… сила никогда не подчинялась людям. Многие маги считали ее инструментом, за что бывали серьезно биты. Опустошенные сходили с ума, подвергшиеся резкому выплеску разлетались на части, а сила не замечала всего этого. Цель ее казалась неподвластна самому острому уму.
С какой стати было ей приходить к юноше, в роду которого несколько столетий не рождалось волшебников рангом выше мастеров? Но именно он почти поднялся до патриарха в свои тридцать два года, завоевав полмира.
С какой стати обедневшему дворянину давать в руки столько энергии, что он даже не мог ею нормально управлять? Этот недотепа отказался от магии, выбрав себе стезю художника и скульптора. Но даже в мраморе от его Давида исходило столько силы, что статуя стала одной из вершин мирового искусства.
Зачем, в конце концов, стала она бешено расти в посредственном маге — еще вчера симбирском гимназисте, который залил кровью гражданской войны одну из самых больших стран мира?
Вопросы, вопросы, вопросы. Ответов на них нет и не могло быть. Сила сама выбирала людей, в которых рассчитывала проявиться, не спрашивая ничьего совета. В какой-то момент эта могучая энергия решила, что ей слишком тесно в одном мире и создала второй, являвшийся точной копией прежнего. Туда она ушла, оставив здесь лишь слабые отголоски себя. Но не закрыла полностью все двери. Самые могущественные маги прошлого, старого мира оказались способны посетить мир новый, наполненный силой. Или даже переселиться. Только все вышло не так, как они ожидали.
В старом мире существовало множество людей, которые не умели управлять силой. Маги снисходительно называли их немощными, ошибаясь в одном. Сила в них была. Только в таких малых пропорциях, что казалась попросту незаметной. Но именно немощные выполняли важную функцию. В моменты ощутимых выплесков они поглощали магическую энергию — то у старика голова разболится от вспышек на солнце, то ни с того ни с сего вчерашний неудачник пробежит стометровку на три секунды быстрее или спокойная обычно девушка на ровном месте выйдет из себя, превратившись в фурию. Сила действовал на всех по-разному.
Но помимо поглощения, когда нужно, немощные отдавали силу обратно. Этим и объяснялся относительный баланс и развитие Земли. Но совсем по-другому все обстояло в новом мире. Там, где все существа и были силой. Первая война между только образовавшимися королевствами принесла неутешительные выводы. Вырвавшаяся сила становилась неуправляемой. Она сметала все на своем пути, пыталась найти новую оболочку для себя, но создания из прошлого мира были слишком слабы. Тогда сила сотворила их — теневиков. Идеальных убийц, которые могли хранить колоссальные запасы энергии. Надо ли говорить, что постепенно теневики почти истребили все переселившихся в новый мир?
Кто знает, случайно так вышло или это и был хитрый план силы? Может, именно подобное ей и казалось необходимым. В любом случае, мы живем здесь, а теневики там. Многие из них спят вековым сном, в надежде, что кто-нибудь опрометчиво проявит себя. И кое-кому удалось…
Слова Якута слились для меня в полноценный красочный рассказ. Я представлял себе картины давно ушедшей эпохи, разделение миров, войны, появление теневиков. Поэтому когда наступила тишина, иллюзорный мир ушел не сразу. Его благополучно разрушил наставник, толкнувший меня в плечо.
— А ты пробудил теневика. Значит, теперь туда не сунешься.
— Я же не знал. Могли бы предупредить.
Впервые Якут выглядел откровенно раздосадованным.
— Я же не думал, что ты из Коридора сразу туда рванешь. Никому прежде такое не удавалось. Даже мои учителя о подобном не упоминали.
— Что за Коридор?
— Проход между мирами. Область иллюзий. Где реальность смазана и кажется ненастоящей. За всю мою практику лишь четверо учеников смогли в него пролезть. Ты пятый. Но никто из них так и не попал в другой мир.
— А зачем вообще переходить в этот мир? Я ожидал увидеть эльфов, единорогов, изумрудные полянки, а не снежную пустыню.
