— Кузнецов! Максим!
Крик Куракина можно было сравнить со скрипом ногтей по грифельный доске. Он будоражил кровь, бил по нервам, заставлял крохотные волосы на руках вставать дыбом.
— Максим! Помоги! Пожалуйста! Заятие. Обещание на крови. Что хочешь! Максим!
Я дрожащими руками поднял монету и убрал во внутренний карман. Рядом, натягиваясь и перетираясь о могучее дерево, погребально звенела цепь. Химера нашла свою жертву и теперь не обращала на остальное никакого внимания.
Сила, точнее ее остатки, старались сдерживать могучую тварь. Куракин даже не пытался скастовать что-то знакомое. Просто перенаправлял силу, обращая ее в защиту напрямую, как делают только волшебники. Это что-то вроде защитного рефлекса, инстинкта самосохранения. Ты даже толком не соображаешь. Просто защищаешься, не понимая, что сила таким образом уходит намного быстрее.
Куракин больше не звал меня. Видимо, понял всю бесполезность этого занятия. Его школьная форма была мокрой на груди от крови. Высокородный судорожно сучил ногами, пытаясь отползти от химеры, не понимая, что уперся спиной в ствол дерева. Мне стало совсем не по себе. Это уже не похоже на испытание сил, скорее на агонию.
Я завертел головой. Ну? Где наблюдатели, которые должны сейчас вмешаться? Якут, Козлович или кто-то из Менторов? Он же умрет. Самым натуральным образом.
Сознание этого прошибло, как электрический разряд. Да, Куракин был моим врагом, самым настоящим. Тут вряд ли можно ошибиться в формулировках. Но готов ли я был к тому, чтобы он сейчас погиб? Чтобы он умер из-за моего попустительства? Сможет ли меня потом кто обвинить?
Сам вопрос показался чудовищным. Какая разница, что обо мне подумают? Как в первую очередь я потом жить с этим буду? Вот Куракин гад. Сейчас я ненавидел его еще больше. И именно из-за того, что не мог поступить по-другому.
Плеть обняла львиную голову в самый последний момент, стягивая ее все крепче. Пасть глухо щелкнула, ухватив зубами воздух. Тело химеры тотчас полностью обратилось в дикую кошку, с поразительной быстротой развернувшись и прыгнув на меня. Даже сообразить ничего не успел, тем более обратиться к стихийной магии.
Меня отбросило в сторону, как ротозея, угодившего под машину на большой скорости. Собственно, именно такой химера и была. Несокрушимой машиной. Единственное, я успел сгруппироваться и ничего себе не отбить. Вот и говори после этого, что фехтовальный клуб лучше атлетического.
Процесс трансформации занимал не так уж много времени, но у меня появилось несколько секунд прежде, чем змеиная голова, раскрыв ядовитую пасть, устремилась куда-то в область шеи. Однако в вытянутой руке уже оказался камень, только что поднятый с земли.
Потому что дверью мог быть любой элемент. Простой урок, который Якут вдалбливал несколько недель, и который не знал тот же Застрельщик, ищущий проход во вне. А он всегда был внутри мага.
Булыжник засверкал, впитывая силу, залил светом все вокруг, и я провалился в Коридор. Смазанную изнанку миров, где все было будто вязким и ненастоящим. Вот только я оказался именно здесь, один, без химеры.
Я с трудом поднялся. Каждое движение давалось тяжело, словно в моем теле не было костей. Хорошо, что тут у нас? Тот же самый булыжник лежал под ногами, пытаясь намекнуть, что ничего особенного не произошло. Не обманешь меня, приятель. Я поднял его, открывая проход дальше. В мир вечной зимы и истинной силы.
Путешествие к Изнанке с целью перемещения в пространстве в моем мире, хотя бы для того, чтобы обмануть противника, теперь не представлялось такой замечательной идеей. Пришло понимание расходования силы, которое ускользнуло от меня в первый раз. Туда-сюда много раз не побегаешь. Надо быть действительно сильным магом, а не обычным послушником.
Ежась под порывом ледяного ветра я прислушался. Обманчивое спокойствие мертвого мира не могло сбить с толку. В непроглядной тьме я ощущал чужое присутствие. Застывший вулкан, готовый извергнуться в любую секунду. Ладно, не будем изучать этот мир на предмет наличия в нем тех, с кем не хотелось бы встретиться. К тому же эта холодная пустошь мне все равно не нравится.
