Анекдоты были настолько бородатыми, что от них зевала даже местная живность, а некоторая впадала в ступор и после пары троек прослушанных, пыталась покончить жизнь самоубийством. По крайней мере пытавшийся подобраться к нам волк-мутант, при очередном повествовании Хриплого, сперва замер, вытаращив глаза, потом пару минут долбился головой в ствол дерева, а затем отобрал у совершенно окосевшего зайца-мутанта сплетенную им минут за десять из травы веревку с петлей на конце и, подвывая на болтающийся над головой фонарный столб, удалился вглубь леса, цепляя ветвистыми рогами за изогнутые ветви деревьев.
— … и тут значит контролер и говорит: «а чего нас бояться», — сталкер хрипло рассмеялся.
Я тяжело вздохнул и посмотрев на своих спутников, которые сидели на бревне, нахохлившись и вытаращив свои дергающиеся зеньки, словно две очумелых совы и, окинув взглядом Хмурого, спросил, указав глазами на дерево за его спиной:
— Слушь, а у тебя там гитара просто так, иль брынькаешь помаленьку?
— А? — сталкер медленно повернул голову уставился на торчащий из-за ствола гитарный гриф, затем буквально одним прыжком перемахнул костер, точно приземлившись пятой точкой на свободное рядом со мной место и сиплым голосом бросил: — Не моя это.
Мы все дружно уставились на инструмент, причем Хриплый через мушку потрепанного во всех смыслах «калаша». Воцарилась такая тишина, что было слышно, как где-то в туманной дали кто-то истошно звал лошадку. Так, стоп, у меня же как раз мысль была, о том, что лучше бы наш проводник пел, а не все вот это… Тогда может… Я решительно встал и не обращая на предупреждающий вскрик Хриплого, подошел к дереву, взял гитару, осмотрел со всех сторон, провел по струнам и вопросительно посмотрел на явно заинтересовавшегося кота.
— Расстроена немного, мяу, — сказал тот, приняв инструмент из моих рук. — Но я быстро.
Он принялся тренькать когтями по струнам, иногда подкручивая колки и о чем-то тихо советуясь со Скрипачём, который, кстати, после перехода, принял свой вполне обычный гномий вид, разве что повыше стал на десяток сантиметров, да обзавёлся роскошной бородой и здоровенной секирой. Наконец кот закончил с настройкой и вопросительно навострил ухо.
— Давай что-нибудь соответствующее обстановке? — сказал я и, покосившись на проводника, спросил: — Тут же можно?
— А? — Хриплый непонимающе посмотрел на меня, затем махнул рукой. — Пусть глотку дерет, не в зоне чай, а с местной живностью справимся, — она ласково похлопал по цевью автомата. — Хотя вряд ли кто полезет.
Я молча кивнул коту и тот, прокашлявшись, «вдарил» по струнам.
—
Натрескавшись приготовленной Хриплым из консерв гороховой каши с тушенкой, Батон со Скрипачом мирно засопели в сторонке, завернувшись в извлеченные из «батоновой кладовой» одеяла, изредка оглашая окрестности музыкальными руладами гороховой шаловливости. Мне же пока не спалось и я, растянувшись на своём одеяле, задумчиво пялился на медленно двигающиеся над головой осколки чуждых миров, одновременно составляя компанию заступившему на ночную стражу проводнику.
— Завораживает, да, — прервал затянувшееся молчание Хриплый, выбивая из помятой пачки несколько искривлённую беломорину. — Знаешь, когда я сюда только попал, ночами мог не спать, все рассматривал, вдруг что знакомое увижу.
Он щелкнул зажигалкой, закуривая.
— Давно ты тут? — поинтересовался я, не отрывая глаз от «неба».
— Да как сказать, — проводник на мгновение задумался. — Наверное года три, а может больше, — он вздохнул. — Сперва всё выбраться пытался, дорогу обратно искал, но не один из миров меня не принял.
— В смысле? — я приподнялся на локте, удивленно посмотрев на сгорбившегося у костра и как-то резко постаревшего мужчину.
— В самом прямом, — Хриплый выпустил изо рта в сторону огня струйку дыма. — Мир сказок меня растворяет, превращает в тень, а попытка выбраться в одну из этих реальностей, — он на миг поднял глаза вверх. — В общем, задыхаюсь я там, не могу долго, такое впечатление что на Эверест лезу…
Он затянулся сигаретой, пару минут молчал, затем продолжил.
