жрица. — Что бы там не значило это выражение, смысл которого я поняла лишь исходя из контекста!

— Ну и как я понимаю, всё-таки не было никакой языковой магии, способной научить другим языкам…

— Конечно же такой магии не существует, — фыркнула Эрин. — Это просто выдумка.

— И ты, и Полакс с Ливией были в анклаве, где и выучили русский язык.

— Полакс — маг, он пригодился поселению, поэтому его пустили к себе, когда он слонялся по всему востоку, пытаясь подтвердить свою теорию, что где-то здесь должны быть ещё одни врата, ведущие в другой мир, — объяснила девушка. — А Ливию он научил языку, видимо, уже позже, когда взял в ученицы. Удобно ведь — готовый секретный язык, который никто в этом мире не может понять… Так делали когда-то, а Полакс — тот ещё любитель старинных традиций. Странствия, передача знаний от учителя к ученику… Кто же в современном мире так делает-то?

— Тогда ещё один вопрос — как имперцы до сих пор не обнаружили анклав? Там есть, как минимум, один полётопригодный самолёт, наверняка есть и другая техника… А Восточный Предел хоть и та ещё глушь, но так просто жить десятки лет в какой-то секретной деревне в тайне от всех вряд ли выйдет.

— Скажи, Сергей, — хитро прищурилась апостол, — где умный человек прячет лист?

* * *

Где умный человек прячет лист? В лесу. Что, если леса в шаговой доступности не наблюдается? Он производит мероприятия по озеленению местности — то есть, собственноручно сажает лес.

Довольно банально, но от того не менее актуально.

Но к чему это? А к вопросу возможного местоположения советского анклава.

Почему воздушная разведка оказалась неэффективна? Ну, во-первых, потому что даже за пару месяцев досконально прочесать и картографировать местность размером с половину Сибири — задача маловыполнимая. А во-вторых, как предположил Вяземский, искали несколько не то, что нужно.

Разного рода фантастическая литература о попавших в другой мир землянах — вещь старая и известная, если уж даже во времена Марка Твена такие сюжеты стали считаться сущим штампом. И чаще всего там всегда шла речь о том, как горстка людей всеми мыслимыми и немыслимыми способами двигает научно-технический прогресс, являя другому миру чудеса земной науки. Поэтому с воздуха искали признаки достаточно продвинутой технологической цивилизации — во всяком случае продвинутее новоримской. Какие-нибудь железные дороги, мощные индустриальные центры, парки с сотнями танков…

Но что, если всё не так? Что, если реальностью стал не «Таинственный остров» Жюля Верна, а «Посёлок» Кира Булычёва? Ведь пока что все факты свидетельствовали о том, что земная наука Новориму неизвестна.

Почему танковые армады советского анклава не утюжат имперские земли, а сам анклав ведёт скрытый образ жизни? Ответ очевиден — они на это просто не способны. Если на одной стороне — сотни или даже тысячи людей, а с другой — колоссальная империя с десятками или даже сотнями миллионов населения, противостояния не будет. Войну в Восточном Пределе выиграли фактически силами едва ли пары батальонов, но за этими батальонами всё-таки стояла мощь далеко не последней в экономическом и военном плане державы Земли.

В конце-концов, кто такие эти самые… советские? Те, кто ушёл в портал, когда новая власть начала рубить любые проекты сталинских времён. Кто это был? Ну уж не зэки точно. Строительство 507, что по официальным документам шло в рамках строительства мостового перехода на материк, велось силами вышедших по УДО, вольнонаёмных специалистов и военнослужащих. Насколько помнил Сергей читанные материалы — максимально 507-е должно было включать 13 000 человек личного состава, фактически же на момент официального закрытия стройки не набиралось и четырёх тысяч.

Четыре тысячи человек, преимущественно мужского пола, что десятки лет жили в местах, до которых имперцы даже толком и не дотянулись. Ну вот как даже в современной Сибири или Якутии: не то что тайную деревню, скрытую в листве карликовой берёзы — пару Бельгий можно спрятать.

Так что… Танковые армии или даже дивизии? Очень вряд ли. Скорее стоит подумать — а сколько там вообще населения? Не говоря уже о том, что с момента перехода прошло шестьдесят пять лет. Даже если кому-то в пятидесятых было около двадцати — сейчас это уже старики под девяносто лет, а на смену им пришёл… кто? Вопрос, вопрос…

Вопросы — много их, но ответов куда меньше.

Но как обычно многозначительная фраза Эрин прояснила для Вяземского хотя бы что-то.

Где лучше всего прятать? На видном месте.

Иными словами — чем-то вроде железной дороги или нефтеперерабатывающего завода заинтересовались бы и сами имперцы. Но что если советский анклав и не скрывается особо, а просто… загримирован под какое-нибудь имперское поселение?

