Мылась и переодевалась я у себя, а вот обедать пришлось-таки в покоях подопечного…
Причина? Да просто Ланс и Морти взбунтовались – мол, места в апартаментах наследника больше, да и Джервальт будет искать именно там.
На робкую попытку напомнить о приличиях оба дикаря махнули рукой.
– Какая разница? Во дворце сейчас всё равно три калеки, а остальные армейские, которым ваши шуры-муры безразличны, – заявил Морти скалясь.
Вот тут-то я и узнала о большой, но вполне логичной зачистке. Из дворца в самом деле высылали практически всех, невзирая на титулы и чины.
Я попыталась осознать масштаб происходящих перемен и невольно прониклась восхищением. Эрилар и Джервальт, оказывается, неплохо подготовились, и кого-то точно ждут не самые простые времена.
Утомлённая, зато уже чистая и в приличном платье, я перешла вслед за дикарями в покои наследника, где уже ждал накрытый, заставленный всевозможными яствами стол.
Долгое набивание желудка, несколько чашек чаю, и я почти расслабилась. После трапезы наше трио перебралось в гостиную, и я, в очередной раз плюнув на приличия, оккупировала диван. Легла, прикрыла глаза и даже начала проваливаться в некое подобие дрёмы, но что-то этому процессу мешало.
Не грызло, но покусывало… А потом я сообразила что!
– Ланс! – воскликнула, резко меняя положение тела, в смысле – принимая сидячую позицию.
Обозначенный участник банды хлопнул глазами, а я спросила:
– Тот последний воровской трофей? Та записная книжка, которую ты показывал? Она у тебя?
Оказалось – да. И мне эту самую книжку с готовностью передали. И когда я открыла первую страницу, ещё один кусочек мозаики начал прорисовываться, вставая на положенное ему место и обретая смысл.
Для начала я увидела незнакомый почерк и шифр – один из тех, которые так любил применять бывший наставник.
Учитывая мою посвящённость, разобраться с шифром труда не составило, и то, что я прочла…
Книжка оказалась не чем иным, как личным дневником, принадлежавшим некогда Эмиризокту – величайшему из магов и дедушке магистра Эризонта по совместительству. Помнится, Оритания когда-то обмолвилась при короле о том, что официальная история обретения Чаши Сил не соответствует действительности, что есть другая… Так вот, передо мной была именно она.
Не будь всех наших приключений, я бы удивилась и, возможно, не поверила. Но, зная то, что знала, текст читала легко. Из дневника следовало, что это именно Эмиризокт в ходе одной из своих экспедиций нашёл открытый источник.
Причём концентрация силы в источнике уже была достаточно высокой – маг по глупости опустил в озеро руку, в результате чего этой самой руки лишился. Но не расстроился и не отчаялся, а даже сообразил, как обнаруженный источник применить.
Собственно, именно он разработал схему по созданию подчинённой с помощью «Канвестуса» армии и направлению её на сбор листонита. Он же выдумал легенду про Чашу и сделал первые расчёты, как перевозить жижу, чтобы магия не испарилась, и как и кого можно из этой самой Чаши поить…
Только воплотить не успел – прикосновение к концентрату стало смертельным. Эмиризокт боролся и, вероятно, будь маг чуть моложе, справился бы, а так – нет. Преемником стал Эризонт. Имя моего бывшего наставника значилось в написанном на предпоследней странице завещании. При этом Эмиризокт требовал, чтобы внук не смел претендовать на пост главы Совета, но давал наставления тому самому Совету – подчиняться ему во всём.
Не думаю, что Совет подчинился этому пункту завещания добровольно, но уровень влияния Эризонта на Совет мы уже видели.
Как бывший наставник добился такого? Лично мне подумалось о неких дополнительных инструкциях – возможно, устных, а может быть, и письменных. И если речь о последних, то нам их, вероятно, ещё предстоит найти.
Впрочем, сильнее всего меня зацепило кое-что другое, не связанное с уже раскрытым заговором…
Смертельное ранение Эмиризокта. А ещё вспомнилась гибель Ульриха и реакция артефактов на концентрат.
