— Я сейчас сдохну, — откровенно признался Рамиль.
— Вряд ли это спасет тебя от дополнительных кругов, — бросил ему Мишка, поправляя очки, съехавшие с потного носа.
И в своем замечании он был прав. Суровость Якута заключалась в том, что даже в случае смерти, он бы поднял тебя из мертвых, чтобы ты все равно закончил тренировку. С этого года занятия в атлетическом клубе стали еще жестче и интенсивнее. И бежать в своем темпе, декларируя «главное не победа, а участие» теперь не прокатывало. Потому что Якут заставлял последнюю тройку рысить дополнительные два круга.
— Говорят, Тусупбаев курить бросил, — пыхтел Мишка.
— А тут без вариантов. Либо выплевываешь сигарету изо рта, либо легкие, — ответил ему Рамиль.
— Чуть сбавили, мы в середине, — сказал я друзьям. — Надо отдышаться.
Мы уже сошли с проторенной тропы и двигались по лесу, почти перейдя на шаг. Я весь обратился в слух, Рамик потирал руки, высвобождая крупицы силы, а Мишка нахмурил лоб, высматривая противника. Приблизившись к самой поляне, мы уже пригнулись и стали двигаться максимально осторожно.
— Я вас слышу, — крикнул Якут. — Давайте скорее.
— Дьявол, — выругался Рамиль.
Непонятно, о чем он говорил — про ситуацию в целом или про нашего тренера-учителя? В любом случае, подходило и туда, и туда. По заранее отработанной тактике мы выбрались на поляну, где уже по периметру сидели более быстрые члены нашего клуба. Судя по помятым физиономиям, досталось всем: и пацанам, и девчонкам. В этом плане Якут был современным человеком и лупил всех одинаково. И теперь настал наш черед.
Мы разошлись широко, чтобы не мешать друг другу, заранее оговорив действия. Сначала я вызываю огонь на себя, как наиболее удачливый боевой маг. Да простит Якут за такое лестное сравнение. Мне помогает Рамик. И, вишенкой, а лучше компотом из вишни в трехлитровой банке на этом празднике жизни станет Мишка.
Я побежал на противника, вытянув руки и выпуская силу. Камней вокруг было в достатке, как на самой земле, так и под ней. Ведомые могучими силовыми потоками они вырывались наружу, мгновенно устремляясь ко мне и буквально прилипали к телу. Каменный доспех получался, конечно, своеобразный. Не такой плотный, как хотелось бы, часть рук и вовсе не защищена. Но, на минуточку, я практиковал подобное заклинание земли всего несколько дней. Да и Карим показал его всего лишь два раза. Получается, я своего рода талантливый самоучка.
Жаль, что Якут не оценивал попытки — лишь итоговый результат. И вот он подкачал. При применении каменного доспеха был один существенный минус — скорость атаки значительно падала. Для примера можно повесить себе на спину рюкзак, привязать к ногам гантели, а в руки взять тяжеленные сумки. И попробовать пробежать спринт. Броня больше подходила для обороны. Я же намеревался снести Якута каменной мощью. Но куда уж там.
Наставник ловко сократил дистанцию и попросту положил руку мне на импровизированный доспех. И каменная броня, еще недавно защищавшая меня, вдруг превратилась в крепкую ловушку. Сила бесновалась, продолжала выходить, но стихия отныне не слушалась. Вот зараза!
Якут перекинул меня, словно пушинку и отправил в свободное падение, только уже без камней. Хорошо, что с самого начала, еще до мордобоя, наставник научил нас главному — группироваться. Поэтому я приземлился на полусогнутые ноги, перекатился, гася кинетическую энергию, щедро подаренную Якутом. И повернулся, с досадой глядя на груду камней, «прилипших» в руке наставника. Они пригодились ему для защиты от самого опасного, по заявлениям Рамиля, мага огня, который уже закатал рукав и «поджег» руку.
К чести моего товарища, он тоже не прохлаждался все лето. Рост Рамиля как стихийного мага был виден невооруженным взглядом. Я даже начал переживать за одну конкретно взятую деревню в Башкирии, где в скором времени явно увеличится количество пожаров.
Сейчас Рамиль управлял огнем. Пламя растекалось, словно живое существо, преодолевая каменную преграду. Только очень медленно. Будь я на месте Якута, то у меня было бы два варианта действия. Либо защита в виде большого каменного щита, либо нападение. Наставник выбрал второе. Тычок «моими» камнями оказался едва заметным, но товарищу хватило. Рамиль отлетел не так и далеко, как я, но приземлился более неудачно, на бок.