Боксы с техникой и склады замаскированы под амбары, вооружённые силы носят латы и мечи, но хранят за поясом пистолеты и так далее. Агенты советских живут в других городах, путешествуют под видом купцов и странствующих магов…

И даже под видом апостолов Эмрис, а?

Вяземский оторвался от ковыряния в новомодном командирском планшете и посмотрел на жрицу.

Эрин уютно дрыхла на сиденье в десантном отсеке «гиены», посапывая во сне — после боя с механическим пауком и порции откровенностей, апостол время от времени корректировала маршрут, но большую часть времени просто спала. Видимо, восстанавливая силы после непростого боя.

Сами же откровения… Ну, честно говоря, Сергей уже давно подозревал, что Эрин, мягко говоря, чего-то недоговаривает и умалчивает. Поэтому его недовольство было по большому счёту показным — возмутиться в такой ситуации было нужно. Хотя мотивы апостола разведчик полностью понимал и её доводы находил более чем разумными, но в тот момент требовалось продемонстрировать соответствующие эмоции.

К тому же… Лично Вяземский считал, что Эрин определённую толику доверия уже заслужила. Не безоговорочное, конечно же — полностью Сергей и себе-то не доверял, но вот прикрыть в бою свою спину — он бы Эрин доверил. А для разведчика это многого стоит.

Впрочем, глубинные причины такого отношения Сергей тоже прекрасно осознавал: факт был в том, что Эрин нравилась ему и чисто-по человечески — как личность, и как девушка — чего уж тут скрывать. Встреться они в ином месте и времени — подошёл бы и познакомился. Подумаешь — двадцатитысячелетняя полубогиня, способная убить человека прицельным чихом — и не к таким подкатывали.

Однако встретились они и оказались связаны по службе, что сразу же наложило жёсткие ограничения на возможные… неуставные отношения. Личную жизнь и службу Вяземский разделял чётко, не говоря уже о том, что сполна навидался случаев, когда люди начинали думать не дарованным им Господом Богом и естественным отбором головным мозгом, а… иными частями тела. Поэтому майор жёстко придерживался мнения, что по службе можно и нужно дружить, но вот совсем уж поддаваться эмоциям — не следует ни в коем случае.

Вот такой вот парадокс: пока они вместе — вместе им не быть.

Впрочем, Вяземский от этого особо не страдал — не первый год он целиком и полностью посвящал себя военной службе и был вполне доволен. Хотя в ситуации с Эрин он находил некую злую иронию…

Апостол открыла глаза, сонно зевнула, посмотрела в смотровое окошко, произнесла:

— Через пару миль будет поворот направо, потом ещё раз направо, а дальше прямо, прямо и прямо.

— Насчёт прямо — понял с первого раза, — флегматично отозвался Руслан, ведущий «гиену».

— Так это не просто прямо, а три раза прямо — там развилки будут, — объяснила девушка. — Но нам в повороты не надо, нет-нет-нет, совсем не надо…

Жрица вновь зевнула так, что Вяземский себе едва челюсть не свернул, пытаясь не зевнуть в ответ, и явно вознамерилась продолжить свою спячку.

— Эрин.

— У?

— Ты ещё долго так дрыхнуть будешь?

— Сергей, открою секрет — бить таких врагов не очень-то просто даже для великой меня, — проворчала апостол, ёрзая на сиденье. — По-хорошему мне бы сейчас хорошенько вымыться… съесть два… нет три фунта шоколада и…

— Выпить какао с чаем в горячей ванне, блин, — произнёс майор. — Знаешь, сколько к тебе вопросов?

— Много, — жрица блаженно зажмурилась.

— А отвечать на них ты собираешься?

— Неа. Пока что.

— Ну и как это называется?

— Хм, — Эрин открыла один глаз. — Держать интригу?

— Хм, — передразнил её Вяземский. — И зачем же?

— Сергей, ну ей же ей, — снисходительно произнесла жрица. — Вот кем бы я была, если бы не использовала такой момент? Уж точно не собой. На моей текущей версии сигны за номером 12 703 стоило бы выбить пурпурным на чёрном — «Справедливость. Эффектность. Величие».

— Забыла ещё «шоколад».

— Неа, девиз должен быть трёхсложным, ибо четырёхсложный полагается императорам Новорима, а у апостолов-то статус повыше будет… Я бы просто вместо гербового поля нарисовала плитку шоколада.

— Твоё пристрастие к сладкому весьма ненатурально, но при этом, безусловно, комично…

— Это у меня-то пристрастие к сладкому ненатурально?! — Эрин аж окончательно проснулась от возмущения. — Да я бы посмотрела на тебя, Вяземский, если бы у тебя из сладкого был только мёд! МЁД! Только мёд и весь мёд! Имперцы обожают всё острое и солёное, а я желаю сладкого, ибо сладкое — компактный и богатый энергией продукт!