Озеро уничтожало. Но оно не убило меня…
В какой-то момент я закрыла дневник и в упор уставилась на своих охранников. Здесь и сейчас в версию про чудный плащ, защитивший от опаснейшей жижи, уже не верилось. Тут однозначно было что-то ещё!
– Мм-м… леди? – реагируя на мой взгляд, откликнулся Ланс.
– Я хочу знать, почему выжила при падении в озеро, – сказала сурово.
Мужчины переглянулись, и выражения лиц стали довольно странными. Этакая смесь совершенно несвойственного друзьям принца смущения и уже более свойственной шкодливости.
– Э-э-э… – ответил Морти. – Про это лучше с Джером.
– Джера сейчас нет, – напомнила я. – Он занят.
– Но рано или поздно освободится, – делая невинные глаза, вывернулся Ланс.
Вдох, выдох, и я заставила себя успокоиться. Но информация точно была важной, возможно, даже самой важной из всех.
Именно поэтому я не сдалась и попробовала зайти с другого бока:
– Это как-то связано с теми болотами в диких землях?
Мужчины переглянулись снова…
Тут прозвучал встречный вопрос:
– А ты их видела?
Я кивнула.
– Леди Сандра, а что ещё вы видели? – сразу заинтересовался Ланс.
Морти тоже подался вперёд, только отвечать, учитывая их молчанку, я не собиралась.
– Ну леди… – протянул Ланс, недвусмысленно давя на жалость.
Я не поддалась, но…
– Я видела достаточно.
– Насколько «достаточно»? – Оба встрепенулись, уставились, как два голодных щенка.
Но сердце моё всё равно не дрогнуло, а после долгой паузы я услышала:
– Говорят, увидеть можно не всё, а только самое важное… – Взгляд Морти стал испытующим. – Только по-настоящему значимые моменты. Ключевые, так сказать.
Говорят? Кто именно говорит? И почему им так интересно? А ещё получается, что дикари в курсе моих галлюцинаций?
Эти вопросы вспыхнули, но тут же отступили под напором щемящего сердце воспоминания. Перед глазами возник холм и две могилы, в одной из которых…
– Прими мои соболезнования, – прошептала я. Обращалась – да, к Морти.
Его лицо на миг закаменело, во взгляде мелькнула горечь. Морти кивнул, принимая и благодаря за сочувствие, и на этом вопрос видений был временно закрыт.
Я всё-таки уснула, сдалась под напором усталости. А очнулась от щекотного прикосновения к руке…
Вздрогнула, и даже собралась перепугаться, но вовремя опознала в замершем напротив меня мужчине Джера. Его высочество сидел на корточках рядом с диваном, а гостиная тонула практически во мраке – горели лишь два светильника и камин.
Быстрый взгляд по сторонам – что-то мне это всё напоминало… Я даже почти вспомнила, что именно, но отвлеклась на Джервальта, который успел не только вернуться, но и переодеться и, судя по влажным волосам, принять душ.
Сейчас на нём были самые обыкновенные штаны, безумно удивившие меня тапочки и просторная рубаха цвета «переспелой моркови из экологически чистого района». Нет-нет, без шуток! Именно так называл этот цвет почтенный кутюрье Пайтер, и именно его выбрал для одной из заказанных мною ярких рубах более стойкий мастер Огест.
Но смотрелось… специфично.
– Нравится, да? – Джер хмыкнул. – Сегодня, пока мы по пещерам гуляли, доставили.
Я нервно вздохнула, а его высочество сообщил доверительным тоном:
– Надел специально для тебя. Ты ведь хотела видеть меня именно таким?
В этот раз я не вздохнула, а икнула, а его высочество окинул взглядом моё очень даже скромное платье и погрозил пальцем, напомнив:
– Алечка, счастье моё, а мы ведь договаривались… Если я, чтобы нравиться тебе, хожу как чучело, то и ты…
Он замолчал. Не знаю почему – может, оттого что я вспыхнула?
Просто эти его слова… Нравиться? Джервальт хочет нравиться мне?
– Есть хочешь? – спросил Джер.
Я отрицательно качнула головой, действительно не хотелось – обед получился слишком плотным. Уже после этого вспомнила о Морти с Лансом и заозиралась снова, только временных охранников в гостиной не нашла.
