Поймала беглянку опять Мара, которая прыгнула практически одновременно. Пусть и не так далеко, но все же успела схватить эльфийку за ногу. Теперь уже дочь могла осуждать меня за неосторожное поведение. Она старалась, рисковала, а я чуть не упустил. Ну, да ладно, зато выяснили, что нашей новой знакомой доверять нельзя (как будто тому, кто в тебя стрелял, вообще можно).
– И на что ты рассчитывала? – спросил я, когда беглянку поставили на ноги и уже не отпускали. – Один раз поймали с приличной форой, второй раз тем более не упустим.
– Эльфа в лесу поймать невозможно! – гордо ответила она.
Мара, услышав такое, лишь фыркнула.
Вообще-то истинная правда, но в связи с последними обстоятельствами заявление прозвучало довольно неоднозначно. Я бы даже сказал, комично. Сошло бы за веселую шутку, не будь перед этим убийства инквизитора и покушения на Альмилу. Поэтому никто не собирался смеяться.
– Вот именно! Точно невозможно, сам не раз проверял, – согласился я. – Но только правильного эльфа, чего никак нельзя сказать о тебе.
И действительно, нам попалась какая-то совсем неправильная эльфийка. Рост совсем нетипичный для представительниц этой расы. Конечно же, выше гнома (уж это бы я заметил сразу), но не так чтобы сильно. Волосы, опять же, вроде бы и светлые, но никак не блондинка. И ведет себя нетипично. Никакого эльфийского достоинства, которым так славятся остроухие, особенно в ситуациях, когда больше нечем похвастать.
Лука при себе нет, видимо, бросила, убегая. Эльфийка бросила лук! Да какая она после этого эльфийка?! Первым выстрелом попала прямо в глаз, а вторым умудрилась промахнуться. Пусть Ив вовремя стащил Альмилу с единорога, но все равно настоящего эльфа это никак не остановило бы. Не то чтобы все равно смог попасть при любых обстоятельствах, нет, просто никто не отменяет третьей стрелы, которой почему-то не было. Одежда? Разве что только она полностью соответствовала. Костюм лесной жительницы из кожи и тканей растительного происхождения защитных цветов.
– Я правильная! – возмутилась пленница.
– Неужели? – переспросил я. – Правильные обычно больше похожи на нее.
При последних словах показал на появившуюся из леса Ли. Подозреваю, что большинство перворожденных с таким утверждением, скорее всего, не согласятся. Вероятней, что они сочтут более правильной пусть и низкорослую, но лесную эльфийку, а не древнюю космическую. Однако их тут нет, а все остальные скорее поддержат меня.
– Она не настоящая, – заявила незнакомка почти сразу, как только глянула на нашу рыжую. – Таких эльфов не бывает!
– Видишь, Ли, и тут тебя не желают признавать настоящей.
– Вижу, – спокойно ответила та. – А еще вижу вот это.
При последних словах она продемонстрировала нам лук, который до того держала за спиной.
– Я, конечно, не самая лучшая специалистка в подобного рода вещах, но, по-моему, полулисы из твоей долины и то лучше делают.
– Не лучше, – сразу прокомментировала Мара, заполучив трофей. – Но и не хуже. До настоящего эльфийского лука этому далеко.
– Я настоящая! Настоящая. Настоящая…
Повторяющиеся слова постепенно сменились всхлипываниями. Да она просто плакала. Похоже, я ошибся с возрастом правильной-неправильной эльфийки. Но фигура-то у нее точно взрослая. Некоторые выпуклости для представительницы остроухого народа даже великоваты. Позже выяснилось, что нет, она вполне взрослая, даже по эльфийским меркам. Во всяком случае, с точки зрения местных остроухих, которые хоть и живут дольше людей, но всего в два-три раза. И это в самом лучшем случае.
То есть, назвав ее неправильной эльфийкой, я оказался прав. Живут недолго, ростом ниже людей, физически слабее, выпуклости опять же… Скорость и ловкость вроде бы выше, но ненамного. Только из луков хорошо стреляют, но и это не виртуозно. То есть во всех отношениях ничего особенного.
