Завершения уборки мои охранники так и не дождались. Морти и Кард покинули лабораторию раньше, до того, как поставила на место последнюю большую колбу и в сотый раз протёрла стол.
Зато Джер был тут, а выражение его лица постепенно смягчалось. Когда я повернулась с намерением сказать, что вот теперь готова, мне подарили предельно хитрый взгляд.
И вроде ничего особенного, но сердце сразу наполнилось радостью, а все проблемы… нет, не отступили, но стали казаться такими… решаемыми. Будто безвыходных ситуаций действительно не существует. Вообще. В принципе. Вот просто нет их, и всё.
– Ты сегодня такая красивая, – склоняя голову набок, сказал Джер.
Сердце снова встрепенулось, а губы едва не растянулись в ответной улыбке. Я сдержалась в последний момент, слишком ясно понимая, что все эти слова неспроста.
– Ты так много сделала, – продолжил Джер, поднимаясь из кресла и делая плавный шаг навстречу. – Я рад, что мы приняли тебя в команду. Без тебя мы бы не справились.
– Ну, собственно, об этом я вам и говорила, – ответила, осознав, что отступить на безопасное расстояние не получится. Там сзади стол и стена.
– Алечка, ты умница! – снова похвалил дикарь.
И я примерно понимала, к чему он клонит, но то, что прозвучало дальше…
– Ты умница и, безусловно, заслужила награду. Поцелуй принца подойдёт?
Щёки вспыхнули, а сердце застучало быстрее. Но разум тоже встрепенулся и воскликнул возмущённо – что?
– Что-что? – переспросила я.
– Поцелуй принца, – беззастенчиво повторила эта гора мускулов. Огромная, всклокоченная и ужасно притягательная.
А ещё наглая! Вернее, слишком наглая! Настолько, что к этой наглости я не привыкну, кажется, никогда!
Вдох, выдох, и я ответила, скромно опустив ресницы:
– Ну что вы… Для леди тил Гранион это слишком много. Думаю, вам лучше наградить Ланса. Он точно будет рад.
Джер шпильку оценил, весело хмыкнул, но всё равно сделал ещё один шаг навстречу.
– Ланс предпочитает деньги и оружие.
– О! То есть можно выбрать? – не растерялась я. – Мне тогда какой-нибудь редкий артефакт! И побольше.
Принц пропустил реплику мимо ушей и подошёл вплотную, так, что между нами осталось меньше сантиметра. Деваться было некуда, разве что шагнуть вбок, протискиваясь между наследником и столом, но я о таком варианте не подумала. Не знаю почему.
– Давай я поцелую так, что ты забудешь про артефакты? – поступило новое предложение. Хриплые нотки в голосе Джера кружили голову. – Кстати, у тебя осталось чуть больше суток в статусе относительно свободной леди…
Напоминание про договор прошло мимо сознания – думать было некогда, я пыталась удержаться на ногах.
Его высочество невменяемым состоянием воспользовался – подцепил пальцем мой подбородок, заставляя запрокинуть голову, а сам наклонился и…
– Впрочем, нет, – неожиданно выдохнул в губы он. – Ты же против, а я человек благородный и насиловать не буду.
Кто против? Я против? Да я же…
– Но ты можешь поцеловать сама.
Секунда, и… я не очнулась, но вспомнила о гордости, а заодно о папе и фамильном склепе, до которого так и не добралась, хотя следовало, чтобы выбрать местечко. Факт провокации тоже осознала и оценила, и в который раз расстроилась, что фавориткой мне не быть никогда.
– Алечка? – проникновенным шёпотом позвал принц, и я наконец попробовала оттолкнуть этого бессовестного мужчину.
Не оттолкнулся.
– Ладно, будем считать, что про благородство я не говорил.
Судорожный вздох, и мои губы оказались во власти губ Джервальта. Поцелуй получился обжигающим, но коротким – ровно таким, чтобы одна наивная леди вошла во вкус и попросила ещё.
