К своей комнате брела, маясь догадками о пропаже Янтари, когда увидела переминающегося с ноги на ногу ведьмака у двери своей комнаты.
— Эйн? Ты что здесь делаешь в такую рань?
— Для адептов не существует понятия утро-ночь, — бодро отозвался ведьмак.
— Чего под дверью стоишь? — исправилась я.
— Парням запрещено входить в комнаты к девушкам, вот и стою под дверью этой самой комнаты.
Некоторых это никоем образом не останавливает.
— А вот девушкам в комнаты парней не запрещено входить, — едко заметил Эйн, при этом окинув меня хмурым взглядом.
— Какая дискриминация, — сухо высказалась, не проникнувшись намеками ведьмака.
— Да суть простая. Раз пришла по собственной воле…
— Ты об этом пришел поговорить? — с раздражением перебила я Эйна.
Уж очень мне не понравилась трактовка его слов.
— Я твоя тень, помнишь?
— И что, на коврике у двери теперь спать будешь?
— А тебя где демоны носили? Я бачь без доклада Малике свирепой, — спародировал ведьмак домового и уже серьезно: — Не будет доклада, можно писать завещание.
Сложно решать проблемы по мере их поступления, когда они всем скопом валятся на голову.
Я шумно выдохнула, открыла сумку, но обнаружив отсутствие расписания, попыталась припомнить:
— У нас лекция драконоведения первая?
Эйн кивнул.
— Там и обсудим, — решила я и перешла к куда более интересующему меня вопросу. — А ты не выяснил получала ли я что-нибудь?
— Нетопыря, который ночью работал сейчас нет. Но я выясню, — заверил ведьмак. — Но думаю придется подождать. Академия на ушах стоит из-за лешего.
Невинно похлопаю ресницами.
— Ты чего с Таршем намудрила?
— Я — ничего. Леший — мстит, — развожу руками.
— Ларатой? Это что за месть такая? — фыркнул ведьмак, явно разочарованный плохой изобретательностью Тарша.
— Найду зеленого обязательно передам ему твой вопрос. К слову, тебя тоже задело?
— Ведьмы и ведьмаки для него неприкасаемые, особенно те, в ком есть свет. Я же полукровка, забыла?
Забудешь тут.
— Как будешь искать Тарша?
— Еще не знаю. Но с этим мне поможешь ты, — я дружелюбно улыбнулась, Эйн поежился. — Узнай где будут светлые ведьмочки в полдень.
— Хочешь попросить у них помощи? — ведьмак удивленно вскинул бровь.
— А что? Боишься украду твоих ходячих куколок с энергией? — ехидно интересуюсь, на что тот замогильным голосом ответил:
— Помимо Малики, есть еще один человек, которого лично я при любой возможности буду обходить тринадцатой дорогой. И сидит он в кабинете предназначенном для главы академии.
Ито верно. Ректор Имирой на удивление серьезно печется о благополучии и безопасности своих учеников. Боевые темные маги еще те сволочи, но я могу судить лишь на живом примере Омаса. Глава академии полная ему противоположность.
— Они помогут?
Эйн пожал плечами.
— Насколько мне Мали поведала, между темными и светлыми ковенами нет дружбы до гроба. Значит, без трудностей как обычно не обойтись.
— Такая дружба не только между ведьминскими ковенами. Куда не глянь, мир везде еще слишком шаткий. А доверие Малики ко мне вообще сравнимо с паутиной, — нервно хмыкнул парень, взъерошив волосы.
— Артефакт создам сегодня, так что не волнуйся о…
— Нет! — перебил меня Эйн.
Я вопросительно вскинула бровь, озадаченная его резким отказом.
— Сегодня жеребьевка, завтра практика. Тебе понадобятся силы. Артефакт подождет.
— Как скажешь, — согласилась я. — Тогда увидимся на лекции.
Эйн кивнул, но помедлил с уходом, словно раздумывал стоит ли меня одну оставлять, однако в итоге ушел.
— И чем только Мали занимается? — устало пробормотала я, войдя в комнату, где обнаружила Тири.
К моему счастью эльфийка не спала, к несчастью сидела на кровати с таким видом, будто ее сознание находится где-то совершенно не здесь.
