– Вы что здесь делаете? – с таким вопросом Леонар остановился перед нашей компанией.
– Стоим, – мирно ответила я.
На лицах остальных мелькнули ухмылки, но почти сразу исчезли. Сегодня старшие классы как с цепи сорвались. Учителя многим из них дали задания следить за младшими, так как любопытных оказалось просто море. Потому старшеклассники бродили по школе, отлавливали особо настырных и запирали по комнатам.
– Подслушиваете? – прищурился Леонар, а я поняла, что сейчас он нас отправит по комнатам. И никакие уговоры не помогут. Мой недожених явно мечтал поставить невесту, то есть меня, на место.
Проблема в том, что я на это самое место вставать не желала.
– Как можно подслушать учителей?! – послышался вдруг крайне удивленный голос Хелен. – Ты же сам понимаешь, что это невозможно! Тем более когда вокруг столько дознавателей!
– Тогда что здесь застряли?
И кто сказал, что Лео красивый? Более жалкой смазливой рожи я еще не встречала! Глядя на него, я вдруг подумала, неужели мои родители настолько слепые, что не видят в нем того, что разглядела я. Деньги? Положение? Да я лучше сбегу, буду жить в трущобах у порта, чем позволю ему назвать меня женой!
– Мы думали, куда идти делать уроки, – услышала голос Хелен, та врала как дышала. – На третьем этаже народу полно, а на четвертом поменьше, но там не так красиво. А в аудитории пока не пускают, сам знаешь. Как думаешь, куда?
– Мне бы ваши проблемы, – фыркнул Лео. – Идите куда хотите, но чтобы я здесь вас не видел. Элизабет, на минуту.
Повода ему отказать я, к сожалению, не нашла. Потому просто кивнула и попросила друзей:
– Подождите меня.
– Обязательно, – заверил Эдуард, хмуро разглядывая Лео.
Мы отошли дальше по коридору, откуда уже не было видно, что творится в холле.
– Ты мне не доверяешь, – сообщил Лео тот факт, который я и так знала.
– Не вижу повода, – парировала в ответ.
– Элизабет, тебе не надоело сидеть в школе? В городе сейчас столько всего интересного, уже готовятся к Ночи Обновления. А ты и носа не можешь высунуть.
– Ты чего хочешь? – спросила я напрямую.
Лео поморщился. Вот просто чувствовалось, что ему неудобно обращаться ко мне с какой-то просьбой.
– Если тебя спросят, Лиз, скажи, что меня с Элли ни разу не видела. И что я все внимание уделял тебе.
У меня, кажется, глаза округлились.
– Чего?! С какой радости мне врать?
– С такой, что ты – моя невеста. Элизабет, давай смотреть правде в лицо. Наш брак – выгодная сделка родителей. Это нормально в тех кругах, где мы вращаемся. Но сделку можно превратить в приятную вещь, если постараться обоим. Да, я сначала совершил ошибку, решив, что ты похожа на Элли.
– Кстати, о ней, – перебила я. – Так зачем мне врать? Хвост прижали?
– Элизабет, так выражаются простолюдинки, а не девушки из высшего сословия.
– Согласно королевскому Указу от пятнадцатого марта тысяча пятьсот восемьдесят третьего года от войны Ушедших, маги и люди не могут делиться на сословия. Любое упоминание о неравенстве несет наказание в зависимости от тяжести слов.
– Хорошо знаешь историю, – одобрил Лео. – Но ты еще маленькая. И не понимаешь, что написать можно что угодно, а вот на деле… В любом случае, у меня некоторые проблемы с Элли, которая нажаловалась родителям. Хотя сама вешалась на меня.
– Пожалеть бедненького?
Лео скрипнул зубами, но продолжил. Чувствовалось, что он просто заставляет себя быть со мной откровенным.
– В любом случае, Элизабет, не стоит бросать тень на нашу будущую семью. Родители Элли всего лишь мелкие чиновники, но все равно могут осложнить нам жизнь.
– Лео, – проговорила я, устав от него, от его ауры, – я не буду врать, я не хочу врать. Извини, но в данном случае мне жалко Элли. Она в тебя влюбилась и не знала, что ты – дерьмо хныча.
С этими словами я отступила. То есть просто-напросто удрала под его вопли: «А ну вернись немедленно, Элизабет Килей!» Да-да, уже чувствую, что про меня родители узнают много интересного. Причем Лео предстанет пострадавшей стороной.
– Чего хотел? – спросила Ленора кровожадно.
Они увидели, что я убегаю, и дружно ринулись за мной. Пока мы все не оказались в гостиной четвертого этажа. И плевать, что здесь было не так уютно, как на третьем. Зато камин приветливо трещал дровами, а глубокие кресла оказались свободными. Большинство школьников или гуляли в парке, или пытались пробиться поближе к учителям, узнать подробности.
