Феликс покружил над полянкой, приземлился и побрёл к нам.
– Здравствуй, существо зелёное и меховое. Филиур я. Феликс имя мое. Агата друг мой.
– Ой, – обалдело заморгал Ориэль. – Здравствуй, существо серое и пернато-мохнатое. Ориэль имя моё. Агата друг мой тоже уже.
Я прыснула от смеха. Полюбовалась на них и позвала ночного портье:
– Феликс, мы тебя не дождались, уже пообедали. Давай тоже поешь, тут ещё много всего. И вон в той миске твои любимые харапу́льки.
– Где харапульки?
– Что такое харапульки?
Я эти харапульки, само собой, пробовала. – Интересно же. Но… по секрету – дрянь ред-к-остная. Размером со сливу, кисло-горькие, – вяжущие, как незрелая хурма, при этом жуткого, ядрёно-розового цвета. То ли овощ, то ли фрукт. Короче, я не оценила. Но Феликс их очень любит.
Он и Ориэля угостил. Тот тоже не проникся, – судя по скривившейся мордашке и судорожным поискам места, куда бы выплюнуть эту гадость.
Еда практически закончилась. Три прожорливых организма по достоинству оценили все те блюда, что нам собрал на пикник отель. Про абсурдность этой фразы я даже думать не хочу. Но я же не виновата, что отель не то живой, не то оживлённый, не то одухотворённый.
Я лежала на спине и млела под солнышком. Феликс и Ориэль негромко беседовали. Каждый делился особенностями быта в своём родном мире. Я даже задремала под их размеренный бубнёж.
Проснулась от голоса нашего незадачливого суицидника:
– Агата. Агата-а… А-га-та.
– Да? – вяло протянула я. Открывать глаза не хотелось.
– А как вы нанимаете сотрудников в отель?
– Просто беру и нанимаю. Я знаю, какие именно обязанности должен будет исполнять этот сотрудник. Нужен был тот, кто станет дежурить по ночам. И появился Феликс. Ему, кстати, давно пора спать. У филиуров ночной образ жизни, и, как стемнеет, ему придётся пойти за стойку и отработать смену.
– Ну, Агата, поспал же я, – смущённо прокурлыкал филиур.
– Агата, а кто вам ещё нужен? – продолжил интересоваться Ориэль.
– Не решила пока. По идее, кто-то, кто будет следить за порядком во всём отеле в целом. Провожать гостей к номерам. Относить им что-то, если вдруг это что-то понадобится. Ну и порядок, наверное, наводить. Мусор и пыль утилизирует сам отель, а перестелить постели, например, это кому-то надо делать. Наверное.
– А ещё?
– Сложно сказать. Был бы это обычный отель, там всё понятно в целом: повара, горничные, прачки, официанты, лифтеры, портье, юристы, бухгалтеры… А в волшебном месте? Я не знаю.
– А лекарь? Вам же наверняка нужен лекарь? Вдруг ваши постояльцы заболеют? Или они будут нездоровыми, когда ещё только увидят вас? Феликс сказал, что вас не все видят.
– Ну-у-у… Теоретически…
– Точно говорю! Целители нужны всем и всегда. И вам, Агата. И Феликсу. И…
– А зачем мне? – озадачился филиур.
– Я тебе потом скажу. Так вот, Агата! Я всё обдумал и решил! Хочу к вам! Я вам очень нужен! Честное слово! Возьмите меня, пожалуйста? – Последняя фраза прозвучала неуверенно, просительно и жалобно, в отличие от жизнеутверждающих первых.
– Ориэль, давай-ка я тебе расскажу об условиях работы. – Я с кряхтением села. – Большую часть времени мы болтаемся в каком-то молочном тумане. Вида из окон нет. Выйти наружу некуда. Куда нас занесёт в следующий раз, неизвестно. Кто будут следующие клиенты – даже догадок нет. Какая оплата – без понятия. Я даже свой собственный оклад не знаю. Развлечений – никаких. Но зато вкусно кормят, удобные комнаты у каждого из сотрудников. Ну и элемент неожиданности каждый день.