— «Значение сахаров для бессмертных апостолов», ну-ну.

— Зря ёрничаешь. Ме-та-бо-лизм у нас в целом вполне человеческий — мы спим, кушаем, чихаем, у апостолов по венам бежит кровь, бьётся сердце и текут слёзы, — Эрин невинно похлопала ресницами. — Даже детей можем рожать.

— И много ли у тебя отпрысков? — не удержавшись, задал в общем-то бестактный вопрос Сергей.

— Три?.. Пять?.. — жрица преувеличенно серьёзно начала загибать пальцы. — А! Двадцать четыре племени на Закатном континенте. Или всё-таки двадцать пять?..

Вяземский похлопал по карманам разгрузки и выудил пистолетную гильзу.

— Твоя?

— Всё-таки нашёл? Эх… — девушка недовольно цокнула языком. — Я была неосторожна. Экая оплошность…

— Значит, у тебя есть пистолет?

— Значит — есть.

— Покажешь?

Эрин жестом опытного фокусника вытащила из складок платья небольшой пистолет, по виду — «Вальтер ППК».

— Дать подержать не могу — уж извини, — произнесла апостол, убирая оружие обратно. — Сам понимаешь — артефакт опасный, но крайне простой. Это моё копьё не всякий даже поднимет, а пистолет применит даже ребёнок. Так что тут на всякий случай куча проклятий наложена, чтобы чужой не смог воспользоваться.

— Разумно, — согласился Сергей. — Почти как у нас с распознаванием владельца по ДНК… И раз ты теперь окончательно проснулась, то может быть всё-таки расскажешь что-нибудь об анклаве?

— Сам увидишь, — хитро улыбнулась жрица.

— Ну, а всё-таки?

— А что рассказывать-то, собственно? Военных секретов не выдам — уж извини, слухи и сплетни тоже не расскажу — новых ещё не слышала. В остальном же… Люди как люди. Не лучше и не хуже чем вы. Просто живут, стараясь жить по совести…

Эрин внимательно посмотрела на Сергея.

— А почему вы так настойчиво их ищете?

— Информация, — пожал плечами разведчик. — Они живут в этом мире больше полувека, они говорят на нашем языке, должны придерживаться нашей научной теории…

— Это-то понятно, — отмахнулась апостол. — Но ведь этим всё не ограничивается, верно? У вас же вечно за внешней рациональностью стоит какой-нибудь спонтанный эмоциональный порыв. Вы ищите анклав явно не затем, чтобы уничтожить как адептов враждебной идеи — это я уже поняла. Ненависти в вас вообще на удивление немного…

— А чего же в нас тогда много? — поинтересовался Вяземский.

Эрин на мгновение задумалась.

— Равнодушия. Вы слишком спокойно относитесь слишком ко многому.

— Мы называем это пофигизмом.

— А я называю это равнодушием, — рубанула воздух рукой девушка. — Вы против рабства, но спокойно смотрите на рабов не вашего народа. Вы против смертной казни, но спокойно смотрите как казнят других. Вы не одобряете и не осуждаете.

— А кто мы такие, чтобы осуждать или одобрять? — парировал Сергей. — Это земля и законы Нового Рима. Он не лезет со своими правилами к нам, мы не лезем к нему. У каждого есть право… совершать свои собственные ошибки и проступки. И каждый должен сам за них расплачиваться. Нельзя насильно тащить в светлое будущее, спасать того, кто сам не хочет спасаться и так далее. Чтобы что-то ценить — ты должен сделать это сам.

— Для записных гуманистов вы бываете на удивление циничны, — слегка прищурилась Эрин. — Впрочем… Возможно, я поторопилась называть вас равнодушными. Быть может, вы просто слишком многое повидали? Не ты лично, разумеется, не каждый из вас по отдельности, а весь народ.

— Может быть, — пожал плечами майор. — Хотя, мы, вообще-то, довольно старый народ…

— О, я знаю земную историю по двадцатый век включительно, — улыбнулась девушка. — Ну хотя бы в общих чертах. А также я знаю, что человеческие государства редко когда существуют больше трёхсот-четырёхсот лет и редко когда угасшая империя может пробудиться вновь.

— Однако моя страна такое делала не то чтобы часто — постоянно.

— Знаешь легенду о фениксе? Я когда-то предлагала Корнелиям, так сказать, «поджечь» римского орла на их сигне — было бы очень даже символично, — хихикнула Эрин. — Ведь Новый Рим раз за разом возрождался из пепла словно феникс. И имперцы почти за две тысячи лет так и не растеряли задор молодой и злой империи… Точнее они его регулярно теряли, становились у края пропасти, сжигали себя и возрождались. Может быть, у вас с Новоримом одна судьба на двоих?

