Люблю осень — теплую осень, без дождей, слякоти и вечно наступающего ОРЗ, из-за которого ты порой становишься похож на слезливо-соплявищего зомби, а основным предметом твоего гардероба становится почему-то вечно замызганный платок. Причем побороть эту напасть порой не могут ни обычные лекарства, ни настойки Глафиры, ни даже таинственный настой Батона, от запаха которого дохнут матерые кухонные тараканы 80-ого уровня выдерживающие удар тапка моей домработницы. К счастью в этом году сия участь меня пока миновала, а осень радовала теплыми погожими денькам и деревьями, одетыми в причудливый багрянец листвы.
— Эх, хорошо, — вздохнул я, «растекаясь» по укрытой от посторонних глаз в укромном уголке парка скамеечке. Началась большая перемена, а, как известно: «война войной, но обед, а также ужин, завтрак, полдник, перекус и заначенная на черный день печенюшка, всегда по распорядку». К тому же следовало хоть немного, но привести свои нервно расползающиеся в ужасе мысли в порядок. Сегодня пришлось провести предварительно-ознакомительный урок в новом классе и это вымотало похлеще марш-броска по пересеченной местности. А ведь все что требовалось от учеников — это обстругать дощечку рооовненько так, глаааденько, лааасково рубаночком вжик, вжик и усе. Так нет же, мы ж маги и волшебники, а посему…. Разваленная ударом голема парта, десяток брусков сросшихся в непонятную конструкцию аля «Видение абстракциониста после ночной гулянки с возлияниями», а так же офигевший Батон, спрятавшийся в ветвях нашего классного древа и отмачивающий в крынке с молоком свой подпаленный хвост. Пришлось вмешиваться и прекращать данную вакханалию, путем легких воспитательных подзатыльников и громогласно — поучительных наставлений. Кстати, вы тут не подумайте ничего такого, на самом деле я добрый, пушистый и вообще весь положительны, но с этими юными магами дашь слабину, такое устроят. Это же ходячие атомные реакторы, плюющиеся огнем, молнией и прочими стихиями, могущие искривлять пространство, время и завязывать баранкой орбиты атомов. А теперь представьте, каково их учить, причем не магическому искусству, а работе собственными руками. Вот то-то. Спасает только мой приснопамятный полный иммунитет к любой магии, иначе я давно бы стал по-настоящему белым и пушистым, после чего румяным, поджаристым, с хрустящей корочкой и победно торчащей тушеной морковкой в одном месте. Причем я не шучу. С фантазией у юных магов всегда полный порядок, хотя это не только их касается. Помнится, когда я работал в обычной школе, ученики порой на уроках такое устраивали, волосы дыбом, причем даже на груди. Нет, поверьте, я не мазохист и не сумасшедший, я абсолютно такой же, как и миллионы, сотни миллионов учителей во всех мирах — я просто люблю свою работу. Знаете, нравится мне наблюдать, как они растут, как порой и из угловатых и нескладных подростков превращаются в уверенных в себе парней и девушек. Тепло становиться на душе, чувствуешь гордость, радуешься вместе с ними, особенно когда они действительно чего-нибудь добиваются, в жизни, растут над собой. И грустно становиться, когда приходится прощаться. Вот и у меня скоро первый выпуск. Пройдет каких-то полгода, и ученики моего класса покинут стены своей альма-матер. Они и сейчас-то редкие здесь гости, все больше шатаются по различным мирам, перенимают опыт у других наставников, лишь изредка вспоминая о своем классном руководителе. Что поделаешь — выросли.