Зелёненький пушистый парнишка выслушал меня предельно внимательно, а в конце захихикал:
– Меня всё устраивает. Я очень хочу у вас работать. Примете меня?
– Решающее слово за отелем.
– Годится!
– И учти, личные вещи и одежду надо брать с собой сразу. Неизвестно, когда удастся снова пополнить гардероб.
– А вы без меня не уйдёте? Феликс? Агата? Я недолго! Я умею быстро бегать! А вещей у меня немного, я только сумку… И сразу назад!
Я посмотрела на филиура, спрашивая взглядом, что он думает. Тот пару раз моргнул, посмотрел на небо, на Ориэля, снова моргнул и кивнул.
– Хорошо. Часа тебе хватит?
– Полтора! Чтобы с запасом, – вскочил на ноги, возможно, наш будущий штатный врач.
– Но повторяю, окончательное решение за «Отелем потерянных душ». Если он тебя не примет, то я никак не смогу изменить ситуацию.
– Я понял! Но спасибо за шанс, Агата! И за то, что не дали мне совершить страшную глупость. Феликс, со мной бежим?
– Летим.
Один побежал вприпрыжку, второй над ним полетел.
А я улеглась на спину и продолжила загорать.
Суматошный и сумбурный день вышел. Пока ребята отсутствовали, я размышляла о способностях, своих и отеля, а также о том, что вот этот милый зелёный барабашка едва не повесился. Верёвочная петля так и болталась на ветке. Нужно бы снять, а то вызовет ещё у кого-нибудь нездоровые стремления.
…Вернулись парни (как бы это странно ни звучало в адрес столь необычных существ) намного быстрее. Видно, торопились.
За спиной у Ориэля висел большой, плотно набитый рюкзак. А в руках он держал цветок в фарфоровом кашпо изумительной красоты, расписанном птичками, пчёлками и небольшими яркими цветочками. Нёс он его бережно, стараясь не наклонять растение, похожее на подснежник, только намного выше и с множеством стебельков, увенчанных хрупкими белыми бутонами. Запах от них шёл тонкий, нежный и немного зимний.
– Какая прелесть, – подошла я ближе и наклонилась, чтобы рассмотреть эту красоту. – Как называется цветок?
– Люсне́ж, – с ласковой улыбкой осмотрел растение Ориэль и протянул кашпо мне. – Это вам, Агата. Подарок. За то, что спасли мне жизнь своим неожиданным появлением. Уберегли от величайшей глупости. Внесли яркие краски, подарили надежду. И за то, что вы такая… такая…
– Какая? – с любопытством спросила, принимая подарок.
– В вас нет оскорбительной жалости и сюсюканья. Ваше ненавязчивое сочувствие и то, как вы старались меня отвлечь… Я оценил.
– О… – несколько озадачилась я. Сама-то я свои поступки с такой точки зрения не рассматривала. – А почему цветок так странно называется?
– Люснеж – это «снежная любовь». Он расцветает впервые в конце зимы. Тогда же его можно пересаживать в горшки и переносить в дома. Потом он уже растёт и под крышей. И его обычно дарят тем, кого любят. Мамам, сёстрам, невестам, жёнам, любимым. Мы с вами только познакомились, но… Примите, в общем. Вот! – засмущался парнишка.
– Спасибо! Мне очень нравится. Только говорю сразу: я утащу эту красоту в свои личные покои и буду им любоваться нагло, беспринципно и в полном одиночестве! А ещё стану его нюхать.
Когда до Ориэля и Феликса дошёл смысл моей шутки, они рассмеялись. А я вовсе и не шутила. Утащу ведь. И буду любоваться. И нюхать.
