Из окровавленного рта вырывался горячий пар. Человек тяжело дышал, испуганно глядя на обидчика. Рослого высокородного, неторопливо прогуливающегося перед ним. Под тонкой подошвой аристократа хрустело битое стекло, которого на заброшенном советском заводе хватало с избытком. Здесь не было ни оборудования, ни металлолома, ни чего-то минимально полезного. За тридцать лет, прошедших со времен развала предприятия, местные растащили все. И теперь сюда никто бы не сунулся. Поэтому именно здесь высокородный и решил «устроить встречу».
— Я сделаю все, что вы скажете.
— Я знаю, — мягко ответил Уваров.
Весь его тон свидетельствовал о максимальном расположении к собеседнику, однако сильно контрастировал со скрещенными на груди руками и словно высеченным из холодного мрамора лицом. Высокородный казался ожившей статуей, двигающейся, но не испытывающей эмоций.
— Признаться, сколько я наблюдаю за людьми, столько они удивляют, — продолжал Уваров. — Их третируют, унижают, пытаются убить, а они все равно проявляют чудеса гуманности. Эх, Максим, Максим…
— Так, значит, вы меня отпустите? — жалобно скулил избитый маг, не обратив внимания на последнюю реплику.
— Я же говорю про обычных людей, не про себя. И как я тебя отпущу? Куракин сразу найдет тебя. Ты слишком ценен для него как управляющий.
— Нет, я уеду, убегу, скроюсь.
— Он все равно найдет тебя. Я же нашел. Хитростью пригласил на встречу, всего лишь пообещав щедрое вознаграждение. Вот и Куракин найдет, поговорит, как умеет, узнает о твоей любви к деньгам и выйдет на меня. А это уже лишнее. Сейчас мое главное оружие внезапность. И я не хотел бы его терять.
Человек, замерший на коленях, перестал сдерживаться. Он заплакал в голос, размазывая слезы и кровь по опухшему лицу.
— Ну, ну, держи себя в руках. Ты же благородный. Подумай, что сказал бы твой отец, будь он жив… Но все-таки, как нехорошо вышло. Я надеялся на смерть этого сосунка. Родитель, убитый горем, очень уязвим. Но не получилось, что уж теперь об этом говорить. Нужен другой план.
— У тебя ничего не получится, мразь.
Маг понял, что отсюда его не выпустят живым. И страх сменился отчаянной злобой. Ему стало все равно.
— О чем я и говорю, — неожиданно согласился с ним Уваров. — Можно, конечно, бить в одну и ту же точку. Однако глупо надеяться на разный результат, совершая одни и те же действия. Если не удалось убить князеча, надо уничтожить самого князя.
— Ты не подберешься к нему.
— Сейчас нет, — будто бы обрадовался высокородный, что его пленник решил с ним поболтать. — Куракин наверняка усилит охрану себя и всех своих близких. Но я умею ждать. Столько, сколько потребуется. А теперь скажи, какое предприятие для Куракина наиболее интересное. Я не говорю о его главном заводе. Например, что-нибудь малозаметное, но очень личное?
Маг-управляющий попытался дерзко ответить, но сила, окутывающая его, стала растягивать мышцы и сухожилия, вытягивать суставы, испытывать на прочность кости. Будто Уваров в считанные минуты хотел сделать его на пару десятков сантиметров выше.
— Ивановский пегасозавод, — вскрикнул он, корчась от боли, — убыточное предприятие. Там много лет Куракин пытается вывести новую породу, устойчивую к морозам. Каждый месяц посещает лично, читает отчеты, подолгу разговаривает с главным зоотехником. Тоже, кстати, из благородных. Это вроде как мечта детства Куракина, чтобы можно было над тайгой летать на пегасах зимой.
Маг частил, боясь замолчать. Потому что догадывался, вместе с тишиной — вернется и боль.
— Наши привычки и желания часто становятся слабостью, — улыбнулся Уваров, явно довольный услышанным. — Что ж, ты был хорошим компаньоном. Поэтому я покажу тебе одно интересное место.
Управляющий не успел опомниться, как Уваров схватил его за руку, и они переместились. Высокие, скрывающиеся в сумраке потолки заброшенного завода, сменились черным полотном над головой, усыпанным звездами. Легкая прохлада уступила место холодному, пронизывающему до костей ветру. А сам маг очутился в огромном сугробе.
— Где м-м-мы? — спросил он, заикаясь то ли от страха, то ли от холода.
— Я же сказал, в очень интересном месте. К сожалению, многие относятся к нему с большой долей скепсиса. Думают, что это сказки. А маги, упоминающие о нем, издеваются над ними. Сказать по правде, о нем вообще стараются не говорить. Но как ты можешь судить самостоятельно, это место вполне реально. Чувствуешь, как здесь свободно дышится? Сколько силы вокруг.
Уваров глубоко вздохнул и его лицо впервые за вечер приобрело встревоженные нотки. Он прощупал силой пространство рядом и на лбу, несмотря на холод, выступила легкая испарина.
— Очень интересно, — сказал он. — А что если…
Заклинание вышло намеренно слабым и практически бесполезным. Оно называлось Цветение и часто применялось ведьмаками. Да и чему тут было, собственно, цвести? Однако эффект превзошел все ожидания. Уваров почувствовал возмущение силы и тварь, которая через сотни километров устремилась к ним.
— На этом спешу тебя покинуть, мой друг, — скороговоркой выпалил он. — Ты не представляешь, что будет значить этот день в будущем.
Он вернулся обратно и проворно пошел прочь, размалывая с противным хрустом каблуками туфель битое стекло. Итак, один из теневиков проснулся. Чуть раньше, чем он хотел. Однако так даже лучше. То, чего он так опасался — не случилось. Потому что самые могущественные твари изнаночного мира привязаны к тем, кто их потревожил. Пробудившие будут манить их всегда. И они не успокоятся, пока не настигнут свою жертву. Замечательно, все просто замечательно. Потому что его план это намного упростит.