— Я закончил.
Светловолосый парень встал с края кровати, где секунду назад сидел, выпрямился, размял шею и кисти рук, сдул упавшую челку медных волос со лба и посмотрел на Элая.
— Не знаю чем она занималась, но организм девчонки нереально был истощен. Пришлось попотеть, восстанавливая поток ауры.
— Спасибо, Бастиан, — поблагодарил его Элай, всматриваясь в бледное лицо ведьмочки.
Адепт Митиан сидел на стуле у своей кровати, где сейчас мирно спала Арэя.
— О чем речь? — отмахнулся светлый маг. — Шивьен и Диэса помогли с поисками духа дракона. Мои парни уже готовы были скормить Гольмана умертвиям.
Эларонис хмыкнул, прекрасно понимая как сейчас важно время для Бастиана и его группы выпускников.
— Мелкие ушибы залечить не составило труда, я даже пару свежих шрамов убрал, но вот шрам на боку старый и дольно большой. Сложно определить форму оружия, напоминает клинок с зубцами, демоны его знает, но кожа рваной выглядит по этой причине. Да и видимо не раз в одно место били.
Бастиан вздрогнул, машинально отступил от дракона, когда в его глазах появились пляшущие огоньки янтарного пламени, а лицо исказилось яростью.
— И-и что странно, — запнулся маг, мысленно выругался, взял себя в руки и продолжил: — Чуть ниже ключицы у нее какое-то магическое клеймо.
— Клеймо?
Удивленно вскинув бровь, Элай оттянул края туники, оголив молочную кожу девушки, где указал боевик.
— Ага. Его плохо видно, но я такого никогда не видел. Но могу сказать наверняка — сделано оно не рукой одаренного.
— Пустого?
Дракон осторожно провел пальцем по гладкому рисунку размером с золотую монету. Слишком бледному, чтобы можно было рассмотреть непонятные надписи с расстояния вытянутой руки.
— Нет. Магией, причем ее.
— Понял. Не распространяйся об этом визите, — дракон, наконец, одарил Бастиана взглядом.
Тот гулко сглотнул и кивнул.
— Без проблем. Обращайся, если понадобится помощь.
Элай поблагодарил приятеля за услуги и тот покинул комнату принца, лишь на секунду задержав взгляд на спящей Арэи.
«Бездна! Видел бы он сейчас ту гримасу, которую изобразило его лицо, — поежился маг, ускорив шаг. — Этот парень бывает страшнее цербера. Боги явно опрокинули ни один бочонок гномьего пойла, перед тем как наделить Эларониса светлым эфиром, — угрюмо подумал Бастиан».
Боевого мага интересовало и то, кем наследнику Свободных земель приходится темная ведьмочка, но куда безопаснее на корню задушить это любопытство.
Элай одним плавным движением поднялся со стула, прошел к кровати и опустился рядом с Арэей. Достал из кармана артефакт Эстиона, повертел в пальцах вещицу достойную лучших артефакторов современности, где красовался Нерийский камень.
— Эта реликвия далеко не из дешевых, в копеечку должно быть влетела. Не дороговато ли для простой подопечной Бэлимора? — тихо протянул он.
Эларонис некоторое время довольно пристально следил за родом Сальторн, в частности за Трэилом Бэлимором, который встал в услужении его отца. Но наблюдения лишь подтвердили достоинство и преданность рода. Элай не замечал за ним ничего компрометирующего. Бэлимор один из немногих советников, который не обзавелся любовницами, не совершал теневых сделок и не был частым гостем черных рынков. Он с гордостью воспитывал чужого сына как своего. Может и на реликвию для Арэи расщедрился чисто из дружеских чувств к ее погибшим родителям?
— Любопытная все же вещица.
Когда Элай выдернул артефакт из коры, Тарш уже полностью поглотил его энергию, а заодно часть жизненных сил глупой девчонки, которая с такой легкостью отдала какому-то бревну столько скопленной магии!
— Ты же темная ведьма — веди себя соответствующе, — с толикой недовольства пробормотал дракон.
— Изыди пень древесный, — забормотала ведьмочка сквозь сон, заерзала на кровати, удобнее устраиваясь и натягивая мягкое покрывало до самого подбородка.
