А прямо со следующего дня жизнь опять забурлила и закипела. Во-первых, ректор Усача, пользуясь поддержкой и компанией своих сослуживцев, отбыл в столицу. Мне он оставил записку, сообщив, что отправился улаживать дела по обмену и по утверждению особого статуса университета.
А еще начали возвращаться студенты. Почему-то раньше окончания каникул. Ведь время у них еще было, но отчего-то ребята рвались назад, словно им тут медом намазано. Ко мне бесконечно кто-то заглядывал, то в Штаб, то в лабораторию, то в кабинет. Являлись поодиночке и компаниями, приносили гостинцы из дому. Сладости, выпечку, головки сыра, окорока, колбаски. Запах от всего этого богатства шел одуряющий. Привозили и вина и ликеры из родительских подвалов. Но тайком, потому что официально это запрещено. И как они смогли протащить алкоголь на территорию университета — большой вопрос. Но мне они доверяли, поэтому я грозно трясла перед ними указательным пальцем, делала страшные глаза и показывала, куда спрятать. Причем надо отдать им должное, дарили они бутылки мне для личного пользования, понимая, что употребить их в компании студентов я не смогу. Это строго-настрого запрещено.
Запас еды в Штабе множился, пришлось выпросить большущий буфет, который когда-то, вероятно, стоял в замковом обеденном зале. Это мощное чудовище весило как чугунный мост, местами было погрызено жучками, на дверцах его были вырезаны страшные морды неведомых тварей. А вместо короны над дверцами красовался герб рода Грессов. Ну, зна́ково. Штаб, герб основателей. Нормально.
Такими темпами к возвращению ректора из столицы полки буфета будут ломиться от погруженных в стазис стратегических запасов вкусняшек.
Фамильный перстень магистра Гресса на моей руке все замечали сразу же, учитывая, что ранее я никаких колец не носила. У меня на них просто не было денег. Но никто из тех, кто увидел на мне это украшение, ничего не говорил. Только удивленно поднимали брови и загадочно улыбались. Я попыталась уточнить, что в этом смешного?
Но ничего внятного или ужасного так и не ответили. Мол, просто им приятно, что ректор обо мне так побеспокоился и я теперь под защитой его рода. Это прекрасно, и они рады. Я даже на всякий случай попробовала поискать информацию об этом в книгах. А то мало ли, вдруг я уже замужем, а сама об этом и не подозреваю. Но нет, брачные узы закрепляются совсем иначе, и я успокоилась.
Несколько дней от Артура не было ни слуху ни духу. Все расслабились, потому что, хотя к ректору все испытывали симпатию и признавали его адекватность и разумность, спуску он никому не давал. Гонял и в хвост и в гриву и студентов, и преподавателей, и администрацию, и весь наемный персонал, следящий за исправной работой такой махины, как университет.
И я считаю, что правильно. Он за несколько месяцев почти смог навести порядок и запустить рабочий и учебный процессы так, как должно. Все же руководство должно быть в чем-то безжалостным и не идти на уступки в некоторых вещах.
Главное, чтобы без перегибов. Месье Грессу это пока удавалось. Он требовал строго, но и за переработку и дополнительную нагрузку выписывал сотрудникам выплаты. А студенты стали лучше питаться, получать больше возможностей для учебы и отдыха, хотя и отрабатывать все провинности приходилось строго. Не знаю как, но ректору становилось все известно. Либо преподаватели докладывали, либо… А черт его знает, может, магия какая-то специальная.
И это работало. Никто не роптал, наоборот, тихое болотце, в которое я приехала в начале учебного года, превратилось в бурное море. Постоянная движуха, много всего интересного, кто-то что-то предлагает, это все обсуждается. Студенты влились в активную общественную жизнь. У них даже не оставалось времени на всякую дурь, проделки или травлю. Буллинг никто нигде не отменял, и тут он тоже был. Без фанатизма, до драм не доходило, но все же кто-то кого-то регулярно гнобил. А сейчас им было некогда. Смысл терять время на какого-то там студента, когда тут столько всего любопытного происходит? Тут спать некогда, вдруг пропустишь что-то занимательное.
Причем это не мои слова. Это краткое резюме множества высказываний ребят с разных потоков и факультетов.
Моя же группа третьекурсников активно трудилась над своими проектными работами. Они просили совета у меня, что бы такого им сделать, чтобы все ахнули, но при этом чтобы вещь была доступной и приносила пользу. То есть делать какие-то страшно дорогие артефакты для высшей знати они не хотели. Но что именно?
Вот мы и говорили об этом, вертели так и эдак разные идеи задолго до окончания сессии.