— Каждый маг, который хочет пройти путем силы до конца, должен увидеть к чему приводит неограниченная мощь. Это самый важный урок для собственного познания. Сила может быть не только добром. Как не может быть не только злом. Это всеобъемлющее понятие. Ну, есть еще и практическое назначение того мира…
Якут замолчал. То ли подбирал нужные слова, то ли попросту думал, стоит ли мне сообщать эту информацию. Я стоял, не шелохнувшись, боясь малейшим движением сбить настрой наставника.
— Миры соединены, — наконец сказал он, — если войдешь здесь, то там ты выйдешь именно в том же месте. К тому же время течет по-разному, у нас чуть быстрее, там медленнее.
— Получается, если ты умеешь переходить в другой мир, то, скажем, в бою, способен быстро перемещаться.
— Суть ты уловил, — кивнул Якут. — Перешел в тот мир, поменял дислокацию, вернулся.
Я сразу вспомнил появления наставника из «ниоткуда». Вон оно что выходит.
— Услышал все это и забудь. Ты излил свою силу в том мире, разбудил теневика. Вроде поманил акулу кровью и вылез из воды. Туда теперь вход заказан.
Было обидно. Будто дали одну мандаринку, а весь пакет убрали в холодильник. И сказали: «Не трогай, это на Новый год». Дело не в том, что новый дивный мир не понравился. Он открывал довольно ощутимые перспективы. К примеру, кто может быть сильнее противника, который в доли секунды способен переместиться из одного места в другое?
— Вы обещали научить меня перемещаться между мирами, — твердо заявил я.
— Даже если это приведет к твоей смерти? — серьезно спросил Якут.
— Вы обещали! — напомнил я. — Мне нужно понять, как это все происходит. И как самостоятельно возвращаться. Все остальное неважно.
— Хорошо, — ледяным, как ветер нового мира, тоном сказал наставник. — Но за последствия я не ручаюсь. Приходи завтра, в то же время. И зайди в медпункт. Рука скоро тебе понадобится. Тренировку можешь сегодня пропустить.
Мое намерение можно было объяснить вполне просто. Теневик явно прискачет к Терново, с той сторону, и будет здесь (там) тусоваться. Но ведь про остальные места ничего не говорилось. К примеру, я могу с таким же успехом выйти в иномирье, скажем, за несколько тысяч километров отсюда. А чудовище пусть здесь и бегает. Через пару лет в Терново и не вернусь. Иными словами, мне в любом случае необходимо научиться перемещаться. Можно, конечно, сделать все самостоятельно, но кто знает — получится ли? С Якутом всяко будет быстрее.
Друзья встретили мою новость так же настороженно, как именитые ученые принимают в гости экспертов по внеземным цивилизациям с Рен-ТВ. Байков относился к иномирью, как к сказкам на ночь, Мишка сказал, что никаких достоверных сведений об этом не встречал, а Рамиль вообще не до конца понял, что же произошло. Друзей больше интересовал вопрос с подсказкой к книге. Именно поэтому Максимов с утра был в библиотеке. Встретились мы только за завтраком. Где он вел себя странно. Слушал меня вполуха, без конца расспрашивая о моих родственниках: матери, дедушке и бабушке.
После я забежал в медпункт, чтобы выпить какой-то горькой настойки и со спокойной совестью отправился в комнату. Из вариантов «Чтобы сделать» приоритетным у меня был только один — спать. И даже бродящий поблизости Потапыч не смог сбить нужного настроя. Это удалось лишь по возвращении Рамилю, который был зол, потен и неразговорчив. Я его понимаю, когда тебе приходится бегать, прыгать и получать в бубен, а друг дрыхнет, за него очень трудно искренне порадоваться.
Но оказалось, что сегодня будто всех подменили. С самым кислым выражением лица на заклиналке сидела и Катя, отвечая односложными фразами и вообще не пытаясь поддерживать со мной беседу. Что, у нас опять начались непростые дни?
— Кузнецов, послушай, пожалуйста меня внимательно. Это очень важно, — заметила мою отстраненность Наталья Владимировна. — Сегодня мы начинаем большой цикл атакующих заклинаний. Они помогут вам против различных существ…
— И магов, — добавил Куракин.
