Устала я за день ужасно. Не столько физически, сколько эмоционально и умственно. Меня зашвырнули в другой мир, к другим студентам, и они — демоны! Блин блинский. В голове не укладывается… Я целый день читала лекции демоническим сущностям, а-а-а…
Хочется побиться головой о стол, выпить чего-то крепкого и сказать: «Так не бывает!».
Потом выдохнуть и снова покричать, но уже с вопросом: «А что, так можно было?!».
А еще я жутко злилась на Артура. До чертиков. До демонов, хе-хе… Потому что он исчез надолго, вернулся в универ и не соизволил мне об этом сообщить. А потом за моей спиной провернул всю эту историю с обменом. И наконец, не остановил пришлого магистра, как там его… Конселио. И позволил отправить меня с ребенком к черту на рога! К демонам на эти самые рога!
А сам! А зачем тогда кольцо давал и целовал? А я еще за котом его следила все то время, пока он в отъезде был! Фу таким быть!
В общем, я негодовала и накручивала себя все сильнее. Днем-то не до того было, надо было держаться, не давать слабину, не показывать страх. Демоны — немножко животные, как мне кажется. И они бы почувствовали мой страх. Вот я и храбрилась изо всех сил. Эдакая маленькая отчаянная белочка.
Софи не проснулась от перемещения домой, хотя пора бы уже. В это время ей пора активничать, кушать, играть, гулять. Сейчас отдохну, соберусь с силами и пойду в главный корпус. Лекции я все пропустила, но сегодня факультатив у третьекурсников. А потом надо заглянуть в Штаб, посмотреть, что там происходит.
Господи, когда я успела обзавестись таким количеством обязанностей, что мне даже как следует позлиться на мужика некогда? Что за фигня такая? На Земле работа-работа-работа и никакой личной жизни. Угодила в другой мир, и опять: работа-работа-работа и ничего приятного для себя. Так еще и толпы студентов, которым всем от меня что-то надо, и крошечная воспитанница на попечении. Зашвырнули в третий мир, но и там опять ничего, кроме работы-работы-работы. И даже демоны — вдуматься только, демоны! — не хотят от меня ничего, кроме работы.
Машка, что с тобой не так? Одну жизнь спустила, больше трех десятков лет прожила, а ничего путного в отношениях не достигла. Новое тело, более красивое, причем, молодость снова, а все одно — ничего не происходит.
Я кипела как чайник, и именно в этот недобрый час кого-то принесло. И этот кто-то на свою голову постучал в дверь.
Рывком распахнула я ее и увидела бессовестного, возмутительного, неправильного ректора. Этот… нехороший мужчина, который дал мне намек, что испытывает ко мне симпатию, поцеловал, вручил для защиты родовой перстень, а потом… ну вот это вот все, стоял и…
Кажется, он хотел что-то сказать. Но у меня вдруг не выдержали нервы. Наверное, надо было дать пощечину. Но я так себя накрутила, так психанула, так нуждалась в том, чтобы врезать кому-то… И поэтому коротко, без сильного замаха, но от всей щедроты души врезала ему кулаком в солнечное сплетение.
В боксе этот удар называется джолт. Мне до боксера, как до местного спутника планеты пешком. Но я старалась. Перестаралась.
Себе же руку и отбила и, кажется, что-то сломала, потому что в кисти что-то хрупнуло, а я тихонько взвыла от боли, прижала к себе ушибленную кисть и… расплакалась. Ну обидно же! И больно! И вообще!
И плевать, что это мой начальник. И архимаг какой-то там могучий. Я девочка, я хочу на ручки. И у меня лапки, а из-за него у меня теперь одна из этих лапок пострадала.
В общем, отвернулась я от опешившего, судя по округлившимся глазам, но даже не дрогнувшего от моего удара мужчины — вот ведь сволочь твердопузая! — и, всхлипывая и поскуливая, пошла к дивану. Села и… все.
— Мари, ну что вы? — присел он рядом, обнял меня и принялся гладить по спине. — Ну зачем вы так? Очень больно? Давайте я посмотрю? Или хотите, пригласим целителя?
А я плакала, шмыгала носом и жалела себя.
— Маша, ну пожалуйста… Я совершенно не умею утешать плачущих девушек.
У-у-у… Оно и видно, и толку от него вообще никакого.
— Ну что мне сделать?
Что-что… Извиняйся давай, чурбан бессердечный. И моли всех своих шестерых богов, чтобы я мстить не начала. Я ж та еще гадость вредная, и сама не рада, а по-другому не умею.
— Маша, у вас все нормально было? Вас не обижали? То есть я знаю, что все в порядке, перстень передавал, что ваши жизненные показатели в норме… Простите меня, я не успел остановить этого пришлого магистра-демона. Шустрый гад… Сегодня вы не должны были отправляться так надолго, предполагалось только первое знакомство и подписание документов. Вы ведь все подписали?