Я вкратце рассказала о том, что именно хотел Лео от меня. Эдуард изобразил, что его сейчас стошнит. Ленора же возмутилась:
– Вот точно дерьмо хныча! Между прочим, Элли до сих пор на домашнем обучении. Я слышала, как ее подруги говорили, что она постоянно плачет.
– Плачет из-за этого дебила?! – удивилась Хелен.
– Ну раз они встречались, она его таким не считала, – заметила я.
– Вот и пусть теперь пострадает, – прошипела Ленора. – Леонар больно королем выхаживал по школе. А то я не в курсе, что он со своими дружками часто пари заключал. Мол, спорим, я приглашу вот ту уродину в ресторан? А потом они всей толпой ее высмеивали.
Я передернулась и обхватила себя руками за плечи. Волшаны стихий, почему родители мечтают отдать меня такому придурку?
– Забудем о нем! – предложила торопливо. – Пусть сам разбирается со своими девушками.
– Вот именно, – проворчала Хелен.
Она похлопала ладонью по широкому низкому столу, стоявшему между кресел.
– Давайте учиться, время поджимает. Скоро Ночь Обновления, а там каникулы. Глазом моргнуть не успеете, как подойдет инициация.
Леонар был благополучно забыт.
– Лиз! Да Лиз! Ай!
Я вынырнула из очередного кошмара, в котором видела, как рушится Терралия, как горят сады Клейрона, а храмы в Аргениуме рассыпаются под огненными и водными ударами.
Сердце до сих пор бешено колотилось, а рука почему-то болела.
– За что?! – воскликнул Эдуард.
Я не сразу поняла, что он здесь делает. Тем более за окном царствовала ночь, а в нашей с Хелен комнате горел лишь ночник. Сама Хелен сидела рядом со мной и круглыми глазами смотрела на парня. А у того на щеке алело красное пятно в форме пятерни.
– Это я тебя так? – спросила у Эдуарда.
Тот кивнул и потер щеку, обиженно сообщил:
– Вот так и буди женщин.
– Рассказывай, мужчина! – перебила его Хелен. – Лиз, мы тебя пытались добудиться, потом Эд не выдержал и дернул твою косичку. А в ответ ему прилетело.
– Где Ленора? – спросила я у Эдуарда. – Извини, конечно, но ты в следующий раз поаккуратнее.
– У Леноры соседка стервозная и вредная, – ответила за него Хелен. – Ее будить – себе дороже. С утра расскажем. Ну, Эд!
– Я подслушал! – с восторгом сообщил друг.
Он взъерошил и без того торчавшие в разные стороны волосы, потом вздрогнул. И уже более спокойно произнес:
– Я вспомнил, что в школе есть старый туалет.
– Здесь много старых комнат, – кивнула Хелен. – Многие просто стоят запертыми, пока до них не дойдут руки. И что?
– А то, что тот туалет находится за стеной кабинета ректора!
Я посмотрела на Эдуарда, поморгала, а потом жалобно проговорила:
– Ты меня очень резко разбудил, я пока ничего не пойму. При чем здесь туалет? Тебе приспичило ночью?
В ответ мне на голову вылился, кажется, целый таз ледяной воды. Вся постель моментально промокла, я тоже. Закашлялась, замерзла и попыталась заорать на Хелен, которая все это сотворила. Но зубы застучали, и вместо вопля получилось невнятное шипение.
– Зато проснулась, – невозмутимо ответила Хелен. – Потом высушу все.
– Меня-то за что? – возмутился Эдуард, которому тоже немного попало.
Он высушил рубашку, потом проговорил:
– В общем, засел я ночью в туалете…
Я честно попыталась замаскировать смешок, в итоге вышло непонятное хрюкание. Эд и Хелен смерили меня суровыми взглядами. Я тут же успокоилась: мало ли, вздумают еще оба снова водой окатить!
Пока Хелен выводила руну сушки и проговаривала заклинание, Эдуард рассказывал такое, от чего мне лично сразу стало не до смеха.
Он вспомнил про старый туалет вечером. И убедился, что замок вскрыть легко. После чего проник внутрь и исследовал стену между туалетом и кабинетом ректора. Эдуарда снедал зуд любопытства. Ведь учителя и дознаватели ходили хмурые, ученикам велели сидеть в комнатах или в гостиных и выбираться оттуда только поесть. Но Эдуард, здраво рассудив, что на всех учеников глаз и волшанов не хватит, решил действовать.
– В общем! – рассказывал он, сидя на уже сухой постели и подогнув под себя ногу. – Там все стены в трещинах, ремонта давно не было, ну и так далее. А еще в унитазах и раковинах вода стоит. Так что я ее направил в одну трещину и стал искать проход к ректору.
– У тебя получилось? – недоверчиво спросила Хелен. – Так там столько маны надо!
– Ну так подготовился.
С этими словами Эдуард достал из-под рубашки небольшой медальон. На вид обычный серый камень, чуть теплый на ощупь.
– Весь израсходовал, – пояснил негромко. – Кое-кто из старшеклассников такие штуки делает, говорят, на экзаменах помогает. Но стоят столько, что я теперь с дырками в карманах.