Скупая мужская слеза сделала попытку скатиться по моей плохо выбритой щеке, но передумала. В конце концов, день был дюже хорошим, солнышко вовсю светило через шумевшую над головой золотистую листву и грустить как-то совсем не хотелось. Тем более что пара феечек добрались до стоящей рядом со мной небольшой корзинки и упорно пытались вытащить оттуда Глафирин пирожок. Странно это, обычно феи более вежливы и всегда просят разрешение, если что-то хотят взять, тем более я с ними в хороших отношениях, хотя большинство из учителей и учащихся их просто игнорируют. Оно и понятно, эти малютки порождения стихий, одушевленных магами академии — что-то вроде бесправной рабсилы. И все равно мне их жалко. Девчушки работают не покладая рук: чистят, моют, прибирают. Я всегда относился к ним с уважением, за что они платили мне такой же монетой и никогда не отказывали в помощи. В результате мой кабинет труда буквально сиял чистотой и порядком, хотя после дня занятий в нем всегда творился бедлам и армагидец локального масштаба. Так что все местные феи всегда были вежливы со мной, да тут так в наглую… странно это. Я осторожно обхватил миниатюрных девушек за талии (ростом они сантиметров десять не больше) вызвав при этом целую череду коротких протестующих взвизгиваний и, поднеся к лицу, принялся их разглядывать. Точно не наши. Крылья какие-то аляпистые, разноцветные и мерцают зелененькими искорками, да и одежда слишком уж откровенная. Этакие полоски ткани, прикрывающие нужные места, поверх которых нацеплена тонкая воздушная вуаль непонятно каким образом держащаяся на теле. Мордашки смазливые, глазки большие и несколько раскосые, губки явно подкрашены (наши никогда косметикой и не думали пользоваться), а волосы собраны на голове в два длинных хвоста и заколоты массивными позолоченными заколками. Похожи точно близнецы и различить можно лишь по цвету волос. Одна чёрненькая у другой наоборот волосы чуть ли не серебром отливают — день и ночь прямо.
— Ну и что вы красавицы делаете? — вежливо поинтересовался я.
Феечки быстро переглянулись и, дружно вскинули руки. Пару секунд я с легкой усмешкой наблюдал, как они безуспешно машут своими ручонками, потешно надувая щечки с таким усердием, что лица у обеих вскоре стали похожи на небольшие, но очень переспелые помидорки, затем сочувственно покачал головой.
— Ай, ай, неужели ничего не выходит?
Феи понурились, и дружно замотал головами, причем вид у них был абсолютно растерянный и подавленный.
— Ну что же мне с вами делать? — я притворно тяжело вздохнул и наморщил лоб, сделав вид, что решаю какую-то большую дилемму. — Думаю, будет правильно вас съесть.
Глаза у фей стали такими большими, что любая анимешка просто померла бы от чувства собственной неполноценности. Я едва не прыснул от распирающего меня смеха и сдержался только каким-то чудом, продолжая сохранять на своем лице мину озабоченности создавшейся ситуацией.
— А что, вроде логично, вы хотели спереть у меня еду, я за это съем вас…
— Люди феями не питаются, тем более учителя, — неожиданно заявила черноволосая, складывая руки на груди и смотря на меня с вызовом.
— Добропорядочные феи тоже воровством не занимаются, — парировал я.
— Мы же хотели только один пирожок, да и то маленький кусочек, — жалобно добавила ее подруга. — Дяденька, отпустите нас, а, мы больше не будем.
Блин, мне аж стыдно стало, действительно, что это я ополчился на таких малюток, ну сперли бы один пирог, от меня ведь не убыло бы. Нашел где быть принципиальным.
Я молча разжал пальцы, отпуская своих пленниц на свободу. Те отлетели метра на два, встряхнулись точно воробьи после купания, и, резко развернувшись, выпустили в мою сторону из своих ладошек золотистые лучи. Вот ведь стервочки крылатые. Я демонстративно зевнул и, достав из корзинки один из Глафириных пирогов, принялся аппетитно похрустывать его золотистой корочкой, с интересом ожидая, что эти малявки предпримут дальше. Судя по виду, моя реакция, точнее полное отсутствие оной, их порядком озадачила. Они взмыли высь и закружились вокруг друг друга в причудливом танце, создав в воздухе плюющийся разноцветными разрядами полупрозрачный шар, который резко рванул в мою сторону. Я демонстративно вскинул руку навстречу и шарик, не долетев до меня полметра, с треском лопнул, а девчушки, пронзительно вереща, разлетелись в разные стороны.
— Неудачка, — констатировал я, отряхивая с колен крошки и извлекая из корзинки бутыль с компотом. — Еще пробовать будете?
— Нет.