И я бы в самом деле обратилась к его высочеству с такой просьбой, но тут в дело вмешался желудок. Громко забурчал, сообщая, что бутербродов Карда недостаточно и неплохо бы поесть.
Джер с его почти звериным слухом, конечно, расслышал. По небритой физиономии проскользнула тень сожаления, а сам наследник сразу отступил. Зажмурился на миг, словно пытаясь взять себя в руки, потом сказал тоном строгого родителя:
– Так! Всё! Быстро ужинать. – И… почудилось, или, когда я прошмыгнула вперёд, к выходу, за спиной пробормотали: – Ты мне здоровая нужна. Тебе ещё наследников мне рожать.
Я не споткнулась, но почти. А когда обернулась, увидела самое невинное выражение лица и поняла – да, всё-таки глюки. Ну не мог же он такое произнести, верно? Ведь фаворитки наследников не рожают, а секретари так вообще.
– Алечка, ты чего? – позвал Джер.
Но я мотнула головой и, ясное дело, не призналась. Потом шагнула к вешалке, на которой оставила плащ-невидимку, и совсем растерялась. Просто маскировочной одежды не было…
– Парни забрали, – пояснил его высочество. – Я попросил их кое-куда заглянуть.
Я обернулась снова и лишь теперь заметила, что сам Джервальт тоже без своей лоскутной накидки. То есть мы сейчас будет открыто возвращаться в жилое крыло? Но…
– Там на выходе никого нет, и если поторопимся, то никто и не узнает, где мы были, – словно подглядел мысли наследник.
Я вздохнула и продолжила путь.
При выходе из лаборатории мы действительно никого не встретили, как и в прилегающих коридорах. Лестница, по которой поднимались, чтобы покинуть этот сектор дворца, тоже оказалась пуста, зато дальше ждал настоящий мрак.
Нас словно караулили! Причём вообще все – от последней горничной до первого лорда! И если горничные вели себя прилично, то аристократы старались оказаться поближе и поздороваться. И улыбались при этом настолько странно, что я заподозрила подвох.
Да, заподозрила, но смысл происходящего открылся лишь после встречи с тётей Иофанией.
Мерзкая родственница буквально растеклась в реверансе перед Джером, а потом украдкой подмигнула мне и показала зажатую в руке листовку.
И пусть я девушка в целом скромная, но тут не выдержала:
– Ой, тётушка, а что это у вас?
Я потянулась и прямо-таки выдрала лист, чтобы посмотреть на него в упор и очутиться на грани обморока.
Газетчики не стали дожидаться выхода основного утреннего номера, чтобы написать о «наших» с Джервальтом посиделках. Они сделали специальный выпуск, и… да, как я и боялась, репортёрша состряпала по памяти новую статью.
– У-у-у! – жалобно протянула я, а заглянувший через плечо наследник хмыкнул.
– Не успели, значит, – сказал едва слышно. – В смысле парни как раз отправились в редакцию, чтобы не допустить выход утреннего номера, а тут…
– У-у-у! – повторила я горше прежнего.
– Милая, что-то не так? – сладко пропела Фанни. Уж кто-кто, а тётушка была довольна.
Его высочество тоже не расстроился, что, впрочем, понятно. Это же не его, а моей репутации пришёл полный и окончательный трын…
Впрочем, стоп. Я по-прежнему леди и не буду употреблять эти нехорошие слова.
Вернув листовку Иофании, я вздёрнула подбородок и продолжила путь к покоям принца. Джер не отставал и трижды подтолкнул в правильном направлении – на нервной почве я напрочь забыла путь. Шла и понимала, что это всё. Конец не только репутации, а вообще. Конец полный, тотальный, всеобъемлющий, и хуже быть уже не может.
Угу, не может. Но… я оказалась неправа.
