Глава 18

Пару мгновений после моего ответа акиф разглядывал меня с таким видом, что внутри все разом перевернулось. На мгновение показалось, что он вот-вот рывком притянет меня к себе. И от этого обожгло с ног до головы, губы приоткрылись сами собой. А я же… качнулась назад.

И волшебный миг рассыпался со звоном.

– Вы не одиноки, айна Риналлия, – с этими словами Зейд отступил на шаг, перед этим аккуратно вернув корфу на место. – Прошу прощения за порыв, – добавил, когда я глубоко вдохнула теплый воздух, смешанный с ароматами цветов и чего-то еще. – Я оскорбил вас, айна?

Поморгала, приходя в себя. Все, Рин, хватит уже! Ты в душе отпустила Рейна, пусть и не сразу.

Но небо над головой, открывшийся вокруг простор, от которого захватывает дух так, что хочется кричать от восторга…

– Чем вы меня оскорбили? – поинтересовалась я.

Может, им вообще прикасаться к посторонним женщинам нельзя? А он не просто прикасался, а ласкал мое лицо. Я вспомнила ощущение теплых пальцев на коже и вздрогнула от того, насколько сильно отозвалось внутри меня это прикосновение.

– Вы про корфу? – догадалась наконец.

Зейд кивнул и даже сделал шаг назад. Я заметила, что его руки сейчас спрятаны за спиной. Точно он таким образом пытается удержать себя от повторных прикосновений.

– Айна Риналлия…

– Извините, – перебила я. – Вы не нанесли мне оскорбления. Все хорошо. Я не люблю эту тряпку. Надеюсь, и вас подобная честность не оскорбит.

Вот так, мы извинились друг перед другом, давайте уже продолжим ужин. И до чего-нибудь договоримся. Потому что пока единственное, чего я добилась: наелась и всплакнула. Отличный деловой ужин! Невероятно продуктивный!

– Идемте.

И снова эта протянутая рука, глядя на которую, я поняла, что не смогу отказаться. Мои пальцы точно сами по себе потянулись, чтобы вновь ощутить шероховатое тепло. Их обхватили мягко, но так властно, что сердце изумленно пискнуло.

– Куда? – поинтересовалась я осторожно.

С голосом происходило нечто странное: в нем появились нотки, которых прежде я не замечала. Видимо, Зейд тоже обратил на это внимание, потому что коротко оглянулся, обжег взглядом и пояснил:

– Хочу угостить вас одним напитком. Его готовят только в Игенборге, с добавлением местных специй.

– А каков его эффект? – спросила с подозрением.

– Утоляет жажду. – На меня посмотрели, как на тупую нарру. – Айна Риналлия, я уже начинаю жалеть, что показал вам вид с башни. Вы странно изменились.

Еще бы! Меня так и тянуло вернуться туда, раскинуть руки и ощутить себя свободной! Пусть вокруг не шумело море, но воздух Игенборга тоже полнился странной магией.

Я не удержалась и хмыкнула: ну да, ощущаешь себя свободной, а женщины вокруг как в золотых клетках. Совсем с ума сошла! Сразу после Игенборга уеду куда-нибудь на месяц, отдохну.

Зейд привел меня обратно в беседку. Только теперь на столике стояли незнакомые мне сладости, пахнущие ярко, завлекающе. Огромная ваза с фруктами так и манила. А еще стоял чайник: белоснежный, разрисованный желтыми и синими узорами, с длинным изогнутым носиком. В тон ему были и чашки, из такого тонкого фарфора, что он казался полупрозрачным.

Я отметила, что слуг вокруг нет. А когда Зейд сам поднял явно тяжелый чайник, не удержалась от замечания:

– Особое расположение акифа?

– Айна Риналлия, плох тот правитель, который не может налить алиму интересной ему девушке.

– Алиму? – переспросила я, прежде чем дошел смысл предложения.

Интересной ему девушке?! Едва не закашлялась, но сдержалась. А Зейд уже наливал эту самую алиму. Пахло пряностями, цитрусом и немного черной корицей.

– Алима – напиток, который делают только в Игенборге. Его готовят десять часов, а еще сутки настаивают. Только тогда алима приобретает свой неповторимый вкус. Попробуйте.

Я поднесла чашку к губам, осторожно вдохнула. Аромат окутал меня невесомым облаком, и вдруг стеснение в груди прошло. А когда сделала глоток, то внутри разлилось мягкое тепло. Оно прогнало ту грусть, что царапала сердце с того момента, как я оказалась на вершине башни.

