— Следующий переход в Иномирье ты не переживешь.
Эти слова отпечатались в сознании, точно их выбили зубилом на каменной плите. Самое главное, ничего объяснять Якут не стал. Просто ляпнул в духе: «Знаешь, как заинтриговать идиота? Завтра расскажу».
Испытания прошли, как и должны были. Без особого риска для второкурсников. Мои товарищи выступили не сказать чтобы блестяще. Из оставшейся четверки добыть монету удалось только Мишке. Зыбунина, попавшая в тройку к Терлецкой, со спокойным выражением лица вернулась из леса первая, продемонстрировав завучу золотой кругляш.
Полученные монеты мы сразу реализовали у страшилы. Я смог с ним договориться, пусть и с существенными оговорками, чтобы он отдал нам некоторые ингредиенты в долг. А что? Все равно выдачей стипендии занимается Шамиль, поэтому, так или иначе, деньги окажутся у него. Нас же интересовало время. Которого не было.
На следующий день, с началом учебной недели, мне все же удалось поговорить с Якутом и расспросить, что означала его фраза про Иномирье.
— Ты не слушаешь меня, — ответил он. — Я сказал, что соваться туда пока не стоит. Теневик должен успокоиться. Но ты словно дразнишь его.
— Так время прошло, — попытался спорить я.
— Недостаточно, — отрезал Якут. — Как тебе непонятно, ты пробудил его. И теперь для него словно надкусанный бутерброд. Остатки твоей силы еще скрипят у на зубах теневика. И ты решил напомнить о себе.
— Вы не говорили об этом.
— Я сказал, что пока стоит повременить с Иномирьем. Этого мало? Ты должен научиться терпению. Это важное качество для любого мага.
— Надо было вытащить из-под химеры Куракина, — пытаясь оправдаться, сказал я.
Якут посмотрел на меня тем же самым взглядом, что и Рамиль, который говорил нечто вроде: «А надо ли было?». Этим же вопросом я задался, когда столкнулся с Сашей в башне. Тот был хоть и слаб, но учебу не пропустил. Впрочем, как и меня. Он постарался первым протиснуться в дверь, с ненавистью посмотрев на своего спасителя.
— Благодарность, видимо, в крови у высокородных, да? — съязвил я.
— Мой отец с избытком возместил тебе мое спасение, — выдавил из себя Куракин.
— Не за что.
Все-таки, несмотря на кровь, они были разные. Саша считал, что все можно измерить деньгами. А у Юрия Симеоновича (я действительно в голове назвал его по фамилии-отчеству) было свое понятие чести. Никто не заставлял же главу рода оплачивать долги по имению. Однако он посчитал нужным сделать так, как сделал.
— В каждой стране магическое общество устроено по-разному, — вещал между тем Щербатый. — И везде это напрямую связано с методом правления немощных. Так у нас это, по сути, олигархия. В британских колониях двухпартийная система, которая как калька накладывается на всю страну. В Африке…
Геополитику всегда слушали вполуха, между тем Ментор зачастую говорил интересные, да порой и попросту опасные для обычного мага вещи. К примеру, на часто задаваемый вопрос: «Почему маги скрываются? Ведь мы можем управлять всем миром», ответ был не менее обескураживающим. Вроде, зачем находиться на виду, если реально положение дел такое и есть? Все важное в стране никогда не происходило без магов. Точнее, их руководящей верхушки. Все основные вопросы всегда решал Конклав, обычно с оглядкой на Совет высокородных, которым заведовал Охранитель.
И это плохо. Хотя бы потому, что у нынешнего Охранителя подрастал гипотетический зятек. Очень мерзкий тип, который скоро станет явно заметной фигурой среди высокородных. А, учитывая его грядущий брак с Терлецкой, скорее еще и Охранителем в будущем, пусть и не ближайшем.
