Весна пробежала легкой походкой, испуганно озираясь, и сразу же уступила место лету. Точнее на дворе был лишь май, но солнце грело так сильно, что все ученики за какую-то неделю забыли про куртки и теплые кальсоны. Один только Мишка еще не торопился переодеваться. У ведьмаков и ведьм шел практический курс по травничеству, поэтому они дневали и ночевали в лесу, где в оврагах еще притаились остатки зимы в виде рыхлого грязного снега.
Природа окончательно проснулась, призывая к жизни все вокруг. Но у меня на душе напротив, было тяжело как никогда. Книга открыта не мной, сила Древних попала в чужие руки. Стяжатели, в лице Уварова, одержали верх. И пусть вроде ничего страшного не произошло: стены школы продолжали стоять, учителя вдалбливать нам в головы магические премудрости, а конец учебного года для многих мог показаться пострашнее появления волшебника вне категорий, я подозревал, что скоро мы еще услышим о высокородном. Не для того он все это делал, чтобы теперь отсиживаться.
Что до Кати, наши отношения само собой не улучшились. После всего произошедшего нельзя было бегать друг от друга и дальше, однако поговорить нам удалось лишь через пару недель. Зыбунина подкараулила меня перед тренировкой.
— По-прежнему отрабатываете нападения в тройке на Якута? — спросила она.
— Думаю, нам всем в ближайшем будущем пригодится владение боевой магией, — огрызнулся я.
— Я не прошу тебя понять меня. Но я не могла поступить по-другому. Я ответственна за ковен.
— Для тебя жизни десятков ведьм важнее, чем тысячи людей? Ты знаешь, что теперь может сделать Уваров?
Катя буквально прожгла меня взглядом зеленых глаз.
— Чьи это слова, Максим? Якута? Или Козловича?
Я смутился. Наверное, потому, что о психопатичности Уварова узнал как раз от наставника. Они где-то пересекались очень давно, как сказал Якут: «в прошлой жизни». Хорошо, что Катя не стала дожидаться моего ответа. Потому что его и не было.
— И да, Максим, для меня жизнь десятков ведьм, моих ведьм, действительно важнее множества незнакомых людей. Ты просто не понимаешь, что такое семья.
Я постарался не реагировать на последнюю фразу, хотя она меня и покоробила.
— Но Уваров…
— Забудь эту фамилию, — стальным голосом сказала Катя. — Если хочешь жить, выбрось его из головы. Он не тронет тебя, если ты не встанешь у него на пути.
— А что, если это он перейдет мне дорогу?
— Старайся сделать так, чтобы этого не случилось.
Катя поняла, что разговор у нас пошел совершенно не по тому сценарию, на который она рассчитывала. Мы добрались до кромки леса, где Зыбунина остановилась.
— Мое отношение к тебе не изменилось. Если тебе нужна будет помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— Ты меня предала! — в сердцах бросил я.
— Нет, — спокойно ответила Катя. — Я тебе ничего не обещала. И никогда не сделала бы то, что тебе навредило. Знаешь, почему ты не сказал слова о предательстве друзьям?
Я промолчал.
— Лишь потому, что ни у Миши, ни у Димы ничего не получилось. Думаешь, никто из них не отдал бы Книгу Уварову?
На этом наша беседа была закончена. А дальнейших попыток поговорить Катя не предпринимала, продолжая сидеть отдельно на галерке. Наверное, в чем-то она была права. И Байков, и Максимов также вели переговоры с Уваровым за моей спиной. Но было еще кое-что. В отличие от Зыбуниной, друзья чувствовали вину. И искренне раскаивались. Катя же считала, что все сделала правильно.
— Я одного не понимаю, — рассуждал позже вслух Рамиль.
— Разве только одного? — удивился я. — Мне казалось, для тебя большая часть школьной программы одно сплошное непонимание.
— Ой, Макс, заткнись ты уже. Я вот о чем, если Уваров говорил, что он сможет вернуть отца Димона к жизни, значит, действительно есть какой-то способ это сделать?
Я тоже об этом думал, хотя Байкову ничего и не говорил. Если уж высокородный догадался как «расколдовать» отца Димона от его же чар, то и мы сможем. Теоретически. Надо лишь хорошенько подумать.
Но Байкова сейчас никто не трогал. Когда ситуация с Книгой «разрешилась», Димка с головой ушел в работу с артефактами. Время поджимало и нам необходимо было выжать максимум денег из наших заказов. Не факт, что в следующем году получится заработать.
Чересчур бурную деятельность развил и Потапыч. Бедняга так плотно занимался делами по реализации своей безакцизной продукции, что даже пить почти перестал. Мол, это отвлекает от «бизнеса». Откуда только он этого нахватался?