Черноволосая вдруг резко увеличилась в размерах и, сделав ко мне шаг, хлестко впечатала свою узенькую ладошку мне в щеку. От неожиданности бутыль чуть не выскользнула у меня из руки. Я пару минут растерянно хлопал глазами, смотря на стоявшую передо мной разгневанную девушку с радужными крыльями, затем хмыкнул и потер рукой загоревшуюся щеку, мысленно отметив крепость ее тоненькой ручки.
— Хмык и все? — фея уперла руки в бока и нахмурилась, сразу напомнив мне Глафиру перед вспышкой праведного гнева, связанной с очередной пропажей из кладовой чего-нибудь вкусненького.
Я удивленно вскинул бровь и снова хмыкнул, но на этот раз куда многозначительней, одновременно скользнув взглядом по ее грозно вздымающимся возвышенностям класса «небольшой холмик, скрытый тонкой полоской материи». Девушка проследила мой взгляд, густо покраснела, а ее руки сжались в кулачки.
— Хам!
— Воровка.
— Я не воровка, — фея гневно притопнула ножкой. — Я просто была голодная.
— А спросить, можно или гордость не позволила? — буркнул я, мысленно обзывая себя жидом, скупердяем и мелочной сволочью. Нашелся блин кощей, чахнущий над лукошком с пирожками.
— Может, не будем сориться? — серебряновласая тоже увеличилась до нормальных человеческих размеров и спешно встала между нами. — Кея, успокойся, пожалуйста, мы ведь действительно виноваты.
— Вот-вот, — тут же поддакнул я.
— Простите нас, многоуважаемый магистр, — она прижала руку к груди и вдруг резко согнулась в поклоне, залепив мне одним из своих хвостов (так, господа критики, если что, я про волосы, не придираться) прямо по носу.
Не, ну издевается ведь, а глаза такие честные и невинные — прямо ангел во плоти. Крылья есть осталось только нимб из фольги вырезать. Блин, так и захотелось сделать ответную гадость. Я скосил глаза на бутыль с компотом (сладким, липким, сливовым компотом), которую все еще держал в руках, затем перевел их на фей в прозрачных одеяниях и мысленно расплылся в злорадной улыбке. К сожалению, моей страшно-коварной мести не суждено было сбыться, так как на сцене появилось еще одно действующее лицо в виде огромного кота черной масти.
— Вот вы поглядите на него, — Батон театрально развел лапами. — Я его везде ищу, а он тут сидит и с дамами заигрывает.
Феи дружно уставились на кота, при этом чёрненькая пару раз мотнула головой и даже протерла глаза, видимо не совсем веря тому, что видит. С одной стороны, оно и понятно. Здоровенный кошак размером с приличную собаченцию, стоит на задних лапах и пытается читать мне нотацию. У нас на Земле данная картина прямая дорога в домик, заселённый людьми мнящими себя известными историческими личностями (так, это не госдума, сразу говорю), но для академии не такая уж и большая редкость. Однако судя по ошалевшему виду девушек им подобное вообще в новинку. Блин, да откуда же они, кто вообще такие? Новые ученицы? Нее, подобных я бы заметил, слишком уж выделялись бы из толпы. Тогда кто? Видимо у моего кота тоже возник подобный вопрос, потому как он подошел ближе и принялся нарезать круги вокруг замерших фей, тараща на них свои зеленые глаза словно на какую-то причудливую диковинку. Порой он останавливался, чесал лапой промеж ушей и многозначительно хмыкая, возобновлял свое круговое движение. Девчонки же явно были напуганы не на шутку. Они прижались спинами друг к дружке и с нескрываемым ужасом в глазах наблюдали за действиями моего пушистого товарища, нервно подергивая кончиками своих крыльев. Елки, вдвойне странно. Мы с Батоном, где только небыли, но подобной реакции на него я как-то не припомню. В большинстве мест моего котика женский пол просто обожал, он у нас вообще ведь ловелас знатный… был.