Элай улыбнулся, убрал с бледной щеки темную прядь волос, осторожно отбросил белое покрывало и так же осторожно застегнул на шее Арэи цепочку с артефактом. Но одернул руку, когда Эстион коснувшись ее кожи, вспыхнул фиолетовым свечением, высвобождая энергетические линии, что опутали девушку и медленно угас.
Дыхание ведьмочки при этом стало ровнее, темный эфир более спокойным.
— Этот артефакт твоя единственная защита?! — подскочил на ноги дракон, не веря в происходящее. — Ты совсем безголовая? Наплевать на собственную безопасность и отдавать ее какому-то бревну? — повысил голос Элай.
Восклицание светлого осталось без внимания спящей девушки.
Дракон перевел взгляд на прикроватную тумбочку, на которой стоял пустой пузырек принесенный Бастианом.
«Действенная вещь», — устало вздохнул он, рухнув на стул.
В образовавшуюся тишину комнаты ворвался стук в дверь, ее дальнейшее открытие и появление Диэсы.
— Как наша малышка?
Мазнув по ведьмочке мимолетным взглядом, темная эльфийка положила на стол увесистую книгу и прошла к окну.
На фоне серых облаков затянувших звездное небо не видно было огненных птиц, что обычно рисовали пламенные узоры, которые медленно истаивали мириадами искр.
— Она в порядке.
— А по какому поводу бесится наш любимый принц? — вскинула бровь Диэса.
— Этот артефакт ее единственная защита…
— И она отдала ее Таршу, — закончила за него эльфийка. — Не стоит удивляться. Ты уже должен был понять, что Вилиас отличается от привычных нам темных ведьм. Ее воспитывали по-другому.
Элай снова тяжело вздохнул.
— Об этом демоновом Тарше… что ты выяснила?
— Вековые великаны. Священные Древа для таких представителей как ведьмы, маленькие народы, дриады. Тарши обладают исключительной жизненной энергией. Его почти нереально встретить. Они скрыты от посторонних глаз. Вернее их оберегают лешие. По легендам лешие и есть эти самые Древа, что ими оборачиваются.
— Дальше, — поторопил Диэсу Элай, когда та замолчала.
— А дальше ни-че-го. Это все что о них известно, — развела руками эльфийка. — Думаю, Вилиас знает больше того, что здесь написано, — указала она на книгу. — Но сомневаюсь, что малышка захочет открывать подобные секреты.
Диэса выдержала паузу и с досадой произнесла:
— У нас был под носом чистейший кладезь энергии Эларонис.
— Был?
— Ага. Был. И утопал, — развела руками темная. — Видать невзлюбил Тарш академию и ее выдающихся адептов, которые любили точить об него мечи и оттачивать меткость магических атак. А это подтверждает легенду, если у него конечно, крылья не отросли, что маловероятно. Но вижу, тебя это мало огорчило, — хмыкнула Диэса.
И была права. Дракону к Бездне не сдался этот леший и его энергия. Сейчас Элая волновала лишь ведьмочка мирно спящая в его постели.
— Что касается твоей просьбы. В библиотеке академии нет ни одного упоминания о пентаграмме, которая похожа на Интэрон. В библиотеке ректора Имирой так же. И чтоб ты знал у него новая защита, — Диэса недобро обнажила острые клыки.
— Ты отлично справилась, — виновато улыбнулся Элай.
Несколько долгих минут эльфийка переводила взгляд с Арэи на Эларониса и с каждой секундой, выражение ее лица становилось мрачнее.
— Поясни так, чтобы я поняла, — жестко произнесла Ди. — Что ты в ней увидел? Зачем тебе Арэя Вилиас? Почему я должна тайно проникать в библиотеку главы академии? Не лучше ли узнать информацию о пентаграмме у нашего общего знакомого?
— Интуиция, — туманно ответил светлый.
— А подр-р-робнее, мой принц, — вежливо прорычала эльфийка.
— В горном лесу я случайно ее поцеловал и, судя по реакции ведьмочки, это был первый поцелуй, подаренный ею мужчине.
Диэса открыла рот, но, не найдя, что сказать закрыла его.
— Остынь, — жестко одернул ее Элай.
Эльфийка даже с места не двинулась, но ей и не нужно было, дракон прекрасно все прочел в глазах темной.
— Так вот о чем она лепетала в горном лесу! — сокрушилась Ди. — Эларонис ты понимаешь, что будет, если выяснится, что Арэя Вилиас использовала Проклятый поцелуй на наследнике Свободных земель? — с трудом сдерживая гнев, осипшим голосом выговорила она.
