Артур ждал. Я же смотрела, думала и не знала…
Все сложно. Я в этом мире, моя роль, которую вынуждена играть, внебрачный ребенок. Репутация, которую тут необходимо тщательно блюсти, иначе пойдешь ко дну. Этот мужчина, который мне совершенно точно очень нравится, хотя внешне он не в моем вкусе. Не замечать его не выходит. И это худое резкое лицо, и шрамик на брови, и растрепавшиеся из низкого хвоста черные волосы. Кстати, мне кажется, с модельной стрижкой ему было бы лучше. Но это не мое дело. Может, у боевых магов принято на службе ходить с хвостами, кто их разберет.
И в Одимене нельзя в моих обстоятельствах просто закрутить интрижку: погуляли и расстались, если что-то не срослось. В этом мире это неприемлемо и скрывается. Вот как у Франсуазы, есть же кто-то, но она не выдает это ни словом, ни взглядом. Недоказуемо. А мне это еще и невыполнимо. Мы с Артуром работаем вместе, живем в одном здании, у меня малышка, я всегда под пристальным вниманием окружающих.
Но Артур Гресс смотрел, не убирая руку, и ждал. Ничего не говоря, не спрашивая, не требуя. А когда пауза стала совсем уж неприличной, так же медленно потянул руку назад. И вот тогда я сделала небольшой шажок ему навстречу. Фигурально выражаясь. Просто, когда его пальцы уже почти соскользнули с моих, я шевельнула указательным и приостановила это медленное отступление.
Так странно, словно я угодила в давнее земное прошлое. Когда приоткрытая женская щиколотка — это верх разврата, а прикосновение руками без перчаток — практически прилюдный секс. Еще не обещание, но знак сдержанной ответной симпатии.
Фух… У меня аж щеки жаром опалило.
Но как обычно, в самый пикантный момент обязательно кто-нибудь все обломает. И такими обломщиками стала группа студентов, заглянувших на сладкие запахи, чтобы согреться и полакомиться. Улицы Азкена всегда полны студентами, которые либо гуляют, либо спешат за покупками, а кто-то еще и подрабатывает в городе.
Мы с магистром сели ровнее, я отпила кофе, он отломил кусочек шоколадного пирожного ложечкой. Студенты нас сразу же увидели, шумно поприветствовали, раскланялись, зачем-то сообщили ректору, что у них все под контролем, они не прогуливают. Помахали Софи, которая принялась обрадованно подпрыгивать на месте. А потом пристроились на противоположном конце зала и принялись делать заказ.
— Мне кажется, Софи развивается слишком быстро для своего возраста… — задумчиво обронила я, глядя на девчушку.
— Она маг, так и должно быть. Вы не хотите поделиться со мной подробностями вчерашней встречи? Кто это был и что он вам сказал, раз вы так расстроились?
Я покрутила в пальцах чайную ложечку, а потом взяла да и рассказала все Артуру. Надо же хоть кому-то доверять, почему бы не ему. Раз уж он и так теперь знает, что я попаданка, и дочь не моя, и мужа никакого нет и не было у Мариэллы.
Я убедилась, что нас укрывает звукопоглощающий щит и ни словечка не просочится наружу, а потом поведала обо всем, что произошло с Мариэллой, и о том, что я узнала вчера о смерти насильника.
— Даже так? Неожиданный исход, — протянул Артур. Но совершенно не удивился ни моему рассказу, ни новости о смерти. Его внимание привлек лишь способ убийства. Хотя я ведь вчера это уже сказала, как и про отрезанные части тела. — И что же вы думаете обо всем этом? Свяжетесь с отцом Маркуса Нобля?
— Даже и не подумаю. Зачем он нам? Пусть живет спокойно, нам не нужен ни он сам, ни его титул, ни его деньги.
— Уверены? Он один из богатейших людей королевства.
— Пофиг, — отмахнулась я все той же чайной ложечкой. — Если он вырастил такого отморозка, как Маркус, его на пушечный выстрел нельзя подпускать к приличным людям.
— Он вправе настоять, вытребовать опеку. Если дело дойдет до королевского разбирательства, то судьи встанут на его сторону, Мари. Так уж устроен этот мир.
— Вот как? Ну что ж… — Я задумалась. — Значит, поборемся, если дело дойдет до этого. Но Софи я ему не отдам, это исключено. Мариэлла поручила ее мне, я ее и выращу. Что же касается месье Нобля… Как его зовут, кстати?
— Лео́ндр Нобль, маркиз.
— Неплохой титул. Месье маркиза ждут неприятности, если он попытается меня обидеть. Я подумаю над этим, магистр. Хорошенечко подумаю. Если понадобится, ославлю семейство Нобль на все королевство.