За последнее время мой верный мохнатый дружище раздался во всех местах и стал сильно смахивать на кота из мультиков «Про попугая Кешу», джинсов ему только не хватало и плеера на ухи. Короче, этакая квадратная, пушистая тумбочка с ушами и хвостом. На женщин теперь вообще смотрит исключительно с эстетической точки зрения. А все из-за Кисы, — балует она его, одновременно цепко держа в своих когтистых лапках. Вот что значит спокойная, размеренная, сытая, женатая жизнь — постоянно растешь вширь, то и дело, обещая себе сесть на диету и обязательно заняться спортом. Увы, максимум, на что обычно хватает данных рвений, это на десяток приседаний и то в течении неделе, после чего весь спорт сводится к просмотру спортивных каналов с неизменной бутылочкой пива под рукой. Ну, у Батона последнее заменено наблюдениями за птичками, низко летящими облаками и крынкой сметаны. Я вспомнил свое внушительное пузо с вечно терявшимся под ним ремнем, невольно перевел взгляд вниз и усмехнулся — сейчас мне из-за драконьих генов подобное не грозит. Я худ, подтянут, мускулист, а по утрам такой ст….сто….свежий и бодрый, аж душа радуется. Только в последнее время как-то скучновато стало. Я снова вздохнул и покосился на своего пушистого товарища, продолжавшего нарезать круги вокруг фей и многозначительно хмыкать при этом. Захотелось вернуться в те деньки, когда наша дружная четверка лазила по параллельным мирам, ну или хотя бы вновь сгонять домой, повидаться с Серегой. Интересно, сколько там уже лет прошло-то? Последний раз был там два года назад, а потом все было как-то недосуг, да и моя драконица не очень-то горела желанием меня отпускать. Хотя Батон в одном прав, в последнее время у нас с ней не ладится — какое-то охлаждение в отношениях, причем с ее стороны. Постоянно пропадает у себя в гнезде, а если и появляется дома, то ненадолго. Пару раз прилетала в сопровождении какого-то дракона, заявив, что это ее дальний родственник. Сперва меня ее поведение бесило, а затем я сам как-то резко охладел и мне стало все равно. Теперь мы видимся редко, и я даже рад, что в свое время дело не дошло до свадьбы. Все же видимо ее отец был прав, постоянно говоря, что мы с ней не пара, а вся наша любовь это всего лишь дурь в голове его взбалмошной дочери. Так что больше всего наш разрыв переживал Крис, который то и дело предпринимает попытки наладить наши треснувшие отношения, в чем ему активно помогает его подруга Лиция. Мы с Эльфирой им не мешаем, а иногда даже подыгрываем, но сами-то прекрасно понимаем, что ничего уже не изменить.
Удивленный мявк Батона заставил меня спешно собрать растекшиеся по черепной коробке мысли в кучку, задвинуть их в сторонку и быстренько вернуться в реальность.
Фей в пределах видимости не было, зато вокруг головы кота кружил целый рой разноцветных мушек, заставляя его вращаться вокруг своей оси и махать лапами во все стороны. Я вздохнул, отставил в сторону так и не распечатанную бутыль с компотом и, понявшись со скамейки, сунул руку в это цветастое облако, тормознув все ускорявшегося кота. Тот протестующе мяукнул, однако махать лапами не прекратил, так как мушки, брызнув в разные стороны от моего вмешательства, вновь накинулись на свою жертву — исчезать они явно не собирались. Вместо этого моя ладонь несколько онемела и вместе с частью рукава рубашки густо покрылась разноцветными пятнами, заставив спешно отдернуть руку, уставившись на нее с неприкрытым беспокойством. Что за ерунда такая? Такое впечатление, что меня по локоть окатили из пульверизатора, а в кисть вкололи пару кубиков лидокаина. Надеюсь, что это не какой-нибудь яд, а то как-то неохота помирать в такой чудесный денек от укусов «разноцветных леталок». Без фей дело тут явно не обошлось — наверняка их рук дело, хотя и не магия. Только что мне теперь делать: бежать за помощью или попытаться отогнать эту странную мошкару, только вот как это сделать без баллончика дихлофоса? Хотя…. Я принялся суетливо расстегивать рубашку, прикидывая, что лучше сделать: попробовать отогнать с ее помощью вредных насекомых или, обернув ею верхнюю часть кота, сунуть его под мышку, после чего рвануть в академию за помощью. Выбор небольшой, но действовать надо.
— Это радужные мушки, они безвредны? — раздавшийся из-за спины знакомый голос заставил меня облегченно вздохнуть.