Я огляделся, изучая местность. И тут же нашел застывшее трухлявое дерево поодаль. Ага, вон там и должен лежать Куракин. Точнее, именно там он лежит. Просто немножко в другом измерении. Снег под ногами не хрустел, глухо проваливался под моими шагами. Быстрое перемещение, говорите? Тут небольшое путешествие из точки А в точку Б — почти подвиг.
Тяжело дыша, будто пробежал километр на скорость, я остановился у дерева. Ничего больше поблизости не было, поэтому пришлось делать дверью обратно его. При этом я довольно сильно волновался. Процедура та же самая, вот только сюда сам я попадал уже второй раз, а домой еще не возвращался.
Сила потекла по стволу медленно, будто нехотя, с явным неудовольствием заполняя мертвое дерево. И тогда вулкан проснулся. Я ощутил возмущение в пространстве совсем рядом. Оно было ни на что непохоже. Будто ты оказался в самом эпицентре мощного места силы, которое не хотело тебя принимать. Теневик, еще секунду назад застывший в оцепенении, бросился в мою сторону.
Эффектного перемещения не получилось. Я вывалился в Коридор, как жертва маньяка, захлопывающая дверь перед ним в самый последний момент. И даже не успел толком рассмотреть преследователя. Лишь ощутить. Нечто огромное, смертельно опасное и очень быстрое. То, с чем нельзя встречаться. Тот, с кем невозможно сражаться.
Я, стараясь не задерживаться, боясь как бы преследователь не кинулся следом, переместился домой. В наш мир, с невероятно теплым октябрем. Подумать только, плюсовая температура — просто счастье. Куракин показался таким родным и хорошим, и застывшая в отдалении химера всего лишь магическое существо, которое можно обмануть или одолеть, и все вокруг успокаивало и наводило на самый мирный лад.
Но все же торопиться следовало. Химера, вновь располовинившись, в недоумении вертела головой, пытаясь понять, куда провалился ее обидчик. Поэтому я подхватил Куракина за шкирку и потащил за собой. Куда не достанет цепь.
Высокородному бы молчать и радоваться, только он повел себя самым неблагодарным образом. Решил показать, как ему больно. Зачем-то начал кричать, прижимать рану на груди. Да еще побледнел, словно простыня, будто вот-вот грохнется в обморок. Во мне бушевал адреналин, к тому же химера поняв, что ее решили обмануть, рванула за нами вдогонку, поэтому рассматривать, что же там с моим добрым приятелем пришлось позже. Уже на безопасном расстоянии.
А посмотреть было на что. Высокородный оказался совсем плох. И дело даже не в ране, крови вытекло не так много. Произошло что-то еще, ускользающее от моего понимания.
— Яд, — слабым голосом сказал Куракин. — Змей укусил.
Блин, да где эти наставники?! Я затряс Сашу, даже не вполне осознавая, чего этим хочу добиться. Он и так молодец — силой немного перекрыл рану, но его энергии оставалось мало. Да и яд, судя по всему, был достаточно силен, быстро распространяясь по телу. С каждой секундой Куракин становился более вялым и бледным.
Тут меня осенило. Рука залезла в пространственный карман, судорожно ощупывая все содержимое. И вытащила наружу флакон кровавого цвета. Собственно, какого ему еще быть цвета, если зелье сделано из кровянника? Подарок от Кати. На меня нахлынули эмоции, совсем несвойственные моменту. Ладно, будем тебя, Куракин, спасать. Если все, конечно, получится.
Я выбил пробку и влил высокородному в рот яркую жидкость. Тот даже не сопротивлялся. Совсем уже плохой. Интересно, мне зачтется, что я пытался его реанимировать? Или наоборот, начнутся разговоры, дескать, последним у холодного трупа видели Кузнецова?
Пока я прогнозировал свое дальнейшее будущее, с телом неудавшегося покойника стали происходить странные вещи. Куракин задрожал, его рана вновь увлажнилась, только теперь из нее выходила не кровь, а какая-то светлая, словно сильно разбавленный чай, жидкость. Сам высокородный громко закашлялся, будто у него что-то попало в легкие, и открыл глаза.
— Ты… ты…
— Я, я, как говорят немцы.
— Ты спас меня.
— Ну, все так и получается.
Высокородный ничего не ответил, лишь сильно сжал губы и отвел взгляд куда-то в сторону. А потом произнес.
— Мы с Аганиным хотели на обратном пути на тебя напасть.
— Почему я не удивлен? Как сам? Идти сможешь?
Куракин отрицательно помотал головой. Замечательно. Мне теперь этого засранца еще и тащить на себе. А, между прочим, я тоже вымотался и сил потратил предостаточно.
— Никуда, не уходите. Ладно, это шутка. Я скоро.