— Вы рискнете публично рассказать о том, что случилось?
— Еще как рискну, но лишь в крайнем случае. А если и это не поможет… У Софи есть поклонник. Обращусь к нему.
— Это кто?
— А, большой такой, чернокожий, рогатый, клыкастый, желания выполняет за плату, — фыркнула я.
— Серьезно?! — округлил глаза ректор и откинулся на спинку стула.
— На войне как на войне, — пожала я плечами. — Я не такая, какой была тихая мышка Мариэлла Монкар.
— О да, — рассмеялся Гресс. — Вы не мышка. Вы хищная целеустремленная кошка. Независимая и самодостаточная. У вас есть план покорения мира.
— На том и стоим, — улыбнулась я. — А теперь, расскажите-ка мне, как у вас хватало совести подглядывать за мной через вашего питомца? Я все прочитала, и теперь понимаю многое из того, что меня смущало. Вам не стыдно?
И тут он покраснел. Клянусь. Взрослый мужчина, магистр, боевой маг, ректор и мой начальник покраснел, как мальчишка, которого поймали с поличным. А я едва удержалась, чтобы не сказать ему: «А-я-яй!».
Я ждала. Месье мучительно краснел и тоже молчал. Ну а что тут скажешь? Спалился.
Спасли его студенты, которые засобирались обратно в университет и подошли ко мне сообщить об этом и спросить о своих студенческих делах.
Вскоре и мы с Артуром отправились назад. В какой-то момент мне почудился внимательный взгляд в спину. Но когда я оглянулась, никого не увидела. Лишь спешащие по своим делам люди. Но, учитывая ситуации, и мою, и Артура, я решила не игнорировать этот факт. Я ведь теперь маг, у меня появилась какая-то новая фи́ча[1], чуйка там, особенности восприятия, раз уж я теперь вижу призраков…
— Магистр, кажется, за нами следят. Как полагаете, за мной или за вами?
— За обоими? — спросил он.
Мы переглянулись.
Тут я впереди увидела очередную компанию студентов, на этот раз четверокурсников. Недолго думая, я окликнула их:
— Ребята! — помахала им рукой, когда они оглянулись. — Вы в Усач?
— Маэстрина, магистр, — поприветствовали они.
А я с независимым видом, приветливо улыбаясь, догнала их, пристроилась рядом и завела беседу.
— Как погуляли? На каток ходили? Месье ректор, ну что же вы? Идемте скорее, мы ведь все равно уже возвращаемся. Хоть послушаем, что нового интересного в городе. Студенты наверняка уже везде были и все изучили, в отличие от нас, скучных.
Завязался разговор, как это обычно у нас случалось. Весело, интересно. Почему-то мы всегда или смеялись, или бурно дискутировали, если такие беседы случались.
Артуру Грессу я подмигнула, поймав его взгляд, и поманила рукой:
— Магистр, не повезете коляску? У меня страшно замерзли руки.
— Маэстрина, держите мои перчатки, — тут же вытащил из кармана и сунул мне в руки свои большие меховые перчатки один из парней. — Мне вообще жарко, как же это вы мерзнете?
— А у меня лапки! — покрутила я кистью руки в тонких кожаных перчатках, чем вызвала смех.
На территорию университета мы вернулись всей толпой, а потом еще недолго стояли неподалеку от входа и продолжали разговор, пока на нас не шикнул убирающий с территории снег уборщик. Мол, брысь отсюда, мешаете человеку работать и снег огромной лопатой сгребать.
Артур Гресс пребывал в задумчивости. Новостью смерть наследника рода Ноблей для него не была. Он сам принял в этом некое участие, что уж. Разумеется, никто этого не знает и никогда не узнает. Его связи позволили ему тогда остаться анонимным, но донести информацию о богатеньком молодом насильнике и убийце до… определенных людей. И он ни секунды не сомневался, что долго Маркусу не жить. Только вот не ожидал, что смерть его будет такой… говорящей. Ведь сначала тот пропал, об этом Артур еще успел тогда услышать. И думал, что Маркус Нобль так и сгинет в неизвестности, а его трупа никто не найдет.
Странно, что он пропустил, когда о страшной находке писали в газетах. Чем же был тогда занят, кроме своего пошатнувшегося и практически уничтоженного взрывом здоровья и припадков головных болей, когда даже моргать не можешь и мечтаешь умереть?
Мари подробностями не была шокирована, скорее озадачена. Впрочем, на ее месте удивились бы и все приличные дамы из высшего общества. Откуда им знать законы дна и преступного мира.
Насильнику отрезали гениталии. У убийц и воров тоже есть своя тайная гильдия и свой кодекс чести, хотя и непонятный другим.