— Крис. — Я оглянулся и, увидев стоявшего позади высокого светловолосого парня в белоснежной рубашке и таких же штанах с золотистой вышивкой, приветливо кивнул, тут же поинтересовавшись: — Сделать что-нибудь сможешь, а то скоро у нас в доме будет радужный кот. Конечно прикольно и необычно, но думаю, его подруга не одобрит столь радикальную смену окраса.
Истошно-жалобный мявк подтвердил мое предположение — Батон явно не хотел становиться ходячим символом лиц нетрадиционной ориентации. Кстати, к слову, эта зараза добралась и в магические миры. Намедни наш Христофорыч недавно вернулся из очередной своей поездки эээ….ну, в общем, туда не знаю куда и рассказал об одной магической академии, где данный вид отношений цвел махровым цветом. Что самое обидное, по его словам в этом виноват такой же как я учи….Так, стоп, не будем о грустном, тем более что нашей истории это мало касается, но лучше тому типу мне под руку не попадаться. Это ж наше чему учить детишек. Как любил поговаривать старшина у нас в учебке: «Вовремя приложенный к фейсу кулак исправляет многие ошибки природы, порой даже умственные».
Крис меж тем согласно кивнул и сделал шаг по направлению к коту, черты его аристократического лица поплыли, и сквозь них проглянула морда гигантской ящерицы. Он коротко кашлянул, обдав Батона струей сизого дыма, которая окутала кота с ног до головы. Разноцветное мельтешение сразу же прекратилось, обрушившись на землю разноцветным дождиком.
— Нефига себе свежесть дыхания? — буркнул я, зажимая нос пальцами — от драконьего «выхлопа» аж глаза заслезились.
Такое впечатление, что рядом кто-то брызнул слезоточивым газом.
Крис сложил ладошку лодочкой, дыхнул в нее и, поднеся к носу, пожал плечами.
— Зубы с утра почистил.
— Это успокаивает, — хмыкнул я, вытирая ладонью выступившие слезы и подходя к стоящему столбом Батону.
Мой котейко был похож то ли на палитру сумасшедшего художника, то ли на какого-то клоуна, серьезно переборщившего с гримом. Сходство с последним добавляли красные круги на щеках, оранжевый нос и задорный разноцветный чубчик. Честно говоря, я даже не знал смеяться мне или плакать все произошедшее отдавало полным маразмом, что с другой стороны не такая уж и редкость в нашей академии — маги, знаете ли, народ с причудами.
— Шо с мный? — говорить коту явно удавалось с большим трудом.
— Все нормально, низ цел, так что Киса не расстроиться, — успокоил я его, едва сдерживая улыбку.
Кот скосил глаза вниз, где черный мех оставался незапятнанным, так что создавалось такое впечатление, что на коте теперь надеты черные штаны, в которые заправлена аляпистая разноцветная рубашка и тяжело вздохнул. С трудом переставляя плохо гнущиеся лапы, он заковылял к скамейке и со вздохом облегчения плюхнулся на нее, уставившись на меня просящим взглядом.
— Пиог ай.
Кто-то блин совсем не меняется несмотря ни на что — ну ничем его не проймешь обжорку лохматого. Я послушно достал из корзинки один из пирожков и воткнул его в разинутую пасть кота, как карточку в зев банкомата. Батон сразу же довольно заурчал и стал его тут же «всасывать» в себя точно вышеупомянутый аппарат денежную купюру, причем без помощи лап. Я аж немного обалдел от данного зрелища — не самый маленький пирог
— Аще, ай.
Второй пирог последовал вслед за первым.
— Ты хоть их прожевывай, — сказал я, вытирая руки лежащим в корзинке полотенцем и направляясь к Крису, который с задумчивым видом топтался у разноцветного пятна на траве.
Опустившись на корточки, я аккуратно приподнял за крылышко мертвое насекомое и принялся с интересом его разглядывать. Чем-то похоже на помесь пчелы с бабочкой. Тельце мохнатое и при прикосновении к нему на пальце остается небольшое желтое пятнышко, которое стремительно увеличивается в размерах, оставляя легкое чувство онемения. Судя по всему, никакого вреда здоровью это не несло, так как моя рука уже полностью возобновила свою чувствительность. Я поднял другое насекомое и, потрогав его брюшко, озадаченно хмыкнул. Цвет их телец одинаково желтый, но на этот раз пятно на пальце было ярко-зеленого цвета.