Хм. Я даже хлюпать носом перестала. А подписала ли я документы? Вообще уже ум за разум с этими демонами. Так, а что там про показатели и перстень?
Я отстранилась, шмыгнула носом и хотела взглянуть на родовое кольцо Гресса. Но задела правую руку и снова задохнулась от боли. Черт! Все же что-то сломала. Жалость к себе и негодование переплелись так тесно, что я сама не могла понять, чего испытываю больше. А потому приподняла пострадавшую конечность, продемонстрировала ее и с максимальной укоризной обвиняюще заявила:
— Вот!!!
У Артура дрогнули уголки губ. Он скастовал заклинание, наложил его на мою руку, и боль тут же стихла, а руку я вообще перестала чувствовать. Но вместо того, чтобы подняться и отвести меня к целителям или же вызвать их сюда, он вдруг сгреб меня в охапку и поцеловал.
Я на мгновение опешила. Мелькнула мысль, что я зареванная, красная, сопливая, с мокрыми щеками и глазами, а губы наверняка соленые от слез. И что нас могут увидеть, ведь мы обычно оставляем дверь в комнату открытой… А сейчас не помню.
Но мысли быстро испарились, а вот твердые мужские губы остались. И щетина, которая за день отросла. И запах одеколона и дыма. Наверное, он опять курил серебрянку лапчатую, смешав ее с табаком. И значит, у него опять были сильные головные боли, а он молчал.
Мысли-то улетучились, а поцелуй все длился, и длился, и длился. И был он глубоким, взрослым, волнующим… И очень хотелось продолжения.
Когда Артур отстранился, почему-то оказалось, что я полулежу на диванчике, а моя рубашка расстегнута до пояса, и глазам открывается кружевное белье. Господи, какое счастье, что я наконец-то смогла подкопить денег и купить первоклассное дорогое красивое белье. А то случился бы конфуз.
Сейчас же мне было страшно неловко, что я так забылась. Но то, что открывалось мужскому взгляду, я сама считала роскошным. Внешность и тело у Мариэллы Монкар великолепные, а под моим неусыпным присмотром и уходом — так просто сногсшибательные. И это без ложной скромности. Говорю как есть. Мария Александровна Каменева очень симпатичная девушка, у которой никогда не было проблем ни с внешностью, ни с вниманием противоположного пола. Но до того, на что с осоловевшим и чумным видом таращился Артур, ей далеко.
Мы отдышались, месье ректор смог наконец отлипнуть взглядом от моей груди и посмотреть в глаза. Моргнул, оценив ситуацию. Но, надо отдать ему должное, извиняться и не подумал. Наоборот, предвкушающе улыбнулся, склонился и поцеловал меня в шею. И лишь после этого помог сесть.
Сам, лично, застегнул мне пуговички рубашки. Расправил складочки, заодно огладив все. Я молчала, с интересом ожидая продолжения. К тому же мне все очень нравится. И тут я вспомнила снова про дверь, быстро повернула голову и с облегчением выдохнула. Дверь была закрыта, и даже внутренняя защелка задвинута.
Артур проследил за моим взглядом. Улыбнулся широко и открыто. Зажал мою голову руками и снова поцеловал. Но в этот раз мы разум не теряли. И хотя второй поцелуй был короче, но не менее головокружительный и страстный.
— Мари… — прошептал он, когда мы снова чуток отдышались. — После такого вы просто обязаны меня на себе женить.
— Зачем это? — хрипло спросила я и откашлялась.
— Потому что я не могу подавать плохой пример студентам и становиться любовником своей подчиненной. А не думать о том, как сильно хочу ее заполучить, я тоже не могу. И это очень мешает работать мне уже несколько месяцев.
— Но ведь мы не можем…
— Маша, еще пара минут, и мы с вами стали бы близки. И уверяю вас, я желаю этого. Очень.
Я кашлянула. Потому что его желание для меня секретом не было, оно очень так недвусмысленно упиралось в меня через все слои одежды.
— Вас не пугает, что я не совсем Мариэлла Монкар? И ее ребенок? И я настоящая выгляжу иначе.
— Я желаю вас, Мария. Не Мариэллу, а вас. Милая девочка Мариэлла, с которой жизнь так жестоко обошлась, мне была бы не нужна. А о вас я думаю днем и ночью, круглые сутки с той самой минуты, как очнулся в лазарете.
— Я не…
— Вы выйдете за меня замуж?
— Вам не позволят, — чуточку грустно улыбнулась я, имея в виду заморочки общества.
Мне уже удалось успокоиться и взять себя в руки. И конечно, мне было безумно приятно и волнующе слышать слова Артура. Но я понимала суровые реалии этого мира. И тут я — никто, девица с внебрачным ребенком и подмоченной репутацией. А он — представитель древнего аристократического рода, возглавляющий огромный университет.