Нет, на предмет стоило ли спасать Куракина, у меня не было никаких терзаний. Но вместе с тем настроение на день все-таки испортилось. Правда, я еще не знал, что приготовил нам Мишка. Поэтому, когда зашел в столовую и увидел сидящего неподвижно перед горячей едой Байкова, то насторожился. Сам Максимов ерзал на стуле, разглядывая входящих. Заметив нас, он подскочил и замахал руками.
— Че-то щас будет, — озвучил мои мысли Рамиль.
— Я прогулял два последних урока в Башне, — с довольным видом признался Мишка.
— Заболел, что ли? — попытался я приложить ладонь к его лбу. Максимов отмахнулся.
— Я все понял!
— Вообще все? Слушай, скажи тогда, кому на Руси жить хорошо? А то у Некрасова как-то непонятно.
— Максим, хватит издеваться. Сейчас Зайцев придет и ничего не скажу. — Мишка замолчал, испытывая наше терпение, но все же сам первый и не выдержал. — Я разгадал послание Древних.
— Погоди, это где венеров плод и яблоко? — положил я только что взятую ложку обратно на стол.
— Ага, — многозначительно замолчал Максимов.
— Да говори ты уже, — легонько ткнул его Рамиль в плечо.
Мишка не обиделся. Напротив, он потер ушибленное место и с явным удовольствием, стал рассказывать.
— Начнем с самого простого. Венеров плод — айва, а зернистое яблоко — гранат. Это легко.
Мы не стали спорить. Действительно. Так очевидно, что даже говорить не о чем.
— Уже по этим двум подсказкам можно было догадаться о времени года. Как я понял, Древние из Средиземья. Там погода немножко другая, и эти фрукты собирают в декабре.
— Разве гранат фрукт? — поинтересовался Рамиль.
— Рамик, это единственное, что ты сейчас хочешь спросить? — сверкнул глазами я.
— Едем дальше, — продолжал Мишка, — Гиперионид — сын Гипериона. То есть всеми наш любимый Гелиос. Мне подумалось, что все завязано на солнцестояниях. Раз мы выяснили про декабрь, значит, зимнее. День, когда Гелиос повернет светило. Иными словами, ночь станет короче, а день длиннее. Это и есть своеобразный поворот солнца.
— Мишка, не томи, у меня нервы не железные.
— Все тебе надо испортить, — с некоторой обидой ответил Максимов. — Короче, испытание будет двадцать первого декабря.
— Где? — только и спросил Байков.
— Макс, все просто. Нижний мир — это мертвецы. Верхний — мы, живые. Место, где они сходятся — кладбище. Еще надо учитывать, что территориально все должно быть завязано на школе. Соответственно, искать кладбище рядом с Терново. Желательно старое.
— Погост, где нашли тело ученика, которого убил Застрельщик, — осенило меня. — А что с Димоном?
— Небо сходится с землей на горизонте. Повторяю, нужна именно земля. Соответственно, надо смотреть не из Терново, потому что у нас здесь со всех сторон лес. Самое ближайшее место, которое подходит — на том береге Смородинки, на опушке. Я бы сказал, что это большая проплешина на пригорке. Далеко справа начинается снова пролесок, а слева уже поле. В ту сторону и надо шагать. Вопрос только, как долго.
— А вы чего меня не подождали? — закончил наш разговор подошедший Зайцев. — Взяли и удрали.
Собственно, самое важное Мишка успел сказать. Пару дней спустя мы выбрались через Смородинку, благополучно намочив ноги, но все-таки нашли обзорное место, которое имел в виду Максимов. Теперь оставалось самое главное — ждать.
Хотя дел у нас было невпроворот. К концу недели Байков продемонстрировал два похожих друг на друга, словно две капли воды, амулета.
— А теперь связывайся с ним, — сказал я ему.
— Ты уверен? Я спрашиваю именно потому, что очень хорошо его знаю. И ты сейчас как турист, который в зоопарке входит в клетку с волком.
