Ближе ко дню Х Димон стал все реже попадаться мне на глаза. А если быть точнее, откровенно избегал меня. Я его понимал, находясь в похожем состоянии перманентного нервного срыва. Слишком многое было поставлено на карту.
— Книга хранится в подземелье, — рассказывал мне Якут, — попасть туда может лишь подросток.
— Слабый маг, — кивнул я.
— Верно. Артефакт сформировал реальность и защитные чары вокруг себя именно таким образом. Прежде, чем уйти в Иномирье, тебе придется подняться с Книгой наружу.
— Ну да, метро в Иномирье нет. Перемещаться надо с поверхности земли. Значит, у выхода меня будут поджидать Смотрители?
— Да. Это единственный вариант перехватить тебя. Как окажешься снаружи, сразу перемещайся. Мы попробуем их задержать.
— Мы? — удивился я.
Якут не ответил на вопрос, продолжая рассказывать.
— И еще. Делать все надо быстро. Как окажешься в Иномирье, сразу вызывай теневика. Смотрители опытные маги, все были за чертой. Они могут отправиться за тобой.
— Теневика нельзя вызвать, он придет сам.
На этом разговор был закончен. Ну, спрашивается, и как после всего этого спокойно спать по ночам в ожидании заключительного испытания? Но время неумолимо шло, а вместе с ним приблизился назначенный день.
Конец марта вопреки всем прогнозам выдался холодным и тоскливым. Солнце не могло пробиться сквозь завесу бесконечных туч. Последние щедро осыпали ледяной мелкой крупой школу, будто извиняясь за неснежный февраль. А ветер походил на замерзшего сумасшедшего старика, завывающего в пустой хижине и стучащего босыми ногами по холодному полу..
И двадцатое число не явилось исключением. С самого утра стало понятно, что милостей от погоды ждать не следует. С другой стороны, мне было все равно. Якут сказал, что книга находится в подземелье. Значит, набирающему силу бурану туда не добраться.
К назначенному часу на школу будто обрушился весь гнев Древних, не желавших, чтобы о их секрете узнал кто-то еще. Я шел сквозь снег, угадывая нужную Башню лишь по едва заметному силуэту. А где-то здесь, буквально в двух шагах, пробирается Димон. Думаю, волнуется он сейчас не меньше моего.
Я осторожно вошел в Башню, прислушиваясь к каждому шороху. Хотя Якут и говорил, что выманит Ментора наружу, но перестраховаться не было лишним. А то вслед за «бешеным поносом» или «кентаврьей лихорадкой» я получу не прохождение испытания, а вылет из школы.
Однако все было спокойно. Я приблизился к сгустку силы, точнее тени Древнего, который походил на застывшую статую, сотканную из энергии, и принялся ждать. На мне предусмотрительно была надета починенная рубашка, а в потайном кармане лежал родовой нож, однако общей уверенности это не придавало.
Что приготовили нам Древние? И вообще, правильно ли разгадали загадку? Что, если «источник твоей силы» находится вовсе не в Башне? Выйдет преглупо. С другой стороны, все останутся живы. Может, это и есть лучший исход? Мы с Байковым протупим и вернемся несолоно хлебавши. Было бы идеально.
Но пока я раскатывал губу, сгусток трансформировался в человека, не обремененного верхней одеждой, и сошел со своего пьедестала.
— Время пришло, — только и сказал он. — Следуй за мной.
Облом. Причем полный. Значит, в соседней Башне приятель моего энергетического нечто также ведет Байкова к последнему испытанию. Делать нечего, пойдем за Книгой.
Свое путешествие мы начали с цокольного этажа, где жили волшебники третьего курса. Оградитель, как называл его Ментор, без особых усилий просочился сквозь щели и замочную скважину, оставив меня снаружи. Разве что не спросил: «Ты же так умеешь?». Нет, конечно не умею. Но на мое счастье, дверь оказалась незаперта.
По широкой винтовой лестнице, спотыкаясь о неровный камень, я торопливо спускался за вышагивающим и светящимся на все ладны человеком. Единственное, чего не было — страха по поводу возможных свидетелей. Третьекурсники опять пропали, как периодически делали это на протяжении всего учебного года.
Подвальный этаж представлял собой большую круглую гостиную с диванами, креслами, книжными шкафами и погашенными светильниками. На одинаковом расстоянии друг от друга в стене виднелись старые потертые двери. Лишь в одном месте таковой не было вовсе, за темным проемом едва заметно угадывался длинный коридор.