– У тебя получилось? – повторила я вопрос Хелен.
Мне хотелось вцепиться в Эдуарда и начать его трясти. Почему так долго говорит? Что ему удалось узнать?
– А то! Получилось! Просто удача, что ректор как раз беседовал с леди Грин.
– Их волшаны тебя не засекли? – спросила Хелен и тут же сама и ответила: – Конечно, не засекли! Сегодня в школе столько заклинаний и магов, что возникают помехи. А у тебя сила пока маленькая. Волшаны ее просто проигнорировали. Ты везунчик!
– Я такой! – стукнул себя Эдуард по груди. – Но скажу я вам, что-то в школе неладное. Оказывается, тот стажер все же за ворота вышел. Его в городе нашли. Примерно около полуночи. Я там как раз подслушивал, когда ректор говорил леди Грин, что ученики не должны ничего знать.
– Что мы не должны знать? – перебила я друга.
Тот опять взъерошил волосы, потом выдохнул:
– То, что стажера нашли мертвым. Говорят, закололи.
Я икнула, Хелен же замерла. У нее лицо побелело как бумага, лишь глаза напоминали темные провалы.
– Закололи? – переспросила она, едва шевеля губами.
– Да. В переулке. Больше ничего не удалось узнать. Только ректор еще добавил, что дознаватели выясняют, откуда он шел. Потому что его нашли далеко от дома и от школы. Чуть в стороне от городского банка.
Мы сидели и смотрели друг на друга. Теперь я понимала, почему учителя резко стали такими мрачными. Если прежде пожар списывали на неосторожность, то теперь уже и непонятно, что произошло на самом деле. А единственный свидетель ничего не расскажет.
Почему-то вспомнился сон. И я передернулась.
– Ты чего? – заметил мое движение Эдуард.
– Страшно, – призналась ему. – Хелен, а тебе?
Подруга сглотнула и зачем-то начала теребить одну из косичек, что заплетала на ночь.
– Я стараюсь убедить себя, что стажер просто стал жертвой бандитов, – сообщила она тихо. – Но мне очень страшно. Что происходит?
«Записи Ранктора», – сообщила я ей взглядом.
Поняла она меня или нет, но только побледнела еще сильнее. А потом поджала губы и тряхнула головой.
– Ладно, давайте спать. Эдуард, тебе тоже пора. Если поймают на нашем этаже, выговора всем не избежать. Ты чего до утра не дотерпел?
– Да ну вас! Я вам такие новости принес, а вы спать. Меня же разорвет, если мы это не обсудим, – обиженно протянул Эдуард.
– Да что обсуждать? – фыркнула Хелен. – Стажер понял, что натворил. Испугался, решил бежать и снял все средства со счета! Его за деньги и закололи.
– Разве у него могли быть большие деньги? – удивился парень, почесывая затылок.
– Или ты себя вспомни, как толкнул того из Аркано, а он дружков потом своих привел. Могло и такое случиться. А деньги уже потом забрали, когда нашли. Какая теперь разница. Спать давайте!
Нехотя Эдуард удалился. Проводив его, Хелен вернулась и стала укладываться в постель.
– Что? – не выдержала она моего взгляда. – Лиз, хватит об этих записях вспоминать. Забудь уже, наконец! Еще раз повторяю, об этом знали лишь мы, а до этого они пылились неизвестно сколько и никому не были нужны.
– Но статуя…
– Лиз-з-з, – вышла из себя Хелен, – можно подумать, это единственное, что разрушили в школе.
Ответить было нечего, и я улеглась, натянув до подбородка одеяло. Хелен вообще отвернулась к стене, показывая, что собирается спать. Но через некоторое время именно она нарушила тишину:
– А из Эдуарда хороший дознаватель выйдет. Это ж надо было самого ректора подслушать!
– Додумался же! – поддакнула я.
– Бедный ректор, даже в уборной покоя нет, – хихикнула Хелен, но смех ее мне показался немного натянутым.
Мы еще перебросились несколькими ничего не значащими фразами и угомонились. Не знаю как она, но я еще долго лежала без сна, обдумывая случившееся. Все равно, как бы ни убеждала меня Хелен, все случившееся казалось очень подозрительным.
Лишь через несколько дней мы еще раз услышали новости о стажере. Оказывается, у одного ученика брат в банке работает клерком, и он рассказал, что убитый парень действительно заходил к ним перед самым закрытием. Только он не снимал деньги, а положил крупную сумму на счет своей семьи. Причем когда он уходил, у него еще оставалась при себе пачка денег. Все это и рассказали дознавателям.
Получается, у стажера появилась большая сумма денег еще до происшествия!
Но постепенно все дознаватели покинули школу. Нам было объявлено, что произошел просто несчастный случай. Последствия пожара устранили, скульптуре вернули прежний вид, и разговоры в столовой о пожаре стихли, переключившись на экзамены и приближающийся бал в честь праздника.