— Будем надеяться, что до этого не дойдет, — ответила Матвеева. — Раз уж на то пошло, Саша и Максим, выходите ко мне. Сегодняшнее заклинание называется Плеть. Одно достаточно универсально. Им можно как ранить, так и просто задержать противника. Запоминайте структуру.
Наталья Владимировна несколько раз взмахнула рукой и соткала в воздухе заклинание. В ее пальцах появилась сначала древко, к которой на наших глазах стали прирастать перевитые между собой веревки. Да это не плеть, а самый настоящий кнут.
— Теперь вы, — предложила учительница.
У Куракина хлыст вышел отличным, чтоб его, у меня плохеньким — потрепанным и коротким. С другой стороны, я и не сказать, чтобы старался.
— Этим оружием можно оплести, — Наталья Владимировна легко обвила туловище Куракина, подтянув к себе, — или ранить.
Плеть в ее ладони будто жила. В следующее мгновение она забыла про Куракина и взвилась, увлекаемая рукой учительницы. Оглушительный хлопок и на передней парте остался глубокий след от удара.
— Все зависит от того, что вы хотите сделать. Саша, попробуй обездвижить Максима.
Куракин разве что только не улыбнулся. По его глазам было видно, что высокородный задумал какую-то гадость. Я не успел испугаться или среагировать, чтобы создать самый банальный щит, как плеть взвилась, подобно кобре, танцующей под дудку заклинателя, и устремилась ко мне. Немногочисленный опыт общения с Сашей подсказывал, что ничего хорошего сейчас ждать не стоит. Я рефлекторно выставил руку вперед и почувствовал, как обожгло ладонь.
Брызнула кровь, заливая пол, но вместе с тем я ощутил, как завибрировал амулет на шее, а большая часть урона ушла куда-то вниз. Получается, работает артефакт.
— Куракин, я сказала оплести, а не разрубить ему руку! — вскинулась Наталья Владимировна.
— Я просто не рассчитал, — развел руками высокородный, — даже не пытаясь сделать виноватое лицо.
— Тебе повезло, что у Максима оказался защитный амулет. Только, видимо, он не до конца исправен.
Я не стал разубеждать учительницу. Да, это обычные защитные артефакты поглощают урон полностью. Поэтому и рассыпаются на части или выходят из строя. По заверениям Байкова он стремился всеми силами сохранить амулет после атаки. То есть, он поглотит именно столько урона, сколько сможет, чтобы не разрушиться. Все, что сверху, получит маг. С одной стороны, это делало амулет многоразовым. С другой, не защищало от мощной атаки. Оставалось поблагодарить Куракина, что он не вложил в нападение всю свою силу.
Байков, кстати, сидел с самым довольным выражением лица, которое можно было расшифровать как: «Я же говорил, что все работает». Это, кстати, действительно так. Тогда надо переходить ко второй части нашего плану по созданию амулетов. Останется лишь провернуть пару сомнительных манипуляций. В том числе с собственной совестью.
— Максим, дойди до медпункта. Я в целительстве не очень сильна. Лучше, чтобы шрама на осталось.
Мне даже спорить не пришло в голову. К тому же Светлана Борисовна, наша медсестра, уже как-то привыкла ко мне. Вот и сейчас обрадовалась приходу.
— Ты решил вовсе до каникул не дожить? — вкрадчиво поинтересовалась она, всплеснув маленькими пухленькими ручками. — Что на этот раз?
— Вот, — протянул я ей ладонь.
— Мазь, — констатировала она.
Как я понял, Светлана Борисовна была ведьма. Не самая сильная, но должность школьной медсестры того и не требовала. Зелья и снадобья она знала, вонючие мази тоже были под боком. Вот и сейчас щедро намазала руку и сразу же забинтовала.
— Завтра как новенький будешь. Не болит?
— Почти нет, — ответил я.
— Ну иди тогда.
Прежде, чем спуститься вниз, я решил заглянуть на третий этаж. В телепортационную комнату для высокородных. Помимо пустых бутылок и стопки грязного белья, все-таки по моей наводке Потапыч сюда захаживал, практически ничего не изменилось. Аристократы больше не появлялись. Но надолго ли? Срок ультиматума подходил к концу, а я так и не понял, как мне поможет доклад по ритуалистике.