— Это еще не доказано, — светлый сохранял похвальное хладнокровие. — Мы не знаем, как это точно работает. Пораскинь мозгами, если бы она действительно использовала проклятие, ты и Шивьен это поняли бы. Я не чувствую никаких изменений.
— Жизнь за нее отдать не тянет? — едко поинтересовалась Диэса.
— Кто знает.
— Эларонис!
— Не тянет. Усмири свой пыл!
Пыл усмирить оказалось нелегко. Поджав губы, Диэса провела ладонью по правой стороне лица и будто маску с нее сняла, открывая белесые шрамы, тянущиеся от уголка рта к щеке, скуле и глазу дымчатого цвета с вертикальным зрачком.
Эльфийка внимательно посмотрела на Арэю, растерянно моргнула и непонимающе воскликнула:
— Это что, к Проклятым богам, такое?
— Ди? — насторожился Элай, медленно поднявшись на ноги.
— Я ничего не вижу, — потрясенно выдохнула темная. — От слова «совсем»! Даже… эфира?!
Мракинберг закрыла ладонью обезображенную сторону лица, глаз в частности, и посмотрела на Арэю своим привычным зрением, а именно левым глазом. Ведьмочка все так же мирно спала, а вокруг размеренными потоками переплетались темный и еле заметный светлый эфиры.
Диэса убрала руку от проклятого ока, которое должно открыть ей истинную силу ведьмы, да хоть что-нибудь! Но не было ничего! Она словно пустая. Сила, от которой ничто не может укрыться, не видела даже эфира!
— Что у вас тут?
От голоса Шивьена вошедшего в комнату, эльфийка вздрогнула, торопливо наложила печать на дар, в ее понимании — проклятие, ниспосланное почитаемыми ею богами за неведомые грехи и неестественно выпрямив спину, обернулась к магу.
Из-за случившегося темная слишком поздно поняла, что не рассчитала время использования ока. Ощутив привкус тлена во рту, пошатнулась, опершись о стол ладонями и глубоко вдохнула, борясь с барабанившей в висках болью и неприятной дрожью во всем теле.
Диэса тряхнула головой, отгоняя цветные пятна перед глазами, снова глубоко вдохнула и шумно выдохнула, когда рука Шивьена легла ей на спину, а живительная сила целебной магии отогнала боль и прояснила мысли.
— Эльфиечка моя драгоценная, ты зачем использовала свой особенный глазик, м-м?
Голос Шивьена звучал спокойно, чего не скажешь о взгляде, где клокотала ярость.
— Я ничего не увидела, — осипшим голосом ответила Диэса.
Светлая бровь мага выразительно изогнулась.
— В каком смысле?
— В прямом, — побледневших губ Мракинберг коснулась усмешка. — Мое проклятое око не смогло прочесть истинную силу Вилиас, даже ауру.
Шивьен взглянул на Элая. Дракон сидел мрачнее тучи, переводя взгляд с приходящей в чувства Диэсы на спящую Арэю.
— Выходит, в этой ведьмочке нет ничего выдающегося, — вынес вердикт маг, но в голосе все же проскользнули нотки неуверенности.
— Ты что-нибудь выяснил?
— У меня состоялся занимательный разговор с Лимьеном Бэлимором, — оживился Шивьен, подхватил на руки возмутившуюся эльфийку, прошел к письменному столу и усадил брыкающуюся Диэсу в кресло, пропустив мимо ушей пожелание свалиться в недра Бездны. При этом, не заметив, как напрягся дракон.
— И? — потребовал продолжения Элай.
— Ему не по нраву воспитанница папочки? — не без ехидства предположила Диэса, откинувшись на спинку кресла.
— Ну почему же? Говорил Лимьен о Вилиас даже с какой-то толикой признания. Ведьмочка видимо успела произвести на него впечатление. Но Арэя не воспитанница Бэлимора.
Шивьен выдержал многозначительную паузу, любуясь жгучим нетерпением друзей услышать ответ.
— Дочь, — торжественно объявил он.
— У Бэлимора нет детей, — возразила Диэса и добавила: — Его крови.
— Объявилась чуть больше недели назад, — развел руками светлый и посмотрел в сторону Элая. — Взгляни на перстень на ее пальце.