— Тири? — осторожно позвала я, повесив сумку на спинку стула.
— Эй, ведьма, которая не магичка стервозная, если проклинаешь всю академию, могла хотя бы соседку пожалеть, для приличия, так сказать.
— Это не я.
Впрочем, и моя вина здесь есть. Но очень хочется верить, что плохое предчувствие, которое нежданно подкралось как зимние сумерки, всего лишь следствие пережитого.
— Не ты?
— Я бы попросила, — хмуро отреагировала на недоверие в голосе эльфийки. — Безобидная проделка лешего. Это растение ларата. Просто поглоти его энергию.
Ректору следовало уже давно сделать объявление на данную тему!
Тири тут же оживилась, прикрыла глаза и провернула все манипуляции, что недавно Дэйвар, однако цветочная сыпь никуда не делась.
— Ушками клянусь. Я буду мстить! — алчно захихикала эльфийка.
Я нервно улыбнулась, наблюдая за невиданной ранее чертой соседки.
— Желанного результат не жди. Лешему разве что боги могут отомстить. Тарши настолько же древние, как и Великие драконы, — спокойно ответила, перебирая пузырьки в небольшом деревянном ларце, где хранила свои приготовленные зелья, настойки, микстурки и прочее.
Отыскав пузырек с серебристым отливом, подошла к Тири, открыла, немного отпила сама и протянула ей.
— Зачем? — округлила та глаза.
— Экономлю нам время. Я же темная ведьма, а доверие к нам всегда проверяется, — пожала плечом. — Мне нужно с тобой поговорить и что-то мне подсказывает, ты будешь лучше настроена на беседу, когда придешь в норму. К слову, как ты вообще пыльцу вдохнула? Наша комната не тронута.
— Я не была в комнате, — досадно ответила эльфийка забрав предложенный мной пузырек. — Договорилась с Рэйной помочь ей с гербологией. Вот и пошла в ее комнату. Но… почему это наша не тронута?
— Потому что я ведьма, которая освободила Тарша. А лешие в принципе не трогают ведьм… по большей части.
Тири понимающе кивнула и осушила пузырек, слегка поморщившись от кислых ноток в зелье.
— Это поможет преобразовать энергию ларата в твою собственную. Через час будешь как новенькая.
— Спасибо, — мне вернули пустую скляночку. — Так, о чем ты хотела поговорить?
Я бросила взгляд на окно, где лежал цветок.
— Откуда он здесь? — указала я на митисс.
Тири проследила за моим взглядом.
— Нетопырь принес для тебя.
Чувство надвигающейся беды лишь усугубилось.
— А кто адресат, сказал?
— Нет. Только сообщение на словах передал, — замялась соседка.
— И?
— Что-то о том, чтобы ты не забывала кому принадлежишь, — несколько смущенно произнесла Тири и добавила, с явным недовольством: — Не очень-то романтично.
Я скрипнула зубами, со злостью сжав кулаки. Омас не пропал, он в самом деле притащился в Светлые земли!
— Поклонник?
— Преследователь.
На утонченном лице светлой отразилось изумление.
— А что у темных ведьм бывают преследователи? — эльфийка продемонстрировала красноречивый жест перерезающий горло.
Я хмыкнула. Да уж Малика так бы и поступила, а может и поступала со всяким подобным субъектом.
— Не бери в голову.
Тири возражать не стала. Подошла к своему письменному столу, на котором лежало несколько коробочек с красивой золотой гравировкой кондитерского магазина «Сладости Чисейта».
— Мне вот маменька прислала. Угощайся.
Светлая открыла одну из коробочек где в аккуратных ячейках разместились штук двадцать разноцветных шоколадных конфет в форме розочек.
Но меня привлек герб, который был высечен на шкатулке. Явно новой, ибо такой я у Тири не видела, а вещи мы разбирали вместе и у эльфийки их было совсем не много. Гораздо меньше тех, что упаковала бабушка для меня.
— Это… — я замолчала, внимательнее разглядывая алый рисунок. — Похож на знамя…
— Королевской ветви Лакмиенты?
Меня словно молнией ударило! Тири ведь представлялась полным именем! А я и внимания не обратила, пока не увидела герб.