И при этом, без всякого сомнения, эльфы. Причину таких расхождений нашли быстро. Даже не я, а мои дети. Все дело в магии, а вернее, в ее отсутствии. Не было на луне ни одного Древа Жизни, и эльфы не имели источника, их поддерживающего. Вот за пятнадцать тысяч лет и выродились до современного состояния. Вообще-то без Древа и в месте, полностью блокирующем магию, такие существа вообще не должны были выжить, но тут имелись другие деревья, дающие пусть и многократно более слабый, но похожий эффект.
В них-то и заключалась причина, по которой девушка пошла на убийство инквизитора. Местный божок легко брал магию, выделяемую разумными или любыми магическими существами, вроде единорогов, но от этих деревьев получить ничего не мог. Вот эльфам и вменялось в обязанность собирать и передавать. Это и было их молитвами.
Большинство давно смирилось с подобным существованием, но имелась немалая часть, которая предпочитала жить по-другому, прячась в лесах. Их отлавливала инквизиция и сжигала на кострах. Отчасти чтоб другим неповадно было, а отчасти потому, что казненный таким образом разумный выделял немало магической энергии, которая доставалась Звимзелу.
Наша эльфийка принадлежала как раз к группе последних. Не так давно старший инквизитор Климарк лично поймал ее сестру. Естественно, все произошло именно так, как происходило на протяжении тысячелетий. Эльфийку сожгли на костре перед центральным храмом.
Увидев своего врага далеко от столицы, девушка ни на мгновение не задумывалась, как нужно поступить. Заявляя, что эльфа в лесу поймать невозможно, она, по местным меркам, несколько преувеличивала, но это ее не остановило. К тому же расчет ставился на то, что подчиненные, потеряв командира, растеряются и упустят возможность, а потом действительно поймать не смогут. На то, что Мара бросится сломя голову и догонит, она точно не рассчитывала.
– Как тебя хоть зовут, правильная? – спросил я у чуть успокоившейся девушки.
– Шепот Леса, – ответила она.
Ну вот, еще одна неправильность. У эльфов таких имен точно не встречал. Куда более свойственно дикарям. Но говорить не стал, еще опять заплачет.
– Ладно, с инквизитором понятно, – подвел итог я. – Но зачем ты стреляла в Альмилу?
– Она тоже служит Звимзелу, – ответила Шепот Леса.
– Как я понял, тут вообще все так или иначе ему служат, в том числе и эльфы.
– Невесты Звимзела не так, – возразила пленница. – Они не намного лучше жрецов или инквизиторов.
Понятно. Спорить на эту тему не имеет смысла. Вражду, возникшую на протяжении тысячелетий, за один день не остудить. Да я и не собирался.
– И что нам теперь с тобой делать?
– Отпустить.
– Да? И рисковать потом в любой момент получить стрелу из леса? Спасибо, не надо.
– Вообще-то это редкий случай, – вдруг вмешалась в разговор Альмила. – Обычно эльфы, отвернувшиеся от Звимзела, ни на кого не нападают, а сами прячутся. Мы больше рискуем, если она останется у нас в плену, чем если будем идти одни.
– Чем именно рискуем?
– Какой-то другой эльф или, скорее, их отряд может попытаться отбить, – пояснила девушка.
– То есть привести ее в столицу и передать инквизиции ты не предлагаешь? – удивился я.
– Нет.
– Странно. Но в любом случае, после сегодняшнего, в наши планы не входит ее посещение.
– В том числе и поэтому, – честно ответила Альмила. – Сама не справлюсь, а в том, что станете мне помогать, сильно сомневаюсь.
То, что потенциальная невеста моего сына – реалистка, тоже хорошо. Мыслит она правильно. Вот только почему-то не очень горюет из-за смерти старшего инквизитора. Еще не успела осознать? У них тут так принято? Просто была с убитым не в самых лучших отношениях? Последнее, кстати, наиболее вероятно. На нечто подобное успел обратить внимание с первого дня нашего знакомства. Вроде бы не ругались, не враждовали и вообще никак не показывали неприязнь по отношению друг к другу, а все же. Создавалось впечатление, что они вынужденные напарники, которые оба не в восторге от сложившегося положения вещей.
