Полупрозрачный волк, сквозь тело которого можно было увидеть камушки на дороге, трусил рядом и вертел головой, осматриваясь.
И хотя я ни за что не призналась бы в этом вслух, но в его компании было спокойнее. Ещё свежо в памяти воспоминание, как он встал на защиту меня от огромной паучихи. Пусть та оказалась милейшей безобидной женщиной, но сам факт!
Так что сейчас я смело шагала, разглядывая двухэтажные каменные дома с широкими дверными проёмами и большими окнами. Теперь стала понятна эта странность – крылья не должны задевать за косяки. А в окна они, вероятно, иногда просто влетают, минуя входные двери.
На чужаков местные смотрели с интересом, слава богу, не гастрономическим. И что-то мне подсказывало, что для них я не выгляжу совсем уж незнакомо. Да, я бескрылое существо. Но аборигенов это не удивляет, а значит, они уже встречали таких, как я.
– Этьен, а у тебя крылья были? – сама не знаю почему спросила я спутника.
Тот как раз в этот момент нюхал багряные листья кустарника, украшавшего палисадник дома, у которого мы притормозили. Застигнутый врасплох моим вопросом волк качнулся вперёд, уткнулся носом в листья, громко чихнул и обернулся ко мне с ошалелым видом. Мотнул головой и растерянно сел.
– Так что? Были у тебя крылья раньше? – въедливо уточнила я. – С перьями? Меховые пушистые? Кожистые, как у этих?.. – кивнула на глазеющих на нас горожан.
Призрак медленно перевёл глаза с меня на проходящую мимо молодую женщину с корзиной. Наклонив голову, осмотрел её, задержавшись дольше необходимого на пышной груди. Скользнул взглядом на её «плащ». Пошевелил лопатками, словно пытаясь осознать, имелись ли у него когда-нибудь дополнительные части тела, кроме лап и хвоста. И, приняв решение, внимательно глянул на меня. Я ждала.
– Ну?
Он покачал головой, вскочил и как ни в чём не бывало потрусил вперёд по улице.
– Значит, крыльев у тебя нет и не было, – пробормотала я. – Но готова съесть свою шляпу, которой у меня нет, но если понадобится – куплю, что ты не волк.
Этьен Рауль и как-то там не помню снова сбился с шага, укоризненно оглянулся и, вывалив язык, притворился большой дружелюбной собакой.
– Ну-ну, так я и поверила, – усмехнулась я. – О! Смотри, лавка, где торгуют флюгерами. – Давай заглянем, хочу порадовать чем-нибудь отель.
Флюгером я всё же разжилась. Долго перебирала и откладывала каких-то неведомых зверюг, домики, корабли, птиц и совсем непонятные штуки, не вызывавшие никаких ассоциаций. Спросить стеснялась. Но что изображала какая-нибудь странная закорюка с финтифлюшкой на конце – не имела ни малейшего представления.
– Этьен, как думаешь, нашему отелю понравится солнышко? – спросила я своего призрачного компаньона по прогулке.
Хозяин лавки мне не мешал выбирать, не лез под руку, но готов был ответить на вопрос, крутясь поблизости. Заметив, что я сделала выбор, неспешно приблизился и заговорил:
– Хорошеничный выбор, хоспидичка управлянка. Тось на небушке светило. А тось, – ткнул указательным пальцем в два кружка поменьше, крепившиеся позади стилизованного улыбающегося солнца с лучами, – евойные ночные сестрицы. А к дому и к стенам сочетатися, таки всем возрадостно станется.
– А у вас два спутника? А по цветам они какие? – полюбопытствовала я.
– Чавось?
– Ночные сестрицы светила. Их две?
– А! Таки да, хоспидичка управлянка. Светило день греет. Сестрицы ночь освещают, а магия питатеся. Белая да синяя, знамо.
– Занятно… Значит, за потоки магической энергии отвечают лу́ны. Надо Ориэлю сказать, раз ему интересны местные растения. А откуда вы узнали, что я управляющая?