— Так ты королевских кровей?
— Ну, маменька у меня не правительница королевства, а всего лишь сестра двоюродного брата короля, так что фамилия наша не так известна. А ты думала, я с таким мизерным даром могла за красивые глазки в эту академию попасть? — с сарказмом высказалась соседка, отправив в рот первую шоколадную розочку белого цвета.
Отвечать не было нужды. Эйн мне уже все поведал.
— Я пятая дочь принцессы Калими. Тут в общем-то нечего скрывать. И разве это что-то бы изменило?
— Но ты же королевской крови и как тебя только выперли из эльфийского крыла? — оторопела я.
— Я наполовину королевской крови, — поправила меня Тири, слопала очередную розочку и протянула коробку мне.
Я не глядя взяла первую попавшуюся конфету и продолжила слушать.
— Мой отец пустой. Приглянулся моей маменьке мужчина из человеческого королевства и появилась я. А связь со смертным считается самым ужасным проступком. Я не видела своего отца, понятия не имею как он выглядит. И никогда об этом не спрашивала и желания не возникало. Так безопасней и для того мужчины, и для моей непутевой родительницы.
На мой сочувственный взгляд соседка лишь улыбнулась.
— У меня хорошие отношения с сестрами и братьями. Их отец меня не притесняет. И моя мать меня любит. Но ее чрезмерная забота о своей слабой дочурке выходит иной раз боком. У меня нет жизни, которая бы вела за собой череду жутких тайн, кровавых интриг и прочего. Я куда проще, чем вообще может быть.
Полагаю, не у всех может быть запутанная судьба с этими самыми тайнами и интригами. Повезло ей. Но Тирия явно расстроена данным фактом.
— Прости, но у меня нет секрета, которым я могла бы поделиться. Хотя… может это сойдет? — задумалась светлая.
И пока та раздумывала, я отправила в рот уже начавший подтаивать на пальцах розовый шоколад и зажмурилась от удовольствия восхитительно-нежной сладости. Такого в Приграничье не сыскать, а даже если бы и удалось найти, мне бы он был не по карману.
— Я безвозвратно влюблена в куратора Митиана.
С бодрым заявлением Тири я этим самым шоколадом подавилась. Постукала себя по груди и со слезами на глазах из-за терпкого кашля переспросила:
— В кого?!
— А что? Он же потряса-а-ающий! Мужественный, пленительно-обворожительный, обходительный, невероятно-соблазнительный, сильный и!..
— Бездна с тобой! — воскликнула я, не желая слушать продолжение томных возгласов эльфийки.
— Конечно Эларонис ничуть не хуже брата, но мне не нравятся опасные мужчины. А единственное, что я от него ощущаю — это угроза.
— Угроза?
— Тьма, — пояснила соседка.
Если она решила, что после ее слов я что-либо пойму, Тири к гоблинам ошиблась. Но на этом объяснения не закончились.
— Во мне не так много магии, но это делает меня сверхчувствительной к эфирам. Что-то вроде повышенного чувства самосохранения. Я от него ощущаю похожую тьму, что от тебя и любого темного.
— Твое чутье тебя подводит, — со смешком заметила я.
— Ага. Он же чистокровный светлый дракон. Я всякий раз напоминаю себе об этом, а на память я не жалуюсь. Но может ты и права, — отмахнулась светлая и уплетая новую порцию шоколада, осторожно спросила: — Так что там с поклонником-преследователем? Не поделишься?
Настаивать на допросе эльфийка не собиралась, что и выказала всем своим увлеченным лишь шоколадом видом. Я же подошла к окну, взяла увядающий цветок с подоконника. Поговорить с кем-то очень даже хотелось. Держать все в себе вредно для здоровья. Да и не думаю, что небеса на землю рухнут, если я упомяну о ситуации с Омасом Тири.
— Градоправитель северного Приграничья, — чуть поколебавшись начала я. — По законам этих земель, я его невеста. Лэр Омас обманом провел церемонию на празднестве богов Эстимиена, где я исполняла роль невесты Повелителей. Я лишь не знала, что в реальности выступала невестой для Омаса. Он подкупил жрецов.