Мы уже миновали стражу, поднялись по лестнице, вошли в нужный, ставший почти родным коридор, когда меня укололо нехорошее предчувствие. Ещё не понимая, что делаю, я перешла на магическое зрение и увидела тонкую, натянутую поперёк коридора нить.
А по бокам от нити, на стенах, два мерцающих кристаллических образования – этакие зеркала, невидимые обычному глазу. От неожиданности я споткнулась, а Джервальт сделал ещё пару шагов по направлению к ловушке.
– Леди Алессандра, вы чего застряли? – насмешливо вопросил он.
– Стой, – выдохнула я.
– Не понял, – в голосе принца действительно прозвучало недоумение. Он сделал ещё шаг и ещё, а я… сорвалась с места и бросилась вперёд.
Плетение на моих пальцах? В просторечии его называли болванкой – магия соединялась в конструкцию, которая частично, всего на секунды, имитировала живое тело. Болванки использовали для дезактивации ловушек. Чтобы ловушка сработала раньше, чем в ней окажется живой человек.
Я успела. Выпустила плетение, подтолкнула с помощью созданного тут же вихря, и капкан захлопнулся. «Зеркала» полыхнули, высвобождая заряд огромной мощности – ослепляющий, испепеляющий и вызывающий желание упасть на пол.
Собственно, я и упала. Правда, не добровольно – сделала это благодаря Джеру, который накинулся, утягивая вниз и закрывая своим телом от нестерпимого жара.
Уже лёжа на полу, в полной мере осознала то, что изначально отметила лишь вскользь, на рефлексах. Вернее – отметила и применила. И без этой небольшой детали болванка ушла бы в пустоту.
Что именно? В структуре «зеркал» чётко читался элемент рисунка одной ауры. Очень знакомой мне ауры. Настолько знакомой, что смогла повторить моментально, и даже не задумываясь.
Я вплела такой же узор в болванку, и именно благодаря узору ловушка сработала. Просто капкан был настроен на одного-единственного и совершенно конкретного человека. Целью покушения был… да, опять Джер.
– Алечка, зачем? – прошептали в ухо. – Я ведь видел ловушку, и я не восприимчив к магии.
В этот миг захотелось взвыть в голос и побиться головой о камни пола. Ну конечно! У него иммунитет, ему плевать на любую магию, а я…
Когда разряд, полыхавший до странного долго, погас, я приподняла голову, чтобы увидеть, как тают «зеркала», от ловушки осталось только длинное закопчённое пятно поперёк коридора.
Где-то вдалеке уже кричала стража, поднимался логичный для такой ситуации переполох, а я мысленно ругала себя. Ведь реально забыла. Это проклятый экстренный выпуск газеты так выбил из колеи!
– Ладно, – сказал Джер. – Ничего плохого не случилось, можно вставать.
Он встал сам, фактически вздёрнул на ноги меня, и вот тут я поняла ещё одну вещь – мы не одни в этом коридоре. По ту сторону выжженной полосы воздух колыхался, выдавая скрытого под заклинанием мага.
Я замерла, вглядываясь в этот самый воздух, а маг всего на секунду, но приоткрыл лицо.
Магистр Эризонт! Впрочем, кто бы сомневался? Мой наставник всё видел и сделал правильные выводы, а сейчас меня… фактически предупредили о том, что мне конец.
Джер, нужно отдать ему должное, притворился слепым и вообще принялся демонстративно чесать голову, изображая законченного тупицу, безмерно удивлённого полыхнувшим разрядом.
Магистр же окатил меня ледяным взглядом, поджал губы и снова превратился в дрожащий воздух. Развернулся и пошёл прочь.
– Алечка, драгоценная моя… – сказал Джер тихо.
Я понуро опустила плечи и даже хотела разрыдаться, но не стала. Несколько часов жизни у меня ещё есть, и раз так, нужно собраться и провести их с пользой. Для начала последний ужин. Интересно, там уже накрыли на стол?