— Что у нас на повестке дня, молодежь? — вопрошал банник.
— Экзамены, — мрачно отозвался Рамик.
— Инициация, — предложил свою версию Зайцев.
— Черный бал, малята! — торжественно поднял палец вверх Потапыч, сверкнув красными от недосыпа глазами. — А на сухую на подобное мероприятие ходят либо язвенники, либо дураки.
— Ой все, Потапыч, — отмахнулся я.
— Нет, я серьезно, как своим — пятьдесят процентов скидка. О, пятьдесят процентов на пятидесятиградусную продукцию. Надо в буклетах такое написать.
— То есть своим как и всем? — спросил Рамиль.
— Ты к словам не цепляйся. Лучше скажи, чего брать будешь? Есть можжевеловая, на кедровых орехах, горькая настоечка…
— Потапыч, я боюсь спросить, ты в наших широтах где кедровые орехи взял?
— Хозяин, ничего ты не понимаешь. Этого, как там в книге было написано: спрос рождает… чего он там рождает? В общем, спрос рождает кедровые орехи. Вот.
— Ты бы книжки до конца читал, — посоветовал я ему, — умнее бы выглядел.
— Я со всей душой, а он оскорбляет. Вот сами вы без хорошего настроения остались. Потом локти кусать будете, а я ничем не смогу помочь.
И банник убежал прочь. Но в одном он оказался прав. Все вышеназванные события были совсем не за горами. Незаметно подкрались экзамены, которые мы сдали с разной степенью успешности. По всем дисциплинам Якута я получил отлично, как и по заклиналке, и прочему. Зато Щербатый на мне отыгрался. Почему-то после исчезновения в Башне Охранителя, Ментор ходил злой как собака. Ну да ладно, с тройками переводят на следующий курс. Вон Рамик заслуженно отхватил всего две четверки, одну из которых по следопытству, а вторую по защите от магических созданий. И ничего, ходил счастливый.
Мишка и вовсе радовался, как ребенок. Тетку Зыбуниной словно подменили. Она не срезала ни одного из учеников. А Катю так и вовсе поставила отлично «автоматом». Такое бывает, когда у тебя макошка на ведьму. Мне почему-то казалось, что теперь дела у «Серебряного круга» действительно пойдут в гору.
Но то все было легкой прелюдией. Самый волнительный момент для всех нас наступил теплым солнечным днем в конце мая. В отличие от прошлого года теперь мы стояли в трех шеренгах, каждая возле своего Ментора с разноцветными повязками на руках. И еще с тех пор мы заметно повзрослели. Даже непутевый Азамат вытянулся и приобрел какое-то хитрое, как выразился Байков, присущее только бюрократам из Конклава лицо.
— Приветствую вас, дорогие второкурсники, — сказала завуч. — Сегодня вы пройдете очередную инициацию и получите свой ранг. После этого у вас будет пара месяцев подумать над своим будущем. В следующем году в школу придут распределения на практикум. Уже сейчас надо решить, кем вы себя видите после выпуска. Это очень важный и ответственный шаг. Повторяю, от него зависит все ваше магическое будущее. Начнем по списку. Сергей Аганин.
В этот раз на пьедестале было много кристаллов, разной формы, размеров, цвета. Высокородный взял один из них и неторопливо расщепил, после чего стряхнул остатки на землю. Якут с удовлетворением кивнул ему, указал себе за спину и громко произнес.
— Ранг Ремесленник.
В толпе возбужденно зашептались. Необходимым рангом для прохождения на третий курс являлся специалист, шествующий сразу послушником. С другой стороны, я знал потенциал Аганина. Он действительно был неплохим магом. И, держу пари, занимался собственным развитием помимо школьной программы.
Словно издеваясь над остальными, Байков с Горленко также отметились как ремесленники. Я и не удивился. Димон столько в этом году работал с артефактами, что по-другому и быть не могло. До меня донеслись лишь перешептывания преподавателей: «Сильный курс», «Замечательные результаты», «В Министерстве будут довольны».
Однако хорошего по-маленьку. Остальные ученики обошлись скромными рангами специалистов. Даже Зайцев не шагнул выше, хотя я за него мысленно и держал кулачки. Более того, и Зыбунина не стала выделяться на общем фоне, что оказалось определенным сюрпризом.
И вот наконец очередь дошла и до меня.
— Удачи, хозяин, — буркнул невидимый Потапыч.