Дракон спокойно коснулся руки ведьмочки и положил поверх покрывала. Теперь все могли предельно четко увидеть активированную реликвию.
— Она прямая и единственная наследница рода Сальторн, — сообщил очевидное Шивьен. — Но что любопытно, ведьмочка не претендует на это место. История с воспитанницей ее, к слову, идея. Она искала отца по причине, которую не озвучила и которая вроде как разрешилась и просто поддалась на уговоры главы о поступлении в академию.
— Неудивительно. Старая драконица и мертвого уболтает, — хмыкнул Элай. — Тот факт, что Ди не может увидеть оком полную силу Арэи, странное явление, — продолжил дракон задумчивым тоном.
— Хорошо, я согласен с тем, что для полукровки ее сила… выдающаяся, — запнулся Шивьен, подбирая подходящее слово. — Но я знаю, по крайней мере, еще трех полукровок с уровнем магии чистокровного. Да это редкое явление, но объясняется оно наличием достаточно могущественного дара обоих родителей. И, как известно, лэр Бэлимор входит в это число.
— А что с матерью? — уточнила Диэса.
— Тут уж затык, — устало выговорил маг. — Лимьену о ней ничего не известно. Он знает лишь то, что ведьма скончалась, когда Арэя была маленькой. В Свободных землях Вилиас получает поддержку только от главы рода. Если не считать приходивших к ведьмочке гостей. Бастиан отметил темную ведьму и светлого дракона.
— Похоже, ректор Имирой сделал исключение из правил, — усмехнулась Диэса, забросила ногу на ногу и язвительно добавила: — Как необычно.
«Вопросов стало больше», — мрачно подумал Эларонис, взглянув на Арэю.
Подавив желание прикоснуться к ее лицу, светлый поднялся, прошел к окну и открыл створки, впуская в комнату еле ощутимый ночной ветер.
«Убедиться в своей теории можно лишь одним способом. Но провернуть его будет крайне затруднительно, — продолжил рассуждать Элай, сложив руки на груди. — Если в прошлый раз на контроль повлияло что-то совершенно иное, проблем не оберусь, — вынес дракон неутешительный вердикт».
— Мне вот что интересно, — нарушила молчание Диэса. — Пусть Арэя и дочь, но незаконнорожденная. А мамочка Лимьена ведет себя похлеще огненной фурии, когда речь заходит о чести и репутации семьи. Ее сыночка в частности. Так с чего это Лимьен с тобой откровен?.. — эльфийка вдруг оборвала себя на полуслове, а после, не сомневаясь в догадке, раздраженно добавила: — Ну да, в моем случае не сработала бы реплика «Эларонис желает знать». Тех тварюжек, что ректор запустил в свою личную библиотеку, мало волнует, кто и чего хочет, они хотят лишь одного, посильнее впиться тебе в плоть и высосать как можно больше жизненной силы, — скривилась темная.
— Ты уверен в его словах? — не оборачиваясь, уточнил Элай.
— Он не солгал, я бы понял.
Дракон кивнул, принимая твердый ответ Шивьена.
— Вполне нормальное явление принцу интересоваться внезапно появившейся воспитанницей советника его отца, — пожал плечами маг. — Лэр Бэлимор бы сообщил об этом императору в первую очередь и явно без придуманной Арэей истории.
— Лимьен не станет об этом распространяться. Арэя так же скрывает свое родство с родом Сальторн. Пока… пусть все так и будет.
Элай обернулся к ребятам, чтобы увидеть положительные кивки. Кому как не этим двоим знать, каково это не вписываться в нормы высшего общества. Но жить среди тех, кто тебя не признает с гордо поднятой головой.
— Ди, обратись к проверенному человеку и отправь ему чертежи пентаграммы, через третье лицо. Никто не должен знать, что ты к этому причастна.
— Без проблем.
— С этим на сегодня закончим, — устало выговорил Элай.
Расстегнув пиджак формы, дракон небрежно бросил его на спинку кресла. Прошел к письменному столу и присел на край.
— Что там с духом дракона? Бастиан сказал, вы помогли с поисками.
— Экранирующий контур третьей защиты невредим. Ни одна из охранок не пришла в действие. Дух дракона не покидал пределы академии, — несколько разочарованно ответила Диэса.
Она уж было понадеялась насладиться расправой над Гольманом, но видимо звезды сошлись иначе.