— Твой опекун спустил ему это с рук? — от изумления у светлой даже шоколад из руки выпал, бухнувшись обратно в коробочку.
— Лэр Бэлимор не имеет власти в землях Владыки Тьмы. — с кривой усмешкой сообщила вроде как очевидное. — Я сбежала и поступила в академию Истоков, чтобы отделаться от темного мага.
— Хочешь заполучить власть большую чем твой преследователь? — догадалась Тири. — Ты пришла в нужное место. Но он так плох?
— А насколько может быть плох убийца? Загвоздка только в том, что теперь это видимо желание свести счеты. Я не дала желаемого.
— Момент вознесения?
Тири подскочила с кровати.
— Знаешь об этом?
— А-то! Я хоть и полукровка, но все же эльфийка, у нас таких чудес не бывает. А в момент Вознесения с ведьмочки снимается печать богов Эстимиена и те попадая в поток граней, где протекает безмерная магия получают свою истинную силу. Маги испокон веков охотились на ведьмочек, которые не достигли восемнадцати лет, покуда не был введен закон, а ковены не усилили меры предосторожности.
— Ходячий ты справочник.
— Завидно? — хмыкнула эльфийка ничуть не обидевшись. — Но ты бы подумала над тем, чтобы объяснить ситуацию ректору Имирою. К тому же у тебя есть и светлый эфир. Теперь ты принадлежишь обеим империям.
— Омас сейчас меньшее из моих проблем, — вынуждена была признаться я.
— Успела во что-то вляпаться?
— В лешего. Ректор дал три дня на его поимку. Иначе я нам не завидую.
Представить страшно, что произойдет если глава академии действительно исполнит свою угрозу и сожжет всю зелень дотла, леший же в свою очередь начнет полный дебош по разрушению зданий.
— Если нужна помощь, обращайся. Приложу все свои усилия, — приложив руку к груди, клятвенно уверила меня светлая. — Думаю, скучать мне с тобой не придется.
— Буду несказанно счастлива, если вы сможете повеселиться за мой счет, ваше светлейшество, — я отвесила Тири шуточный поклон и мстительно добавила: — Прекращай романчики читать. Иначе сожгу.
Эльфийка хмыкнула, пригрозила мне пальцем, и подхватив полотенце, направилась в ванную.
— Тири.
— Да?
— Я тут проходила через внутренний двор с беседкой. И заметила, что Янтарь исчезла.
— Янтарь? Это та истеричная горгулья?
— Угу.
— Видимо перевели куда-то или погрузили в сон, чтобы никого не нервировала.
Стало быть, ректор не поверил ее словам? Или Янтарь сама не понимала, что бьет ложную тревогу?
— Слышала о новом нападении измененных? — сменила тему соседка. — У меня на столе свежая корреспонденция.
Послышался шум льющейся воды, незатейливая мелодия. Которую эльфийка стала напивать, а я тем временем взяла газету, где на первой полосе красовался заголовок: «Некроманты наносят очередной удар!». И далее: «Приверженцы Проклятых богов атаковали границы темных и светлых земель. Число жертв на данный момент исчисляется двадцатью пустыми и пятью одаренными». Отпечаток пентаграммы кристалла памяти показал несколько запечатленных изображений. Таких, что аппетит мгновенно пропал и шоколад больше не казался таким вкусным.
— Четыре разных места. Что они пытаются сделать?
— Выглядит как демонстрация экспериментов или испытательная тренировка их зверинца, — забормотала Тири заматывая на голове полотенце. — Сперва кладбищенские гули, теперь виверны и как следствие пробуждаются любые захоронения, попавшие в радиус всплеска Чар Смерти. Пишут не о всех нападениях. Вернее, городская стража всеми силами пытается заткнуть газетные издания, чтобы те панику не поднимали. Но это, — указала соседка на газету в моих руках, — принадлежит братьям Фират. Эта троица самоотверженных психов и в Бездну, и в Ад, и в Хаос отправятся за интересными сводками. В общем лучше не вызывать их интерес к собственной персоне.
— Демонстрация экспериментов, — задумчиво проговорила я. — Но и этим гениальные умы не ограничатся.
