Шари было совестно, но после ночного подъёма и многочасового бдения подле лекарского храма хомори, пока на стенах города гремела битва, силы покинули сильвану[2]. Так что половину следующего дня она провалялась во всё той же лечебнице — ранение всё-таки давало о себе знать.
Впрочем, за это время девушка смогла хорошенько взвесить и обдумать ситуацию, в которой она оказалась.
На Шари повис немалый долг — гири[3] такой величины, что для решения надо было, по-хорошему, созывать совет старейшин, а то и нескольких кланов.
Дракон испепелил племя Сангара кроме неё одной, что махом поставило фиари перед двумя путями.
Первый — добровольно уйти из этого мира вслед за сородичами, предав память племени забвению. Но это всё-таки неблагое деяние — так поступали последние из родов, что запятнали себя страшными грехами и преступлениями. Сангара были славным и добрым племенем, ведущим свой род со времён Белой Тишины. Предать память предков лишь из-за собственной трусости и слабости? Немыслимо. В таких делах слабый должен стать сильнее, а трусливый — смелее. И никак иначе.
Значит, второй выход — участь плакальщицы. Оплакать кровавыми слезами врага, свершить возмездие и получить право восстановить едва не угасший род. Ну или умереть, пытаясь это сделать — такое предки простят и поймут.
Однако же не получилось. Враг повержен, отмщение свершилось. Вот только свершилось оно не Шари, а чужаком. Даже не фиари, а хомори — человеком. Он выплатил долг Шари, но сам долг никуда не исчез, и теперь фиари была должна человеку. И долг этот не из тех, что можно отдать золотом или чем-то другим, что ценят люди.
Да и хватило ли бы того же золота? Может, этому человеку оно и вовсе без надобности. Не из здешних земель он, незнакомец — в местных краях люди не носят таких зелёных одежд. Но зелёный цвет — это хорошо, это символ леса и жизни…
А, может, это знак?
Люди в зелёном — не разбойники явно. Воины! При них железные колесницы и смертоносная магия. В бой их ведёт чёрная богиня — одна из посланниц мира мёртвых. Ан-Хак — Та, Что Благородных Кровей — существо, древнее людей и фиари, жившая ещё до Белой Тишины.
Фиари — по натуре своей не воины, а охотники. Но и путь воина — это достойно. Дыхание каждого живого существа — единственное в своём роде, убить зверя на охоте — всё равно что убить фиари… Но это не повод не проливать кровь, питаясь лишь травами и кореньями. Великий Дух Торнат создал этот мир таким, каким он должен быть, и не смертным идти против божественной воли. Если мир живёт по законам вечной охоты, то так тому и быть. И если у тебя есть силы отнять жизнь зверя, то и забрать жизнь фиари или человека — не намного труднее.
Конечно, если это будет угодно Великому Духу.
Чего же тогда могут желать воины, вроде людей в зелёном? Вряд ли золота и богатства — истинному воин такое претит. Что же тогда? Конечно же слава и почёт, добытые в сражениях. Ну и как таким возвращать долг — золотом, что ли? Чушь. Продемонстрировать собственную славу и доблесть? Мысль хорошая. Вот только как это сделать перед тем, кто способен убить дракона? Тут разве что в ученики попроситься и смиренно просить научить бить летающих огнедышащих зверей…
Хм. Хм! А ведь это выход!
Чем вернуть долг воину? Ну конечно же достойной службой! Люди ведь издавна ценят меткость лучников-фиари, их непревзойдённое умение биться в лесу и способность читать следы, хоть четвероногих созданий, хоть двуногих. И фиари незазорно — ремесло славное и достойное. Тем более, что служба Империи для члена племени длится лишь пять кругов — обычное дело для данников, но не граждан Рима.