— Вот и болтаюсь в этом месте между мирами. В принципе, мне привычно, вещички тут интересные попадаются на которые желающие и тут и там имеются. Грех жаловаться, да и спокойнее тут чем в Зоне. А еще мне сказали, что мой мир тоже вымысел.
Его глаза буквально впились в меня.
— Ну можно и так сказать, — уклонился я от прямого ответа. — Книги, игры, я как-то не фанат этих дел. Так, краем уха слышал.
— Понятно, — сталкер щелчком отправил почти докуренную сигарету в огонь. — Значит не соврали. Получается мой мир тоже сказка, просто другая сказка, не такая сказочная, но видимо и он где-то реально существует. Уф, даже как-то полегчало, — Хриплый сдержанно улыбнулся и с хрустом потянулся. — Ладно, спите, господин учитель, отдыхайте, завтра топать далече.
Сталкеровское «далече» растянулось почти на весь день топанья по не самой приятной болотистой местности, причем иногда приходилось лесть в противную кашу из грязи и ряски, да еще постоянно отгонять от себя лезущих целоваться лягушек с небольшими коронами на голове. Впрочем, Хриплый сразу предупредил, чтобы даже не вздумали пытаться их расколдовать, ибо это никакие не царевны, а местный аналог суккубов питающийся исключительно так называемой «любовной слюной», да и глючит после их поцелуя сильно. Ну Батон, естественно, не особо поверил, а может захотел себе личную принцессу завести… В общем, пришлось эту пушистую лягву около часа ловить, а потом еще столько же специальной настойкой отпаивать, но все равно квакать и смотреть влюблённым взглядом на местных земноводных он только к вечеру перестал. Хотя на мошек и прочую мелкую живность долго ещё глядел гастрономический-задумчивым взглядом. В остальном же наше небольшое путешествие выдалось вполне спокойным, а к чудесам в виде осколков миров над головами, иль встречающихся на пути странных артефактов иных миров, привыкаешь быстро. Удивила разве что классическая летающая тарелка, воткнувшаяся боком в топь, и рыбачащий с неё инопланетянин, который вполне по-дружески приветствовал нашего проводника и даже купил у Батона набор блесен, обменяв его на пачку чая со слоном и три армейский сухпайка (
А теперь кратко о диспозиции: болото как-то незаметно кончилось, постепенно перейдя в редкий смешанный лес, а затем небольшую зеленую равнину с довольно высоким холмом посередине на котором и расположился вышеописанный замок. По словам Хмурого по другую сторону от замка опять начинался лес, переходящий во все тоже болото. Мы же расположились на вершине торчащей прямо на краю леса скалы, похожей на этакий узкий каменный клык с плоской вершиной, откуда замок был прекрасно виден в одолженный мне проводником бинокль. Батон сперва скакал рядом, клянча «взглянуть одним глазком», но потом, задумавшись на секунду, извлек из своего таинственного загашника самую настоящую подзорную трубу и, напялив на голову потрепанную треуголку, задумчиво устремил свой взор вдаль, использовав мое плечо как подпорку для своей лапы.
— И как я туда попаду? — пробормотал я примерно после десятиминутного разглядывания замка и выстроившегося неподалеку от него войска, в отрядах которого были гоблины, орки, знакомые мне уже черные рыцари и прочие малопонятные твари, причем некоторых я явно некогда видел на экране телевизора. Хотя были и такие которых можно было представить только в воображении очень больного сознания, находящего в крайнем состоянии неадекватности, подкреплённого массовым поглощением разнообразных незаконных веществ, к которым наш родной Минздрав относится крайне негативно. Хотя, судя по их виду, тут нужно было сожрать не одну тонну мухоморов, а белочка не просто прийти, а уже прописаться на постоянку, причем со своими вещами и ежедневными лекциями о вреде алкоголя. Не ну а как иначе объяснить наличие взвода унитазов с человеческими головами, или высоченных худых существ с рупорами вместо головы, или каких-то уродливых синих медведей с длинными лапами и расплющенными головами, на которых под маленькими злобными глазками размещались огромные зубастые пасти. Да тут даже возлежащий у подножия замка Годзила выглядел вполне себе нормальной живностью среднерусской полосы. Но хуже всего было присутствие в рядах этих тварей клювоголовых, которые явно занимали там командующие позиции.
— Ну и как же я туда проберусь? — повторил я вопрос отодвигаясь от края скалы и краем глаза отмечая появление над замком пары черных как смоль драконов.