Якут успел развернуться и попытался лишь закрыть лицо руками. Но тщетно. Мишка вытянул ладонь и сдул с нее мелкий порошок. После чего неуклюже толкнул наставника в грудь. Эх, вот был бы я на его месте, приложился бы, как следует. Нечего Якута жалеть. Он подобным по отношению к нам не страдает. Но и так прокатило. Наставник поднял руку.
— Кузнецов, — пытаясь откашляться, сказал он. — Если ты знаешь, что против тебя выступает маг земли, да еще более опытный, зачем использовать стихийную магию? Глупо. И может обернуться против тебя. Шафидуллин, слишком медленно. Максимов, перетертый порошок чадных грибов… — Якут вновь закашлялся. — В реальном бою не всегда можно успеть вытащить и применить. Слишком по-ведьмачьи. Но в этот раз сработало. Всей тройке удовлетворительно.
Наставник поколебался, однако добавил под восхищенные взгляды наших одноклассников.
— Молодцы.
Даже кряхтящий Рамиль, все еще держась за бок, улыбнулся. «Удовлетворительно» из уст Якута в переводе на немощный язык — нобелевская премия мира. Ну, или возможность пожизненно брать бесплатно биг-тейсти в «Маке». Я, кстати, даже не знал, что лучше. Хотя, вру, кому эта нобелевка нужна? В общем, для нашего атлетического клуба событие почти невероятное.
— У тебя очень крутой доспех получился, — негромко похвалила меня Тихонова.
— Да ничего особенного, — почему-то покраснел я.
— Вот и не ничего. У меня он вообще не выходит. Надо же было магом земли инициироваться.
— Там сложностей немного. Главное представлять, как и что будет сидеть. Для этого мне Мишка средневековые доспехи показывал.
— А ты мне покажешь?
— Да покажу. Чего нет-то.
Создалось ощущение, что это я, а не Рамиль маг огня. Затылок налился жаром, запылали щеки и уши. Как ни странно от самовозгорания спас тот, кто недавно бил.
— Тройка может идти отдыхать, — дополнительно поощрил нас наставник. Но Якут был бы не Якут, если бы сразу не спустил всех с небес на грешную землю. — Шафидуллин, Кузнецов, на обеде не наедаться, у нас еще сегодня следопытство.
Вот зачем напомнил? Настроение только испортил. Вот и по закатанным почти в предсмертных муках глазах Рамилю стало понятно, что он тоже не горит желанием последние три урока, а именно столько отводилось везучим волшебникам из белой Башни на увлекательное хождение по лесу, проводить вместе с наставником.
Вообще, мне «повезло» дважды. Сначала, когда я попал в атлетический клуб. Потом, когда стало ясно, что Якут в дополнение ко всему станет еще и учителем у волшебников.
— Вы хоть расскажите, что вы там делаете? — взмолился Мишка.
— Ходим в основном. Долго и муторно, — ответил я. — Следы разных существ, ищем. Листики примятые, силу чужую, не людскую. Ну, и всякие…
— Какашки всякие, — включился Рамиль. — В прошлый раз он учил нас отличать кал черта от бесовского. В руки заставлял брать, растирать, нюхать. Извращенец.
Рамик ляпнул и сразу же затравленно обернулся. И правильно. Лес — это вотчина Якута. Но он сейчас занят, издевается за шедшими позади нас Азаматом и компанией.
— Блин, вот бы меня с вами взяли, — мечтательно попросил Мишка. — У нас сбор трав и ягод раз в неделю. И то на территории.
— Раньше надо было думать, — отрезал Рамиль. — Сейчас бы мял себе кал беса и бед не знал. Меня знаешь, что только радует?
— Что? — спросил я.
— Лица наших высокородных, когда их подобным заставляют заниматься.
Я вспомнил брезгливо-растерянную физиономию Куракина и сам не сдержал улыбки. Да, ради таких моментов и стоит жить.
— Макс, как ты думаешь, может, мне до медпункта сгонять? Я похоже бок отбил. Вдруг освобождение от следопытства напишут?
— Даже если напишут, сказать, что с этим освобождением Якут сделает? Тут надо посерьезнее. Я могу по-дружески тебе пару ребер сломать.
— Да пошел ты, — скривился Рамиль.
— Все мы пойдем. Лучше скажите, на следующую тренировку какой план действий? Он же с нас теперь три шкуры спустит.