Вот только даже пять кругов службы за посмертие целого племени — это очень-очень мало. И даже пять раз по пять. Но и всю жизнь ведь не прослужишь — люди живут меньше фиари, но пока человек умрёт, и служба окончится, обычным путём племя уже не восстановить будет. Хоть для женщин леса и в пятьдесят кругов рождение ребёнка хоть и поздно, но не редкость, но всё-таки…
Да и может ли вообще Шари восстановить своё племя? Не в прямом смысле, а по законам охоты — о том, чтобы из племени выживал лишь один фиари, ей доселе даже в легендах слышать не доводилась. Всех легенд она, правда, не знала — это удел Хранительниц Правды, но и в знаемых ничего подобного не было. Либо уж всё племя под корень, либо оставались несколько фиари, что выкликали промеж собой нового вождя или же наследовали власть по закону. А как быть ей, Шари? Это значит на поклон к Хранительницам и старейшинам других племён идти надобно, и всяко не прозываться родовым именем. А то спросят её — а где твои родичи, а с кого нам в случае чего ответ держать за твои поступки? А их и нет. И что это за племя тогда такое — всего из одной охотницы?
Мучилась такими вопросами Шари долго. А ещё не на шутку тревожилась, что пока она тут отлёживается, то люди в зелёном могут уйти куда-нибудь далеко-далеко и найти их потом будет совсем не просто. Что в случае чего она их найдёт — Шари не сомневалась. Тут уже вопрос чести, а не времени или сил, что придётся потратить — надо будет, и она пройдёт до края мира и даже дальше…
Но и восстановить силы совершенно необходимо. Много ли толку будет, если она свалится посреди человеческого города без сознания от слабости? Не говоря уже о том, что людям в зелёном может просто не прийтись по нраву какая-то полумёртвая слабачка…
Столько вопросов и мыслей… И как тут разобраться-то? От мыслей голова просто кругом идёт…
Шари приняла сидячее положение, с самым мрачным видом обхватив колени.
— Тебя что-то тревожит, девочка? — одна из жриц подошла к хмурой фиари.
Девушка поколебалась… и неожиданно даже для себя начала рассказывать. Без лишних подробностей, конечно — жрица хоть и добра к ней, но она всё-таки человек. Поэтому может не понять всех тонкостей законов и обычаев фиари. Да и делиться об уничтоженном доме и семье… Слишком уж личное это для фиари — такое каждому не расскажешь. Поэтому Шари ограничилась историей о том, что её спасли люди в зелёном, и что она теперь хочет им отплатить.
— Дикая Охота Эрин, — понимающе кивнула жрица. — Только Её милостью, да с помощью Её Высочества принцессы Афины город и отстояли. Как раненых станет меньше, так непременно будем молиться о их здравии… Не только ты — очень многие теперь обязаны им жизнью.
— А люди в зелёном — кто они? — уточнила Шари. — Эрин… Чёрная жрица? Мы знаем такую как она под именем Ан-Хак. И значит, люди в зелёном — это её дружина?
— Пожалуй, — не слишком уверенно ответила женщина. — Я не расскажу тебе многого — мы врачуем тела и помогаем бедным, а не тратим время, размышляя о высших сущностях… Но вряд ли Дикую Охоту будут интересовать деньги — они ведь свита апостола смерти.
— Они — воины. Что если предложу я им свою службу? — спросила Шари. — Я молода, даже по меркам вашим, но охотиться и сражаться умею.
— Это достойное решение. Но что же тогда тебя тревожит, девочка?
— Так вышло… — девушка помрачнела. — Долг мой перед чёрной жрицей и её Дикой Охотой слишком велик. Но служить им многие десятки кругов…
— Да, я немного знаю ваши обычаи — ты молода, поэтому должна будешь стать матерью, прежде чем выберешь свой земной путь… — женщина задумалась, а затем улыбнулась. — Но в чём трудность? Ведь можно не взваливать всё на себя — присягни им как вассал. И если уж не сейчас, то позже ты или твои потомки вернут долг.
— Вассал? А что это значит?
— Эм… Как бы это объяснить… Ну, это можно сравнить с семьёй — кто-то старше, кто-то младше, младшие подчиняются старшим.
— Как семья, — сосредоточенно повторила уже не столь мрачная, но всё ещё задумчивая Шари. — Я поняла. Спасибо тебе.