Я уже собрался было уходить, когда услышал негромкий голос. Он раздавался через дверь по коридору от меня. Признаться, даже не помню, что там было раньше. В Доме Чудес постоянно что-то появлялось и исчезало. И стоило тебе подумать, что ты изучил главный корпус полностью, как он выкидывал очередную шутку.
Как любой хорошо воспитанный молодой человек из нашего района, я приблизился к двери и прислушался. Надо же понять, что происходит. Иначе и воспитанность проявить не получится. Голоса было два. Один громкий, четкий, а второй искаженно-приглушенный. Ага, понятно, последний разговаривает в защитном поле.
Я заглянул в комнату и чуть не ослеп от света, закрыв глаза рукой. Какая там голова — для разговора маг призвал собеседника почти полностью. Высокий пылающий мужчина с самыми неприятными чертами лица — сразу видно: или депутат, или бизнесмен — расхаживал взад-вперед. С кем он вел диалог, к сожалению, заметно не было.
— Старик Антонио пропал в Москве. Попросту испарился, — бушевал огненный. — Созидатели который день на ушах. Одни винят нас, остальные кивают на российский Конклав. Все магическое сообщество гудит.
В ответ в комнате раздалось какое-то бульканье. Я ничего не понял, а вот огненный напротив.
— Нет, нам не лучше. Если бы Предводитель исчез по нашей инициативе, это одно дело. А когда за твоей спиной происходит то, что ты не способен объяснить… — Огненный многозначительно замолчал. — Что, если это все, чтобы отвлечь нас? Расслабить? Именно теперь надо пристальнее следить за книгой.
Ответом вновь стало бульканье.
— Что значит, я не страж? А присяга, клятва? Мне напомнить о вступлении в первый круг? Мы не должны допустить, чтобы книгу открыли. Наверное, это можно было сделать раньше, но не теперь. Как у вас дела в Башнях? Еще удается сдерживать? Как вы там назвали их, Оградители?
Снова бульканье.
— Я знаю, что дальше будет только хуже. Но у нас нет выбора. Не существует простого решения это проблемы, тебе ли не знать.
Бульканье вдруг стало громче, настойчивее.
— Что значит открыть? Ты в своем уме? Древний раздавит разум мальчишки и попросту завладеет его телом. По нашим расчетами, он сразу же, без всяких кристаллов сможет стать универсалом. А дальше сила будет только расти. Старый маг, который провел столько лет в заточении и который возвращает силу быстрее, чем это можно представить. Что может быть ужаснее?
Собеседник промолчал. Зато было что сказать Огненному.
— Следуй нашему плану, Сверчок. Если мальчишка дойдет до конца, ты знаешь, что тебе надо сделать.
Пламя стало угасать, а образ высокого мужчины развиваться. К моменту, когда он погас полностью, а его собеседник вышел в коридор, там уже никого не было. Я крался лишь первые несколько шагов, после чего понесся быстрее ветра, позабыв и про руку, и про ладонь и про неприятности с аристократами.
Древний в книге завладеет телом мальчишки. Он сказал именно так. Нет, мое тело не идеально, но я его ни в чьи руки передавать не собирался. Тем более, в стариковские. Помнится, нравы времен Древней Греции у них были весьма своеобразны. И что еще за Сверчок такой? Видимо, кто-то из руководства школы, раз смог (или смогла) продавить запрет находиться в одиночку под шпилем Башни.
Обо всем этом я думал, шагая по направлению к флигелю. Заклиналка была последним уроком, к тому же, пока спускался, прозвенел звонок. И теперь орда второкурсников спешила к флигелю, чтобы кинуть учебники и отправиться на ужин. Вот только у меня в комнате находилась вся тройка: Байков, Рамиль и Мишка. Да что там, даже Потапыч стоял с лицом голливудской знаменитости, которого узнали за справлением нужды во дворе жилого дома. В руках Максимов держал растерзанный конверт.
— Извини, Макс, я прочитал, — сказал он, протягивая письмо мне.
Я взял шершавую бумагу и мой взгляд зацепился лишь за два слова: «Магический Конклав».