Быстро сложив плед и собрав посуду и приборы в корзину, мы направились к отелю. Со стороны он выглядел… Да никак не выглядел. Невнятное здание без каких-либо вывесок, стены светло-бежевые. Крыльца, ярко-выраженного и заманивающего, тоже нет. Дверь сейчас была нараспашку, чтобы и холл проветрился, и само это волшебное здание без нас не убежало в никуда. Ну, это я так рассчитывала. Мол, раз дверь открыта, а мы с Феликсом оба здесь, то никуда от нас отель не исчезнет.
Мы подошли, я жестом велела филиуру идти первым, а сама притормозила на пороге и на всякий случай пригласила юного целителя внутрь:
– Ориэль, входи в «Отель потерянных душ». Сейчас мы проведём небольшое собеседование, ты расскажешь о себе, я отвечу на твои вопросы. И по итогам нашего разговора станет понятно, нанят ты или нет.
Отважно кивнув, зелёненькое существо перешагнуло порог моего нынешнего места обитания. Следуя указанию, прошёл к мягкому уголку, снял со спины рюкзак и поставил на ковёр, а сам уселся в кресло. Так как роста Ориэль был небольшого, ноги его свисали, не доставая до пола. И я видела, что ему очень трудно сдержаться, чтобы не начать ими болтать. Юношеская энергия бурлила и буквально выплёскивалась.
– Итак, – присев напротив, я поставила кашпо с люснежем на журнальный столик и приступила к собеседованию: – Полные имя и фамилия. Возраст. Раса. Образование. Опыт. Умения. Дополнительные навыки. Увлечения. Вкусовые пристрастия. Какая комната тебе нужна: кровать, или гнездо, или нора, или жёрдочка…
– Ориэль Божу́р, семнадцать лет, – начал отвечать он, проникнувшись серьёзностью момента. – Сирота. Раса – цейли́н. Мы искусственно выведенный народ целителей. Наши создатели-генетики вывели цейлинов примерно две тысячи лет назад, и мы давно уже признаны полноценными гражданами мира со всеми правами и обязанностями. Образование – школа лекарей. Мы ничего, кроме как лечить, больше и не умеем.
Рассказав всё, он сложил ручки-лапки на коленях и замер.
– Спасибо. А сейчас я…
Договорить не успела, перебил Феликс, выбравшись из-за стойки и подойдя к нам:
– Агата, проводишь сама ты целителя юного Ориэля?
– Куда? – не поняла я.
– В комнату, выделишь какую ему ты.
– Э-э-э? – Мы с Ориэлем переглянулись. Ведь наш разговор ещё не окончен, я не успела сказать, что меня как управляющую всё устраивает, но зарплату назначаю не я.
– Туман, – махнул лапкой в сторону выхода из отеля Феликс. – Ты в никуда уже нас перенесла ведь. Я решил, что теперь тут целитель жить будет.
– Добро пожаловать на новое место работы, Ориэль Божур, – хмыкнув, произнесла я, оценив «манную кашу» за дверным окошком. – «Отель потерянных душ» и я, его управляющая Агата Серебрякова, рады тебя приветствовать. Идём заселяться.
– Уви́а! Увиа! – вскочил с места зелёненький цейлин и несколько раз оббежал вокруг флегматичного филиура. – У меня есть работа! Я попал в невероятное удивительное место чудес. Со мной работают существа других рас, о которых никто не знает. Увиа!
– Увиа – это типа «ура»? – спросила я Феликса, так как Ориэль был слишком занят. Он уже бегал по холлу и выплёскивал свой восторг. М-да.
– Вероятно, Агата. Мы разные такие все…
Комната нашему лекарю досталась по соседству с ночным портье. Только в ней Ориэль обнаружил не гнездо, а небольшую кровать, как раз ему по росту. На стене шведская лестница и канат, свисающий с потолка. В углу письменный стол и стул на колёсиках, и то и другое для меня на вид словно детские. Комод с четырьмя ящиками, куда цейлин немедленно принялся выкладывать свои разноцветные шортики, жилетки и несколько пар коротеньких сапожек.