— Гениальные умы — это да. Как-то услышала разговор куратора Гольмана и секретаря Бьера, а те небось главу академии подслушали. Стражам Лиоса удалось заполучить одну из технологий некромантов. Так наши благородные ученые умы с этой помощью продвинулись на несколько шагов в изучении артефактики. Но не стоит называть некромантов гениями в чьем-либо присутствии. Тебя могут не так понять.
— Это констатация фактов, — пожала я плечами.
— Будешь такими фактами разбрасываться с тобой захотят пообщаться дознаватели. А о их работе лучше знать понаслышке, — деловито подметила Тири.
Не думаю, что есть те, кто не в курсе работы этих ребят. В их присутствии умирать страшно. Иначе же воспользуются реликвиями воскрешения и продолжат истязать, покуда не добьются желаемого.
— Появление измененных отразится на предстоящей практике?
— Глава академии не единственный, кто решает судьбу адептов. И советы с обеих сторон Владык вносят свое слово, но все же заключительное остается за ректором. Он предпримет меры безопасности и никогда не допустит столкновения измененных с первокурсниками. Нам не о чем волноваться, — слова Тири были довольно убедительными.
И все же…
— Ты чересчур оптимистична.
— А ты я погляжу еще та пессимистка.
— Нет. Реалистка. А столкновение с измененными грозит нам неминуемой смертью, если ты вдруг не знала, — состроила я кислую мину.
— Тогда тебе стоит в кротчайшие сроки, и я имею в виду день, чтобы обуздать светлый эфир и научиться управлять арканом Сильта, — будничным тоном посоветовала эльфийка.
— Издеваешься, да?
— Нет. Констатирую факты, — улыбнулась та, но явно же издевалась! — А тебе и правда стоит поторопиться. Первая лекция у тебя драконоведения и ведет ее куратор Гольман. Не стоит давать ему лишний повод третировать себя.
— Гольман?
Я метнулась к столу, открыла первый ящик, где отыскала расписание и пробежавшись по предметам, уныло произнесла:
— И почему именно он?
И к слову о драконах. Я так и не пояснила Элаю о своем вмешательстве в его сознание.
Пока Тири наводила красоту, а именно собиралась, я вырвала из конспекта лист бумаги, взяла перо и быстро написала:
«Смиренно прошу прощения, Ваше Светлейшество, но я так и не сообщила вам детали касательно магии сознания, что была вынуждена применить в вашем отношении. Если вы будете так любезны уделить мне минутку, я исправлю эту трагичную оплошность.
Подпись. С почтением, Арэя Вилиас».
Сложила бумагу, прошептала заклинание и выпустила из рук маленькую птицу стремительно исчезнувшую к адресату. А ответ я получила буквально через несколько минут, где значилось:
«Раз ты столь любезно просишь, жду тебя в полдень в своей комнате.
Подпись. С любовью Эларонис Митиан».
Растеряно моргнула, снова прочла записку и откровенно зверея, смяла бумагу, которая в моей ладони истлела в черном пламени. Нравится, значит, всем измываться над темной ведьмой.
Вырвав новый лист, написала следующее:
«Я любезно прошу тебя не подписываться столь опрометчивыми словами. Иначе могу ответить на твою любоф-ф-ф и буду преследовать до конца дней, усугубляя и делая их невыносимыми. В комнату не приду. Встретимся во внутреннем дворике.
Подпись. Ведьма».
Бросив перо на стол, я взяла из шкафа форму, когда послание Элая врезалось прямиком мне в лоб.
Выругавшись, отложила одежду и развернула бумагу.
«Ведьмочка, ты разве не знаешь, что у стен есть уши? Или не прочь, чтобы кто-то узнал, что ты копалась в моем сознании, лежа в моей же постели? И я считал ведьмы не угрожают, а сразу переходят к действиям. Мне ждать от тебя букет цветов?
Подпись. Твой свет».
Записка полыхнула огнем. Я взяла перо и аккуратным почерком вывела.
«А у стен твоей комнаты ушей нет? Я там лежала потому что один болезненный дракон очевидно страдает лунатизмом, а после потерей кратковременной памяти. И это между прочим, было похищение! Благодари богов Альвиоса светлый, что я отличаюсь от привычных тебе темных и сперва угрожаю, в противном случае не видать тебе спасенья. Пришлю букет кактусов. Ядовитых.