— Во-первых, не я, а мы. Во-вторых, не туристы, а такие же волчата, пусть меньше и слабее. Однако нас больше. И этим мы сильнее. В-третьих, у нас нет выбора. Мы сможем сделать еще несколько амулетов со стипендии до конца года. Но какой в этом смысл? Да и уровень не тот. Мишка же предложил хороший вариант.
Байков лишь с сомнением покачал головой, но выполнил мою просьбу. Всего через день Димка подошел ко мне.
— Он ждет.
По понятными причинам, на территорию Терново наш гость проникнуть не мог. Он же не какой-нибудь высокородный, который знает одну потайную комнату и плюет на правила. К слову, моя совесть спала. После инцидента с Куракиным, я лично натащил туда еще всякого барахла. Пусть будет.
По окончанию учебы, когда все нормальные люди идут ужинать, мы направились к Смородинке. Только теперь Мишка вдруг вспомнил, что он все-таки маг воды, и подобно Моисею обнажил дно реки. Смородинка обступала нас, с негодованием бурча бурунами о наглых учениках, пыталась проникнуть во владения Максимова, но с концентрацией у Мишки было все нормально. В отличие от того же Рамиля, огонь которого постоянно норовил прыгнуть в произвольную сторону.
— Хоть какой-то с тебя толк, — хлопнул Рамик по плечу Мишку, когда мы оказались на другом берегу.
Думаю, настанет день и мы все вместе наваляем Рамилю. Не со злости, конечно. А исключительно по-дружески. Чтобы он стал лучше и умнее. Ведь для этого и нужны товарищи.
— Куда? — спросил я у Димона.
— Никуда ходить не надо, все уже здесь, — в привычной шутливой форме приветствовал нас Олег Байков.
За время, которое мы не виделись, он располнел еще больше. Несмотря на довольно теплую одежду, благородный ежился. Единственное, что осталось неизменным — чудаковатая прическа, напоминающая флюгер на ветру.
— А что это у вас за благотворительность? Решили вывести дружков-простолюдинов на прогулку. Кстати, поздравляю с дворянством, — сделал он вид, что кланяется он. — Максим, ты получил мое письмо с поздравлениями? Нет? Все-таки почта у нас теперь работает ужасно.
— Мы здесь не для того, чтобы выслушивать твои шутки, — решил я тоже перейти на «ты», раз Байков пренебрег этикетом. — Шутки, кстати, так себе. У нас есть дело.
— У вас — это у вас всех? — пересчитал нас пухлым пальцем Олег.
— Да, у нас всех. И не делай вид, что не заинтересован. Иначе бы не приехал.
Вообще, я понятия не имел, что там такого написал Димон дяде. Мне было все равно. Ему наказали петь соловьем, лишь бы Олег, чтоб его бесы палками гоняли, Мстиславович, явился сюда. И вот он. Стоит, раздражает меня. Все, как задумывалось.
— Ладно, — посерьезнел Байков. — Я слушаю. Только быстро.
— Амулеты, — показал я ему один из недавно сделанных образцов Байкова. Второй был у Димона. — На мне сейчас такой же, — отодвинул я ворот и продемонстрировал цепочку.
— Защитные? — с прищуром посмотрел на меня Олег.
— Да, защитные и многоразовые. Они сильно уменьшают урон от атакующих заклинаний.
— Я не ослышался? Не гасят, а уменьшают?
— Именно. Таких в классификаторе нет. Поэтому при проверке никто не докопается. Можно сказать, что ты их сделал сам. Поэтому никаких проблем у клиентов не будет. Мы вроде как даже закон не нарушаем.
— До того времени, пока не начнете продавать амулеты, — понял меня правильно Байков.
— Именно до этого момента, — кивнул я. — Поэтому мы не пытаемся. А хотим найти человека, который возьмет на себя эти обязанности.
— Допустим, что мне это интересно, — безуспешно пригладил Олег волосы. Они тут же растрепались под порывом ветра. — Но мне нужно посмотреть, как работает амулет.
— Хорошо, — сказал я, давая знак друзьям отойти в сторону. — Что-нибудь не очень сильное, чтобы не разрушить артефакт.