Тому, кто влез в чужое дело и убил девушек, у которых были сутенеры, отрубили руки. Это прибыльное занятие, в столице нет ничейных проституток, у каждой имеются те, кому они платят за место и безопасность. А Маркус, похоже, убил нескольких из них.
И отрезали голову тому, кто посмел… Тут сложно. Это крайняя мера, вероятно, Маркус Нобль влез совсем уж туда, где ему и рядом проходить не следовало. Может, украл что, может, продал информацию о ком-то теневом…
Нет, его бы убили в любом случае, но иначе. Могли просто прирезать в подворотне или голову проломить, как это совсем недавно сделали с самим Артуром. Но Маркуса прикончили показательно. И оставили на видном месте. Все, кто понимал, послание считали и приняли к сведению.
Как бы маркиз Нобль ни бился, какие бы деньги ни сулил, никто никогда не найдет убийц его сына. Потому что просто не станут искать. Служители закона тоже знают символы казни королей дна.
Встреча с Людвигом Кассасом и беседа с Артуром Грессом заставили меня действовать. Как я уже говорила, я не из тех, кто откладывает решение проблемы с надеждой, что она как-нибудь сама рассосется. Жизнь доказывала раз за разом, что само по себе ничто никогда не налаживается, если ты как следует не приложил усилия. Не знаешь — узнай, не можешь сам — найми того, кто может.
Поэтому первое, что я сделала на следующий же день, сходила к законнику за консультацией по семейному и гражданскому праву королевства Изар. Пообщалась с этим достопочтенным дядечкой, а потом наняла по его рекомендации человека, который съездит в город, где жила бабушка Мариэллы и остался от нее дом. Недвижимость — это вещь крайне полезная для жизни. Но сама я не имела возможности отправиться туда из-за плотного рабочего графика. Если только во время зимних каникул, которые начнутся после сессии.
Проверила свои банковские счета, убедилась, что все идет просто отлично. Я успела восстановить те средства, что мне пришлось снять для организации пристойного облика при приеме на работу. А патентный поверенный меня несказанно обрадовал, сообщив, что нашлись желающие купить по некоторым моим идеям право пользования. Он это так назвал, а я не стала исправлять, что, вообще-то, это лицензионный договор. Пусть… Понятно же, что в этом мире к женщинам отношение снисходительное. Главное, что мне будут денежки идти. А я денежки люблю.
И нанесла я визит в издательство местной газеты. Довольно крупной, кстати. Не как столичная, конечно, но весьма, весьма.
Прояснила для себя некоторые вопросы, познакомилась с парочкой журналистов, всего-то выпив кофе в том месте, где сотрудники издательства обычно обедают. СМИ всегда и везде имеют решающее слово. Они могут прославить и ославить, вознести на Олимп и столкнуть в бездну, сделать суперзвездой или предать забвению. Уж я-то знаю, у меня был большой блог и более двухсот тысяч подписчиков.
Эх… Не хватает мне этого, не хватает…
Но я отвлеклась. Разговоры красивой женщины с представителями пера, легкие намеки и небольшой вброс… И слова с улыбкой, что университет всегда рад общению со средствами массовой информации…
Надеюсь, ректор меня не прибьет. Но я-то знаю, как важно формировать нужное общественное мнение, пока его не сформировал кто-то другой.
Меня же ждало много писанины. Очень много писанины. Компьютер, миленький, пусть тебя скорее изобретут. Или хотя бы печатную машинку. О! А вот и еще что запатентовать можно, но не сразу. Или студентам подкинуть идею? Может, мои третьекурсники-артефакторы сделают для любимой маэстрины такую штуку?
— Месье ректор, у меня новости, — скромно сложила я руки на коленях, сидя в посетительском кресле в его кабинете.
— Судя по вашему загадочному виду, Мари, я сейчас впаду в информационный шок, — отчего-то с довольным видом отозвался он и откинулся на спинку кресла. — Новость-то хоть понравится мне?
— Ну-у-у… Вряд ли. Но я гарантирую, что это все исключительно для пользы дела.
— Слушаю вас.
— Я вчера ходила в редакцию газеты «Вестник Изара». Как вы наверняка знаете, это третье по величине новостное издание королевства. Я поговорила с владельцем и с главным редактором. Не одновременно, но не суть. И познакомилась с несколькими самыми известными и любимыми народом журналистами.
— Зачем? — моргнул Гресс. — Вы решили рассказать о себе?
— Да нет, конечно, — отмахнулась я. — Это лишнее. Нет же. Я просто рассказала о том, какой у нас замечательный университет, сколько гениальной молодежи тут учится, какие прекрасные преподаватели. И о том, как много для него и для науки в целом делает его новый ректор.