— Ты плодишь вопросы, но не даёшь ответы, — заметил Сергей. — Возвращаясь чуть назад — если ты не увидела в нас ненависти, то что же ты тогда увидела? Кроме равнодушия.

Эрин серьёзно посмотрела на разведчика.

— Вину. Я увидела вину. Такая, знаешь, что бывает у детей, которые некогда бросили или отреклись от своих родителей. И за долгие годы уже как бы и смирившиеся с этим грехом… Но однажды узнавшие, что оказывается ещё не поздно… Нет, не исправить ошибки — их ведь нельзя ни засыпать золотом, ни смыть кровью. Не исправить, но хотя бы извиниться. И наконец-то простить самих себя.

* * *

Имперская деревня и правда была совершенно обычной на вид — не слишком большая, не слишком маленькая, с аккуратными бревенчатыми домиками и окружённая полями и пастбищами.

— Это… оно? — с сомнением поинтересовался Вяземский, по пояс высовываясь из люка бронемашины, когда та остановилась примерно в километре от населённого пункта.

— Нет, конечно, — насмешливо фыркнула Эрин, высовываясь из соседнего люка. — Это, так сказать, ширма, ложная позиция. Деревня Беловодье — вполне рядовой захолустный имперский хутор. Внесён во все реестры, жители не раз переписаны, платят налоги, ну и всё такое. Не к чему прикопаться.

— И ни один имперский проверяющий ни разу не задал вопроса, что лежит в холмах за деревней? — с ещё большим сомнением произнёс Сергей, бросая взгляд на виднеющуюся вдали гряду низких, поросших лесом, сопок.

И ещё майора не отпускало довольно неприятное чувство, что за ним сейчас пристально наблюдают. Почему неприятное? Потому что ощущение было, что наблюдают через прицел какого-то оружия.

— Человек склонен искать рациональные объяснения неизвестным вещам, — снисходительно поведала апостол. — В этом районе не пропадают люди, не шалят разбойники, всё тихо и мирно, так что вариант с тайным укрывищем Тёмных отмели быстро. Зато деревня богатая, много чего покупает и продаёт… Так что проверяющие полагают, что местные промышляют всякой мелкой нелегальщиной — с фейри торгуют, железо или медь плавят, может даже золото моют понемногу… Но раз беспокойства с нас никакого, то добрый пир по приезду ревизоров да увесистый кошель с деньгами смиряют любопытство проверяющих. Имперцы — тоже люди, просто так землю носом рыть не будут, особенно если НЕ рыть им выгоднее и спокойнее.

— Насколько я знаю людей, жадность некоторых индивидов контролю не поддаётся…

— И такие были, да. Но, поверь, Сергей, — девушка не слишком приятно улыбнулась, — к каждому можно найти подход. Там, где бессильны пряник или даже гружённый золотом осёл, может быть ооочень даже эффективен кнут.

— Разумно, — пожал плечами разведчик. — И раз уж мы тут остановились, то, надо полагать, ты должна отметиться здесь и подать сигнал, что всё в порядке. Потому что если я всё правильно понимаю, то эта «показная» деревня — первая линия обороны Анклава.

— О, ты всё правильно понимаешь, — подтвердила Эрин. — По сути — здесь проходит едва ли не единственный путь в Анклав. Холмы — это моренная гряда, не слишком высокая, зато, можно сказать, глубоко эшелонированная. Вокруг всякие заросли кустарников, редколесье, болота…

— …охрана с пулемётами в сараях, — иронично закончил майор. — Неплохо, неплохо.

— А чего это сразу в сараях-то? Может, они и так с пулемётами разъезжают?

— Лично я бы к усреднённой имперской деревне поставил бы и усреднённо-имперские… муниципальные силы самообороны. Копья, мечи, арбалеты — на виду, винтовки и пулемёты — на самый крайний случай.

— Эх, — досадливо щёлкнула пальцами Эрин. — Что ж ты так логично и правильно мыслишь-то…

Тем временем от деревни подошли и рекомые «муниципальные силы самообороны», как их изволил поименовать Вяземский — десяток всадников. На вид — вполне обычные воины этого мира. Из оружия — кавалерийские копья, длинные мечи у пояса, булавы и секиры в качестве вспомогательного оружия. Из доспехов — округлые шлемы типа шишаков с нащёчниками, наносниками и бармицей; длинные кольчуги с пластинчатыми вставками или чешуйчатая броня. Как уже знал разведчик, по имперской классификации такой доспех считался атрибутом средней кавалерии, а по меркам Восточного Предела — даже тяжелой. Внешне же имперцы до боли напоминали какое-то усреднённое древнерусское войско, что всё-таки было довольно забавно.