— А вот это я уже не в курсе, — пожал плечами лежавший рядом сталкер. — Моё дело было вас досюда довести, а уж дальше думайте сами. Однако могу отметить, что хозяин этого замка вас очень боится, вон сколько нечисти нагнал, обычно тут максимум патруль ходит. И чем вы его так проняли?
— Да так, повздорили чуток, — уклончиво ответил я, совершенно не горя желанием пересказывать всю эпопею с похищением моего класса и совершенно неожиданно для себя с коротким злобным рыком добавил: — А теперь эта крыса-переросток позволила себе схватить мою женщину.
— Вау…
Хриплый поднялся на ноги и, пошарившись по карманам свой «горки», достал очередную беломорину.
— Значит за любовь и жизни не жалко, — сказал он, щелкая зажигалкой. — Что ж, возможно, так и надо.
— Кстати, а нас тут не заметят? — спросил я, так же поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — По мне, так мы торчим на этой скале как четыре тополя на Плющихе.
— Насчет этого можешь быть спок, — сталкер продемонстрировал мне соединённые в кольцо большой и указательный пальцы. — Зачаровано это место, да настолько сильно, что эту скалу могут видеть только те, кто о ней знает, а знают о ней не многие, уж поверь. Поэтому сидеть тут сколько влезет, и никто вас не найдет, а вот мне пора.
Он подхватил с земли свой туго набитый рюкзак, взял прислоненный к камню автомат, пожал нам руки, но, сделав пару шагов вниз по каменному уклону, неожиданно остановился.
— Да, забыл сказать, господин учитель, вам просили напомнить о неком полезном подарке.
— О каком? — удивился я.
— Понятия не имею, — развел руками наш уже бывший проводник. — А от себя хочу добавить… — он на секунду замялся, затем стрельнул глазами в сторону лежащего неподалеку камня. — Хабар у меня тут небольшой заныкан, мне в принципе он без большой надобности, а вам может и пригодиться. Ну всё, бывайте.
Он вскинул руку в знак прощания и быстро зашагал вниз, чтобы через мгновение исчезнуть в налетевшем невесть откуда «языке» тумана. Мы со Скрипачом только удивленно переглянулись, а Батон поправив идущую через глаз чёрную повязку, демонстративно сплюнул, пробормотав про «ух уже эти сказочки и якорь ему в печенку». Меж тем стало резко темнеть и, посовещавшись мы решили разбить лагерь чуть ниже по склону, ибо колдовство-колдовством, а меру в наглости тоже иметь надо, ибо кто знает какие маги у нашего противника имеются, может им всё местное колдовство на один зубок. А пока… Я подошел к указанному камню и сдвинул его с места, обнаружив под ним углубление, а в нем довольно увесистый сверток, который тут же был положен на землю и развернут.
— Что там, что, мяу, там? — Батон выпрыгивал из-за спины точно чёртик из табакерки, стараясь рассмотреть сталкерский подгон.
— Думаю, то, что доктор прописал, — сказал я, возвращая мешочек со ржавыми гайками обратно в лунку под камнем и демонстрируя ему патронташ с самодельной кобурой под обрез двухстволки.
— Вау!
Кот тут же выхватил обрез, переломил его, заглянул в стволы, обнюхал, лизнул и уставился на меня влажно-щенячьим взглядом своих больших бесконечно-честных глаз.
— Дай?
— Вот уж нет, — я решительно забрал у кота ружье. — Я еще помню, как ты с со стопером бегал, паля во все стороны, а тут патронов всего десяток, так что на крайний случай, а то устроишь мне тут Дикий Запад.
Батон только разочарованно вздохнул и демонстративно смахнул скатившуюся на усы скупую слезу жалостливости, а я, повозившись, все-таки нацепил на себя патронташ, причем кобура оказалась за спиной. Непривычно, но в принципе приноровится можно. Оставалось только разобраться с неким подарком.
— Ну и у кого есть какие мысли по поводу некоего «подарка»? — спросил я своих спутников после примерно получасового кряхтения, м-дяканья и чесания в затылке, а также прочих частях организму.
Кот на миг оторвался от размешивания каши в котелке, тщательно облизал ложку, одновременно задумчиво почесывая другой лапой промеж ушей, и молча пожал плечами.
— Понятно. Какие мысли у тебя? — я вопросительно посмотрел на тщательно полирующего свой топор гнома.