– Таки знамо дело. Домик ваш прибыти, запрос мы все читати. Таки Маришола с бабами возрадоватися. Работа – тось хорошо. А всё ж спрашивати. От тось.
Я кивнула и, уточнив стоимость приглянувшегося мне флюгера, купила его. Кошелёк я прихватила из сейфа в холле перед самым выходом на прогулку. Там ещё оставались монеты с моей прошлой прогулки по миру хасинов, но, по ощущениям, он потяжелел. Не удивлюсь, если отель позаботился.
О том, как он это делает, даже думать не хочу. Нельзя постичь непостигаемое.
– А вы совсем не удивляетесь моему облику, – расплатившись, решила я всё же заговорить на эту тему. – К вам часто заглядывают такие, как я? Бескрылые?
– Таки нет, хоспидичка. Но случаетися изредка. А девка к нам прибилася. Тогось она, скорбная, – покрутил он рукой вокруг головы. – Выпалася на холме, где, значися, домик ваш. Совсем тогось была, выла, плакала, от нас шарахалася. Но ничось, пожила уже, кажися, с тридцать восходов лун. Старая Хилапе́я взяла её. Чогось уж, хоть и скорбная, да молодая, не гнать же ж. Таки и девка чуток пообвыкла, ужо не такась дикая. Отож она как вы, хоспидичка, крылов нет, калека.
Мы с волком переглянулись. Я невольно повела лопатками, внезапно осознав, что меня считают калекой, а не представителем другой расы, у которой крыльев просто нет.
– А как мне посмотреть на эту вашу пришлую девицу? Может, я смогу ей помочь?
– Таки прямо ступайтеся, хоспидичка. Старая Хилапея в доме с таким кружалом, не проминёте.
«Кружало» оказалось флюгером в виде кружащейся вокруг оси странной фиговины. Авангард в чистом виде.
Поблагодарив любезного лавочника и прихватив свою покупку, я обратилась на улице к волку:
– Этьен, ищем здание с кружалом на крыше.
Нужный домик действительно вскоре нашёлся. Был он небогатым, но с чистыми окнами, плющом на стенах и со старухой на скамейке у крылечка. Смотрела она внимательно, опираясь обеими руками на резную деревянную трость, поставив её перед собой. Просканировав меня взглядом, она нахмурилась и, не говоря ни слова, жестом велела покрутиться.
Я удивилась, конечно, но просьбу, больше похожую на приказ, выполнила. Было что-то во властном уверенном поведении немолодой вампирши, что заставляло не спорить.
Так же, не проронив ни звука и не вставая со скамейки, она повернулась и своей тростью громко поколотила в закрытую входную дверь. Я вскинула брови, волк уселся у моих ног, вывалив язык из пасти и снова изображая из себя милую пушистую собачку.
Послышались быстрые шаги босых ног, дверь распахнулась, и на крыльцо выскочила хрупкая невысокая блондиночка с толстой длинной косой.
– Вы звали, хоспидичка Хилапея?
– За тобой пришли, – неожиданно низким голосом без малейших признаков старческой хрипотцы или дребезжания произнесла старуха. – Свои вещи забирай и можешь взять то, что я подарила.
У меня округлились глаза. Эта Хилапея говорила чисто и понятно, никакого местного говора или акцента.
А девчонка медленно обернулась, увидела меня и волка. Глаза её стали совершенно круглыми, она аж задохнулась от неверия, а потом всплеснула руками, прижала их к груди и выдохнула:
– Слава богам! Пришли! А я уж думала, так тут и останусь навсегда.
Она прикрыла глаза, явно вознося молитву. Я всё это время молча наблюдала за происходящим.
– Как мне к вам обращаться, достопочтенная госпожа? – помолившись, спросила меня потеряшка. А я уже поняла, что мы сюда угодили не только за ремонтно-покрасочными работами, но и за очередной постоялицей.
– Госпожа Агата Серебрякова. Управляющая «Отеля потерянных душ». Желаете у нас остановиться?