Впрочем, не забавнее того факта, что лёгкая имперская кавалерия так и вовсе напоминала самураев, которые изначально были не распиаренными махателями катан, а конными лучниками — много деревянных и кожаных пластин, немного металла в доспехах, добрые степные луки. Разве что вместо посконных катан же, имперцы предпочитали старый-добрый прямой меч.

Всадники приблизились плотной группой, остановились, за оружие не брались, хотя и держали под рукой. БТР рассматривали внимательно, но без особого благоговения или шока. Больший интерес у них явно вызвала Эрин и поднятое над «гиеной» алое знамя.

Вяземский перестраховался, поэтому на всякий случай оззаботился на предмет того, чтобы ни у кого на форме не имелось ни российских триколоров, ни имперских двуглавых орлов. Хотя Сергей и был в курсе того, что современный российский триколор «власовской тряпкой» обзывался совершенно незаслуженно, потому как вообще-то официальным флагом РОА считался военно-морской Андреевский стяг, но подстраховаться всё-таки было нелишним… Да и ведь кто-то из «белых» триколором тоже пользовался совершенно точно.

— Ваше святейшество, — старший конного разъезда — гладко выбритый сухощавый мужик лет сорока — коротко кивнул апостолу. — Вижу, миссия увенчалась успехом. Была ли лёгкой ваша дорога?

— Более чем, — с улыбкой похлопала по торчащему из люка копью Эрин. — Шлите весть в центр — я вернулась с добрыми вестями! И со мной прибыл представитель России.

Произнесла это она не на имперском, а на русском.

Всадник молча кивнул, коротко скользнул взглядом по Сергею, развернул коня, и разъезд двинулся обратно к деревне. А спустя пару мгновений прошло и ощущение чьего-то пристального взгляда.

Вяземский ещё раз огляделся по сторонам.

— Я был на прицеле, — майор не спрашивал, а утверждал.

— Разумеется, — спокойно ответила апостол. — Мало ли что. Заметил?

— Почувствовал.

— Хм. Любопытно…

— Кстати, что ответила этому… богатырю на русском, а не на имперском — это, надо полагать, условный сигнал?

— И это тоже, — усмехнулась девушка, вновь похлопывая по металлическому древку своего чудовищного копья. — Главное — продемонстрировать, что я в здравом уме и мне ничего не угрожает. Особенно — что мне ничего не угрожает. А пока у меня в руках Гаэ Асайл — мало что мне может угрожать.

— Значит, можем отправляться, не рискуя получить в борт снаряд из противотанковой пушки или кумулятивный файербол? — на всякий случай уточнил Вяземский.

— Что значит — можем? Должны!

Спустя час неторопливой езды БТР углубился в на удивление знакомые пейзажи — сопки, поросшие лесом, заросли кустарников, небольшие речки. Как будто и не в другом мире, а где-то на полигоне под Успеновкой на очередных батальонно-тактических учениях…

Однако ощущения были совершенно иные. Если магия, драконы, принцессы и богини создавали впечатление ожившей сказки — пусть и недетской, кровавой, но сказки, то сама мысль о советском анклаве заставляла вспоминать даже не сказки — легенды.

Вяземский не был ярым поклонником всего советского, как, впрочем, не был поклонником или противником ни Российской Империи, ни какого-нибудь иного отдельного периода истории своей страны. Разведчик считал, что всё это было и было, скорее всего, ни хорошим, ни плохим, а просто было.

Закрывать глаза на недостатки и ошибки прошлого — глупо, а не помнить его — позорно. Как звучит в уже хорошо известной цитате: «Кто желает восстановления Советского Союза — не имеет головы, а кто не сожалеет о его распаде — не имеет сердца».

СССР был полон недостатков? Однозначно. Но стоило ли его разрушать и умножать новые недостатки, не решая старых?

Сергей по СССР не ностальгировал — в конце-концов, он родился уже после его распада, в девяностые. Для большинства россиян — лихие, бесславные и отчаянные, для пировавшего на трупе СССР меньшинства — святые. Хотя если уж кого и называть святыми, так тех людей, кто выжил в те времена, пережил их и сумел вырастить детей.

Но найти осколок прошлого в этом мире было… сродни легенде, да.

Конечно, придётся о многом рассказать и среди этого будет много неприятного. И пытаться объяснить то, что и сейчас-то мало кто понимает — как так вышло, что внуки героев променяли целый мир на сто сортов низкокачественной колбасы и джинсы из забугорного секонд-хенда.

Вяземскому ещё было проще — он себя виновным в этом не чувствовал. Сложно чувствовать вину за то, что провернули ещё до твоего рождения. Поэтому можно смотреть и говорить суше и рациональнее, без лишних чувств и эмоций.

