Я не стояла в стороне и действительно помогала. Сначала студенты смотрели на меня с удивлением, даже с шоком, но потом привыкли и перестали ожидать какой-то гадости и подлянки.
Самая главная моя противница старалась держаться от меня подальше, прихватив с собой и Киноя, который то и дело бросал на меня долгие взгляды. Но я упорно их игнорировала.
Это даже хорошо, что парень держится от меня подальше.
Время до обеда пролетело незаметно, и когда ребята засобирались в столовую, я решила пойти с ними, здраво рассудив, что поход в свою комнату займёт слишком много времени.
Да и куда я пойду в таком виде? Как ни старалась, но одежда всё равно испачкалась. А переодеваться и принимать душ мне было некогда.
Столовая располагалась на первом этаже и занимала довольно много места.
Высокие потолки, огромные окна, украшенные яркими и эффектными витражами. Множество небольших белых столиков, а в углу большой раздаточный стол. Всё до боли похоже на обычную земную столовую, даже подносы почти такие же.
Я молча взяла один из них и встала в общую очередь.
Стоящий впереди парень недовольно на меня зыркнул, но в следующую секунду вытаращил глаза и посторонился:
— П-проходите, алари…
— Ничего, я подожду своей очереди, — поправляя косынку, отозвалась я и невольно поёжилась.
Здесь было еще хуже.
На меня опять все смотрели. Даже про еду забыли.
«Кажется, поход в столовую был не самой лучшей идеей!»
Но сбежать мешала гордость.
За парнем посторонились и другие.
Пришлось подчиниться.
«Чем быстрее всё это закончится, тем лучше!»
Я подошла к раздаточному столику, у которого стояла крупная румяная повориха, и уверенно ткнула на большой кусок обжаренного мяса.
— Мне это, — попросила я.
— Это мясо, — заметила она, недовольно на меня зыркнув.
— И? — не поняла я, разглядывая мясо. — Оно что, не вкусное?
На вкус было очень аппетитным и сочным, с коричневой, хорошо прожаренной корочкой и пьянящим ароматом, от которого свело желудок.
Женщина некоторое время ошарашенно на меня смотрела, а потом выдала:
— Тут всё вкусно. Лично проверяю.
— Отлично, тогда мне два.
— Что два?
— Два кусочка мяса, — любезно попросила я и даже улыбнулась.
Тишина в столовой начала меня раздражать, как и взгляды, от которых хотелось спрятаться куда-нибудь.
— Но это мясо! — опять воскликнула повариха.
Мне показалось, что она готова меня стукнуть поварешкой.
— Я в курсе. Мне самой брать?
Повариха фыркнула и положила мясо на тарелку, выразительно на меня глянув.
— На гарнир вот это.
Я указала на нечто очень похожее по консистенции на картофельное пюре, только фиолетового цвета.
В этот раз женщина ничего не сказала, лишь спросила ехидно:
— Салат будете?
Я взглянула на зелёный микс и скривилась.
«Нет, хватит с меня зелени. Люля и так накормила ею на неделю вперед».
— Нет, спасибо, не люблю салат, — я продвинулась дальше, продолжая изучать блюда. — Лучше подливкой полейте. Мясной.
Повариха крякнула, но просьбу выполнила.
Взгляд зацепился за выпечку.
— А с чем пирожки?
— Эти с яблоками, эти с овощами, а вон там с мясом.
— Всех по два, — попросила я, довольно улыбнувшись. — И морс ягодный.
Получив свой заказ, повернулась к столикам, ища свободный.
И снова попала под обстрел любопытных глаз.
Все молчали и смотрели на меня, ожидая чего-то… невероятного, невозможного.
Пожав плечами, я подошла к ближайшему столику и села.
Поставив перед собой тарелку, глубоко вдохнула аромат мяса, чувствуя, как рот заполняется слюной.
Но несмотря на это, я решила не спешить и продлить удовольствие. Поэтому подхватила немного фиолетового пюре, щедро приправленного подливой, и отправила в рот.
«Вкусно!»
Потом аккуратно разрезала ножом мясо на порционные кусочки и быстро отправила один из них в рот, довольно жмурясь.
«Боже, как же я скучала по мясу! Надо будет Люле сказать, чтобы на ужин принесла такое же.»
Кажется, стоило мне проглотить кусочек, как столовая ожила. Все будто разом выдохнули, начали двигаться стулья, послышались разговоры, шепотки и смех.
«Ну и отлично. А то уже не знала, куда себя девать».
Я уже почти доела мясо, когда передо мной вдруг появился Витторн.
— Разрешите? — спросил он, ставя свой поднос рядом с моим.