— Откуда ты знаешь, что это за насекомые? — поинтересовался я у Криса.
— Видел у Гоймерыча в лаборатории, он сказал, что они из какого-то дальнего полу магического мира, — пояснил дракон. — Весь вопрос, откуда они здесь?
Он вопросительно посмотрел на меня, явно ожидая объяснений.
— Это все его крылатые девчонки, — неожиданно подал голос Батон. — Я всего лишь хотел потрогать их крылья, а одна из них что-то на меня брызнула, а другая кинула какой-то шарик с этой гадостью.
— Они не мои, — буркнул я. — Сам их сегодня первый раз увидел. Кстати, ты мне пирогов-то оставь.
Батон растерянно скосил глаза на торчащий из пасти пирожок, затем перевел их на корзинку и быстренько дожевал остаток, потянулся к бутылке с компотом.
— Совсем смотрю, оголодал бедняга, — сказал Крис, беря корзинку и вытряхивая из нее оставшиеся там крошки. — Отощал.
— Ага, одна кожа да кости, — поддержал я дракона. — Десять штук умял и не поморщился. Я думал, мне на весь день хватит и еще на завтра останется.
Кот обиженно надулся, зло зыркнул в нашу сторону и, отвернувшись, влил в себя компот, причем всю бутылку, за раз. У Криса аж челюсть отвисла. Он растерянно кашлянул и посмотрел на меня. Я только развел руками.
— Ладно, — сказал он. — Так что у тебя там за история.
Я вкратце пересказал случившееся, заставив дракона посмурнеть.
— Странно.
— Более чем, — кивнул я. — Подобных фей я раньше не видел.
— Я тоже, — согласно кивнул Крис. — Ладно, сообщу своим, попробуем их отыскать.
Он присел и резко прыгнул вверх. Золотистый дракон промчался над вершинами деревьев и свечой ушел вверх, сверкнув на солнце своею чешуей.
— Выделывается. — Батон с грустью в глазах повертел в лапах пустую корзинку и, поставив в нее бутылку, аккуратно накрыл ее полотенцем.
— Он всегда так делает, а вот тебе поменьше жрать надо.
— У меня вообще-то стресс, — спокойно заметил кот, откидываясь на лавочке и складывая лапы на пузе. — И между прочим как всегда из-за твоих баб. Почему-то твое общение с женским полом всегда отражается на моей шкуре. А я натура тонкая, творческая, на гитаре играю.
— Во-первых, они не мои, а во-вторых….
Я замолчал. Действительно, с какой-то стороны Батон прав. Именно Эльфира превратила его из призрака в кота, да и из-за Ирен у него шишек хватало. Ирен… Я невольно потрогал свой лоб, где все так же горел знак в виде двух треугольников синего и красного цвета. Помнится, техномагичка обещала, что это временно, но уже прошло больше двух лет, а знак так и не исчез, зато исчезла она сама. За все время появилась лишь несколько раз, да и то из-за своей младшей сестрёнки, которая училась в моем классе. Даже несколько обидно, особенно учитывая, сколько мы вместе пережили, и чего я натерпелся, когда Эльфира увидела этот треклятый значок. Как выжил, не знаю, но верхний этаж дома Дорофеич со своей командой месяц в порядок приводил, заодно укрепил и нижний. Так что теперь у меня не дом, а настоящая крепость со стенами такой толщины, что им похоже не страшно даже прямое попадание термоядерного боеприпаса среднего калибра. Еще надо сказать спасибо Глафире с ее ожогазаживляющей мазью на чистом мышином помете — сильно помогла. Но даже несмотря на нее, я целую неделю ходил поджаристый точно цыплёнок табака, а все собаки в округе косились на меня с вожделением, капали слюнками и аппетитно облизывались. Слава богу, Ирен соизволила явиться и все объяснить моей крылатой возлюбленной, после чего я был прощен, а в нашей паре воцарилась гармония и порядок. Правда длилось это всего год…. Я тяжело вздохнул и уселся рядом с Батоном. Судя по его сочувствующему взгляду, мои невеселые мысли были прямо-таки написаны у меня на лице.