— Ребята, вам надо попытаться придумать что-то для простых людей. Скажем, для среднего класса. В разумной ценовой категории, что нельзя пойти и купить по первому капризу, а нужно подкопить денег. Но при этом вещь должна быть такой, которая облегчит жизнь, станет незаменимой.
— А давайте вы нам подскажете, маэстрина.
— Не могу. Если я вам подскажу, я стану соавтором и буду хотеть вступить тоже в патентное право. Потому что все в мире стоит денег, даже идея. Особенно реально воплотимая идея! Учитывайте это.
— А мы не против, — воскликнула Зоя Мейзен. — Маэстрина, понимаете, я хороший исполнитель. Я могу… Меня металлы слушаются хорошо. Я схему любую нарисую идеальной, выполню ее с ювелирной точностью. Но мне сложно что-то придумать самой. Нет у меня этой… как же вы слово такое говорили…
— Креативности! — подсказал ей Макс Анкер.
— Может, вы с нами индивидуально поработаете? С теми, кто хочет, конечно. Среди нас есть и те, кто сам хорошо придумывает новое. А есть такие, как я. Вы нам идею, мы вместе придумываем ее воплощение, патентуем и к концу года доделываем.
— Давайте так, — подумав, предложила я. — Вы сначала все же придумываете что-то сами. Обсуждаете, если хотите, со мной, я помогу увидеть слабые места и то, что стоит развить. Потому что, когда проговариваешь мысли вслух, лучше понимаешь. А если совсем никак ничего не придумывается, тогда я помогаю с идеей, ее чертежами и разработкой, но в патенте мы идем как соавторы.
Что удивительно, на это пошло несколько человек. Я-то хотела их отпугнуть. Думала, не согласятся. Возможно, предполагалось, что я преподаватель и должна им помогать просто так. Но я и помогала. По своему предмету. Во всех вопросах, которые касались алхимии и зельеварения, я готова была подсказать что угодно. И подсказать, и объяснить, и проконтролировать, и помочь сварить нужное зелье или эликсир.
Но артефакты — это не моя вотчина. Там я просто человек, который хочет за свои мысли и идеи получить вознаграждение. Так что без обид, но вот так.
В итоге мы запатентовали и разрабатывали кое-что с применением магии, но выполнимое студентами третьего курса без привлечения заводских мощностей. У нас вышла вариация ультразвуковой стирки — специальный магически заряженный кристалл, бросаемый в воду. Посудомоечная машина, работающая по похожему принципу, но артефакт создавал воронку, вода крутилась, бурлила, обеззараживала и отмывала посуду. Потом ее следовало прополоскать во втором тазу. Сушильная машина, там я даже не могу объяснить принцип. Горячий воздух нагонялся магически, вода должна была стекать через хитрую систему трубок. Пока вызывало затруднение, как переключать на виды тканей. Сошлись на том, что ориентируемся на постельное белье и полотенца, значит, хлопок и лен.
Еще я очень ждала печатную машинку. Ума не приложу, почему они до сих пор до нее не додумались. Поезда ездят, типографские станки работают, а печатной машинки нет. Непорядок!
А еще, чур, не смеяться. Шариковые ручки. Считаю это одним из величайших достижений человечества и требую себе нормальную, удобную, чтобы писать без клякс. Вот тут работа была кропотливая и почти ювелирная. Перо с шариком еще ведь должно быть магическим, легким в применении, не слишком дорогим.
За него взялась как раз Зоя. И мне приносила пробные варианты, мы их вдвоем тестировали, обсуждали, что хорошо бы исправить, как заряжать чернилами, из каких материалов делать…
Идей у меня было море! Но я не могла их все озвучивать, пусть сначала доведут до ума то, что мы затеяли. Ох, рано, наверное, им еще. Третий курс всего. С другой стороны — мы придумали, запатентовали, ребята старательно готовили исходную модель. Прародительницу, так сказать. А там пусть дальше кто-то доведет до массового производства. Мы свой процент все равно получим.
Но эти наши обсуждения проектов шли параллельно всей остальной активности, мы к ним внимания не привлекали. Мало ли о чем шушукается маэстрина со своей подопечной группой.
Наступил первый учебный день после каникул, в университет вернулся ректор. Причем я узнала об этом, только столкнувшись с ним случайно в главном корпусе. Он стремительно прошагал, уткнувшись в бумаги, и меня даже не заметил.
Стало немного обидно. Или странно… Не пойму даже. Почему-то думала, что между нами что-то намечается. Но все сложно, и вероятно, все же не настолько сильно намечается, чтобы как-то извещать меня о возвращении. Ну, вот по-дурацки так и нелогично. Сама же не позволяю ему ничего, а не явился ко мне — и я обиделась.
Следующим утром, перед первой парой, все преподаватели были приглашены на собрание. Первая его часть прошла как обычно: учебные планы и вопросы, утверждение всех необходимых программ, обсуждение рабочих вопросов. А после глава Усача перешел ко второму пункту.