Но туда мы не пошли. Оградитель замер посреди комнаты, аккурат под огромной висячей люстрой и указал на пол. Только теперь я заметил почти вытертую краску на камнях — три кривых линии, соединенные вместе.
— Сегодня один из нас освободится, — сказал сгусток, повелительно вскидывая руку. Под действием его воли камни стали расступаться, образуя грубую лестницу.
— Это мы еще посмотрим, — фыркнул я, но Оградитель ничего не ответил.
Наконец скрежет камней затих, дрожь в Башне прекратилась, а я заглянул в темное чрево подземелья. Где-то там лежит Книга. Где-то там меня ждет очередной противник. И отказаться теперь — значило своими руками убить Байкова. Выходит, выбор сделан.
Я спустился на неровную ступень, сразу кастуя Сияние. Ну вот, а еще говорят, что это бесполезное заклинание. Правда, в замкнутом темном пространстве оно вышло чересчур сильным, на какое-то время ослепив меня. Поэтому я его чуть-чуть притушил.
Спуск занял много времени, большую часть которого я пытался не свалиться вниз. Лететь тут пришлось бы долго, не на все ступени хватит имеющихся у меня костей.
Наконец в лицо пахнуло свежим ветром. Он принес запах воды, а выбравшись на открытую каменистую площадку, я услышал речку, бегущую где-то внизу. Теперь Сияние пришлось увеличить, чтобы рассмотреть высокие своды подземелья, неровную тропку, ведущую вдоль обрыва, и ее. Книгу Трех, покоящуюся далеко внизу.
Она мерцала белым светом, будто ожидая меня. И, увидев артефакт Древних, сердце забилось сильнее. Мысли смешались, а я на мгновенье даже забыл о нашем плане. Зачем отдавать такую силу теневику? Она пригодится мне. Я смогу справиться с Древним. На крайний случай договорюсь. Зато стану самым сильным магом в школе. А потом и в России. Хотя кто знает, может и в…
Одернуть себя удалось не сразу. Фантазии убежали далеко вперед, поэтому суровой реальности с трудом получилось их догнать. Нет, надо действовать именно так, как мы решили с Якутом. Так будет правильно и никто не пострадает.
Я пришел в себя абсолютно вовремя. Потому что краем глаза заметил мужика, быстро подходящего ко мне. Относительно нормального, если не брать во внимание хитон, сандалии и золотой венец на голове. Такой обычный среднестатистический житель Саратова после наркодиспансера. И, надо признаться, минотавр с личом напугали в свое время меня гораздо меньше. От них хотя бы было понятно, чего следует ожидать.
Между тем человек, судя по всему, древнегреческого происхождения, не предпринял никаких попыток познакомиться. Вместо этого он метнул в меня самую натуральную молнию. Я еле увернулся, перекатившись влево и теперь оказавшись еще ближе к пропасти.
Внезапные порывы ветра, которые призвал себе в помощь незнакомец, лишь усугубили положение. Меня буквально тянуло в обрыв. Пришлось быстро прибегать к стихийной магии. В считанные секунды ближайшая каменная стена откололась и, продолжая крошиться на более мелкие фракции, стала формировать вокруг моих ног своеобразные боты. Так-то, теперь никакой ветер меня с места не сдвинет.
Вместе с тем пришло понимание личности противника. Биографию Тесея, по крайней мере, те куцые сведения, которые дошли до нас в образе мифов, я изучил довольно подробно. И еще тогда понял, мои испытания идут в строгой последовательности жизненного пути героя. Сначала критский минотавр, потом владения Аида с его слугами, теперь Ликомед. Царь острова Скироса, который и убил Тесея, сбросив с горы. Только никто не говорил, что он тоже был маг. С другой стороны, можно догадаться, что уничтожить полубога простому смертному вряд ли по силам.
Видимо, Ликомед пошел ва-банк, решив не экономить силы. Нет, мне, конечно, было весьма лестно, но одновременно боязно. На небольшом пятачке вокруг нас поднялась самая настоящая пылевая буря. Проворство и скорость, с которой бывший царь нашел в подземелье столько мельчайших частичек, после чего призвал их сюда — внушала уважение. И трепет.