– Желаю! – решительно кивнула она. – Вы даже не представляете, как сильно я этого желаю. Честное слово, я потерявшаяся душа. Не знаю, как вам это доказать, но я не вру. Мне и хоспидичка Хилапея говорила это. Она меня лечила, я ж память потеряла… Меня местные, когда я сюда угодила, сочли сумасшедшей. Только вот госпожа Хилапея и помогла.
– Не тараторь, – строго оборвала её старуха и своей тростью легонечко шлёпнула девушку по голым ногам. – Поторопись, некогда госпоже управляющей ждать тебя долго.
– Я сейчас! Я быстро! – заполошно всплеснула руками блондинка и рванула в дом.
– Я ждала вас. Почему так долго? – обратилась ко мне странная вампирша, как только её подопечная исчезла с глаз.
– Ну… – растерялась я. – Как-то вот.
– Девчонка память не до конца обрела. Её магия просит другой энергии. А ты ей помоги, проводница, – хмуро указала она на меня перстом. Пальцы у неё были искривлённые болезнью суставов, уж не знаю какой. Подагра, наверное?
– Проводница? – как попугай повторила я.
– Приёмник, проводница, – небрежно отмахнулась собеседница. – Всё едино. Девчонке память верни, информацию из эфира проведи к ней. Она из знатных, но, видно, насолила кому-то крепко. Проклятие я сняла, а воспоминания – на тебе.
– Кхм. А как вы?.. – переглянувшись с волком, попыталась я спросить. Честно говоря, жутковатая женщина вызывала опасения.
– Вижу. Я многое вижу, управляющая «Отеля потерянных душ». И про тебя, и про тебя, охальник блудливый, – взглянула она на волка.
Тот внезапно попятился и хотел спрятаться за моей спиной. Правда, тут же опомнился, вздыбил шерсть, обрёл материальность и встал передо мной, защищая.
– Да не скалься, щенок, – небрежно отмахнулась она. – Не дорос ещё зубы мне показывать. Допрыгался? Доигрался? И как, сладко теперь? Держал бы свой детородный о́рган где надо, так и не бегал бы сейчас призраком бесплотным. Скажи спасибо, что тебя проводница почуяла и вытащила из небытия. Глядишь, и с прочим поможет, если не будешь дурнем как прежде.
Я заинтересованно слушала, переводя взгляд с волка на госпожу Хилапею.
– С чем я помогу ему? – спросила, так как она замолчала и отвернулась.
– А это ты сама узнаешь, проводница, когда время придёт. Или не придёт, – усмехнулась она. – Если я скажу, этот балбес так и будет куском эктоплазмы всю оставшуюся вечность. Что? Скажешь, я не права, кобелина?
Волк фыркнул, но скалиться и топорщить шерсть перестал и сел, правда, продолжая прикрывать меня собой.
– Я правильно поняла: этот симпатичный, но крайне любвеобильный кобель не держал свой детородный орган где положено и за это стал призраком? – На очередной фырк призрака я не обратила внимания. – Вот я давно подозревала, что он не волк, а… мужик. Блудливый. Который очень любит женщин. И за это его укокошили, и он теперь скитается привидением. Но почему волк? Он уверяет, что не оборотень. Откуда тогда ипостась зверя?
Вампирша мои размышления проигнорировала, не посчитав нужным отвечать. Этьен тоже притих и словно втянул голову в плечи.
– Я готова! – выскочила на крыльцо блондинка, которая вот-вот станет постоялицей отеля. – Я только попрощаюсь, можно? И догоню вас! – обратилась она ко мне.
– Всего доброго, госпожа Хилапея, – задумчиво проговорила я. И на всякий случай спросила: – Может, расскажете что знаете про этого призрака?
– Сами разберётесь. Я вам не справочная служба!
– О как! – ошарашенно выдала я и, прихватив волка за загривок, медленно отправилась назад.
Чудно́ всё. Этой пожилой даме удалось сбить меня с толку и так заморочить голову, что я совершенно растерялась. И вопросов нужных не задала, и выяснить ничего не успела, и даже имя белобрысой потеряшки не спросила. Интересно, а она сама-то его помнит?
Ладно, скоро выясним.