Знать бы только что ещё говорить-то…

Хотя… Он найдёт слова. Может быть, не самые нужные, но хоть какие-нибудь. Вяземский — всё-таки не настоящий пёс войны и прожжённый боец, а скорее уж винтик административной системы и бюрократ. И кто сказал, что это плохо? Может, поэтому как раз поэтому и получается исполнять роль дипломата…

Сергей отстранённо размышлял, а сам привычно наблюдал за местностью, отслеживая возможные угрозы, на ходу намечая ориентиры, возможные огневые позиции и всё в таком духе.

Возможно, поэтому он то и дело замечал, что казавшийся совершенно диким лес на самом деле носит следы тщательно скрытого вмешательства. Очень грамотно расположенные буреломы, удобно пролегшие просеки, то и дело петляющая и проходящая сквозь заросли кустарников дорога… Без аэрофотосьёмки и тщательной наземной разведки Вяземский тут бы так просто даже сунуться не рискнул, не говоря уже о полноценной войсковой операции. Много бутылочных горлышек, где наступающие войска банально встанут или завязнут. Много господствующих высот, где удобно разместить арткорректировщиков или снайперов.

Здесь неплохо бы разместить пару дотов, а сюда хоть танк вкапывай, а вот тут прямо напрашивается минное поле… Полным-полно ориентиров для пристрелки, прямо как на подбор по всей местности расставлены — одиночные куски скал посреди зарослей кустарника, отдельно стоящие или наоборот кучно растущие деревья. Удобно, блин. «Ориентир три, лево десять, осколочные, беглым…» И при этом «зелёнки» много — тут тебе и маскировка, тут тебе и хоть какая-то защита. Против хорошо вооружённой и обученной армии двадцать первого века — так себе, конечно, по большому счёту, но всё равно хлопот может быть полно.

— Что, действительно заметил? — с досадой произнесла Эрин, заметив, что именно рассматривал Вяземский. — И ДОТы, и позиции, и пристрелянные места? Эх, а ведь так старались…

— А это всё действительно есть? — уточнил Сергей.

— Значит, просто догадался? — с ещё большим разочарованием протянула апостол. — А я уже подумала, что у тебя какое-то прямо сверхчутьё есть… Да, всё есть. Как не быть-то? Всерьёз опасались атаки имперцев, причём чем больше лет проходило, тем больше была вероятность — это полвека назад тут были дикие земли, за Новоримом закреплённые чисто формально. Пионеры регион описали, на карты нанесли, а точнее — просто подправили старые, ещё времён Второй Империи и Новой Республики. А вот поселенцы конкретно сюда только лет как тридцать начали активно ехать… Поэтому прикрылись, да. Натуральный укрепрайон получился, не то что пять легионов при магах — атаку танкового полка можно выдержать…

Разведчик наградил девушку предельно скептическим взглядом — артиллерию и инженерные заграждения образца сороковых-пятидесятых годов прошлого века он со счёта списывать бы не стал, но скорее бы поставил на боевые машины конца двадцатого века. Которые разрабатывались вообще-то на случай ведения боевых действий в условиях массового применения оружия массового поражения — читай, ядерной войны.

— Полка, да, — с вызовом заявила Эрин, но затем как-то быстро стушевалась. — Ну, какое-то время. И старых танков. Не ваших монстров.

— Старых — это…

— Ну, БТ-шки, «шерманы», «тридцатьчетвёрки»… — в голосе Эрин прорезались горделивые нотки. — Умею водить, да. «Тридцатьчетвёрку» едва ли не лучше всех вожу, кого знаю — там переключение передач для обычного человека очень тяжёлое, а я запросто делаю — мне не сложнее, чем на мотоцикле. Приедем — похвастаюсь своим «харлеем», кстати. Ленд-лизовский, в отличном состоянии…

Вяземскому только и оставалось, что слушать да хлопать глазами. Апостол богини смерти, колдунья и уверенный пользователь гибрида тесака с ломом рассказывает, что она круче всех водит Т-34 и что у неё есть личный «харлей-дэвидсон» ленд-лизовской поставки? Экая невидаль…

— Чего задумался-то, Сергей, а? — поинтересовалась апостол.

— Уж извини, но такое я от тебя ожидал услышать в самую последнюю очередь, — признался майор. — Как вообще вышло, что великая, ужасная и живущая не первый десяток тысяч лет посланница тьмы, смерти и прочих милых вещей прижилась в анклаве?

— Мы всегда были с теми, чьё дело — правое, — пожала плечами Эрин. — Мы всегда были на стороне добра, хотя и рядились в чёрное. Понимаешь, да? А уж не пойти к тем, кто впервые за тысячи лет смог найти дорогу между мирами? Да это просто ужас как нездорово. Фу просто. К тому же какая великая воительница откажется научиться владеть новым оружием или заклинанием? Хотя бы в рамках общего развития, да. К тому же… В анклаве многих тех, кто не прижился больше нигде — вряд ли в твоём или этом мире есть много мест, где можно найти… своё место.