Появилась дверца в небольшую ванную комнату с душевой кабиной и унитазом, вполне понятной моему разуму конструкции. Тоже низеньким, как в детском саду.
– Здесь идеально! – с горящими от восторга глазами заявил маленький лекарь, осмотревшись. – Я счастлив!
– Тогда сейчас все отдыхаем, осматриваемся, ужинаем, ложимся спать.
– Смена ночная у меня, Агата. Но я подремлю в холле, раз не против ты, управляющая, и нет клиентов сейчас в отеле.
– Хорошо, Феликс.
– Всем – до завтра.
Гораздо позднее, уже устроившись в постели после вкусного ужина и душа, глядя в потолок, я сказала:
– Ты молодец. Было бы жаль, если бы такой милый парнишка из-за подростковых проблем и излишней эмоциональности что-то с собой сделал. Если бы только ещё я понимала, зачем я здесь? Никакого толку от себя, если честно, не вижу. Смотритель – самый бестолковый из всех инструкторов, какие мне только встречались в жизни. Ни одного внятного совета я от него не получила.
Я посопела, поворочалась. Снова перевернулась на спину и уставилась в потолок.
– Ладно. Раз уж я тут для чего-то застряла, то давай уже настраивайся, и погнали туда, где мы сейчас очень-очень нужны. Где-то сейчас страдают заблудшие и запутавшиеся в своих проблемах существа. Нам надо к ним. Лекарь у нас уже есть, тела им Ориэль излечит. Ну а я, доморощенный гений психологии, составлю им компанию и буду развлекать беседой.
Что-то тихонько звякнуло, сильнее повеяло зимним нежным ароматом люснежа, который я поставила на консоль рядом с окном.
– И вообще, нам нужны клиенты, иначе прогорим. Это раз. Ещё я хочу сделать вывеску для тебя. Это два. И мне категорически не нравится, как выглядят твои стены и крыльцо. Безлико, так неправильно. Внутри ты очень красивый, а снаружи – никакой. Точнее, архитектура у тебя вполне на уровне, я оценила этот стиль викторианских особняков. Но вот окраска! Полный отстой, уж прости. Предлагаю в ближайшее время перенестись туда, где мы найдем маляров и плотников. – Я зевнула. – Спокойной ночи.
Проснулась я внезапно, словно от толчка. Полежала, пытаясь понять, что меня потревожило. Тихо, время ночное. Никаких звуков.
И всё же сосало под ложечкой, хотелось немедленно куда-то пойти.
Осознав это, я встала и быстро натянула спортивные штаны, футболку и сунула босые ноги в кроссовки. Утруждать себя бельём и носками не стала. Халатов и пижамы у меня нет, так как у четвероруких – вот я балда, так и не спросила у Ориэля, как называется эта раса, – было куплено лишь то, что надевается ниже пояса.
Перед тем как выйти из своих апартаментов в холл, я снова постояла, прислушиваясь. Тянуло вниз, к входной двери. Поняв это, я хмыкнула. Кажется, я начинаю понимать, что происходит.
Тщательно прикрыв за собой зеркальную дверь, скрывающую проход на мою личную территорию, я тихонько спустилась. Феликс спал, нахохлившись. Он выбрал себе местечко на ковре возле дивана. Я сделала мысленную пометку, что нужно заказать у отеля для филиура какое-то подобие этой его жёрдочки как раз для такого ночного отдыха в холле. Он же не может как я – лечь на спину на диване и уснуть.
Стараясь не шуметь, я прошла к входной двери и выглянула наружу. Туман. Странно. Я ожидала увидеть некий мир и того, кто нуждается в приюте и отдыхе.
Помедлив, я всё же принялась отпирать засовы. Защёлкали замки, звякнула цепочка. Завозился Феликс, и я услышала цоканье его когтей по полу. Ночной портье шёл ко мне.