Я лишь едва заметно улыбнулся. Волнения не было в отличие от прошлого раза. Я точно знал, что пройду инициацию. Это просто рядовое событие, не более. Пьедестал манил кристаллами, которых еще осталось в достатке. Я протянул руку к среднему по размерам, но осекся, услышав шепот Якута.
— Бери самый большой.
Наставник пристально смотрел на меня. Казалось, ослушайся я, так сразу же приложит чем покрепче. Замечательно. Рука затряслась, точно на нее кто-то повесил пудовую гирю. Вот тебе и не нервничаю. Молодец Якут!
Чтобы немного успокоится, я вспомнил слова Мишки. Эти кристаллы не дают силу. Лишь провоцируют оболочку для ее роста. Таким образом, если я действительно стал Ремесленником за этот год, рядовая инициация не сможет меня занизить. Надо просто делать все спокойно и собранно.
К тому же, раз Якут сказал, значит, в его словах был определенный смысл. Большой, так большой. Пальцы с трудом ухватили бугристый кристалл и подняли его над пьедесталом. Сила стала просыпаться, постепенно стекаясь в сверкающий предмет. Сначала подобно тоненьком ручейку песка в пустыне под лапой ящерицы. Но с каждой секундной мощь ее возрастала. И вот уже бурный селевой поток, сметающий все на своем пути, обрушился на кристалл.
Не стало школы, неба, земли. Я очутился в пустоте, где не было ни малейшего лучика света. Лишь в отдалении ворочалось что-то большое, знакомое, недовольное. Считающее себя обманутым. А потом меня выкинуло обратно и сила стала возвращаться еще быстрее, чем заполняла кристалл.
Я не сразу понял, что губы дрожат в слабой истоме, а из меня вырывается довольный стон. Усилием воли удалось взять себя в руки. Обернувшись, я с облегчением заметил, что никто не смеется над моей слабостью. Скорее наоборот, лица учеников были предельно серьезны. Мне на плечо легла тяжелая рука Якута, провожая к уже прошедшим инициацию. А в спину прозвучал его же голос.
— Подмастерье!
Вердикт был настолько неожиданным, что я остановился на полпути. Учители возбужденно зашептались, точь-в-точь как встревоженные школьники, а мои одноклассники лишь стояли с разинутыми ртами. Только Рамик радостно показывая мне большой палец и толкал в плечо Тусупбаева. Будто мое внеранговое повышение было заслугой нашего татарского мага огня.
— Ну ты, Макс, даешь…
— Поздравляем.
— Молодчина.
— Ты вообще как это сделал?
Как только закончилась инициация, меня облепили со всех сторон. Не все, конечно, ремесленник-Куракин со своими аристократами пренебрежительно фыркнул и отправился в комнату. Зато его пассия подошла и что-то даже шепнула. Не понял что, если честно, гвалт стоял невообразимый.
— Все, все, расходимся, не толпитесь, — сказала Елизавета Карловна, — готовьтесь к Черному Балу. Тусупбаев, если опять придешь испачканном костюме, тебя не пустят. Поздравляю, Максим.
— Первый подмастерье за полвека, — с некоторой долей зависти сказал Мишка-специалист.
Позже я стал замечать, что так смотрит каждый второй. Только если у Максимова зависть была белой, у всех остальных заметно темнее. Благо, всеобщее возбуждение относительно моей скромной персоны к обеду сменилось другой темой. Завтрашним балом. Домовые принесли нам одинаковые костюмы, а девчонки бегали по коридору с какими-то булавками и брошками. Ведьмы выращивали цветы на платья, артефакторы украшали себя переливающимися драгоценностями, волшебницы создавали иллюзии. Даже Матвеева, ставшая куратором у первого курса, забежала к нашим девчонкам, чтобы дать несколько ценных советов.
— Столько шума из-за ничего, — меланхолично заметил Рамиль.
— Не скажи. Для девочек Черный Бал гораздо важнее Белого. Потому что их приглашают пацаны, — ответил Мишка. — Каждая хочет выглядеть лучше остальных.
— Ты-то кого пригласил? — спросил в лоб Рамик, не отличавшийся избытком такта.
— Неважно, — отмахнулся Максимов. — Она все равно не согласилась.
— Женщины как огонь, — заплясали язычки пламени по ладони Рамиля, — ими надо уметь управлять.
— Ага, или уметь отступить в сторону, чтобы самому не сгореть, — хохотнул я.
— Ты-то пригласил кого хотел? — спросил Рамик.
— Пригласил.
— И уверен, что именно ее надо?
— Уверен. Так будет правильно.
— По поводу правильности — это к Байкову. Ты слышал, что он пытается Аню Горленко захомутать?