— Уже позволили. Я известил свою семью, что встретил женщину, которую хочу назвать женой. И взял из семейной сокровищницы брачный браслет. Вы примете его? Станете моей невестой?
— Но… Вы им рассказали обо мне? И что же именно сообщили? Не думаю, что…
Вот интересно, боевые маги все такие конкретные ребята? Артур Гресс снова заткнул мне рот поцелуем. И мы опять так увлеклись, что когда в третий раз вынырнули из сладкого дурмана, то оказалось, что я опять лежу. Рубашка моя вновь расстегнута, вытащена из-под пояса юбки, и юбка почти задрана, а рука мужчины гладит меня по колену. И счастье, что на мне изящные чулки, а не местные шерстяные рейтузы. А то было бы неловко.
Ох, ну ничего себе, я голову потеряла! До меня дошло, как далеко все едва не зашло. Как бы нелепо это ни звучало.
— Артур! Нет!
Он замер, поднял голову, попытался сфокусироваться. И, кажется, он тоже не рассчитывал, что так увлечется.
— Маша, вы опасная женщина, — хохотнул он, уронив голову мне на грудь. Тут же поцеловал ее и сел.
И снова он сам застегнул мне рубашку, заправил ее в юбку. Помог привести одежду в порядок. Сделать это одной левой рукой я не могла, а правая меня не слушалась, так как еще была под тем заклинанием, что на нее наложил магистр.
Я принимала его действия с удовольствием, мне нравилось. Меня притягивал он сам. Я хотела его, что уж там. И да, я искренне убеждена, что он сногсшибательный мужик. А так как и я не девочка, то не стеснялась ни своих, ни его чувств. Завтра я, наверное, начну рефлексировать на тему, как я могла с боссом, как умудрилась вляпаться в служебную интрижку… Но пока мне было хорошо.
— Кажется, наша помолвка будет не очень долгая, Мари. Вы ведь скажете мне «да»? Пожалуйста!
— А сколько длится обычно помолвка в Одимене? — кашлянула я, оттягивая ответ.
— Год. В особых, исключительных случаях — полгода.
— А у нас был бы какой случай?
— Честно? Я считаю, что это все — условности и глупости. И такой срок нужен, по большому счету, чтобы подготовить пышную свадьбу, ведь у аристократов это эпохальное событие.
Ответив мне, он вытащил из кармана небольшой бархатный мешочек на завязках. Развязал и вынул из него узкий браслет-обруч. Благородное золото, бриллианты, рубины, вкрапления черных камней, таких же, как в фамильном перстне.
Артур нажал на замочек, браслет раскрылся.
— Маша, Мария Каменева, вы станете моей невестой? Я смогу открыто говорить, что вы приняли мои ухаживания и мы заключили помолвку?
Я несколько секунд смотрела магу в глаза. Оценила, что он звал не Мариэллу и не Мари. А меня, Машу. И хотя я считала, что все происходит слишком внезапно, слишком рано, быстро и как-то непродуманно, но, решившись, кивнула и протянула руку.
Иногда таким упертым прагматичным девицам, как я, нужно отключать мозги и рационализм. Перестать все взвешивать. А просто принять чувства и постараться на них ответить. На Земле я дважды упустила шанс выйти замуж. Тянула, думала, взвешивала, не отвечала «да». А там и роман подходил к концу, исчерпав себя и не получив продолжения. Так хоть сейчас, снова став юной, надо позволить взять верх гормонам и влюбленности.
А то, что я увлечена Артуром, для меня самой не секрет. Я не дурочка, очень хорошо знаю, что именно испытываю. Просто гнала эти мысли, считая, что между нами невозможны серьезные отношения. То-то у меня так крышу сорвало от простого поцелуя, что мы чуть не занялись сексом.
Кашлянув, я опустила глаза и попробовала сформулировать свои мысли.
— Артур, вы мне нравитесь. Очень. И думаю, для вас это не секрет.
— Но? — правильно понял он мою заминку и напрягся.
— Я так мало времени здесь… Не успела понять мир. Меня погребла лавина событий. Я из сил выбивалась все эти месяцы, чтобы втянуться и суметь выстроить жизнь заново. Чтобы заработать и суметь обеспечить себя и Софи. И поверьте, я вовсе не такая сильная, какой кажусь со стороны. Мне трудно, безумно. И я хватаюсь за любую подработку. Здесь, в университете. И в городе. Вы же знаете, я постоянно большими партиями готовлю редкие эликсиры и зелья. Большую их часть выкупают работницы борделя, к слову. И, наверное, это не этично и не подобает. Но это деньги нам с Софи на жизнь.