— Ну… — он подергал себя за аккуратно заплетённую в толстенную косу бороду. — Нер, на ум приходит только тот могучий воин, которого мы встретили у старой ведуньи, он же вам что-то дал при прощании.
— Точняк! — хлопнул я себя по лбу. — А ты Лурин голова и на скрипке пиликаешь хорошо.
— Ну я еще и на гитаре, баяне и волынке… — скромно потупил свои ясны очи под густыми бровями тот.
— Вот про волынку не надо, — бросил я, с внутренним содроганием вспомнив заунывную мелодию и одновременно проверяя карманы своей куртки в поисках заветного мешочка который и обнаружился в лапах у кота.
— Сам ведь отдал, мяу, чтобы сохранил, — пробурчал тот в ответ на мои удивленно вскинутые брови, протягивая мне подарок Ильи.
Ладно, не будем спорить, во всей этой кутерьме не то, что непонятный мешочек потерять можно было, а Батон у нас всё равно что ходячее хранилище, так что возможно и сунул ему когда. Но что там? Я быстро размотал обернутую вокруг него тесемку и, растянув пошире, заглянул внутрь. Бред какой-то. Я высыпал на руку немного содержимого понюхал, потер пальцами, дал нюхнуть коту
— Земля, мяу? — удивился кот.
— Похоже, — растерянно пробормотал я.
В голове же упорно копалась мысль, пытаясь дорыться до каких-то детских воспоминаний. Наконец она радостно гавкнул и завиляла хвостом, демонстрируя находку.
— Кажется это не просто земля, — сказал я, поднимаясь на ноги и оглядываясь.
Так, если память не изменяет, то нужно места побольше. Спускаться вниз не вариант, темнеет, да и заметить могут, кто знает каков радиус невидимости, а вдруг мой антимагический иммунитет его уменьшает, или частично нейтрализует. Вот блин, об этом как-то не подумали. Хотя в этом мире вообще непонятно как что работает, но в любом случае… Я решительно подошел к краю скалы, зачерпнул из мешочка горсть земли и кинул вниз, крикнув:
— Встань за добро, земля русская! — посмотрел вниз и на всякий случай добавил: — Ну и вообще кто может, помощь нужна просто позарез!
Тишина, лишь внизу заклубился знакомый туман скрывая от меня землю.
— Ну и как? — поинтересовался Батон, подходя к краю и осторожно заглядывая вниз.
— Да никак, — бросил я, разворачиваясь. — Вообще не понимаю, как это работает, может нужно было лизнуть, или в чай добавить, или еще что. А может это вообще не то, что я подумал.
— Думаешь слабительное, мяу, ну так на всякий случай. В дальней дороге вообще-то вещь полезная, особенно при нашем питании.
— Остряк, да, — я нервно скомкал мешок с остатками земли и, закинув его в темноту, направился к костру. — Всё, отбой, утро вечера мудренее, завтра будем думать, как в эту цитадель пробраться.
Я открыл глаза, покосился на прижимающегося ко мне Батона, чьи уши подергивались во сне, и резко сел, уставившись сонно-ошалевшим взглядом на сидевшего по другую сторону костра Муромца.
— Хорошо спишь, учитель. Сразу видно человек хороший, грехи тяжкие не тревожат, — с легкой усмешкой сказал богатырь, вороша палкой костёр. — Вставай давай, а то наши тебя уже заждались.
— Кто наши? — не понял я, протирая глаза и попутно щипая себя за мочку уха.
— Пошли.
Муромец решительно поднялся на ноги и направился к краю утёса, а я, недолго думая, пошел следом.
— Смотри, — Муромец повел в воздухе рукой.
Я бросил взгляд на поле, на замок на стоящее напротив погано войско… Ну это я всё и вчера видел, разве только количество различных монстров увеличилось, да среди солдат явственно было видно какое-то волнение. А ещё… Блин. Я удивлённо переглянулся с возникшим рядом со мной, точно по мановению волшебной палочки, Батоном. Затем вновь уставился на выходящие из леса полки настоящих чудо-богатырей: реяли на ветру флажки, сверкала чешуя доспех, блестели начищенные бляхи камзолов, а кончики штыков угрожающе сверкали на солнце, неземным светом горели синие звезды на буденовках, вздымали пыль потоптанные кирзовые сапоги.
— Илья, но ведь это… тут же мир сказки…
Губы Муромца тронула грустная улыбка.