Джер отреагировал на моё оглядывание улыбкой. Потом сказал:
– Я тоже, как ни странно, не голоден. – Пауза и продолжение: – Так, может, вина?
Вот тут я кивнула. Нужно же чем-то оправдывать своё странное самочувствие и самоощущение! Так почему бы не вином? Нетрезвой леди странности простительны – что с неё вообще взять?
А принц словно только этого и ждал. Он извлёк бокалы из-за дивана жестом фокусника, а следом появилась запотевшая бутылка со знакомой этикеткой. Виноградники нашего семейства.
Лихо, совершенно по-дикарски выбитая пробка, и в бокалы полилась ароматная, пурпурного цвета жидкость. Короткий перезвон бокалов, первый глоток, и… увы, смущение моё никуда не ушло.
Хуже того – я вдруг поняла, что стало только хуже. В голове, пихая друг друга локтями, толпились многочисленные вопросы, а у меня даже слова сказать не получалось. Я просто сидела на диване поджав ноги, смотрела на расположившегося на полу кронпринца и понятия не имела, что делать и как вообще быть.
Моя растерянность была абсолютной – этакая статичная величина, неподвластная измерению. И владела она мною долго… Очень долго. Ровно до тех пор, пока Джервальт не сказал:
– Кстати, поздравляю с проигрышем.
– С каким проигрышем? – нахмурилась я.
– В нашем маленьком пари касательно роли фаворитки, – принц улыбнулся.
– И когда же я успела проиграть? – Удивление смешалось с праведным гневом и почему-то надеждой. Надеждой на то, что Джервальт абсолютно прав, вот только склерозом я пока не страдала.
– Условием проигрыша было сказанное мне «да», – хитро напомнил наследник.
– И когда же я его сказала? Когда успела дать согласие?
– Но ты и прямо сейчас говоришь «да», – искушающе улыбнулся принц.
Он замер, я тоже. А потом…
– Нет, – сказала чётко и уверенно.
– Что-что? Опять «да»? – дикарь вообще не смутился. – Счастье моё, ты меня балуешь!
– Я сказала «нет», – повторила опять-таки чётко, внятно и так, что даже человек с дефектами слуха расслышит.
– Мм-м… какая прелесть. – Джер подхватил мою руку и принялся целовать пальцы. – Я готов слушать это твоё «да» каждый день. Каждую секунду! Каждый час!
Я отдёрнула руку и уже приготовилась повторить своё «нет», но Джервальт оказался хитрее…
– Хочешь позвать свидетелей? – перебил он. – Милая, я не против! – И даже свистнуть попытался, но я изловчилась и закрыла ему ладонью рот.
Просто очень чётко представилось, как в гостиную вваливается вся честная компания мускулисто-патлатых и начинает утверждать, будто я ответила согласием.
Я! Согласием! Да я же…
Я выдохнула и прикрыла глаза, в который раз задумавшись о том, о чём думать не хотелось. Джервальт – будущий король, а я – магианна. Мы не можем быть вместе. Не можем, и всё.
Пусть с моим происхождением не зазорно претендовать даже на роль королевы, но для такой роли нужно отказаться от дара, что невозможно. Просить самого Джервальта отречься от престола? Это совсем уж недопустимо. Джер не может, не имеет права подвести свой народ и страну.
Только есть ещё кое-что… Нечто слишком важное, чтобы просто выбросить из головы и продолжить притворяться, будто всё в порядке. Я люблю Джервальта и, как ни грустно признавать, просто не смогу без него жить. Отказаться от любви? Это ничуть не легче, чем отказаться от магии, а может, и хуже.
Так что же мне делать?
Новый крошечный глоток вина, и…
Я могу остаться леди Алессандрой тил Гранион, девушкой добродетельной и приличной. Понятно, что после всех событий моя репутация вызывает огромные сомнения, но я-то знаю, что чиста! И при желании даже смогу это доказать…
Могу остаться послушной дочерью, не опозорившей семью неприглядным статусом, или сделать шаг в бездну. Принять предложение, которое заставит всех моих родных, исключая разве что тётю Фанни, брезгливо морщиться, но стать счастливой. Пусть ненадолго – увы, век фаворитки непродолжителен, – но всё-таки.