Я спешно, пока еще мог разглядеть хоть что-то, наколотил себе на доспех камня, проворно облачаясь в него. И, как оказалось, совершенно зря. Тонкие, плотные и мощные струи воздуха били в плечи грудь. Невероятно, но Ликомед разрушал мой доспех. Ветер точил камень.
А после я пропустил самый мощный удар, получаемый когда-либо. Нагрудник треснул под кулаком древнегреческого царя, а я отлетел к краю пропасти. Так можно оказаться возле Книги гораздо быстрее, чем сам того хочешь. Не успел очухаться, как на меня обрушился новый кулак силы. Хорошо, что бил Ликамед как придется, а не исключительно в голову. Но и в этом плане преуспел прилично.
Доспех разрушался. Я не успевал поддерживать его целостность. Пылевая буря закрывала обзор и мне не удавалось отколоть новые куски камня. У меня не было ничего, что можно противопоставить могущественному царю. Разве что.
Сконцентрироваться, когда тебя дубасят почем зря, занятие не из самых легких. Но я старался так, как никогда не старался на тренировках Коршуна. Бабочки, передо мной… ух, очередной хук даже дыхание перебил… бабочки. Множество бабочек.
От Ликомеда не скрылось создание заклинания. Он на мгновение замер, изучая меня. И как раз вовремя, потому что я скинул каменные перчатки, соединил запястья и развел ладони в стороны. И тогда царь решил, что надо добивать незадачливого мага. Пока тот не сотворил ничего плохого.
Крик, разлетевшийся над пропастью, оглушил. Меня залило кровью, на зубах заскрипели мельчайшие кусочки костей. Пылевая буря стала затихать, а взору открылся пытающийся подняться Ликомед с глазами полными боли и безумия.
Но я не дал ему ничего сделать. Ошарашенный не меньше царя, я понимал, что сейчас мой единственный шанс. Легкий взмах руки призвал на помощь кусок отколовшийся скалы. В любой другой момент Ликомед с легкостью парировал бы мою атаку, но не сейчас. Камень ударился ему в спину с такой силой, что царь нелепо взмахнул оставшейся рукой и подался навстречу мне. Его нога соскользнула с выступа, а мощное тело скрылось в темной пучине. До меня донесся лишь легкий хлопок.
Что делают герои после одержанной победы? Поднимают руку с мечом, ну, или копьем и кричат что-нибудь воинственное. А вот меня вырвало. Хорошо, что я успел перевернуться на бок, иначе бы захлебнулся собственным ужином. Лишь тяжело поднявшись на ноги и опираясь на колени, я выдавил из себя.
— Тесей будет жить.
А потом заметил небольшой свиток именно там, где Ликомед лишился руки. Я ожидал чего угодно. Загадок или очередных подлянок от Древних. Но преобразовавшиеся буквы выдали лишь короткое: «Достойный из достойных. Приди и возьми».
На негнущихся ногах я отправился вниз, первое время по нескольку раз останавливаясь, чтобы прийти в себя. Да и, по правде сказать, тропка не способствовала быстрому спуску. Глупее всего сейчас было бы сорваться вниз, вслед за Ликомедом.
Зато когда за очередным поворотом появилась Книга, все пережитое вдруг забылось. На меня накатило такое воодушевление, что я готов был пробежать сейчас несколько километров. И одновременно с этим в душе возник страх. Потому что перед мерцающим фолиантом, стянутым тремя коваными полосами, уже стоял Байков.
— Дима! — дрожащим голосом сказал я. — Дима!
Байков обернулся, отдернув руку от книги. Ему досталось. Одежда была порвана, лицо заляпан кровью. А в уголках глаз блестели слезы.
— Я не могу. Макс, я не могу ее вынести отсюда. Столько всего прошел ради нее и не могу!
Димон был близок к истерике. А вот это сейчас нам совершенно ни к чему. Ведь почти все удалось.
— Дима, все нормально. Я сам вынесу ее отсюда. Я ее уничтожу.
— Ты не сможешь, — замотал головой Байков. — Никто не сможет.
— Все получится, — почти подобрался я к нему. — У меня есть план. У нас есть план. Я тебе все расскажу. Мы ведь друзья, так?