— Многие из них… из нас уже давно стали в вашем мире былинами и легендами — сказкой ушедших поколений. А вообще, чему удивляешься, учитель, — хлопнул меня по плечу богатырь, заставив ойкнуть и уйти по щиколотку в скальный массив. — Ты же сам звал на помощь силы Земли Русской, а потом ещё добавил… — он кивнул в сторону выходящего из леса и выстраивающегося в шеренги войска.
Батон подергал меня за штанину и, вытерев линзу подзорной трубы кончиком хвоста, протянул её мне. Я благодарственно кивнул и прильнул к окуляру. Так, эльфы, гномы, причем всех видов размеров и, судя по всему, национальностей, рыцари в сияющих доспехах, судя по юбкам и заунывным звукам цельный батальон шотландцев, черепашки… Ёпрст… Я мотнул головой, приводя в сознание нервно хихикающие чувство реальности и посмотрел вверх в надежде увидеть мужика в красных трусах поверх синего комбинезона, но вместо этого над головой с ревом пронесся космический корабль, заложил вираж и, блеснув буквами «SR1» на борту, унесся ввысь.
— Господа, может хватит прохлаждаться, времени у нас не так чтобы много.
Мы с Ильей дружно обернулись. Белобрысый небритый мужик в поношенном плаще, приветственно кивнул, щелкнул зажигалкой и, затянувшись сигаретой, добавил:
— Пора бы уже надрать пару задниц, а не заниматься пустой болтологией.
— И то верно, — согласился с белобрысым Илья. — Идёмте, Ярослав Батькович, обсудим дальнейшие действия.
Мы вернулись в наш небольшой лагерь, где всё еще горел костер, а Скрипач продолжал усердно полировать свою секиру не сводя глаз с появившейся буквально в десятке метров от нашего бивака землянки. Да, да обычная такая землянка с крышей в три наката, из хорошего такого кругляка, маскированная дерном и криво воткнутой сверху подзавявшей березкой (
Внутри было накурено и стоял непередаваемый запах, наполнивший мои глаза слезами радости от нахлынувших воспоминаний об армейской молодости и «родной казарме» после марш-броска. Я невольно задержал дыхание, отметив висевший в углу топор, а Батон, несколько позеленел мордой, но уже через мгновение втискивал её в противогаз, по скорости явно укладываясь даже в самые строгие нормативы. Закончив со своим облачением, он протянул мне подсумок, но я отверг данное предложение, ибо мы полудраконы-диназебры птицы гордые и просто так какими-то запахами нас не возьмешь, а то что лицом сине-зеленые, так это окрас такой. А так все нормально, обычный запах, русский такой, мужицкий дух, я бы сказал, от которого волосы на груди курчавятся, а в носу стоят дыбом.
— Ярослав Сергеевич, батенька, что ж вы стоите у входа как не родной, проходите давайте, проходите.
Сухенький старичок в старинной военной форме, ухватил меня за рукав курки и буквально увлек за собой внутрь землянки к стоящему посередине довольно большому, но несколько кривосколоченному столу. Все собравшиеся вокруг него дружно обернулись и немного потеснились, пропуская нас с фельдмаршалом к столу на котором, как оказалось, была расстелена карта местности.
— Вы, Василий Иванович, продолжайте, продолжайте, — сказал старичок, окидывая карту внимательным прищуром.
— Как скажете, Александр Васильевич, — начдив подкрутил правый ус и взяв из казанка очередную картошку, установил её на карту. — Вот тут небольшой холм, думаю разумно поставить там товарища Янека на его «Рыжем», пусть прикроет гномью когорту, а то дюже меня стоящие там гоблины беспокоят, странные они, трубы за спиной какие-то таскают.
— Сделаем всё в лучшем виде, — стоящий у края стола молоденький танкист вскинул раскрытую ладонь к шлемофону. — Разрешите, выполнять.
— Выполняйте, — кивнул начдив и снова полез рукой в чугунок, на этот раз поместив картошку справа от довольно неплохо воссозданного замка (
— Да хоть в золотых с продрисью, — буркнул богатырь. — Сейчас Алешка с Добрыней подъедут и выдвинемся.
— А от воздушных супостатов кто нас прикроет? — живо поинтересовался фельдмаршал. — Уж больно грозно эти ящерицы крылатые выглядят, да и других тварей не божьих в небе хватает, думаете Горыныч с бабушками справятся?