– Проспал я что-то, Агата? – спросил он. – Гость войти хотел, но я услышать его не успел? Стыдно мне очень, работал я плохо.
– Погоди, Феликс. Сейчас поймём, что там. Может, мне вообще почудилось.
Распахнув дверь, я уставилась в белую пелену. Тишина… Капает где-то вода… Так-так! Значит, мне не померещилось. И туман этот не такой, как тот, что окружает нас в «нигде». Этот – обычный такой. Нормальный и привычный, только невероятно густой. Наверное, именно таким и бывает пресловутый лондонский туман, когда ничего не видно на расстоянии вытянутой руки.
– Феликс, держи меня, – протянула я ему ладонь, которую тут же обхватили его крепкие тонкие пальчики.
Набрав воздуха для храбрости, я смело шагнула через порог.
– Есть тут кто? – позвала я.
Подсознательно ожидала, что мой голос утонет в водяном пару, и когда он прозвучал неожиданно ясно и громко, аж вздрогнула. Тьфу! Совсем забыла физику. Хорошо, что не стала кричать. Представляю, с какой скоростью понёсся бы звук в этом более плотном из-за капелек воды воздухе.
Где-то там, в невидимой мне дали, что-то брякнуло, звякнуло, раздался звук, будто мелкие камушки потекли со склона. Или будто огромный змей пополз, шурша своими чешуйками о землю.
От этого сравнения я гулко сглотнула. И едва не взвизгнула от того, как неприлично и пугающе громко это прозвучало.
– Агата? – пожал мне ладонь филиур.
Я ответила тем же и снова спросила:
– Есть тут кто? Если вам нужны приют, еда и отдых, «Отель потерянных душ» готов вам предоставить всё это. Постой вы можете оплатить любым доступным вам способом. Принимается практически всё.
Снова раздалось шуршание, от которого у меня волоски по всему телу встали дыбом. После трещотка… маракасов?
Причём было совершенно непонятно, с какой стороны доносятся эти звуки. Туман искажал восприятие, чудилось, будто «ползают» справа, гремят маракасами – слева, а капает вообще прямо.
– Н-ну т-так-к к-как? – отбивая зубами чечётку от внезапно накатившей волны ужаса, спросила я.
И вскрикнула, когда прямо перед моими ногами на деревянный настил крыльца плюхнулась…
– Мамочки! Ик! – Я аж стучать зубами перестала, но зато икнула. – Гремучая змея.
То, что лежало у моих ног, было похоже на крупную погремушку с хвоста гремучей змеи. Размером с мою руку от локтя до кончиков пальцев. А может, и ещё больше. Того, к чему эта штука крепилась, не было видно.
– Где-е-е? – прошелестел женский голос, и из тумана на уровне моего лица высунулась женская голова.
Тёмно-красные, почти бордовые волосы этой особы были распущены. В ушах – крупные серьги. Шею украшало объёмное многоярусное монисто из тех же золотых монеток, что и в серёжках.
– О господи! – схватилась я за сердце свободной рукой. – Как же вы меня напугали! В тумане весьма жутко, не находите?
– Нах-х-хожу, – шипяще отозвалась она и перевела взгляд жёлтых глаз с вытянутым узким зрачком на стоящего за моей спиной филиура. – Ф-ф-филин…
Остальное тело женщины оставалось скрыто, но меня слегка отпустило. Хотя клыки дамы впечатляли. Прикус у неё явно неправильный.
– Филиур, нагайна прекрасная. Нападать не стану я, если угрозы от тебя не будет нам.
– Э? – это очень умно выдала я.
Эта мадам, которая нагайна, перевела взгляд на меня. Жуть-то какая! Спасибо фэнтези за мои познания, я помню, что наги – это полулюди-полузмеи.
Так, ладно, берём себя в руки. Я на работе!