Но Байков меня уже не слушал. Его глаза загорелись, как у тигра, увидевшего в ночи спящую косулю. В одно мгновение из рыхлого, неторопливого и неуклюжего он превратился человека, от которого исходила сила. Как известно, она преображала любого. Особенно мага. Олег стал выше, будто бы даже стройнее, его рука легко взлетела, словно желая врезать пощечину и в тот же самый момент что-то горячее коснулось груди.
Силой заклинания меня сбило с ног. Не отбросило в реку, и на том спасибо. Я сначала нащупал горячий амулет, и только потом потрогал место удара. Пиджак и рубашка испорчены напрочь, по груди прошли четыре кривоватые полосы, разрезав одежду. И не только. Я почти молниеносно сорвал форму и увидел неглубокие порезы. Будто какой-то могучий зверь ударил меня здоровенной лапой. Интересно, что за заклинание?
Олег подошел ко мне и достал нечто похожее на маятник. От него исходил слабый зеленоватый свет, падающий на мою кожу. Под его действием кровь свернулась, а раны стали выглядеть так, словно им как минимум несколько дней.
— Впечатляет. Это я не про твое тщедушное тельце. А то время сейчас пошло, никто не любит двусмысленностей. Итак, артефакт любопытный. Понятно, что все здесь зависит от того, из чего они сделаны и самого заклинания. Но если поступит заказ на мастерский предмет, который способен защитить от смертельного заклинания, скажем, универсала?
— Мы можем сделать артефакт, который защитит от нападения искусника, — не моргнув глазом, ответил я, пытаясь не смотреть на Димона. Тот, наверное, сейчас был в тихом ужасе. — Вопрос денег.
— Что ж, я в деле. Не волнуйтесь, я найду вам много клиентов. Много больше, чем вы сможете потянуть. Но образцы заберу.
— Для этого мы их и сделали, — кивнул я.
— Приступайте уже сейчас. Минимум через дня три будет первый клиент.
— Нет, — отрезал я. — Это наше главное условие. Пятьдесят процентов предоплаты за каждый заказ. Только после этого начинается производство артефакта.
— Не слишком борзо, уважаемый господин Кузнецов? — поинтересовался Олег. — Ты ноль на этом рынке. Тебя никто не знает. Если вы сорвете сделку, то пострадает в первую очередь мое имя.
— Это наше основное условие. Качество артефакта напрямую зависит от предоплаты.
Пусть у нас и было три стипендиата — Рамиль после испытания перестал получать деньги, но с текущими доходами делать высококачественные артефакты не было возможности. Вместе с тем Мишка высказал любопытную мысль. «Накопить» терновские монеты на что-то действительно интересное, почти ни у кого не получалось. В итоге многие обменивали золото на обычные деньги. Кто здесь, кто «на гражданке». Терновское золото, конечно, все равно возвращалось в школу. У руководства было какая-то договоренность с банком Матвеева. А стипендиаты радовались разным мелочам жизни.
И подобным грех было не воспользоваться. Как говорил Мишка, если есть спрос, будет и предложение. Вот мы этим и занялись. Для начала опросили часть стипендиатов на предмет: «Готовы ли они обменять терновское золото на серебро?». С одним единственным нюансом — у нас курс был гораздо лучше, чем у Матвеева. И все почему-то ответили согласием. Вот кто бы мог подумать, что так будет?
Осталось дело за малым — найти где-нибудь это серебро. И его потенциальный источник сейчас стоял передо мной. Не знаю, догадывался ли Байков, куда пойдет предоплата. Наверное, да. Все-таки он не дурак. Важно другое, какое решение примет Олег?
— Договорились, что по процентам?
— Восемьдесят от выручки нам, двадцать тебе.
— Ну, малыши, это несерьезно. Всю основную работу проворачиваю я.
— Может, тогда и артефакты начнешь делать?
— Пятьдесят на пятьдесят, — протянул он руку. — Учтите, я сильно рискую.