— И Вилиас была права. Я действительно отследила след ауры на развилке четырех коридоров у витражей. Он тянулся к нашему полигону, но там я его потеряла. Слишком много магического фона оставшегося от тренировки Арэи с Шивьеном, ее поединка с Вермонт, всех присутствующих и так далее. Мы не сможем поймать его, если он сам не захочет, — Диэса остервенело потерла бровь. — Парочка боевиков переговаривались по поводу того, почему ты сам не призовешь дух дракона. Нужно быстрее решить эту проблему.
Элай и сам это прекрасно понимал.
— Выхода нет, придется просить Нилмэйна.
Ребята отчетливо услышали скрежет зубов принца. Но это было ничто в сравнении с яростью, которая вспыхнула в глазах Элая языками янтарного пламени. Диэса бросила на Шивьена недобрый взгляд, как бы говоря тому заткнуться и не предлагать то, что и им самим жизнь подпортит, на что маг лишь развел руками, мол: «а я что?».
— Я передам просьбу куратору Митиану, — вызвался Ронмар, раз уж выдвинул подобную идею, решил, ему и расхлебывать.
— Нет, — отрезал Элай.
Да черта с два он позволит этому недоделанному принцу-кураторишке найти лишний повод для издевательства.
— Я сам. Давно с дорогим бр-р-ратцем по душам не говорили. Пора наверстать упущенное.
И сказано это было таким тоном, отчего Диэса убито хлопнула себя по лбу, а в следующую секунду зыркнула на Шивьена и ожесточенный взгляд прямо говорил: «Видал? И это я, значит, проблемы создаю, да?».
Ронмар прокашлялся, нервно поерзал на стуле.
С тех пор как Диэса узнала о зачислении Нилмэйна в штат академии, она приложила немало усилий, делая все, чтобы Эларонис не столкнулся со своим братом, даже просто прохаживаясь по коридорам. И благодаря одному не в меру болтливому светлому, будь он неладен, все насмарку!
Нет, умом Диэса понимала, что не сможет вечно мешать их встрече, но она так же понимала, что сейчас не самое подходящее время.
— Ронмар останешься с Эларонисом и чтобы помалкивал, — прошипела эльфийка, маг улыбнулся.
— Обойдусь без няньки, — хмуро отреагировал дракон.
— Не обойдешься, мой принц. До тех пор, пока я не буду убеждена, что ты не станешь плясать марионеткой по одному ее желанию, — резко выпалила Диэса и устало продолжила, не получив от Элая дальнейших возражений: — Я решу вопрос с пентаграммой и заодно узнаю, что из себя представляет этот Проклятый поцелуй, хотя думаю бесполезно. Ведьмы своих не сдают, враги они или нет, а их тайны — это дело чести.
Одарив предупреждающим взглядом Ронмара, который возвел ручки кверху, мол «сдаюсь», эльфийка мимолетно взглянула на ведьмочку и вышла из комнаты с намерением исполнить все, о чем говорила. Да только не это сейчас занимало ее мысли, а ниспосланное богами око, которое к умертвиям решило взять отгул.
Может Шивьен прав и магия Вилиас результат сильного дара родителей, исключения бывают разные. Например, Ронмар полная противоположность ведьме. Его родители обладали слабым эфиром, но он получил мощный дар. Подобных Шивьену Диэса не встречала. Демоны знают, что взбредет в головы богам, им лишь остается принимать все, что те дают. Но у темной было плохое предчувствие касательно Арэи Вилиас. А интуиция еще никогда не подводила Диэсу.
— Неужели ты и вправду не видишь в этой ведьме ничего особенного? — пробормотала эльфийка, чеканя шаг по коридору.
Будучи ребенком, Диэса не понимала, почему она так разительно отличается от своих сестер. Правую сторону ее лица покрывали уродливые шрамы, они подобно белесым змеям тянулись к глазу цвета мглы с вертикальным зрачком. Но эльфийку не пугало собственное отражение в зеркале, чего не скажешь о старших сестрах. Братья же смотрели с отвращением, а мать с отцом старались и вовсе не смотреть.
Когда Диэсе исполнилось десять человеческих лет, старший сын советника Мракинберг, что славился превосходным владением меча, заметил похожий талант у своей уродливой сестрицы. Может то была жалость или желание увидеть, на что способна позор клана, но Малиир решил взять Диэсу к себе в ученицы. К восемнадцати годам не было мечника, кроме него самого, кто бы мог сразить ее в поединке.