Во время похорон инквизитора заметил еще одну интересную деталь. Даже не просто интересную, а говорящую об очень многом. Амулет связи. Тот самый, о котором рассказала мне Ли. Ну так вот, он был закопан вместе с Климарком. Альмила не знала об этой вещи? Вряд ли. И именно это говорит уже о многом. Девушка сознательно не взяла его, тем самым отрезав себя от начальства минимум на время путешествия.
Поделился своим наблюдением с Иваниилом, чем очень его обрадовал. Парень принял это на свой счет, а я задумался. Так ли это? Очень даже может быть, а возможно, и нет. Вдруг она всего лишь хочет сбежать отсюда и воспользовалась первым удобным случаем? Очень не хотелось бы. Придется следить еще и за этим. Или? Да. Поделился подозрениями с дочкой. Вдруг что заметит.
Но были еще некоторые мысли, которыми я с детьми делиться не стал. Что, если подумать об Альмиле с точки зрения землянина? А то давно уже себя не ассоциирую с родной планетой и все реже пользуюсь земными знаниями и опытом.
Что можно сказать об этой девушке? Умна, образованна, достаточно прагматична, имеет прямое отношение к местным спецслужбам, воспитана на безграничном доверии к своему богу. Все сходится? По-моему, полностью. Ну прямо спортсменка, комсомолка и просто красавица. С чем бы это сравнить из земных аналогов? Да хотя бы…
Вот именно, с той самой спортсменкой. Пламенная комсомолка, сотрудница НКВД, влюбляется с первого взгляда в империалистического шпиона, спокойно слушает антисоветскую пропаганду, пропускает мимо ушей критику товарища Сталина, напрочь забывает о приказе партии, с интересом внимает предложению про бочку варенья и корзину печенья.
Ну и завернул же я! С такими аналогиями до чего угодно можно додуматься. Хотя… Возможно ли такое? А ведь вполне. Если отважная разведчица знает, что ей не доверяют, за ней следят, не хочет вызвать подозрений, понимает – в данной ситуации выполнить приказ невозможно. Однако когда настанет удобный момент…
С другой стороны, как некто очень метко заметил, может быть, товарищ Сталин и кровавый тиран, но ведь кто-то написал пятьсот миллионов доносов на расстрелянных лично им поэтов и интеллигентов. А если серьезно, то, по статистике, при любой системе правосудия и любом политическом строе судебных ошибок примерно одинаковый процент. Пламенных комсомольцев, сотрудников НКВД, верных ленинцев и прочих самых-самых расстреливали и репрессировали не просто так, а в большинстве случаев за дело. Уж где-где, а среди пользовавшихся безграничным доверием властей невинно осужденных точно не было и быть не могло.
Поэтому вовсе не исключено, что мы, сами того не заметив, предложили Альмиле достаточно большую банку варенья и коробку печенья. И именно это плохо. Не хотел бы я такой невесты своему сыну. Ведь всегда может найтись кто-то, который предложит больше.
Стоп! По-моему, я все-таки не в ту сторону ушел со своими сравнениями. Не будем трогать товарища Сталина. Вера, церковь, инквизиция… Вот! Именно в этом и заключается моя ошибка. Причем не сегодняшняя. Когда я приводил в пример сыну земных религиозных фанатиков, сам кое-чего не учел.
Знания убивают веру. Но, как правило, не напрямую, а исподволь. На Земле сейчас двадцать первый век, и если не все, то абсолютное большинство точно знают, что бога нет. Вроде бы от этого верующих не становится меньше, но большинство из них в богов верит примерно так же, как в черных кошек. Если очень надо, перебежавшая дорогу кошка не помешает пройти, не говоря уже о десяти заповедях. Как там у классика? Мы на Земле забыли десять заповедей рваных! Более точного определения мне пока слышать не доводилось.
Нет, встречаются и по-настоящему верующие. Помню, как-то, еще в советское время, ехал в автобусе, и дорогу перебежала кошка. Водитель ударил по тормозам так, что половина пассажиров попадала. И ждал, пока кто-нибудь проедет первым. И ведь всего несколько человек громко возмущались, остальные сочли его поступок если не совсем нормальным, то и не катастрофичным.
Зря я на себя наговариваю, что уже совсем перестал быть землянином. Еще как являюсь им, и влияние мира, где на самом деле нет богов, очень даже сказывается. Знание, что бога нет, убивает веру. Медленно и незаметно, но убивает. Хотя и остаются те, для кого вера важнее знаний.