— Я просто навожу мосты, — спокойно ответил Димон. — Ее семья владеет камнями душ. Это была бы очень неплохая партия.
— Какие вы все скучные, сердцем надо жить, а не умом и кошельком, — не унимался Рамик.
Постепенно весь разговор свелся к женщинам, точнее к девушкам и тому, что им нужно. По словам Рамиля, он был в этом деле большой мастак. За лето в деревне он целовался с четырьмя девчонками. Пусть два раза это было во время игры в бутылочку, но какая разница? Это у него в школе ничего не получалось. Атмосфера тут гнетущая, что ли.
Мы смеялись, подкалывали Рамика, в том числе и Зайцев, который пусть и не конца, но все же вынужденно влился в нашу компанию. День закончился на позитивной ноте и даже бегающий среди ночи к «себе» в баню за выпивкой на продажу Потапыч, не смог его испортить.
Зато следующий день начался с еще большей суматохи. Будто сегодня был Новый год, день рождение у каждого, двадцать третье февраля, восьмое марта и еще пара праздников. Чтобы скрыться от беготни, я пошел прогуляться в лес, где буквально столкнулся с Филочкиным. Надо же, совершенно забыл, что третий курс тоже будет на Черном Бале.
За время, пока мы не виделись, Артем изменился. Немного похудел, вытянулся и обзавелся двумя шрамами чуть ниже правого глаза. И теперь не казался таким уж красавчиком.
— Сам виноват, ушел вперед от общей группы, — заметил он мой взгляд. — Повезло, что жив остался. Урок на всю жизнь.
— А что, было так, что кто-то не выжил? — напрягся я.
— Девять человек не прошли практикум. Так они официально пишут. Но это из боевиков. Мы сами выбрали МВДО. Там выслуга за опасность. Отработка два года вместо трех, если окажешься в Бюро окажешься. А если работаешь «в поле», то весь долг погасишь за год. Правда, есть небольшой риск умереть, — горько усмехнулся он. — Завтра еду по распределению в Воронежскую область. Там волколаки разбушевались.
— Год вместо трех, — выдернул я нужную мне информацию.
— Именно так. Ладно, пойду еще с пацанами посижу. Нам тут один из домовых выпить подогнал. Знаешь, Макс, что я понял? Надо уметь жить. И работать, и расслабляться в меру. Но нужно это делать обязательно… Надо просто жить, — повторил он, — потому что никто не знает, когда это закончится. Ладно, бывай.
Я попрощался с Филочкиным, даже не подумав поправлять его по поводу домового. А сам поспешил к флигелю. В одном Артем был прав. Нельзя все время ходить в напряжении, ожидая, что же сейчас плохого случится. Нужно уметь уходить прочь от плохих мыслей. До Бала был почти что час, но я оделся, еще раз почистил ботинки, хотя они так блестели, и отправился к по коридору дальше.
— Максим, уже, что ли? — приоткрылась на стук дверь и тут же захлопнулась. — Подожди минуту, я еще не готова.
Спустя четверть часа моя спутница выпорхнула наружу. На ее длинном черном платье медленно расправляли крылья десятки переливающихся антрацитовых бабочек.
— Как тебе?
— Потрясающая иллюзия, — спокойно ответил я.
— Так говоришь, как-будто каждый день такое видишь, — чуть обиженно сказала волшебница.
Я не сказал, что не так давно действительно имел удовольствие лицезреть подобные иллюзии каждый день. Это хорошо, что не проснулся рефлекс. А то бы сейчас уничтожил всех бабочек на месте. Еще прикинул, прислушиваясь к внутренним ощущениям. А ведь смог бы! И даже платье не повредил.
— Пойдем? — спросил я.
— Пойдем. Только давай договоримся. Никаких танцев непонятно с кем. Ты меня пригласил, а не всяких Терлецких.
— Сегодня Черный Бал, — ответил я ей. — Это я тебе подобное должен говорить.
Мы обогнули флигель и вышли к фонтану. Удивительно, но пока тут еще не было ни души. Действительно рано. Зато удачный момент. Да и место вполне ничего. Я остановился и развернул волшебницу к себе.
— Вика, я тебе кое-что сказать хотел.
Следующим движением я притянул Тихонову к себе за талию и поцеловал. Волшебница не сопротивлялась, а вскоре и вовсе обвила руками мою шею.
— Наконец, Максим, ты говоришь именно то, что я хочу услышать, — на мгновение игриво оторвалась от меня Вика. — И что теперь думаешь делать?
— Жить, — ответил я. — А что из этого выйдет, посмотрим.
Следующая глава в этой книге последняя. Больше книг бесплатно в телеграм-канале «Цокольный этаж»: https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!