— А ты там на своём месте?

— Конечно. Раньше, сейчас и всегда — где бы я не была, я всегда в правильном месте и в правильный момент времени. А ты, Сергей? Ты сам — на своём месте?

— Я думаю об этом, — ответил разведчик.

Спустя минут сорок неспешного петляния по серпантину, проложенному между сопок, «гиена» выехала на относительно открытое место. На первый взгляд — всё та же деревенская глубинка Нового Империя. Поля, лес невдалеке, бревенчатые домики, из печных труб которых лёгкой сизой дымкой поднимается дым — всё как совсем недавно. И даже конный разъезд навстречу — десяток всадников, все при оружии и явно на службе.

Вот только вместо кольчуг и мечей — до боли знакомые, словно сошедшие с потускневших фотографий и старых хроник — гимнастёрки. За спинами — короткие стволы карабинов, у командира впереди — ППС поперёк седла, у пояса — шашки. Зелёные фуражки, портупеи, даже натуральные галифе, что нынче удивляют сильнее местного варианта тяжёлого максимиллиановского доспеха — почти классические пограничники, только Карацупы и его верных собак не хватает.

— Привееет! — радостно замахала руками Эрин. — Я вернулась! Вернулась с отличными вестями! Урррааа!..

Командир пограничников — флегматичного вида крепыш лет тридцати — помахал в ответ, залихватски свистнул, и разъезд прямо на ходу перестроился и аккуратно пристроился по бокам едущего БТРа. Не как конвой — оружие в ножнах и на ремнях — как почётный эскорт.

Вяземский пересёкся взглядом с командиром и чётко — будто старшему по званию — отдал воинское приветствие. Сергей решил не пытаться казаться безэмоциональным и неприступным посланником Далёкого Отечества — не тот случай, чтобы играть в ледяного рыцаря, когда вокруг разворачивается ещё одна легенда. Пограничник-анклавовец не остался в долгу, ответив тем же.

А прямо перед деревней их встретили — видимо, местные набольшие.

Сергей почему-то ждал, что выйдут все местные, хотя это было нелогично и довольно опрометчиво… Что ж, анклавовцы оказались вполне благоразумны.

Десятка два человек, половина из которых были совершенно обычными людьми — мужчины, от тридцати до пятидесяти лет. По имперской манере — гладко выбритые, почти все одеты в неизменные гимнастёрки, галифе, сапоги и с фуражками на головах. Фуражки были как с характерной для ГБ васильковой тульей, так и обычные полевые армейские. Что бросилось в глаза — всего у нескольких человек виднелись обычные погоны, а вот у других почему-то присутствовали петлицы со знаками различия.

Однако в советскую форму одеты были не все — несколько человек выглядели совершенно обычно для имперцев: рубахи с вышивкой и крепкие кожаные куртки, на ком-то даже кольчуга с металлическими пластинами обнаружилась.

Но что самое интересное — среди анклавовцев не все были людьми.

Низкий и очень широкоплечий мужик с короткой курчавой бородой — натуральный гном, каким его привыкли представлять в последнее время. Не маленькое существо ростом по колено из старых сказок, а суровый воитель из более классического фэнтэзи. Экипирован в самый настоящий тяжёлый латный доспех, но без шлема. На плече — оружие, но не какой-нибудь топор, которого не хватало для образа классического фэнтэзийного гнома, а скорее короткая алебарда.

Пожилой — лет восьмидесяти, не меньше… эльф. Ну то есть фейри — тонкие черты лица, удлинённые и заострённые кончики ушей. Насмотревшись на Шари, Сергей уже вполне отчётливо и быстро научился распознавать отличия людей от местных эльфов, так что ошибиться не мог. Короткие седые волосы, худое даже для фейри и непривычно морщинистое лицо; слегка сгорбленный, но с пристальным ясным взглядом. До этого Вяземский даже и не предполагал, что бывают старые эльфы… Хотя, на Светлояре фейри были вполне смертны и от старости умирали, но лет эдак в триста-четыреста, а то и больше. Хотя считалось, что почти до самой старости выглядят молодо. Тогда сколько же лет этому фейри? Пятьсот, восемьсот, тысяча, ещё больше? Даже на эльфа-то не похож он толком: в старой советской шинели и потёртой армейской фуражке он больше напоминал самого обычного деревенского деда-ветерана, нежели сказочное вечно молодое существо, преисполненное древней мудрости…

Или даже вот ещё хлеще: высокая нескладная фигура в длинном — до пят — чёрном балахоне с капюшоном. Капюшон откинут, лицо открыто… С одной стороны похоже на человеческое: внешне — пожилой мужчина лет шестидесяти с длинными чёрными волосами и серовато-голубыми глазами. С другой стороны — нелюдь явственная и отчётливая, если судить по вертикальным кошачьим глазам и коже на лбу и щеках, на которой проступали самые настоящие чешуйки. Неужто рептилоподобный наг, которые даже у имперцев иначе как фольклорные и мифические персонажи, уже не проходили?