Димон торопливо кивнул, искоса поглядывая на Книгу. Но вместе с тем попыток взять ее не предпринимал. Зато чем ближе я подходил к древнему артефакту, тем явственнее слышал голоса. Сначала их будто легкими порывами доносил ветер. Однако с каждым шагом они становились все более отчетливыми. Древние ругались, спорили, бесновались. Но все же первую скрипку здесь играл мой старый знакомый. Тот, чья сила хранилась в Оградителе Башни Волшебства.
— Я знал, что ты справишься. Я рассчитывал на тебя. Теперь следует сделать последний шаг. Прикоснись, всего лишь прикоснись к ней.
Рука против воли потянулась к кожаному переплету и мое сознание перенеслось далеко отсюда. Происходящее стало походить на начало остросюжетного фильма, где всю биографию героя должны показать за одну минуту.
На выпускном мне вручают самый большой кристалл, который я вычерпываю досуха. Учителя смущены, Елизавета Карловна долго переговаривается с директором, после чего объявляет: «Впервые Терново закончил ученик в ранге мастера».
Я в Конклаве. В длинной мантии, управляю целым магическом отделом. Мне заглядывают в рот, меня слушаются и… боятся.
Тринадцать великих семей больше не существует. Отныне их четырнадцать. Исключение сделано ради одного человека. Ради одного волшебника. Куракин жмет руку, Терлецкий похлопывает по плечу, остальные заискивающе сыпят комплиментами.
Подо мной расстилается холодное море. С чернеющими водами в свете закатного солнца. Я вздымаю руки, и оно расступается, обнажая дно. И едва угадываемый древний корабль с немыслимыми богатствами. Золото, серебро, драгоценные камни, множество артефактов. Самый молодой, самый могущественный, самый богатый…
Я отшатнулся от книги, испуганно убирая руку за спину. Встревоженный голос Древнего на мгновение дрогнул. Он опасался, что я сделаю неправильный выбор.
— Это все станет твоим!
— Не моим, — ответил я. — Твоим. Все красиво, красочно. Только ты просчитался с одним нюансом, я не Моисей, чтобы море расступилось передо мной. И даже не маг воды. Могу предположить, что им был ты. Ведь так?
Древний ничего не ответил, но спорящие с ним голоса стали еще громче. Правда, ко мне это уже никак не относилось.
— Мы не сможем вынести Книгу, — повторил Байков. — Они слишком сильные. И уже прорываются наружу через нее.
— Надо пробовать, — неуверенно сказал я.
— Я не смогу, — признался Байков.
— Я смогу!
Знакомый голос, казалось, разнесся по всему подземелью. И если честно, именно его я не ожидал услышать. Здесь! Сейчас! Байков был ошарашен не меньше моего. Поэтому отрешенным видом глядел на спускающуюся с противоположной стороны фигуру.
— Ты? Как? — единственное, что смог выдавить я из себя.
— Как и вы. Все испытания пройдены, путь к Книге открыт. Как и предполагали Древние, у каждого был свой шанс.
Катя изменилась за этот год. Казалось, ее веселые рыжие кудри, раньше торчащие в разные стороны, придавило какими-то невероятными заботами. Весь задор из пронзительных зеленых глаз выветрился. Да и сами они потускнели. И еще обзавелись синяками, которые совсем не украшали Зыбунину. Передо мной была взрослая женщина, по какой-то нелепой случайности оказавшаяся в теле девчонки.
— Катя, я тебе все объясню. Книгу нужно уничтожить.
— Нет, — твердо ответил ведьма. — Это Книга — мой единственный шанс закончить войну ковенов. Без нее мы погибнем.
Зыбунина двигалась самой решительной походкой, не собираясь останавливаться и что-то выяснять. И я понял, она не отступит ни при каких обстоятельствах. В душе родилось неприятное чувство безысходности. Я не хотел причинять ей вреда, но отдать Книгу…
— Прости, Максим, — разрешила все мои сомнения Катя.
Ловким движением она вытянула руку вверх и разжала кулак, уронив какие-то кривоватые коренья. Еще Зыбунина проводила их легким огнем, отчего от растений повалил густой белый дым, сразу окутавший нас. Через мгновение я лежал на каменном полу, точно парализованный, не в состоянии шевельнуться.
Катя нагнулась к самому лицу, бережно убирая волосы с моего лба.
— Прости, Максим. Я правда не могла поступить по-другому.
А после ведьма ушла. Торопливо стуча каблучками по неровному камню. И унося с собой могучий из когда-либо созданных артефактов. Унося Книгу Трех.