— Месье, мадам, я был в столице и имел очередную аудиенцию у его величества. Он крайне заинтересовался нашими нововведениями, работой со студентами и рекламной кампанией в прессе. Запланированные нами статьи все вышли, тиражи были увеличенными, разлетелись полностью. Их величества, министры образования и культуры, а также знать и прочие ознакомились с ними, как вы понимаете. — Артур перевел взгляд на меня, помолчал, хмыкнул и несколько смущенно потер шрам на брови. — Будь мы с вами под патронажем короны, пришлось бы несладко. Но Усач был, есть и будет частью владений рода Гресс. Поэтому меня пожурили, что мы не поставили в известность вышестоящее руководство до того, как начали популяризацию Университета Специальных Чар. Наши рейтинги, как изволит выражаться маэстрина Мари, взлетели до небес. Весь двор только о нас и говорит. Даже ее величество и принцессы.
Я улыбнулась и подмигнула Софи, сидящей у меня на руках. Она, конечно, не понимала, чему я радуюсь, но тут же заулыбалась в ответ.
— Наш опыт общения с прессой взяли на вооружение. Следующая серия статей будет про столичную академию магии, маэстрина. Ту, которую вы оканчивали. Не хотите принять участие и помочь им? Меня просили спросить у вас.
— Нет. Не вижу смысла. Там есть свои прекрасные специалисты, намного опытнее меня. К тому же я не знаю всей их кухни, что там и как устроено. Ведь я была студенткой, занималась только учебой. Как ученица я видела много недочетов. Но, уверена, в руководстве академии и сами все знают и смогут подготовиться так же, как мы сделали это тут. Согласитесь, магистр, здесь тоже хватало огрехов, которые пришлось устранять.
— Я так и думал, — кивнул месье Гресс. — Но я им ответил, что вы не сможете, поскольку ваш контракт этого не позволяет. Что, к слову, является правдой. Только по его истечении вы будете вольны принимать любые решения. А к нам приедет через некоторое время комиссия. Его величество крайне заинтересовался нашими методиками в дополнительном развитии молодежи. Всеми эти кружками по увлечениям и нашим клубом «Двадцать пять часов».
— Нам стоит чего-то опасаться? — спросил декан Сверг.
— Н-ну… как бы вам сказать… Не опасаться, нет. Они хотят посмотреть, как это работает у нас, взять на вооружение. Вы себе вообразить не можете, насколько мы сейчас популярны в народе. Везде, где я был, меня буквально на части рвали с вопросами и просьбами рассказать что-нибудь об Усаче. Серия статей оказалась настоящим оружием массового поражения. Маэстрина, ваши фразы очень прилипчивы, вы знаете это?
— Знаю, — хихикнула я.
Еще бы я этого не знала, сама от них никак избавиться не могу. Притащила из другого мира и кучу народа в этом ими заразила.
— А учитывая, что студенты разъехались по домам на каникулы, а там рассказали родителям и друзьям о том, как у нас тут потрясающе… Небось, все уши прожужжали… Да что ж такое-то! — хохотнул он, снова повторив мою фразу. — Так вот… Родственники и знакомые наших студентов есть и при дворе. Те, кто встречались мне, тоже жаждут подробностей. Кроме того, они готовы помочь финансово. Магистры, прошу вас составить список всего необходимого, материалов, оборудования, мебели и так далее. Прикинем наши потребности и куда мы сможем потратить добровольные взносы родственников наших ребят. Но могу сказать сразу, родители в восторге от того, что их дети счастливы. Нам поют дифирамбы, говорят спасибо. О визите и составе комиссии нас известят. Но это еще не все.
— Месье Гресс, а что-то решилось относительно вашего знакомого, магистра Эррадо, и его предложения? — спросила я тихонько, пока преподаватели бурно обсуждали эти прекрасные новости и довольно улыбались.
Он кивнул, дождался, пока стихнет шум, и ошеломил почтенную публику:
— Коллеги, у меня для вас еще одна невероятная новость. И да, корона, служба безопасности, министры и советники в курсе. Я все утвердил и привез соответствующие бумаги. То есть мы ничего не нарушаем, не устраиваем конец света и не повергаем мир в хаос.
— Месье ректор, вы заставляете нас волноваться, — томно протянула Франсуаза и поправила бюст в декольте.
Мымра!
— Через неделю начинает действовать программа обмена опытом с демонами.
— Чего? — опешила красавица-преподавательница и села ровно. — С демонами? Нам дали добро на вызов демонов?