Малиира более не волновало обезображенное лицо самой младшей из сестер — он был горд и стал единственным, кто действительно любил Диэсу. Единственным кто начал презирать отца.
Советник Мракинберг счевший, что боги наградили его проклятым ребенком, изменил мнение, узнав, на что способно око, когда то пробудилось. Диэса могла увидеть истинную силу каждого, на кого падет ее взор. Не укрывались от нее и уязвимые места. С силой Диэсы клан Фибьер и так не знавший поражения — стал непобедим. Поначалу эльфийка была рада вниманию отца. После очередной победы он говорил, как гордится своим сокровищем, но с каждым днем, месяцем и годом, она стала понимать — не будь у нее этой силы и отец все так же считал бы ее позором клана. Так же не признавал бы в ней своей кровью.
И Диэса убедилась в этом, когда око стало сложно контролировать. Советнику Мракинберг не нужна была мечница, пусть не менее талантливая, чем его старший сын, ему нужна была сила дарованная оком. Пришло разочарование, злость и ненависть на себя, на отца, на это треклятое око и богов, что прокляли ее им.
Спустя полгода после ее восемнадцатилетия Диэса получила очередной приказ отца. В этот раз он отправил ее в Свободные земли, убедиться в прошедшем слухе. И послушная дочь, которая ни разу не перечила отцу, взошла на борт корабля, доставивший ее в империю Света.
Как и планировала, Диэса встретила Эларониса Митиана в академии, куда ее зачислили, отступив от правил благодаря влиянию ее отца. Под видом адептки ей нужно было пробыть там всего неделю. Выждать удачный момент и исполнить приказ. И Диэса выждала. Элоронис с его вечной тенью Шивьеном Ронмаром как всегда тренировался на самом дальнем из полигонов. Прекрасный момент, чтобы увидеть то, зачем она прибыла в эти земли.
Силу Диэсы клан Фибьер скрывал с особой тщательностью, никто не знал о ней, а те, кому не повезло узнать, недолго задерживались на этом свете. Но даже если эти двое увидят ее обезображенное лицо, не узнают о даре, только скорчат свои светлые физиономии.
Тогда стоя перед оторвавшимися от тренировки Элаем и Шивьеном, Диэса лишь на секунду помедлила, но в следующую сняла печать с ока, чтобы для себя убедиться в действительности слуха и в то же время опровергнуть его.
«Эларонис Митиан прошел Интэрон, но не смог получить дракона».
Говорившие это были не правы. Элай получил полную силу зверя предков, но дракон был другим. Тем самым, что описывали древние письмена, когда пророчили будущее.
«Как и я, он тяжким грузом несет свою тайну», — пронеслось тогда в мыслях эльфийки.
— Эй, малышка!
Диэса перевела взгляд с Элая на шедшего к ней мага.
«А у тени принца невероятный эфир, — отметила она, рассматривая ауру Шивьена. — Немудрено. У Эларониса, как и у меня, есть тот, кто оберегает его тайну».
Воспоминания об отце неприятно кольнули сердце темной.
— Ты с таким лицом сейчас стоишь, — тем временем продолжил Шивьен, встав к ней чуть ли не впритык.
«Ну, начинается», — мысленно скривилась Диэса.
— Думал, будешь убивать, — весело улыбнулся маг, сказав совершенно не то, чего ожидала Мракинберг. — Если хотела нас напугать, придумала бы что-нибудь действительно ужасающее, а таким маленьким шрамиком никого не впечатлить.
И в подтверждение своих слов, светлый взял и чмокнул Диэсу в исполосанную шрамами щеку.
— Маленьким шрамиком? — опешила эльфийка, не сразу сообразив, что сказала это вслух, да и вообще растеряв все свое хладнокровие.
Никто раньше не прикасался к ее лицу. А этот взял, да поцеловал!
— Знаю, темные эльфы славятся своими артефактами, но на кой гоблин тебе сдался твой?
И Шивьен бесцеремонно ткнул пальцем в ухо, где в лучах заходящего солнца сверкала серьга. Печать крови как она прозвала созданный старшим братом артефакт, не только скрывал обезображенную сторону лица, но и блокировал силы ока.
— Небольшие шрамы, необычный глаз, что тут такого? — спросил маг.
В этом вопросе не было издевки. Этот светлый не чувствовал отвращения, презрения или страха. Диэса это знала.