— Летающих тварей возьмут на себя командор и товарищ Люк.
Высокий мужчина в красно-синем бронескафандре стоявший рядом с молодым парнем, на поясе которого болталась до боли знакомая ребристая серебристая трубка, коротко кивнул.
— Всё? — старик вопросительно посмотрел на начдива.
— Ну предлагаю еще забросить диверсионную группу в составе вот этих двух товарищей…
Василий Иванович обернулся, а у меня создалось такое впечатление что где-то под потолком зажегся небольшой прожектор, высветивший очередных персонажей раскручивающегося действа. Первым с покосившейся скамьи вскочил мужик в красном гидрокостюме с двумя мечами за спиной.
— Ой, божечки, — театрально вскинул он руки к лицу скрытом за маской. — Неужели это наше первое задание. Эй, лысик, слышишь, у нас задание.
Сидевший на скамье абсолютно лысый парень в желтом комбинезоне, посмотрел на него равнодушным взглядом и коротко угукнул.
— Так пошли скорей, скорей, нас ждут великие дела! — «красный» схватил лысого за руку и утянул того за собой к выходу из землянки. — Вперед, на подвиг!
— До свидания, — донеслось прощально-равнодушное из-за хлопнувшей двери.
— Хорошие ребята, настоящие чудо-богатыри, — сказал фельдмаршал, проводив их добрым прищуром своих глаз. — Но боюсь могут наломать дров, охальники, ох, ведь могут. Пригляд за ними нужен, Василий Иванович, и наставление мудрое.
— Согласен с вами, Александр Васильевич, кого предлагаете?
— Так батеньку нашего Гасана Абдурахмановича. Надеюсь, не возражаете?
Снова невидимый прожектор зашарил по землянке высветив сидящего в дальнем углу по-турецки мужчину в цветастой чалме, по мне так очень похожего на одного известного фокусника зачем-то обзаведшегося длинной, но довольно жиденькой, бородой.
— О драгоценные алмазы моего сердца, — воздел к потолку руки маг. — О жемчуга глаз моих…
— Вы, товарищ джин, прекращайте этот, балаган, отвечайте чётко и по-военному, — бросил начдив, очищая очередную картошку и беря из рук Муромца вовремя протянутую солонку.
— Всё сделаю, о командир моей души, буду беречь сих отроков точно казну великого Соломона.
— Так, — нахмурился Василий Иванович, обильно соля картошку. — Соломона отставить, остальное выполнять и да… Ахалайте-махалайте и трах-тибидохайте там сколько угодно, а вот с сяськами-масяськами завязывайте, а то моим бойцам прошлый раз басурман аж гонять не удобно было. Нет, я понимаю, деморализация врага и всё такое, но у меня в полку не мужики — орлы и как им, скажите, лицезреть пред собой подобный стыд на противнике?
— Все будет исполнено, о бездонный кладезь военной мудрости, — джин щелкнул пальцами и, хитро улыбнувшись одними глазами, исчез.
— Ох чую натворит там опять что…
— Не беспокойтесь вы так, батенька, — сказал фельдмаршал и, повернувшись ко мне, добавил: — А теперь нужно решить, как поступить с вами.
— Готов выполнить любой ваш приказ, Александр Васильевич! — неожиданно сам для себя гаркнул я, вытягиваясь и отдавая честь. — Хоть в огонь, хоть в воду.
Батон молча достал пилотку, напялил её поверх противогаза и, выпятив вперед грудь, на которой непонятно как болталась кучей пара медалей (
— Не, ну посмотрите на них, прямо рвутся в бой, в гущу сражения. Богатыри, как есть богатыри. Однако не ваша это битва, родные мои, не ваша. Там… — палец полководца указал на крепость. — Там ваше поле боя и только вы можете там победить аль проиграть. И пришло время вам туда отправляться, а мы уж тут как-нибудь сами справимся, поверьте уж старику, выиграем вам толику времени. Ну, идите, идите, с богом.
Он легонько хлопнул меня по плечу, свет моргнул, и я, не успев ничего ответить, оказался в лесу прямо посереди небольшой полянки. Чем-то это напомнило мне перемещение на изнанку. Стоящий рядом Батон с протяжным чпоком стянул противогаз, посмотрел на меня, почесал лапой промеж ушей и спросил:
— И что, мяу, дальше?
— А я почем знаю, — сказал я, оглядываясь. — Где Скрипач не в курсе?