Вот в этом и заключается моя ошибка. Не учел одной простой вещи. Знание, что бог есть, действует куда надежней. Убивает веру сразу и наповал. Как можно верить в бога, который есть? Правильно, никак. И если тебе кто-нибудь предложит банку варенья и коробку печенья больших размеров, чем может дать бог, ты спокойно перейдешь туда. И это вовсе не будет предательством.
После похорон инквизитора обсуждали дальнейшие планы. Лично у меня уже не было желания посещать столицу и главный храм. Инквизицию никто не любит, и это понятно. Если вспомнить земную историю, то данная организация выполняла роль политической полиции, которая занималась физическим устранением всех инакомыслящих, а не только реальных противников правящего режима. «Кровавая гэбня», несмотря на всю демократическую и либеральную пропаганду, рядом с инквизицией – всего лишь детский хор Центрального телевидения.
И я сильно сомневаюсь, что тут дело обстоит иначе. И раньше нечто такое чувствовал на подсознательном уровне, теперь обрел уверенность. Если любой увидевший инквизитора сразу пытается его убить или убежать – плохой знак. И чужакам, вроде нас, отправляться в самое логово точно не стоит. Несмотря на все заверения в желании пригласить исключительно на добровольной основе.
Первыми на совете было предложено высказаться тем, чей голос в любом случае мог иметь лишь совещательную силу и не более того. Черному археологу и пленной эльфийке. Ожидаемо, что оба категорически против посещения центрального храма, а девушка вообще любых поселений. Но нас больше интересовало не их мнение, а их аргументы. Увы, но разнообразием они не отличались.
– Церковникам нельзя верить! – заявила Шепот Леса в ответ на то, что нас вежливо пригласили и обещали полную безопасность.
Археолог лишь подтвердил то, что говорил до этого. По большому счету, ничего другого от них и не услышали. Вернее, ничего, что касалось бы лично нас. О себе эльфийка рассказала:
– Лучше убейте меня сами тут, потому что, если приведете в любой город, жрецы потащат на костер. Спросите у нее, если не верите.
Альмила опровергать таких обвинений не стала. Мало того, полностью подтвердила, что Шепот Леса ничего другого не ждет при любых обстоятельствах.
– А что предлагаешь ты сама? – спросил я у девушки.
– Поскольку я одна никуда не дойду, то останусь с вами, – уклонилась она от прямого ответа.
С нами – это, конечно, хорошо, знать бы еще, куда, собственно, нужно нам самим? «Вернуться домой» – слишком уж расплывчатый адрес. О том, что ищем пещеру, в которой, возможно, не действует сила, изымающая магию, никому из местных мы говорить не собирались. Ограничились лишь примерным направлением, мол, нам вон в ту сторону.
Идея встретиться с местными властями и попросить помощи у них отпала сама собой. Предупреждения спасенного черного археолога и напавшей на нас эльфийки в этом смысле были вовсе не решающими. Постепенно накопились собственные выводы.
Когда Шепот Леса поняла, что «сами мы не местные и вообще отстали от поезда», сразу изменила свое отношение к нам. Теперь уже не стремилась сбежать, а очень даже наоборот. Тут же пообещала провести нас тайными лесными тропами, куда мы пожелаем. Девушка очень быстро оценила свои шансы и почему-то решила, что самый перспективный мужчина в нашем отряде именно я. И принялась активно добиваться своего.
Не то чтобы я был против подобного внимания со стороны симпатичной эльфийки, да еще и с достаточно экзотической внешностью (фотоаппарат у меня всегда с собой, и планы на пару фотосессий уже возникли), но не стоило подавать плохой пример детям и вообще. Вот именно, вообще. Меня дома жены дожидаются. Ага, целых четыре.
Мотивы эльфийки были чисты, понятны и не вызывали никаких сомнений. С кем угодно и куда угодно, лишь бы отсюда. То есть точно не любовь с первого взгляда. В качестве еще одной жены она меня не интересовала, но как проводник и источник информации – вполне. Ну а взять с собой можно. В княжестве места хватит. Заодно будет интересно посмотреть, как эльфы примут еще одну соплеменницу непонятной породы. Не темная, не светлая и вообще какая-то мелкая.