— Мари, если…
— Погодите. Я не жалуюсь. Просто описываю ситуацию, чтобы вы поняли меня. А сейчас еще демоны. Я ошеломлена, мягко говоря. У них какой-то свой интерес то ли ко мне, то ли к Софи, то ли к нам обеим. Магистр Эррадо его озвучил, но я слишком недоверчива, чтобы принять это как факт. Не до конца ясно пока, чего они так в нас с ней вцепились и зачем мы им. Это моя нынешняя жизнь.
— И?
— И если бы мы с вами могли без обручения… Ну вот как Франсуаза… Это было бы…
— Но мы не можем. Потому что у Мариэллы уже есть… проблема. А я не должен, потому что я глава этого учреждения и должен подавать пример. Но даже без этих обстоятельств, Маша, я…
— А вдруг вы ошибаетесь? И мы совершим такой шаг, а потом окажется, что мы поспешили. Что тогда?
— Маша, я точно знаю, чего я хочу. Вас. И мы вместе решим все сложности.
— Я боюсь, — наконец призналась я. — Наверное, я слишком осторожная. Слишком много думаю. Занудствую. Пытаюсь просчитать. Но мне страшно.
— В таком случае я поступлю как варвар из диких племен, — усмехнулся магистр Гресс. И не успела я и мяукнуть, как он защелкнул браслет на моем левом запястье. Поцеловал пальцы и стянул с них свой перстень-печатку. — Отныне вы моя невеста, Мари. И да, я счастлив и отказа не принимаю, — улыбнулся он лукаво и радостно.
Похоже, он сам в шоке от своей напористости и того, как именно проходит предложение руки и сердца. Вряд ли он планировал его сделать именно так. Скорее всего, как и многие господа из высшего общества, пригласил бы в ресторан, цветы, свечи и все такое. Но со мной вечно все наперекосяк.
— Вы зачем?! — потрясла я обраслеченным запястьем.
— Кольцо я забираю. Период намерения истек, я надел вам браслет, перед богами и людьми подтвердив свой выбор. — Я попыталась перебить, но он покачал головой и договорил: — Мари, через полгода мы с вами поженимся. Или, если вдруг вы поймете, что для вас это неприемлемо, вернете мне браслет по истечении срока помолвки. Но до тех пор вам придется постараться свыкнуться с мыслью, что отныне мы жених и невеста.
— Вот вы! — Я подняла руку и посмотрела на браслет, который стал целым, а место застежки исчезло. Ох уж эта магия… — Период какого еще намерения?
— Вы ведь носили мой родовой перстень. Я ясно выразил свое намерение ухаживать за вами. Это было очевидно для всех, кто видел его на вашей руке.
Я выпучила глаза, осознав, что попала впросак, не зная местных традиций. Так вот почему все так удивлялись, увидев кольцо Артура на моей руке. Причем ведь никто и словом не намекнул, а я и не поняла. Ведь оно было надето на указательный палец. В моем восприятии все, что связано с романтическими и брачными отношениями — это на безымянный палец правой руки, как на моей родине. Или на левый — как принято в прочих странах.
— И кое-что еще, — с довольным видом добавил магистр: — Чтобы вы меньше боялись. В нашем мире допускаются разводы. Это сложно, долго, дорого, аристократам требуется разрешение короны, а простолюдинам решение судьи и жрецов. Но если жизнь в браке невыносима или была измена, брак можно расторгнуть. Не знаю, как это принято в вашем мире, но в Одимене так. Поэтому, если вдруг через десять или двадцать лет, когда у нас уже будут дети, вы все-таки решите, что не можете находиться рядом со мной, вы можете попытаться развестись.
Я притихла. Разводы возможны? Неожиданно. Я думала, тут вроде как у нас в прежние времена. Если поженились, то обречены до гробовой доски терпеть друг друга. Но каков хитрец! Через двадцать лет, когда уже будут дети….
— Ладно, — подумав, смущенно выдала я. — У нас с вами у обоих явные проблемы с романтикой, умением делать предложения и принимать их. А еще мы с вами оба трудоголики и обладаем сложными характерами. Нам будет непросто.
— Пожалуй, — улыбнулся Артур и потянулся, чтобы поцеловать. — Но главное, что теперь я могу не сходить с ума от ревности из-за того, как мои лучшие друзья пялятся на вас и потом обсуждают, что хотели бы завести с вами отношения.
— Как Франсуаза со своим другом в городе?
— Вроде того… — Он быстро поцеловал меня в губы. — А сейчас нужно все же сходить к целителю. Мое заклинание долго не продержится, а лечить я не умею. И хотя вам сейчас не больно и вы забыли про свою руку, но нам нужен лекарь.
— Я только уложила Софи.
— Позовем мастера Ханка? Я видел его, когда шел сюда.