Подпись. Твоя тьма».
Шепнула заклинание, бумага уже складывалась в привычную птицу, но я предала ей иную форму. Смерть с косой, за чьей спиной расположились перепончатые крылья.
Но не успела я войти в ванную, как получила ответ в виде черной розы.
«Оригинально. Ведьмочка моя, мы еще с тобой не начали букетно-конфетный период, а ты за мной уже смерть с косой посылаешь. Предлагаешь плюшки с порчей, и угрожаешь ядовитыми кактусами. Скучать мне кажется, не придется. Но не заставляй снова тебя похищать. Или мне прийти к тебе в комнату?
Подпись. Дракон-лунатик».
С губ сорвался смешок, но тут же встрепенувшись и перестав глупо улыбаться, я коротко и без подписи написала:
«Приду после жеребьевки».
Отправила послание птицей и подхватив вещи направилась в ванную, открыла дверь и воровато оглянулась, проверяя не прилетит ли ответ, но увидела лишь притихшую Тири искоса за мной наблюдающую. Из-за этой переписки, я совершенно забыла, что в комнате не одна!
— Знаешь, я даже спрашивать не стану. Ведьмы, когда влюбляются, лучше от эпицентра подальше держаться.
— Кто это тут влюблен? — оторопела я.
Тири бестактно ткнула в меня пальцем.
— В эльфятник захотела?
— Вот прямо сейчас очень хочу. Но мест нет.
Фыркнув, я вошла в ванную, громко хлопнув дверью.
— Ничего-ничего. Это нормально. Сперва гнев, потом отрицание, а дальше придет понимание, — услышала я напутственные слова Тири.
Влюблена? Вот еще! С чего бы мне любить этого драконишку? И суть даже не в том, что он светлый. Во-первых, он наследник империи. Во-вторых, не сделал ничего, чтобы могло повлечь за собой столь безумные чувства!
— А в-третьих, не люблю я его! — огрызнулась собственному раскрасневшемуся отражению.
— А что было, во-первых, и во-вторых? — поинтересовалась Тири.
— Тоже, что и в-третьих! — повысила я голос на дверь.
Точнее на Тири, но раз та стояла под дверью ванной, вышло, что орала я именно на деревянную конструкцию.
Эльфийка хихикнула, я услышала удаляющиеся шаги и обернулась к зеркалу в медной оправе. Взглянула на свое отражение, а в памяти как назло всплыла широкая улыбка на красиво очерченных губах Элая, выразительные глаза, где плескалось янтарное золото.
— Нет, нет, нет! — забормотала тихо чувствуя, как екает сердце.
Я не пойду по стопам мамы! Это. Не. Любовь. Тут дело в другом.
— Благодарность! — отыскала я весомый аргумент.
Отражение со мной согласилось, активно кивая.
Элай ко мне как к равной относится. Он меня спас от завала, помог в горном лесу и вступился перед Гольманом. А в остальном только на нервы действовал! Стырил первый поцелуй, сжег драгоценное письмо Исы. Но все же еще спас от атаки Вермонт, которая если не убила бы, то несомненно неслабо бы покалечила. Помог мне после спасения Тарша и даже старшекурсника подключил. Это ведь можно назвать заботой? И на лекции профессора Нирдаша он оградил меня от тех устрашающих эмоций, а еще…
— Так не туда мысли умчались! — прервала я свой мыслительный поток положительных поступков светлого.
Недостатки! У него наверняка куча недостатков. Да только в данный момент на ум ничего не приходило, а то, что мелькало, как-то терялось на фоне этих самых положительных поступков.
Ванную покидала в самом скверном расположении духа и когда я с угрюмым лицом вошла в комнату, Тири понимающе похлопала меня по плечу, сжала кулачок и с уверенным видом заявила:
— Прорвемся!
— Э-э-э…
— Мне в библиотеку нужно. Увидимся в столовой.
И напевая незатейливый мотивчик, эльфийка ушла, оставив меня в полнейшем недоумении.
Стараясь отогнать мысли о светлом подальше, думала о реальных проблемах и их решении. Я быстро собралась, подхватила ученическую сумку и вышла из комнаты.