— Не переживай, — кот ободряюще похлопал меня по коленке хвостом — приподниматься ему видимо было просто лень. — Потерял одну, найдешь другую. А вообще они конечно у тебя стервы. Одна кусает, затем бросает, другая штамп на лоб ставит и тоже бросает, а кому ты теперь такой покусано — проштемпелёванный нужен — вопрос, — он на секунду напустил на себя задумчивый вид и, растерянно потеребив лапой разноцветный хохолок, предложил: — Слушай, а может возьмешь недельку отгулов, съездишь в гости к Алане, подцепишь там какую-нибудь симпатичную суккубу.
— Спасибо, мне одного раза хватило, — усмехнулся я, вспоминая наши приключения.
— Ну как знаешь, — кот лениво зевнул. — Кстати, а что ты думаешь насчет той преподавательницы?
— Какой? — я непонимающе посмотрел на Батона.
— Худющей такой, в смешной шляпе, она еще постоянно с тобой здоровается и глазки строит.
— Кайлы Магладоновны чтоль? — я нервно хихикнул.
Эта дама считала себя известной соблазнительницей мужчин, хотя в академии ее успехи на данном поприще были равны абсолютному нулю, а весь сильный пол шарахался от нее хуже, чем черт от ладана. Тем не менее свои попытки обольстить кого-либо она не оставляла и судя по ее поведению очередь дошла до меня, что совсем не радовало. Ну, во-первых, я пока как бы еще официально не расстался с Эльвирой. Во-вторых, она не в моем вкусе, хотя на мордашку довольно симпатичная, но худющая, не на так — худюююююююююююююющая, выше меня на голову, вечно ходит в каких-то разлетаестых балахонах с неизменным вырезом на груди, коей, слава богу, он ее не обделил. А уж ее любовь к шляпам самых причудливых модификаций не знает границ. Порой такое сооружение на голову напялит, что аж драконы в полете друг в друга врезаются, засмотревшись на сие чудо. Однако самый большой и, пожалуй, главный ее минус в том, что она ведьма. Да, да самая настоящая ведьма с метлой и стандартным набором домашних любимцев: летучие мыши вампирской наружности — 2 штуки, черный кот — 1 штука, филин ученый ухающий — 1 штука, змеи подколодные — много штук. Преподает она у нас в академии курс «Травяной магии» и в кабинете у нее довольно жутковато. Паутина по углам, решетки на окнах, освещение чисто факельное, а стоящий посереди класса огромный заляпанный бурыми пятнами котел наводит на нехорошие мысли. Я там был всего пару раз и каждый раз по моей спине ползали вот-такенные мурашки, причем не от обстановки, а от томных взглядов, бросаемых в мою сторону его хозяйкой. Слава богу, всегда удавалось ретироваться вовремя.
— Тебе не угодишь, — кот медленно сполз (практически стек) с лавки. — Пойду-ка я домой, отмываться.
— А языком…
— Издеваешься? — Батон нервно дернул ушами и, бубня в усы что-то неразборчивое, но очень недовольное, вперевалочку потопал прямиком через кусты, проложив в переплетениях их ветвей настоящую просеку.
— Ну ты заходи, если шо, — пробормотал я себе под нос, чувствуя, как на лицо наползает идиотская улыбка. Настроение стало улучшаться.
Часы на башне пробили полдень, а значит, до конца перемены осталось не так уж и много. Следовало поторопиться, тем более что следующим уроком у меня стоял «классный час» и мне было банально интересно кто из моих ребяток сегодня соизволит заглянуть на огонек. Я уже собрался было уходить, как кусты вновь затрещали, выплюнув из своего измятого нутра моего кота.
— Это, забыл сказать. Гоймерыч тебя к себе вызывал после уроков, вот. Ну ладно, я пошел.
Он деловито кивнул и, помахав мне лапой, точно знаменитый генсек с трибуны, ушел в заросли прокладывать очередной проход.
Я пару секунд размышлял, зачем я понадобился нашему завучу, затем мысленно махнул рукой и, подхватив корзинку, поспешил в академию.