Трапеза проходила в молчании – унылом, угрюмом, можно сказать, похоронном. Нет, его высочество честно пытался расшевелить условный труп своего личного секретаря – вопросами, подколками и намёками. Джер даже анекдот какой-то рассказал, кажется, очень неприличный и про фей, но смысла я не уловила. Перед глазами так и маячила перекошенная физиономия наставника, побуждая немедленно вскочить и бежать со всех ног.
Подальше. За границу! Может быть, до самых диких земель – вдруг и мне повезёт, вдруг и на меня снизойдёт столь ценная в имеющихся условиях невосприимчивость к магии?
Кстати…
Осенённая внезапной мыслью, я подняла глаза от кекса, из которого уже минут десять старательно выколупывала ложечкой изюм, и с неподдельной грустью соврала:
– А у меня сегодня день рождения!
Джервальт от этого внезапного заявления подавился вином, которое предпочёл чаю, и закашлялся. А прокашлявшись, прищурился и так глянул, будто точно знал, что я вру. Словно вот только что запись в родовой книге изучал.
– Неужели? Именно сегодня? – Скепсис в этом вопросе буквально зашкаливал, но отступать мне было некуда.
Я отложила ложечку и подтвердила:
– Да, именно сегодня!
– И ты такая печальная, потому… – ожидаемо продолжил нелепый диалог принц.
– Потому что никто не вспомнил и меня не поздравил! – После этого возгласа я даже всхлипнула – благо стараться особо не пришлось. Глаза и так были на мокром месте от жалости к своей столь рано загубленной жизни. – И подарка никто не подарил! – На последнем слове у меня даже нижняя губа очень удачно задрожала – один в один, как у обиженного малыша, что вот-вот разревётся.
– Ах, подарок! – включился в игру Джер. – И что бы ты хотела? Диадему? Колье? Новую карету? Замок у мо…
– Кстати, о каретах! – перебила я. – Думаю, шапочка и попона как раз подойдут!
– Что-то я не улавливаю связи, – откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди, разулыбался Джервальт. Судя по довольному выражению лица, он решил, что наконец-то всё понял, и приготовился как следует развлечься.
– Карета – это лошадь. Лошадь – это попона. Попона – это подарок. Что тут улавливать?
– Действительно! В таком подробном изложении получается очень логично. Я бы даже сказал, на редкость логично, – с самым серьёзным видом закивал принц.
– Так что, подаришь?
– Не-а!
– Почему?
– Боюсь, даже столь идеальная логическая цепочка моему коню недоступна. Не поймёт бедняга, расстроится. Ещё заболеет, чего доброго!
От порыва пообещать, что лично всё разъясню лошадке, я с трудом, но удержалась. А от нового, наполненного надеждой вопроса – нет:
– А плащик? Плащик подаришь?
– Из горностая? – демонстративно не понял гадкий кронпринц.
– Из лоскутов! – так же демонстративно не поняла отказа я.
– Фи, Алечка! Как не стыдно! – Этот шут-самоучка ещё и пальцем погрозить не поленился. – А ещё герцогская дочь! Леди! И такие постыдные провалы в знании этикета! Разве это по-королевски? Разве пристало наследнику престола дарить какие-то тряпки?
О том, что леди пристало принимать от посторонних мужчин исключительно цветы, конфеты и книги, я предпочла промолчать.
– Но, кажется, я знаю, чем могу порадовать «именинницу». Ну-ка, пойдём! – С этими словами Джервальт встал, обогнул стол и поднял на ноги меня.
Я идти никуда не хотела – мне нужно было остаться одной и как следует подумать, как бы стибрить то, что отказываются дарить. Но разве воодушевившегося дикаря остановишь?
– Вас, леди Алессандра, ждёт настоящий королевский подарок! С королевским, так сказать, размахом и величием! – продолжил вещать Джер, шагая в сторону спальни.