– Это… великолепно!

По взгляду Зейда поняла, что ему польстил мой восторг.

– Алима расслабляет и при этом наполняет энергией. Она убирает весь негатив, ну и запах.

– Да, я чувствую. Это изумительно.

Я не могла описать вкус алимы. В ней смешался и напиток из детства, и нечто прохладительное, и пряное питье из зимних вечеров. С тех пор как Рейн оставил меня, я никогда еще не чувствовала себя настолько легко. Точно воздух – свежий и прохладный – прорвался сквозь глухую завесу. И теперь я могу снова дышать полной грудью.

– Айна Риналлия, я не солгал. Вы действительно интересная девушка.

Я опустила чашку и на всякий случай поправила корфу. Вроде все ровно, ничего не видно.

– Интересная?

– Вы умеете получать удовольствие от мелочей, вы искренне радуетесь и так же грустите. Но при этом у вас деловая хватка, какую не всегда увидишь даже у правителей.

– Часто деловая хватка у советников правителей, – сообщила я, не зная пока, как лучше реагировать на то, что я «интересная девушка».

Зейд усмехнулся и отпил алиму. Она оставалась теплой, от нее в груди точно зажигалось солнце. Или такое чувство от взглядов акифа, которыми он то и дело награждал меня?..

– Несколько раз я замечала, что ваши глаза становились карими, – вспомнила я. – А сейчас они янтарные, как у…

– У хищной птицы, – кивнул Зейд. – Да, эта особенность появилась у моего рода с того времени, как предок аханы стал покровителем Игенборга. Мой пра-пра… много раз прадед спас его, и тот отблагодарил подобным образом.

– Я слышала, что предок аханы считается вашим покровителем. Но не думала, что он подарил какие-то способности.

– Не слишком сильные. – Снова эта его улыбка. – Пара из них – долголетие и эти глаза. Они меняют цвет… при определенных обстоятельствах.

«При каких?» – взвыло мое любопытство, но я в прямом смысле прикусила язык. Не думаю, что доверие акифа распространяется до тех пределов, когда можно посвятить малознакомую эльфийку в подобные детали. Так что я ограничилась легкой улыбкой и фразой:

– Уверена, что остальные способности не менее впечатляющие.

Вокруг уже сгущались сумерки. Беседка вдруг осветилась мягким золотистым светом. Я невольно ахнула, когда увидела, что его излучают крохотные птицы с очень длинным изящным клювом. Они во множестве порхали вокруг беседки, пили нектар из цветов и очень нежно пели.

– Кто это? – вырвалось невольно.

Даже на эльфийской территории я не встречала подобных созданий! Они точно живые колокольчики. Точно крохотные лампочки, умеющие петь. Я вскинула руку, машинально открываясь всей своей сущностью этому чуду. И несколько пташек сели мне на локоть, нежно что-то начали напевать.

– Айна Риналлия!

– Я нарушила какой-то обычай? – спросила рассеянно. Перышки птиц казались просто нежнейшими, даже трогать страшно. Глаза светились золотистым, а клюв и правда оказался очень острым. Но при этом мне даже в голову не приходило, что они могут меня ранить.

– Просто… – Акиф кашлянул. – Это рилинды, они не покидают мой сад только потому, что я велел высадить цветы, нектар которых нравится им больше всего. Но они не даются в руки, необычайно пугливы. А с вами они точно ручные!

– Эльфийская сущность, – отозвалась я. – Мы – часть природы.

– Мы все – часть природы, айна.

– Да, – согласилась я кротко, – но наш врожденный дар – чувствовать природу, общаться с ней, порой даже неосознанно. Это на уровне рефлексов. Я просто показала ей, что восхищена и не собираюсь причинить боль или поймать.

– Все эльфы так могут?

– Кто-то больше, кто-то меньше. У меня дар средний, но я много занималась.

– Всему необходимо учиться.

– Верно, – кивнула я, с сожалением отставив пустую чашку. – Летите, малыши!

Рилинды вспорхнули, на миг закружились вокруг меня, образовав светящийся круг, и улетели прочь.

– Скажите… Зейд…

– Будете просить отпустить своего помощника?

– На самом деле я хотела выпить еще алимы, – вздохнула я, чуть прищурившись. – Но раз вы сами заговорили о Сириле…

– К сожалению, алиму можно пить ограниченно. Одна чашка в сутки. Насчет вашего помощника я распорядился. Ждите его завтра утром, айна. Не хочется, знаете, будить его сейчас.