Мы неторопливо возвращались прежней дорогой к холму, на вершине которого красовался преображающийся прямо на глазах отель. Стены за это время шустрые крылатые бабочки-малярши уже успели сделать голубыми и сейчас примерялись к крыше. На мой взгляд человека, далёкого от ремонтно-строительных работ, следовало бы начинать сверху, мало ли, вдруг краска с крыши накапает и испортит свежеокрашенные стены. Но…
Философски решила не лезть куда не зовут, а при оплате работы всё проверить как следует.
Тут нас нагнала юная особа, которой мне предстояло вернуть память и магию. Отлично! Это же именно моя стезя, как хорошо, что мне об этом сегодня сообщили.
Усмехнувшись своим мыслям и неуместному сарказму, я покосилась на крайне серьёзную блондинку, прижимающую к груди узелок с вещами.
– Негусто, – кивнула на её багаж.
– Да, – даже не взглянув на него, отозвалась она. – Я сюда вообще голая угодила. Вот ведь позор! Но я тогда была не в себе, совсем ничего не соображала, так что даже и не стеснялась. Это мне потом рассказали.
– И что, абсолютно ничего не помнила? А сейчас?
– Кое-что, – уклончиво ответила она. – Немного. Прошлое скрыто за пеленой. И имя.
– То есть своё имя ты всё ещё не помнишь. Точно как Этьен, – махнула я рукой на призрака. Девочка была на вид совсем юная, и я решила общаться на «ты». – А что же тогда помогла тебе восстановить в памяти госпожа Хилапея?
– То, что я взрослая девушка, человек, маг, и… Понимаете, госпожа Агата, я как младенец была. Благодаря ей я сумела вспомнить, как пользоваться столовыми приборами и бытовыми вещами, как за собой следить…
– У-у-у… Ничего себе тебя контузило! Этьен вот, – кивнула на призрака, – тоже прошлую жизнь не помнит. А тебе, значит, личность стёрли. Однако…
Девушка споткнулась, едва не упав, её руки опустились, и она уставилась на меня огромными распахнутыми глазищами.
– Личность… стёрли… – прошептала она. – Да. Как вы?.. Вы увидели, да? Меня нет совсем. Есть это тело, его заново научили кушать ложкой, умываться и расчёсывать волосы, ходить в уборную, застилать постель, стирать вещи и мыть посуду. Или не заново. Почему-то мне кажется, я раньше многое не умела. Готовить кашу так точно… Но моя личность… Её нет.
– Ну и ничего страшного, – пожала я плечами, подхватила её за локоток и повела дальше. – Была одна личность, а будет новая. Ещё лучше. Раз ты кому-то так сильно помешала, что с тобой подобное сотворили, значит, не такой уж и чудесной ты была. Согласись, хороших девочек ни за что ни про что не проклинают, память и «Я» им не стирают и голышом в другие миры не закидывают. Логично?
– Логично, – медленно кивнула она, шагая в ногу.
– Ну и всё. Была ты… Гм… – Я скосила глаза, прикинула и озвучила: – Была ты стерва блондинистая, магически одарённая знатная зараза. Поди, отказала какому-то хрычу богатому, титулованному, сильному магу. И небось не просто отказала, а ещё и напакостила. А судя по слишком красивой внешности, тебя никто из женщин не любил. Друзей и подруг у тебя нет и никогда не было. Одни только родители кровиночку свою баловали как могли. Добаловались, выросла ты вся такая… неприятная. Ну и вот. Шлёпаешь теперь по пыли босиком, вместо мозгов каша, вместо магии ошметки.
Девушка снова остановилась, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Хмыкнула неожиданно.
– Родители меня точно любили и баловали. Надо же, я их лица сейчас вспомнила. Мама… О! А папа… О-о-о!
– А ты? Имя своё вспомнила? И давай ко мне тоже на «ты» обращайся.
Она медленно повернула ко мне голову, несколько секунд смотрела в глаза, после чего покачала головой.
– Нет. Госпожа Хилапея меня называла Бо́ра. Не знаю почему, но это точно не моё имя. Оно не отзывается в памяти никак.
Волк, шагающий слева от меня, фыркнул, а я нахмурилась.