На его фоне худенькая стройная девушка лет восемнадцати, с длинными рыже-каштановыми волосами и тёмно-карими глазами, одетая в бело-красное платье, выглядела совершенно обычно. И даже торчащие в стороны лисьи уши и огромный рыжий с белым кончиком пушистым хвост, которым она активно помахивала из стороны в стороны — удивляли мало.

Но самыми интересными личностями были, безусловно, те двое, что стояли во главе небольшой приветственной делегации. Один — старик лет семидесяти с лишним, но подтянутый и весь бодрый на вид. Одет в советскую форму, околышек фуражки — ярко-синий, на поясе — кобура, на плечах — погоны капитана. От него буквально расходились волны уверенности и спокойствия — сразу чувствовалось, что именно он и является тут самым главным.

А вот его спутницей оказалась… Эрин.

Да, ещё одна. Только постаревшая лет на двадцать и с волосами не иссиня-чёрного, а совершенно белоснежного цвета. А в остальном один в один — миниатюрная, но хорошо сложенная; совершенно те же черты лица, лишь немного сглаженные лёгкими морщинами, и фиалкового цвета глаза. Даже хитроватая улыбка и взгляд были совершенно теми же, как и странного вида чёрное с пурпурными вставками то ли платье, то ли диковинный доспех. И это сходство было не тем, что бывает у родственников — так скорее может меняться один и тот же человек на фотографиях разных лет. Вот разве что ещё на плече вместо копья, больше похожего на совню, имелся не менее монструозного вида бердыш. Сразу становилось понятно, что и Гаэ Асайл, и это орудие локального геноцида — родичи. Чёрное металлическое древко с периодически вспыхивающими фиолетовым пламенем письменами, воронёное лезвие с замысловатыми узорами и общее впечатление, что обычный человек не то что драться — подымет-то такой с трудом.

БТР затормозил метрах в пяти перед анклавовцами, Сергей нырнул внутрь бронемашины, сменил каску на генеральскую фуражку, которая уже привычно заменяла ему кепи. Посмотрел в закреплённое на приборной панели зеркало.

— Машину не глушу, командир, — произнёс Руслан, не снимая рук с руля.

Вяземский кивнул. Правильно — на Аллаха надейся, а верблюда привязывай.

— Шари, остаёшься здесь, — добавил майор, обращаясь к приёмной дочери, которую, после некоторого раздумья, всё-таки решил взять с собой. — Если что — на тебе пулемёт.

— Поняла, отец, — моментально отозвалась девушка.

— Параноики, — прокомментировала эти приготовления Эрин. — Впрочем… Ваше право. Так! Как я выгляжу? Не как заспанная замарашка? Мне надо хорошо выглядеть, а то… Гхм. Да. Ладно, пошли уже, Сергей.

Майор вышел из «гиены», зашагав вперёд, а затем чётко — как по Уставу — перешёл на строевой, остановился в двух шагах перед главным среди встречающих анклавовцев и вскинул руку к виску.

— Здравия желаю, товарищ капитан! — отчеканил Вяземский… а вот затем он впервые за очень долгое время просто не нашёл, что сказать дальше.

К чему слова и что за слова могут быть уместны в такой ситуации?

Поэтому разведчик просто опустил руку и протянул её вперёд. Старый капитан, тоже ответивший воинским приветствием, пристально взглянул в глаза Вяземскому, а затем тоже протянул руку и двое российских офицеров из разных времён и миров обменялись крепким рукопожатием.

— Нууу раз на нашего бравого разведчика напал неожиданный приступ косноязычия, то значит мой черёд брать слово, — Эрин возникла рядом как и всегда буквально из ниоткуда. — Товарищи! Позвольте вам представить — командир разведывательного батальона, майор армии Российской Федерации Сергей Владимирович Вяземский. Большой зануда, крючкотвор, неплохой стрелок, офицер и хороший человек. Насколько я успела узнать, да. Впрочем, вряд ли бы я привела сюда кого-то другого. А это…

Апостол прошмыгнула за спины анклавовцев и продолжила:

— Это — её Святейшество Эйра, ныне — воительница и маг, служащая делу богини Эмрис. А это капитан МГБ Георгий Константинович Макаров — глава свободного поселения Надежда, населённого личным составом Строительства 507, его потомками и примкнувшими местными людями и нелюдями, — Эрин обняла этих двоих сзади и продолжила с широкой улыбкой. — По совместительству — мои мама и папа.