— Шестьдесят на сорок, — я подождал и, убедившись, что он не убрал ладонь, пожал ее.
На том и разошлись. Единственное, Димон еще два дня злился на меня. Надо, дескать, мне было ляпнуть про искусников. Он, видите ли, никогда артефакты такого качества не делал. Не знаю, по мне Байков-младший себя сильно недооценивал. Даже мой амулет, который вообще должен был быть комом, как тот самый первый блин, вышел лучше всяких похвал. А что будет, если у Димона окажутся крутые ингредиенты?
Глаза боятся, а руки делают. Именно такой поговоркой нам пришлось руководствоваться при следующем посещении Олега. Разложив серебряные монеты ровным стопками на столе, я смог вымолвить лишь: «Офигеть».
Несколько часов у нас ушло на обмен серебра на золото по «правильному курсу». И еще около получаса, чтобы приобрести на них все нужное для артефакта у не менее обескураженного страшилы и возврат долга. Его мы в свои планы посвящать не стали, но клятвенно заверили, что монеты получены самым честным трудом.
После чего Байков удалился в Башню. В самом прямом смысле. На протяжении нескольких дней он вечерами пропадал у артефакторов, куя, ну, или чего они там делают, нам безбедное будущее. На завтраках и обедах (ужины Байкову пришлось пропускать, но мы ему их компенсировали, наплевав на школьные правила и выносив еду из столовой. Зря, что ли, пространственный карман создавал?) Димон выглядел пугающе. Например, прической он стал походить на своего дядю, взгляд затуманился, а говорил Байков все время что-то бессвязное, вроде: «На два грамма меньше, получается, надо сделать. И амальгаму еще, амальгаму».
Зато всего за шесть дней (подумать только), Димон сделал амулет. По мне, так самый крутой, какой у него получался. Оно и понятно, один на мне и два образца у Олега, делались из дешевых материалов. Этот же был почти королевский. Ну, лично для нас. Правда, не скажу, что дался он Байкову легко.
— Димон, не переживай, мы много заказов брать не будем. Ты нам живой нужен.
Тот ничего не ответил, не отводя внимательного взгляда от артефакта. Так смотрят на своего непутевого сына, уезжающего в другой город поступать в университет. Мол, сможет он или вернется с позором обратно?
Хорошо, что ждать пришлось недолго. Олег прибыл в тот же день, как получил сообщение об окончании работы. Он не сказал ни слова, взял амулет, мельком взглянул на него и отбыл, оставив нас несколько дней томиться в ожидании.
Лишь на третий день, когда некоторые уже решили, что он нас кинул, другие, что амулет получился низкого качества, Байков связался с племянником и назначил встречу. Олег вновь шутил, точнее насмехался, говорил что-то о прытком подрастающем поколении, но в конце вытащил несколько листков.
— Вот три заказа. И еще столько же думают. Окучу их в ближайшее время. И, вот, задаток и ваша доля.
Мешок был увесистым. Нам едва хватило терпения не открывать его, прежде, чем мы оказались на третьем этаже главного корпуса. Только там были свободные кабинеты, куда никто не забредал. И уже тогда мы стали считать. Байкову отходила большая часть денег. Все-таки, он и был нашей рабочей лошадкой. Следом уже мы делили прибыль от первого амулета, согласно внесенным в производство образцов золотым монетам. Мне там выходило совсем чуть-чуть.
— Тринадцать монет серебром, — озвучил мою долю Мишка, — монета восемнадцать грамм серебром. Каждая, если переводить на деньги немощных, почти одиннадцать тысяч рублей. На самом деле, чуть меньше, но не суть. Итого…
— Около ста сорока тысяч за один амулет, — грубо посчитал я. — Ну что, скажете, ребята?
— Надо поесть, — серьезно сказал Байков, глядя на груду серебра. — Поесть, поспать и завтра сесть за производство нового амулета. И пройдитесь еще по первому курсу. Боюсь, золота нам не хватит.