– Бора… Бора… Что-то знакомое. Бора, борей… Гиперборей… Северный ветер. А, вспомнила. Бора – это такой порывистый холодный ветер. Подробнее не могу сказать. Что-то там ещё было про белую и чёрную бору. Но тут даже не спрашивай, не смогу ответить, почему они такие. А ты у нас, значит, маг воздуха. Да, Рауль? Но это точнее смогут сказать только Феликс и Ориэль.
Блондинка снова остановилась и опять не мигая уставилась на меня.
– Как вы это делаете, госпожа Агата?
– Что? – моргнула я.
– Это… Ничего обо мне не знаете, мы только что познакомились. А вы идёте и… рассказываете мне обо мне. И знаете, что самое странное?
– Что?
– Я больше чем уверена, где-то вот тут, в душе, – приложила она ладонь к солнечному сплетению, – что вы говорите истину. Что я была… гадкой. И совсем не имела друзей. Это обидно. Почему у меня не было друзей? Я хочу. Но их не было… И то, что меня никто не любил. Это ещё обиднее, я ведь красивая. Но я знаю, что вы говорите правду, хотя совсем ничего обо мне не знаете. Это неприятно сознавать.
– Да не обращай внимания, – неловко улыбнулась я. – Ты же сама говоришь, я тебя совсем не знаю. Мало ли что я ляпнула. Но не со зла, прости. Наоборот, хотела тебя подбодрить, но как-то не получилось.
Я хмыкнула, пожала плечами и, кивнув в сторону отеля, поторапливая, двинулась вперед.
– Это ваша суть. Госпожа Хилапея сказала, вы проводница. Приёмник. Я вдруг вспомнила о таких одарённых. Вы редкость, госпожа Агата. Таких, как вы, рождается очень мало, вас берегут, ценят и мечтают заполучить в собственность все правители всех миров. Я бы вас точно забрала и не выпускала. Мне бы папа помог. И себе захотел бы забрать, но я бы не отдала. Но вы не волнуйтесь, я бы вам обеспечила хорошую башню, вы бы ни в чём не нуждались. А вы давали бы информацию… Ой! – в очередной раз сбившись с шага, она хлопнула себя по губам и опять вытаращилась на меня.
– Вот-вот, – вздохнула я, офигевая от только что услышанного. – Меня желают заполучить в собственность? Я что, вещь?
Блондинка помотала головой. Поморгала, сморщила нос, словно собралась заплакать, но внезапно передумала, убрала ладонь от лица и произнесла:
– Я подарю вам своё покровительство. Позднее. Когда вспомню себя. Я… что-то могла, что-то важное, сильное. Да, вы правы. Ветер. Сильный ветер, это про меня. Идёмте, госпожа Агата.
Тут уже она вцепилась в мою руку и потащила на холм, продолжая неразборчиво бормотать себе под нос. А я переглянулась с волком, закатила глаза, ну и тоже поспешила. Как-то я плохо на людей влияю. И на нелюдей тоже.
– А ты не человек, между прочим, – вдруг сообщила я Боре.
– А кто? – опешила она, оглянувшись.
– Понятия не имею, – мило улыбнулась я и похлопала ресницами.
– А, ну да. Эфир вам расскажет позднее, когда вы его призовёте, – словно бы покопавшись в памяти, сообщила она. – О! Я это, оказывается, знаю. Надо же! А я точно не человек?
Прищурившись, я осмотрела её хрупкую фигурку, юное красивое личико, роскошные золотистые волосы, позавидовала в глубине души. После чего взглянула в глаза терпеливому привидению, который снова стал неосязаемым, но бодро трусил рядом, не касаясь земли лапами.
– Этьен, я же права? Она не человек.
Волк кивнул и свесил язык из пасти.
– А почему вы его называете то Этьен, то Рауль? Он своё имя тоже не помнит?
– Не-а, зато «вспомнила» я. Оно у него длинное. Так что какое имя мне в этот момент нравится, тем и зову.
Призраку достался долгий внимательный взгляд, но больше задавать вопросов Бора не стала. И мы наконец-то резво зашагали к отелю.