Разговаривая о магических ловушках, про которые Мишка давно вычитал и все хотел попробовать, мы добрались до комнат. Каждый до своей. Соседи Мишки еще были на поляне, наш Зайцев фехтовал в клубе. По словам Лехи (чуть больше недели совместного проживания стерли границы между разночинцами и благородным) их теперь тоже готовили намного жестче, чем раньше. Пока Рамиль упал на кровать и стонал на тему: «Сил его больше нет» и «Якут меня когда-нибудь убьет» (со вторым заявлением даже спорить никто не собирался), я вооружился полотенцем и отправился в душевую.
Заранее мы выбрали комнаты поближе к выходу. Мало ли, вдруг снова пожар — не придется пробираться через весь коридор. Но за все надо платить. Например, ходить до ванной комнаты стало далековато. И именно на подступах к ней меня и перехватили.
— Максим.
— П-п-привет, — почему-то стал заикаться я.
Выглядела Катя намного лучше, чем в последний раз, когда мы встречались. Цвет лица стал ровнее, синяки под глазами ушли, ее рыжие кудряшки торчали в разные стороны, будто намекая, что все случившееся предстало дурным сном.
— Извини меня, Максим. Я была сама не своя.
Не то, чтобы я глубоко задумался. Скорее просто завис. Катя не Светка, которая коварно «наказала» меня за то, что я выбрал другую. В ее действиях было нечто пугающее даже ее саму. И я правда оказался рад, что Зыбунина выбралась из своей комнаты в добром здравии.
— Да с кем не бывает, — отмахнулся я, пытаясь сделать вид, что ничего особенного не произошло.
— Ни с кем не бывает, — отрезала Катя. — Мы, ведьмы — особые маги. Многое из наших обычаев может показаться странным, если не больше. Однажды я обязательно покажу тебе все. Как и чем я живу, как существуют мои близкие. Обещаю.
Сказано это было с определенной долей уверенности, которая меня опять немного испугала. Хуже нет, если женщина себе что-то в голову вбила. Из нее это можно будет выбить лишь вместе с головой.
— Только скажи, ты должна кого-то убить?
— Должна была. Но не буду. У ведьм существует два пути. Первый — путь немедленной мести. Второй — затяжная война. Один ковен перешел нам дорогу. И теперь будет война по древним обычаям, которые заверил Конклав. Но с помощью долгих и утомительных переговоров, мне удалось убедить Мать не проливать кровь сейчас. Поэтому есть вероятность, что этот год я доучусь.
Если честно, от откровенности Зыбуниной у меня глаза на лоб полезли. Ну, и еще от всякой средневековой жути. Я-то думал, что ведьмы — это те же маги, только в юбках. Водятся они в лесах и на болотах. А тут вон какие страсти. И еще больше испугала решимость, с которой говорила Катя. Я считал себя взрослым и самостоятельным, но глядя на Зыбунину вдруг понял — куда мне до нее.
— Ты не держишь на меня зла? — спросила она серьезно. — Это очень важно.
Вот что на подобное ответить? Тем более, когда на тебя пытается прожечь зеленью своих глаз молодая, но очень перспективная ведьма. Поэтому я лишь отрицательно помотал головой.
— Ну и хорошо, — сказала Зыбунина.
— Катя, подожди, — успел я ухватить ее за руку. — Ковен, который перешел вам дорогу — это Белое пламя?
— Мне нравится, что большую часть времени ты предсказуемый. Это как-то успокаивает. Но иногда ты становишься проницательным. Даже слишком. Почти как ведьмак.
Вот и поговорили. Нет, на самом деле я был рад хоть и такому диалогу. Только сейчас стало понятно, что Зыбунина довольно важный для меня человек. Привлекала ли она меня как девушка? Не знаю, вряд ли я был готов ответить на этот вопрос. Хотел бы, чтобы наши пути разошлись? Однозначно нет!
Дни потекли по спокойному и привычному руслу. Пока остальные радовались второй смене, я превращался в ходячего зомби. Утро начиналось впотьмах — упрямство пока хватало делать попытки, чтобы приоткрыть проход в другой мир. Пусть у меня ни черта не получалось, недосып стал хроническим, а Якут еще пару раз предложил закончить наши бесполезные занятия. Но я был непреклонен. И не такие крепости брали.
Зато почти приблизился день осеннего равноденствия. Мишка достал карты Башен, проанализировал все и пришел к однозначному выводу.