– А мальчик? Он сможет до ярмарки хотя бы увидеться со своим дедом?

– Айна Риналлия, вы опять хотите откусить мою руку по самую голову? – попытался отшутиться акиф.

– Просто надеюсь, что в такой малости вы мне не откажете. Тем более дед мальчика очень переживает. И еще, – я подняла вверх палец, – этот старик – уличный певец. Знаете, его весьма ценят простые жители. Возможно, если он сочинит песню про благородного акифа…

– Айна Риналлия, – перебил меня Зейд, чуть подавшись вперед. – Уверяю вас, что про меня спето уже очень много песен. И практически все они – хвалебные баллады.

– Не думаю, что еще одна песня вам помешает.

Зейд усмехнулся, по-прежнему разглядывая меня крайне внимательно. Его взгляд был странным, от него становилось так жарко, что рука сама собой тянулась к мелким пуговицам на платье. Расстегнуть, стянуть с разгоряченной кожи платье, ощутить прохладный ветерок.

Моргнула и подумала, что алимы много пить точно не стоит. С телом и мыслями начинает твориться нечто непонятное.

И уже стемнело настолько, что наша встреча казалась более интимной. Точно огни в беседке объединили нас, а весь остальной мир пока отошел на второй план.

– Кстати, айна, перед тем, как закончить наш ужин, хочу вам кое-что сказать. Я начинаю опасаться вашей деловой хватки.

– Даже не знаю, как реагировать, – призналась я.

– Вы ухитрились переманить на свою сторону одну из моих жен.

– Это не я! – начала протестовать. – Просто мы разговорились, и вот…

– И Хаяла уговорила меня подписать вам временное разрешение на торговлю во время ярмарки, – продолжил Зейд. – А теперь вам пора. Я провожу вас лично.

Я встала, опять вложив пальцы в его ладонь. На миг наши взгляды встретились, и почему-то мне не хотелось думать о том, как «уговаривала» его Хаяла.

Хотя о чем я думаю? У него две жены и огромный гарем.

Мысленно передернулась, не понимая, как можно делить того, кого любишь, с кем-то другим. Можно отпустить любимого, даже если все внутри разрывается от боли. Но быть с ним и знать, что он бывает еще с кем-то… нет, такого мне никогда не понять.

Видимо, от всех этих мыслей выглядела я не слишком радостно. Иначе с чего бы уже неподалеку от огромных дверей Зейд чуть сжал мои пальцы и тихо проговорил:

– Вы слишком много берете на себя, айна Риналлия. Порой проще переложить свою ношу на чьи-то плечи.

– Тогда почему вы так не делаете? – задала я встречный вопрос и, не дожидаясь ответа, поблагодарила: – Спасибо вам за чудесный ужин.

– Перестали видеть во мне монстра?

– Я и не видела, – ответила кротко, вскинув взгляд.

Да что же такое? Почему он так смотрит на меня? Даже у Рейна я не замечала подобного взгляда. А перед Зейдом я ощущала себя беззащитной, невзирая на покров корфы и наглухо застегнутое платье.

И руку мою он так до сих пор и не выпустил. Стража, застывшая по обе стороны дверей, напоминала каменных истуканов. И делала вид, что их акиф каждый день гуляет здесь за ручку с эльфийкой. Но я просто кожей чувствовала, что эта новость в скором времени облетит все залы дворца. И что тогда?

«Этот нарр, – напомнила я себе, глядя в янтарные глаза, – этот нарровский нарр хотел забрать себе Арджану! Так что взяла себя в руки и давай езжай домой… то есть на постоялый двор. И принимайся за подготовку к ярмарке. А еще думай насчет духов акифу, чтобы ему икалось, и Хаяле».

– Спокойной ночи, – сказала вслух, пытаясь высвободить руку из теплых пальцев.

Но прежде, чем меня отпустить, Зейд сделал то, от чего у меня в груди разом кончился воздух. Он чуть наклонился и на мгновение прикоснулся губами к моему запястью.

Мне много раз целовали руки. При дворе повелителя эльфов подобное было в порядке вещей. Рейн порой любил греть мои руки дыханием. Но никогда меня не обдавало такой жаркой волной. Даже перед глазами на миг все поплыло.

Я едва не попятилась, кое-как взяла себя в руки и, подхватив юбки, пошла к двери. Не оглядываясь. Хотя спина просто дымилась от взгляда мне вслед.