Народ взорвался комментариями, репликами, вопросами, эмоциональными выкриками. Ректор сидел со спокойным лицом и пережидал бурю. Я же наложила звуконепроницаемый щит на Софи, чтобы она не испугалась. Хочется уже узнать, что они там в своих министерствах и королевских кабинетах нарешали.
Наконец народ утих и жадно уставился на главу Усача, требуя подробностей.
— Его величество утвердил программу обмена опытом, — заговорил месье Гресс. — Это первый контакт подобного плана, хотя жители Изнанки, как они называют свой мир, нередкие гости в Одимене. Вы все это знаете. Принудительно их сюда выдернуть могут только опытные маги и только с использованием определенных ритуалов. Но сами демоны регулярно здесь бывают, просто не афишируют свои визиты. Это для вас также не новость.
О как! А для меня новость! Я не знала, что они бывают регулярно. А как прячутся? Трудно быть под прикрытием, очевидные для всех вещи для тебя тайна. А ведь вроде уже почти втянулась.
— Обмен студентами мы отложили на далекое будущее, — чему-то хитро улыбаясь, сказал магистр Гресс. — Пока мы совсем отказались от этой идеи, слишком уж непредсказуемо. Молодежь — это молодежь. Поэтому у нас будет происходить обмен преподавателями. Раз в неделю к нам будет приходить и читать лекцию магистр из числа преподавателей магической академии Изнанки. То есть такой же специалист по работе со студентами, как и вы. А от нас к ним отправится на это же количество часов наш представитель.
— Я! Я хочу! — вскочил на месте, забыв о порядке, магистр Чолин. — Боги всемогущие! Это же такие возможности!
Опять поднялся шум. Я ждала. И, кстати, с радостью уступила бы место достопочтенному профессору. Честно! Не хочу я к демонам. Мне страшно. Я тут-то еще не до конца обжилась. К тому же у меня Софи. Брать ее с собой — я в ужасе от этой перспективы. Оставлять тут — ну тоже так себе идея. Я же за нее отвечаю.
— Магистры, простите, если я вас разочарую, — подал голос ректор. — Но состав преподавателей для обмена с нашей стороны утвердил лично его величество. А ее величество, которая, как вы знаете, курирует благотворительные фонды, его поддержала. От демонов договор подписали Владыка и ректор академии Изнанки. Поэтому… Представители от нас и от демонов уже назначены. Они начнут эту программу и будут вести до конца этого учебного года. На следующий учебный год мы либо закроем программу, либо расширим.
— И кто же это? — спросил магистр Эрно, преподаватель пространственных изменений.
— К нам будет приходить в первый выходной день и читать четырехчасовые лекции магистр Консе́лио. Как вы знаете, демоны никогда не называют своих истинных имен. Даже родным и близким, их знают только родители. Поэтому прошу с пониманием отнестись к этим расовым традициям и особенностям их магии. Мы будем обращаться к нашим гостям так, как они сами представятся. Он будет носить амулет, блокирующий чтение мыслей. Это четко оговорено и заверено магией в условиях договора между нашими правителями.
— А от нас?! Кто пойдет от нас? Не томите же, магистр! — произнес магистр А́льберт Кью́сек.
— Маэстрина Монкар. На ее кандидатуре настаивал ректор академии Изнанки. Их очень заинтересовали нетрадиционные методы преподавания, используемые ею. Они просили сделать упор именно на этом, а не на традиционных дисциплинах и основной специализации и алхимии. Кроме того, зелья и эликсиры, используемые у нас, людей, во многом схожи с теми, что используют они. Но вот процесс разный, как они говорят. Просят энное количество часов посвятить именно этим вопросам.
Все тут же уставились на меня. Гневно, разочарованно, с возмущением, завистью, удивлением. Эмоции у всех были разные, и я с досадой поморщилась. Мотнула головой, отгоняя невеселые мысли. Я, в отличие от почтенных магистров, совсем не горела желанием читать лекции еще и демонам.
— Кроме того, магистры, его величество тоже просил, чтобы с Изнанкой начал общаться представитель молодого поколения. Требуется свежий взгляд вчерашней выпускницы. Ничего личного, это не мой выбор. Я бы предпочел, чтобы в академию к демонам отправился кто-то более взрослый и опытный. Простите, маэстрина, — склонил голову Артур.
Это немного разрядило обстановку, взгляды на меня стали менее гневными.
— А может… — попыталась я сказать.
— Увы, маэстрина, но нет. Вашу кандидатуру уже утвердил лично его величество, отказаться вы не можете.
Я кашлянула, опустила лицо и с излишним вниманием стала расправлять рукав на комбинезончике Софи.
— Ну а пока позвольте пригласить для знакомства магистра Консе́лио, — громче сказал Артур, отвлекая от меня внимание, и, вынув из ящика стола золотую монету, потер ее пальцами. — Магистр, будьте добры…