— Кузнецов, — окликнул меня Куракин. На его лице выражалась сильная мука. И не от боли. — Спасибо тебе.
— На моем месте ты поступил бы также. Так ведь? — усмехнулся я.
Высокородный, по вполне понятным причинам, ничего не ответил.
Возвращался я в среднем темпе. Будь моя воля, так плелся бы совсем не торопясь. Но Куракину, чтобы ему жить в семье неблагородных, нужна была помощь. Да и с Аганиным непонятно что и как. Напасть они на меня хотели. Значит, не подвела чуйка. Вот только химера внесла небольшую путаницу в планы неприятелей.
Второй курс, да и часть первого, среди которых я почему-то тоже был немного известен, встречали меня овациями. Все, кроме озабоченной Елизаветы Карловны, глядящей совсем в другую сторону. Ее поведение объяснялось довольно скоро. Как только я рассказал про магическое существо на цепи.
— Химера? О чем ты говоришь, Кузнецов? Вы должны были прийти к лешему.
— Видимо, навигатор сбился, — парировал я.
Елизавета Карловна не ответила ни слова. Видимой аппарацией она переместилась в лес и уже оттуда побежала к раненым. Да уж, в длинном платье подобный маневр совершать было не очень удобно. Но завуча явно не волновала данная мелочь. Тут только что чуть не убили двух высокородных. И судя по ее тону, выходило, что школа не совсем была в курсе. Над пожелтевшей листвой несколько взметнулись разноцветные сполохи, ее призыв на помощь учителей.
— Рассказывай! — почти приказал мне Рамиль.
Я отвел друзей еще чуть подальше (с нами, кстати, увязался Зайцев, но я не стал его отгонять) и коротко поведал о случившемся.
— Ты спас Куракина, — кивал Рамик, глядя на меня, как на невыносимого тупицу.
— Так получилось, — пожал плечами я.
Вскоре из леса вернулся спасательный отряд во главе с Елизаветой Карловной. Аганин выглядел вполне себе сносно, шел на своих двоих, Куракин чуть похуже. Но оба были живы. Для нашей школы это практически половина успеха.
— Уважаемые ученики, в связи с определенными трудностями, испытание переносится на завтра, — сказала завуч.
Начала говорить она в оглушительной тишине, а закончила под неодобрительный гул первого и второго курсов. Я же лишь сжал монету в пространственном кармане покрепче. Значит, химера действительно не плод фантазии руководства школы. Ее кто-то сюда доставил?
Уму непостижимо. Как это вообще возможно? Гоблины бы тут такой хай подняли. Если только химеру привел не один из учителей. У меня даже в горле пересохло. Но зачем?
— Макс, хватит пялиться в пустоту, — толкнул меня Рамиль. — Если ты ждешь своего нового друга, то его унесли в медпункт. Можешь проведать.
— Ага, сейчас. Бегу, роняя тапки.
— Все же ты лопух, Макс. Не обижайся, — констатировал Рамик.
— Категорически с тобой согласен, — поддакнул Димон.
— И ты, Байков? — с видом Юлия Цезаря удивился я.
— Он предлагал тебе заятие или обещание на крови взамен на помощь, — сказал Димка. — А ты ничего не вытряс из высокородного.
— Знаешь, как-то не было времени заключать сделки. Его немножко убивали. Все, хватит. Случилось и случилось. Пойдем обратно, раз все закончилось не успев начаться. Тем более сегодня суббота. Мобильники раздадут.
И вроде все шло именно так, как и надо. Я поговорил с дядей Колей. Узнал, что на работе у него все хорошо, немножко барахлит машина, с аккумулятора уходит заряд, а так все замечательно. Еще раз мы поговорили об имении. Отчим сводил все к мысли, что родовое гнездо — это, конечно, хорошо, но только тогда, когда оно не стоит, как двадцать наших квартир. Тем более, для чего оно нам, да еще неизвестно где?
В целом я был с ним согласен. Если бы не одно «но». В последнее время имение снилось мне почти каждую ночь. Во снах я гулял по нему, рассматривал картины, сидел в креслах, обедал в столовой и ощущал необыкновенную уверенность. Это не были те сны, где из-за угла на тебя может выскочить какое-нибудь чудовище. Скорее пасторальные фантазии о сытой бюргерской жизни. И вот как это объяснить отчиму? Мне нужно купить имение потому что нужно?