— Завязывай, — хмуро отреагировал Элай, оттащив друга на расстояние вытянутой руки от эльфийки. — Это у него обоюдное любопытство. Ты следила за нами, мы за тобой. Вот вопросы и появились.
— Следила она за тобой, а меня вниманием обделила, — вынужденно признал Шивьен.
После шагнул к Диэсе и облокотился на ее плечо.
— А вот ты очень даже меня заинтересовала.
— Чтоб тебе очутиться у троллей в брачный период, — бросила темная.
— Бывал. Страшные дела там творятся, — пошутил маг.
— Руку убери, иначе отрублю.
— Верю, — уже серьезным тоном ответил Шивьен и отошел, дабы не нервировать Мракинберг.
В том, что отрубит ему конечность, маг даже не сомневался. Эх, а ведь он хотел поддержать, в случае, если темная свалится с ног. Вид у нее был, мягко говоря, болезненный. Диэса же это ощутила и потому поторопилась наложить печать на око, которое вытягивало ее жизненные силы.
— Так артефакт не просто скрывает твое лицо, — понимающе кивнул Шивьен. — У нас особенный глазик.
— Ты тоже скрываешь тайну Эларониса, — холодно произнесла Диэса.
Выходит ему не показалось. Когда эльфийка вошла на поле они не чувствовали угрозы. Но стоило ей дезактивировать артефакт, и парни ощутили странную ауру. Значит, дело было в ее глазе.
— Я оберегаю тайну Элая, чтобы всякие не в меру любопытные и плохие личности не причинили ему вреда, — не стал отпираться Ронмар.
Простая реплика, сказанная спокойным тоном, заставила почувствовать Диэсу укол зависти.
Маг оберегает тайну Элая, чтобы защитить. А отец оберегает ее тайну, чтобы она не досталась другим. Вот такой простой расклад. В первом друг, во втором вещь.
— Всегда хотел закружиться в танце с темной эльфиечкой, но не в танце мечей. Однако — придется? — спросил Шивьен.
Губ светлого касалась полуулыбка, но в глазах не было и намека на веселье.
Принимая задание отца, Диэса не планировала возвращаться в клан. Она даже не планировала выполнять это треклятое задание. Темная с самого начала собиралась солгать и убраться куда-нибудь подальше на запад.
Так может ей остаться в академии? Она знает тайну Эларониса Митиана, он знает ее. А секреты, как известно, сближают.
— Если ты выяснила все что хотела, можешь уходить.
— Элай! — одернул дракона Шивьен.
— Возвращайся к тренировке! — бросил дракон из-за спины, направляясь к своему мечу, который оставил у бревна, торчащего из земли. — Скрывать мою тайну вечно ты не сможешь. Может оно и к лучшему.
— Сейчас не время! — возразил маг.
— А ведь он прав. Дракон тебя не слушается.
Элай замер, медленно обернулся к Диэсе.
— Позвольте мне представиться официально.
Отступив на шаг, эльфийка прижала открытую ладонь к левой стороне груди, слегка склонила голову.
— Я Диэса Мракинберг из клана Фибьер. Младшая дочь советника короля темных эльфов. Прибыла по приказу отца, дабы узнать, почему дракон наследного принца Эларониса Митиана еще ни разу не рассекал небеса Свободных земель, — губ темной коснулась весьма загадочная улыбка. — С этого времени я являюсь адепткой академии при Цитадели Истоков.
— С этого времени? — не понял Шивьен. — Ты здесь уже неделю, — напомнил он, а то вдруг запамятовала.
— Верно. Но с этого времени, я более не выполняю приказ советника Мракинберг.
— И почему ты предаешь отца?
Элай не сводил мрачного взгляда с Диэсы, а Шивьен только сейчас понял, какой поворот приняли неожиданные события. Эльфийка же выпрямилась, улыбнулась, продемонстрировав два маленьких клыка и ровным голосом произнесла:
— Потому что он предал меня. А я никогда не остаюсь в долгу.
Свернув в эльфийское жилое крыло, Диэса улыбнулась уголками рта, вспомнив, как после этого они уселись в кружок прямо на пыльной земле полигона и вели «переговоры» до момента как заходящее солнце вновь согрело троицу «заговорщиков» своим теплом утренних лучей.
Тогда она приняла правильное решение. И ни разу об этом не пожалела.