Треск кустов и появление оттуда утыканного сломанными ветками нашего музыканта, несущего свой начищенный до блеска топор, воздевши его вверх точно орел легиона, стал мне ответом. Впрочем, гном пришел не один. Следом, расширяя своими могучими плечами пробитую в зарослях просеку, на поляну вышел высокий, одетый в кольчугу, и чем-то отдаленно похожий на Муромца, незнакомец.
— Приветствую честной народ, — поздоровался он, поднимая руку с открытой ладонью. — Я от Ильи.
— Провожатый?
— Не совсем, — покачал головой богатырь. — Увы, пойти я с вами не смогу, а вот нужную дорогу указать — вполне.
— А что её указывать, — буркнул я. — Замок вон он.
— Хочешь в атаку с мечом наголо? — ехидно поинтересовался незнакомец. — В последний бой кровавый и правый?
— Ну….
В стороне замка что-то гулко ухнуло, загрохотало, а над головой с диким воплем, испуская сизый дым откуда-то из-под хвоста, пронеся черный дракон и, перевернувшись, скрылся где-то за деревьями. Громко бумкнуло.
— Кажется, шарик лопнул, мяу, — констатировал кот, провожая взглядом прошедших на бреющем грифонов.
Я прислушался: грохот разрывов, лязг мечей, стрекот пулемётов, нечеловеческие рыки и какое-то вполне хоровое пение. Да уж, похоже битва там кипела нешуточная и всё из-за меня… Я закусил губу, неожиданно осознав, что добрая сказка постепенно превращается в какое-то тёмное фэнтэзи.
— Да не переживай ты так, — неожиданно хлопнул меня по плечу богатырь, видимо прочитав по лицу тревожащие меня мысли. — Ничего с нами не будет — не впервой. Закончится одна история — начнется другая, только и всего. Тут всегда так, мы привыкли. Таков наш мир, такова наша жизнь.
— Но мы не отсюда.
— Именно, — кивнул незнакомец. — Насчет гнома не уверен, но вот тебе и коту надо быть поосторожнее, так что слушайте внимательно. Я эти места неплохо знаю, частенько тут хаживал, а как увидел этих в балахонах…
— Так вы Добрыня, — неожиданно догадался я, вспомнив слова Муромца.
— А я не представился? Вот, черт, — хлопнул себя по лбу богатырь. — Прости, совсем замотался. Хотя ты прав. Никитичи мы. Ладно, время не терпит, слушай сюда, учитель. Замок, в который ты путь держишь, возник не на пустом месте. Тут раньше развалины древние были. Я когда по топям броди частенько в них ночевал, так что в своё время облазил их сверху донизу. И знаешь, что я там нашел?
— Потайной ход?
— Откуда ведаешь? — удивился богатырь.
— Из книг, — махнул рукой я. — Почти в каждой книге, где есть замок у этого замка есть потайной ход, причем о нём почему-то знают все кому не лень.
— Об этом не знают, — успокоил мне Добрыня. — Сам проверял и расчистил немного. В общем, всё просто: вам надо добраться до старого расколотого дуба, там меж его корней найдете плоский камень, за ним проход. Идти недалече версты три-четыре, может чуть больше…
— И как я туда доберусь?
— Как-как, по дороге из жёлтого кирпича, конечно. Мы же как раз на ней находимся.
Я невольно посмотрел себе под ноги с удивлением обнаружив в траве почти утонувшие в земле едва заметные желтые прямоугольники.
— И в конце нас будет ждать мудрый Гудвин, — усмехнулся я. — Ну так мы пошли?
— Давайте, — кивнул Добрыня. — И поспешите. До вечера мы это мороково войско займем, а дальше наше время кончится. И, на прощание. Учитель, ты вообще давно в зеркало смотрелся?
Я непонимающе посмотрел на богатыря, затем на уставившегося в землю и упорно натирающего лапкой кирпич Батона, перевел его на изучающего небо Скрипача и как-то нехорошо у меня в копчике засвербело, ну вот просто очень нехорошо, а ж мурашки от холода зубами застучали.
— Батон?
Кот дернул ухом и скосил на меня правый глаз.
— Зеркало есть? А впрочем…
Я буквально подскочил к гному и, выдернув у него из рук топор, заглянув в его отливающее серебряным блеском лезвие, из которого на меня взглянуло искаженное лицо с ярко-желтыми змеиными глазами. Не, ну твою же кису!