На тарелке у него было всё то же мясо, только в два раза больше, а от гарнира мужчина отказался. Зато взял открытый пирог с фруктами, очень похожими на грушу.
«Надо же, сладкоежка какой!»
— Нет.
— Уже поздно.
И уселся напротив.
Я пододвинула тарелку к себе, пытаясь делать вид, что его здесь нет.
— Как стейк? — со странной улыбкой, спросил фокр.
— Отлично, — отозвалась я и демонстративно отправила еще один кусочек в рот.
— Отлично, — повторил он и добавил: — Для того, кто мясо не ест в принципе.
Я едва не подавилась и быстро глотнула морс.
«Вот блин! Она что вегетарианка? Вот откуда эти салатики и фрукты! Ну нет, я на такое не подписывалась!»
— Всё в нашей жизни меняется, — философски отозвалась я и съела еще один кусочек, смотря фокру прямо в глаза.
— Согласен. Но как-то слишком быстро вы стали другой, алари. Сначала поведение, потом одежда, а теперь и вкусовые пристрастия. Это выглядит подозрительно.
— Решили, что я чокнулась?
— Еще не решил. Но я люблю загадки, и вы стали одной из них.
— Зря вы так, загадки во мне точно нет. Приятного аппетита, господин Витторн. Когда я ем, то глух и нем.
— Как вы сказали? — заинтересованно переспросил мужчина.
— Разговаривайте меньше. А то несварение будет.
Я быстро доела, запила всё морсом и решительно встала из-за стола.
Поднос решила не убирать. Побуду немного вредной.
Выходя из столовой, я внезапно заметила её, ту самую девицу из лазарета с лиловыми волосами.
Она меня не видела, сидя в сторонке у окна и рассеянно крутя меж пальцев карандаш. Перед ней на столе лежал совершенно чистый белый лист.
И снова это странное чувство, которое я объяснить не смогла.
Оставшийся день я провела у себя в кабинете. Студенты отлично справлялись и без моей помощи. Зато новой работы подкинул Артэо.
— Здесь ведомости, которые надо заполнить, — сообщил ректор, вручая мне несколько папок с бумагами.
— И что там?
— Полугодовые оценки. Так как занятий у вас больше не будет, то необходимо выставить оценки. Желательно в течение двух дней.
— Хорошо, — кивнула я, открывая верхнюю папку и пробегая глазами по первому листу.
— Отлично. Передадите всё моему секретарю.
Ректор уже собрался уходить, когда я его остановила.
«Новогодний бал и моё желание вернуться домой никуда не делись. А эльфов осталось не так много. Люсьену я не доверяла, особенно после произошедшего. Киной был моим студентом, не хотелось бы его подставлять под удар. Оставался красавчик ректор, с которым нас связывала тайна!»
— Господин ректор! Прошу прощения, вы не могли бы уделить мне минуту? У меня есть очень важный вопрос.
Артэо нехотя повернулся.
— Что за вопрос?
— Личного характера.
— Вопросы личного характера я с вами обсуждать не буду.
— Это не займёт много времени.
— Я же сказал.
— В ваших же интересах остаться, — многозначительно произнесла я. — И закройте, пожалуйста, дверь. Не хочется, чтобы нас кто-нибудь подслушал.
Элв нахмурился, но просьбу выполнил.
— Решили уволиться? — с надеждой спросил мужчина.
— Почти.
— И что это значит?
Артэо подошел ближе.
Длинные белые волосы, острые кончики ушей, глаза цвета бутылочного стекла и правильные черты лица. Красивый мужчина.
— Через девять дней в академии состоится новогодний бал.
— Знаю.
— В полночь вы должны будете поцеловать меня у всех на виду, — быстро произнесла я, наблюдая за его реакцией.
Артэо побледнел:
— Что?
— Вы же прекрасно слышали. Ровно в полночь, вы поцелуете меня на балу у всех на глазах, и я навсегда покину эту академию.
«И этот мир тоже!»
Элв изучал меня несколько секунд, а потом мотнул головой и решительно произнёс:
— Нет!
— Вы не поняли. Это не просьба, Артэо. Если вы не хотите, чтобы кто-нибудь узнал… о нашем соглашении…
Я замолчала, давая ему возможность самому всё понять и оценить риски.
— Хватит! Я не буду больше это терпеть, Катриэль. Можешь рассказывать всем всё что считаешь нужным, но целовать тебя не стану! Ни на балу, ни где-то еще!"Ого! Надо же какое сопротивление. Я даже и не думала, что Артэо начнёт так сопротивляться! Нет, я понимала, что в восторге ректор не будет, но, чтобы так агрессивно… тут явно все не просто».