— Однако. И зачем?
— Чтобы поднять наш рейтинг и престиж, разумеется. Усач должен быть на слуху, к нам должны стремиться студенты, к нам должны бежать с деньгами спонсоры и потенциальные работодатели. И не просто бежать, а в очередь выстраиваться, чтобы заполучить молодых специалистов именно отсюда и уговорить взять их денежки.
— Да вроде никто не жаловался и раньше, — пробормотал магистр.
Но по его озадаченному виду было ясно, что он понятия не имеет, а что же происходит с выпускниками и насколько они нарасхват. Востребованы и ладно.
— А вы узнавали? — тут же задала я провокационный вопрос.
— Нет.
— А я задала вопросы, но не студентам, они и сами же ничего не знают, они просто учатся и надеются в будущем хорошо устроиться в жизни. А журналистам. Вот уж кто в курсе всего.
— Мари, ваш напор меня пугает, — усмехнулся магистр.
— Итак. Я предлагаю вам совершить невозможное и сделать так, что рейтинг Усача взлетит до небес. Сюда будут выстраиваться очереди. А престиж будет настолько высок, что здесь почтет за честь учиться и работать любой из одаренных жителей королевства.
— И-и-и?
— И нужно рассказать это студентам, мобилизовать все наши силы, организовать субботник, продумать стратегию и рекламную кампанию. А я позабочусь, чтобы журналисты — не любые, конечно, а самые лучшие, те, кого мы пустим в святая святых, — написали о нас серию статей. И еще нам за это денег дадут.
— Боги милостивые… А нам-то почему? Обычно же им платят, если хотят, чтобы газета написала именно то, что нужно.
— Но мы же продадим возможность войти к нам и написать о нас. И не всем и каждому, а только журналистам с хорошей репутацией и именем. Думаю, от «Вестника Изара» хватит двух человек. Непременно мужчина и женщина.
У Артура стал совсем уж изумленный вид. Но он нашел в себе силы уточнить:
— Женщина зачем? И что, есть женщины-журналисты?
— Естественно! А еще мы пригласим владелицу дамского журнала «Изысканные новости». Она сама пишет статьи, которые обычно занимают первые страницы, сразу после письма редактора. Я почитала несколько выпусков в городской библиотеке, мне понравилось, как она пишет. Умная дама, и у нее хорошие стиль и язык. Я с ней встретилась. Мадам весьма заинтересовала моя речь, она будет рада и польщена возможностью визита сюда и публикации о нас.
— Для чего нам статья в дамском журнале «Изысканные новости»? — терпеливо уточнил ректор.
Удивлялка у него, похоже, давно сломалась от перегрузки. Но детали он хотел узнать.
— Потому что здесь учится много девушек, магистр. Они сами, их мамы, бабушки, сестры, тетушки и подруги читают этот журнал. И мир должен знать, что самые талантливые и умные — не сильные в стихиях, а
Артур Гресс неожиданно хохотнул:
— И не только мужья. Их ректоры и начальство тоже в итоге соглашаются.
Я улыбнулась и произнесла:
— Все на благо Усача. К тому же вы сами назначили меня своим заместителем по культурной работе. А она распространяется намного шире, чем кружки по интересам со студентами.
— И когда же вы планируете это все организовать, Мари? Скоро все разъедутся на каникулы. Многие ребята живут очень далеко, но не у всех есть возможность оплатить телепортацию. Поэтому зимние каникулы целых три недели.
— Мы должны все прокрутить до их отъезда. Чтобы, когда они приедут к родным, статьи и в газете, и в журнале уже вышли. Поэтому, если вы не возражаете…
— Что ж… Я сегодня же озвучу все это студентам.
— Надо бы всех охватить. Или созывать общее собрание, или же… Как это делается? У вас есть информационная колонка?
— Разумеется, но ее никто не читает. Исправим. Усиленное голосовое звучание. Давайте во время ужина, как в прошлый раз, а все остальные услышат и вне столовой. Не будем усложнять жизнь и собирать всех в большой зал для того, чтобы вы озвучили ваши идеи.
— А теперь давайте обсудим детали. Вам ведь нужно будет с журналистами все обговорить и подписать бумаги. Я только организую информационную кампанию, но глава Усача вы, вам и командовать. У нас есть постоянный юрист, который представляет интересы университета?
— Только семейный рода Гресс.
— Не очень хорошо… У такой мощной структуры, как университет, должен быть свой, мне кажется. Но это, разумеется, не мое дело. Итак, магистр…
[1] Фи́ча — сленг из компьютерного, от англ. «особенность» (feature). Не просто отличительная черта, а полезная дополнительная функция, отличная доработка, улучшенная характеристика продукта.