Стоп! А туда-то нам зачем? В мою голову тут же полезли всякие нехорошие мысли, опалившие щёки лихорадочным румянцем. Слова «размах» и «величие» и вовсе приобрели крайне двусмысленное звучание. Я даже споткнулась и попыталась высвободить руку из принцевой лапищи, а потом вспомнила, что всё равно скоро умру. Добродетель и репутация на том свете мне вряд ли пригодятся. И даже опозорить семью я уже не успею.
Так почему бы и нет?
В общем, в опочивальню наследника престола я вошла совершенно добровольно – чуть ли не вприпрыжку. И к кровати шагала очень бодро, озаряя интерьер широкой и несколько туповатой улыбкой.
Только Джервальт почему-то этот предмет меблировки проигнорировал и поволок уже на всё готового личного секретаря дальше… В гардеробную? А туда-то нам зачем?
Среди вешалок и полок я покраснела повторно – вся, не только щёки! – а ещё порадовалась, что к феноменальным способностям кронпринца не прилагается умение читать мысли. Это же надо было так опозориться? Я же уже… Я же думала, что… А он…
А он отпустил мою руку, жестом указал на огроменный сундук с откинутой крышкой и величественно произнёс:
– Выбирай!
Вот если бы там, в сундуке, оказались драгоценности, я бы точно умерла на месте от стыда. И не потому, что предлагать такое в подарок леди неприлично, а из-за всего, что успела надумать.
Но, к счастью, в простом деревянном ящике было грудой свалено то, что могло отвлечь от всего. Даже от мыслей о неминуемой смерти.
Артефакты! Сверхценные, необычайно редкие, древние и не очень, пропитанные магией до самой незначительной детальки. Те, что даже я, ученица самого Эризонта, прежде видела лишь на картинках. Да даже словесные описания большей части этих сокровищ были недоступны простым магам.
И это всё мне?
Ну, то есть не всё, но…
– М-да… Знал бы, что будет такая реакция…
– А?
– Алечка, я, между прочим, ревновать начинаю!
– Э?
– Понятно! Так у нас разговора не получится. А если так?
В следующее мгновение крышка сундука захлопнулась и на неё сверху с дикарской бесцеремонностью плюхнулся главный дикарь нашего королевства.
– Ты?! Ты что де… – попыталась возмутиться я.
– Очнулась? – ласково поинтересовался Джер.
– Вы что, вы всё это… украли? – Мой голос сорвался, и последнее слово вышло едва различимым, но принц услышал.
– Вроде того, – пожал плечами он. – Хотя, скорее, передислоцировали в более надёжное место.
– Более надёжное? – От возмущения голос вернулся и даже грозился вот-вот превратиться в рык.
– Ага! Здесь ведь нет полоумных магов, готовых применять артефакты во вред населению. Разве что ты. Но с одной магианной я как-нибудь справлюсь.
– А если их тут найдут?
– Ой, ну подумаешь, ещё раз украдём.
От этой показной беззаботности, граничащей с крайним идиотизмом, у меня едва удар не случился. Но что-то, промелькнувшее в глазах Джера, заставило притормозить и подумать.
– Ты издеваешься, да? – осенило меня.
– Немного! – улыбнулся Джервальт. – Скорее пытаюсь вывести из нездоровой подавленности, в которую ты впала после той ловушки. И кажется, мне это удалось. А об этом, – он постучал костяшками по крышке сундука, – не беспокойся, кроме плащей у нас есть и другие секреты. И поверь мне, теперь… – Тут он сделал паузу и глянул строго. – Без меня в эту комнату никто не войдёт.
Увы, щёки запылали ярче – намёк на прошлое моё проникновение в эту самую гардеробную был слишком явным. И я бы окончательно смутилась, если б не услышала:
– Так что, будешь выбирать?
Всё! Прошлые грехи оказались забыты!
– Буду!
– Только учти, если опять станешь статую с раззявленным ртом и выпученными глазами изображать, выставлю отсюда и колье подарю!