— Мы должны находиться в Башне наверху. Под самым шпилем. Верхотура Башен стеклянная, пусть и не отличимая от каменной основы. У артефакторов оно золоченое, у вас матовое, у нас затемненное, — Мишка замер, глядя на пролетающего мимо фея. Тот сурово зыркнул, но ничего не сказал. — Максим, ты чего, спишь что ли?
Нет, на самом деле я не спал. Просто прикрыл глаза и очень медленно моргнул. Корпеть над книжками в библиотеке с каждым днем становилось все сложнее. Не спасали даже отсыпные выходные. Потому что Якут и в воскресенье заставлял меня вставать в шесть. Дядя Коля по телефону несколько раз спрашивал, что с голосом, не устаю ли? И надо сказать, я если еще и не сдался, то организм все чаще переходил на автоматический режим.
— Не сплю, не сплю. Надо взобраться на самый верх. Только когда?
— Если я все правильно понял, то в шестнадцать часов тридцать одну минуту. С секундами, само собой. Но можно и поторчать минуту другую в Башне. Надо лишь незаметно… Макс!
— Не сплю, — чуть не подскочил я на месте. — Незаметно спускаемся…
— Поднимаемся.
— Я так и сказал. Поднимаемся и все узнаем.
— Ты бы поспал, — предложил Мишка. — Нормально, а не как обычно. Отложи на пару дней реферат, все равно чушь какая-то получается. Ты вон своих однофамильцев два раза написал.
— Да тут непонятно. В одной книге сказано, что благородные Кузнецовы практиковали призыв костяного стража. В другой вообще об их ритуалах ни слова. И имена еще разные.
— Дашь посмотреть? — уже потянул руки Мишка.
— В следующий раз, — захлопнул я книгу.
— Дался тебе этот реферат. Столько написал уже, словно на кандидатскую.
— Мне надо успеть сделать его до конца ультиматума высокородных.
Про разговор с аристократами я успел разболтать, само собой. Максимов даже нашел устав принятия в фамилию и подтвердил, что минимальный срок для подобного — месяц. Но вот про Уварова так никто и не знал. Сейчас я только открыл рот для опрометчивого решения и замер. Сила вдруг стала истончаться, покидать меня, как уходит вода из наполненной ванны, стоит вытащить пробку. Все произошло так стремительно, что я почти испугаться не успел. Зато в ужас пришел Мишка. Во-первых, он почувствовал внезапно высвободившуюся огромную магическую энергию. Что там, даже Раиса Ивановна подняла голову, глядя в нашу сторону. А во-вторых, увидел мое удивленное лицо.
Но ритуал молчания сделал мне последнее китайское предупреждение. Примерно на половине сила замерла, больше не стремясь покинуть тело. А я урок усвоил. Пообещал молчать, так лопни, но слово держи. Сила, как известно, не воробей, вылетит — не поймаешь.
— Пойдем-ка действительно в комнату, — сказал я Мишке. — И правда надо поспать.
Как всегда при выходе большей части энергии я чувствовал некоторую слабость. Зато Мишка переключился и возбужденно рассказывал об учебе. Что-то об отличие трехлистного роголистника от остролиста. С виду они почти неотличимы, а вот действие их было ровно противоположным. Один являлся сильным ядом, другой чем-то вроде противовирусного препарата.
О тонкостях ведьмачьей фармакологии мне по счастливой случайности узнать не удалось. Если быть точнее, меня спас Рамиль. Ну как спас. Встретил у самого флигеля и буквально втащил внутрь. Правда, потянул не к комнате, а к доске с объявлениями.
— Вот, — ткнул он пальцем.
— Обновленные правила школы, — стал читать я. — Ученикам запрещается покидать территорию школы без соответствующего разрешения. Исключению подвергаются стипендиаты второго и третьего курсов.
— Пятый пункт, — нетерпеливо топтался на месте Рамиль.
— Ради собственной безопасности ученикам запрещается находиться под шпилем Башни без сопровождения учителя, — я пробежал весь текст и прочитал внизу страницы, — Звенигородцев К. В. Это кто вообще такой?
— Ну Макс ты даешь, — удивился Мишка. — Директор это. Только странно это. Из всего обновленного тут как раз пятый пункт. Я-то правила помню.
— Совпадение? — с кислой миной спросил Рамик.
— Куда уж там, — ответил я. — Если бы наш директор принимал самостоятельные решения, то я бы почти поверил, что он печется об учащихся.
— И что будем делать? — поинтересовался Рамиль.
— Как обычно, — ответил я. — Нарушать школьные правила и импровизировать.