Могу рухнуть в пропасть, чтобы позволить себе побыть с тем, кто слишком дорог, чтобы его потерять.
– Счастье моё, – словно почувствовав что-то, тихо позвал Джервальт. Он выглядел сейчас слишком серьёзным, ни тени обычной наглости.
Я не ответила. Просто судорожно вздохнула и, подавшись вперёд, обвила его шею рукой…
– Сандра? – произнёс Джер на грани шёпота.
– Я действительно проиграла, ваше высочество.
Не понял. Нет, в самом деле не понял! Или просто не поверил?
– Вам не послышалось, – мой голос прозвучал ещё тише, чем его. – Я действительно согласна.
В глазах Джервальта отразилось недоумение, но оставлять возможность для сомнений я не собиралась. Потянулась и накрыла его губы поцелуем – да, сама.
Ведь фавориткам совсем не зазорно брать инициативу в свои руки, верно? Вот я и воспользовалась этой привилегией…
Прикоснулась нежно, со всей осторожностью, но через миг позволила себе углубить поцелуй. Я не дразнила, просто ласкала, и Джер на эту ласку ответил. Едва отстранилась, послышался сдавленный стон, а потом прозвучало хриплое:
– Любимая, нам нужно кое-что обсудить…
Да, возможно. Расписание встреч, правила поведения на людях и, вероятно, даже гардероб, вместе с… содержанием. От последнего я собиралась отбиваться всеми возможными способами. Я готова быть временной любовницей, но содержанкой – нет. Никогда!
– Сандра! – хрипло и почти болезненно выдохнул Джер, только продолжить я не позволила.
Опять потянулась к нему и снова поцеловала, причём в этом поцелуе целомудрия было ещё меньше. Возможно, его не было совсем.
– Что ты со мной делаешь? – новый сдавленный стон.
С тобой? Нет, любимый, с тобой – ничего. В данную секунду я занимаюсь только собой – сжигаю все мосты, чтобы не иметь возможности передумать.
И да, я провоцирую…
– Сандра!
На этом разговоры закончились – меня схватили в охапку и стащили на пол.
Бокал выпал, вино разлилось, но кого это волновало? Джервальт целовал жадно и страстно, словно путник, который провёл в пустыне полжизни и наконец добрался до воды.
Но я чувствовала себя не лучше – отвечала с той же горячностью, впиваясь ногтями в сильные плечи. Прижималась, обжигалась и желала только одного.
Приличным леди положено лишаться невинности в постели, на перинах и только после свадьбы. В нашем случае всё случилось прямо в гостиной, перед жарко пылающим камином, на мягком ковре.
Джервальт действовал решительно, но с такой нежностью, что в какой-то миг показалось, будто моя любовь взаимна. Он целовал, ласкал и двигался очень сдержанно. По крайней мере, в первый – самый первый раз.
Потом была феерия поцелуев, новый бокал вина и спальня с той самой необъятной кроватью. Джер подхватил и отнёс, аккуратно уложил на белоснежные простыни, и меня снова закружил неистовый вихрь.
Сначала поцелуи, смешанные с обжигающим сладким дыханием… Потом опять поцелуи, но куда более откровенные… И снова то самое, о чём воспитанной леди даже думать неприлично.
Очень неприлично, только боюсь, что теперь я буду думать об этом слишком часто. Настолько часто, насколько захочу!
Взлёт и падение, и снова взлёт, а ещё неистовый шёпот… Я не слышала, подхваченная вихрем собственных эмоций, но кажется, мне таки признавались в любви. Рассказывали о том, как искали, как ждали, как хотят быть рядом до конца жизни и упокоиться в одном склепе.
Не слишком оптимистично, но чего не скажешь в момент пика? Поговаривают, что мужчины в таких ситуациях способны сказать любую ерунду.
То есть я не слышала, но понимала, что Джер шутит. Как ни парадоксально, эта несерьёзность ничего не меняла. Я была счастлива – слишком счастлива, чтобы о чём-то там размышлять. На меня падало небо, земля переворачивалась, а магия бежала по венам шальными горными потоками. Но самое главное – рядом был он. Тот, кого я безнадёжно и бесконечно люблю.