Пацаны относились к моему поступку осуждающе. Димон настаивал, что с паршивой высокородной овцы требовалось получить хоть шерсти клок. Рамиль заявлял, что эту овцу не стоило стричь, а лучше бы пустить на мясо и сделать шашлык. Зайцев уверял, что я поступил благородно, но в целом не совсем дальновидно. Дипломат фигов. Лишь Мишка был полностью на моей стороне. Мол, никто не заслуживает такой смерти. И это после всех издевательств Куракина! Вот на примере кого надо было учиться удивительному человеколюбию.
Однако осадочек остался. Самый что ни на есть настоящий. Особенно после слов высокородного о готовящемся нападении. Куракин никогда не станет мне другом. И даже после сегодняшнего дня. Слишком уж мы с ним разные. С отличающимися взглядами на мир, дружбу и отношение к людям.
Спать мы ложились под оглушительную тишину. Потому что я предупредил моих соседей, что если кто еще раз заикнется о событиях сегодняшнего дня, то получит в глаз. А других тем у товарищей почему-то не нашлось. Вот только я долго ворочался, прокручивая в голове произошедшее и приходил к мысли, что действительно лопухнулся. Даже обругал пришедшего ночевать Потапыча, который, кстати, обиделся и со словами: «Я-то пойду. Потом локти кусать будете. Где еще такого банника найдете?» исчез.
Намного позже, когда друзья видели третий сон, меня вдруг потянуло наружу. Сила. Причем не моя, а чужая. Она будто витала рядом, пыталась достучаться до меня и куда-то приглашала. Я прощупал ее и разглядел обладателя. Грузного мужчину, очень сильного, который не таился, а напротив, всем своим видом показывал, что хочет увидеться и поговорить. Еще немного поизучав разлившуюся в пространстве энергию, я без труда определил его местонахождение. На улице, возле входа во флигель.
Это не было похоже на ловушку. Уж я их повидал за неполных два года обучения с избытком. Скорее вызов для беседы. Некто очень хотел со мной поговорить, оттого и не таился. Он пришел не пугать, а объяснится. И это интриговало еще больше. Я наспех оделся, не забыв, что снаружи довольно прохладно, и выскользнул сначала в коридор, а потом на улицу. Где и чуть не влетел в Куракина-старшего.
— Максим, — слегка поклонился он мне.
— Высокоуважаемый Юрий Симеонович, — не стал я жалеть шею.
— Быстро нахватался, — усмехнулся он. — Я слышал о том, что произошло сегодня.
Он вел себя спокойно, не вспоминая о недавнем ультиматуме. Будто его и не было.
— Я тут не причем.
— Не отнекивайся. Ты спас моего сына. Только меня очень интересует, кто пытался его убить?
— Думаете, это было покушение?
— Мой управляющий пропал. Второй день уже пошел. Думаю, вряд ли это совпадение. Саша у меня мальчик сильный. И предсказуемый. Думаю, кто-то решил сыграть на этом. Максим, как ты узнал о своем благородстве?
— Нам задали доклады по ритуалистике…
Собственно, мне и врать почти не пришлось. Во-первых, потому что правду я сказать не мог по вполне объективным причинам. Во-вторых, зря, что ли, легенду Уваров придумывал?
— И ты не имеешь никакого отношения к тому, что случилось в лесу?
— Имею. Я вытащил вашего сына из-под лап химеры.
Куракин-старший пожевал губы, словно раздумывая над моими словами.
— И что ты хочешь?
— В смысле?
— Ты спас моего сына. И, скажу откровенно, жизнь Саши дорого стоит. Что ты хочешь?
— Ничего мне не надо, — я на мгновение поборолся с искушением, но гордость взяла верх.
— Так я и думал, — несколько раз покивал, будто соглашаясь с собой Куракин. — Звучит, наверное, абсурдно, но благородство у благородных не в чести. Здесь каждый сам за себя, каждый норовит выхватить свой кусок. Да пожирнее. Чем раньше ты это поймешь, тем проще будет. Но, как я сказал, жизнь моего сына стоит дорого. И я не могу и не хочу оставаться должным.
В его руке появилась стопка листков, которые он буквально насильно всучил мне. Не дожидаясь, пока я прочитаю, Куракин поклонился и, заметно прихрамывая, отправился к главному корпусу. Почему я знаю, где он подскользнулся и подвернул ногу? Аппарация в измененные помещения — она такая.
Однако больше меня интересовали бумаги, которые передал высокородный. Я зашел внутрь флигеля, приблизился к одной из бра и прочитал: «Вид права: Собственность. Объект права: Усадьба, назначение — жилое. Местонахождение объекта: Московская губерния, город Коломна». Я бегло пробежал глазами и нашел самую важную строчку. «Субъект права: Кузнецов Максим Олегович».