— Почему?
— Потому что я не позволю тебе снова сломать мою жизнь, — заявил ректор и ушел, хлопнув за собой дверью.
Ответ появился ближе к вечеру, когда я почти уже дошла до своей комнаты.
Физическая работа не пришлась этому телу по душе и у меня болезненно ныли все клеточки. От гари и пыли чесался нос, но я не могла унять этот зуд, боясь, что размажу грязь по лицу.
Странно хотелось быстро искупаться и забраться в постель.
Я брела по коридору, радуясь, что этот день наконец закончился. Там меня и поймал Эшфорт.
— Твоя элва перешла на мясо! — торжественно заявил Витторн прямо с порога.
— Она не моя, — автоматом отозвался Эшфорт и только потом оторвался от бумаг и удивленно взглянул на друга: — Что ты сказал?
— Алари Орэйо перешла на мясо, — с готовностью повторил он, входя в кабинет.
— Что значит перешла на мясо?
— Она его съела. Два больших, прожаренных куска мяса. Представляешь?
Витторн подошел к столу и сел в кресло, довольно улыбаясь и закинув ногу на ногу. Было видно, что он наслаждается произошедшим.
— Ты шутишь.
— Своими глазами видел. И не только я. Еще около сотни студентов.
— А ты уверен, что это было мясо?
Всё еще отказывался в это верить декан.
— Я попробовал. Мясо. И она ела. Довольно улыбаясь и жмурясь от удовольствия. У алари, кстати, оказался весьма отменный аппетит.
Эшфорт откинулся на спинку кресла.
— И что это означает?
— Что всё становится еще интереснее. Как тебе, кстати, её новый наряд?
— Весьма провокационный.
— Ножки отметил? — подмигнув, спросил Витторн. — А фигуру?
— Прекрати, — нахмурился мужчина, — не стоит это обсуждать.
— Лишь констатирую факты. Она действительно одна из первых красавиц Вечного леса, не зря столько высших элвов боролось за её сердце.
— У Катриэль Орэйо нет сердца.
Эшфорт с шумом отложил папку на край стола.
— Раньше может и не было, а сейчас появилось.
— Способность чувствовать и сопереживать просто так не появляется, — фыркнул синеглазый мужчина.
— Почему же просто так? Она же умерла.
— Почти умерла, — поправил его Эшфорт. — Выжила и продолжает травить мне жизнь.
— Ты знаешь, — произнёс Витторн, задумчиво потерев подбородок. — Мне кажется, всё не так просто. Ты слышал о перемещении?
— Какое перемещение ты имеешь в виду?
— Обычное. Одно тело, две души, — просто ответил мужчина, вытягивая ноги.
— Две души? — переспросил Эшфорт и скептически скривился. — Ты серьёзно?
— А что тебя смущает? Вполне нормальное явление…
— О котором уже лет триста никто не слышал.
— Самое время напомнить о себе.
Декан недоверчиво хмыкнул и провел рукой по щетине.
— Значит, ты думаешь, что в теле Катриэль сейчас кто-то другой?
— А почему бы и нет? Сам подумай, сразу всё становится логично и понятно.
— Тогда почему она не признается в этом? Почему она не сказала, что не Катриэль?
— А ты бы стал? Неизвестный мир, непонятные люди. Не понятно кто друг, а кто враг. И если вспомнить репутацию Катриэль, то бояться ей стоит всех и каждого. Начиная с тебя. Что ты сделал, когда увидел её утром после покушения?
— Сообщил о том, что собираюсь её арестовать по обвинению в покушении на княжну.
— Ну вот. Понятное дело, что она молчала.
Эшфорт некоторое время смотрел на друга, а потом покачал головой:
— Ерунда всё это.
— Я не настаиваю, но ты обдумай вариант с перемещением.
— Он звучит слишком невероятно.
— Невероятно не значит невозможно. Ты же знаешь.
— Грей… А Витторн и вы здесь.
В кабинет быстро вошел ректор, но, увидев фокра, нерешительно застыл на пороге.
— Я помешал?
— Что-то случилось, Эрион? — поднимаясь, спросил декан, от которого не укрылся взволнованный вид друга.
— Орэйо.
— Опять?
Эшфорт выразительно глянул на друга: «А я что говорил!»
— И что она натворила? — спросил Витторн. — Не переживайте, Артэо, я на вашей стороне.
— Всё нормально, — кивнул синеглазый декан. — Ему можно доверять.
— Она велела поцеловать её на новогоднем балу у всех на глазах в полночь!
Фокр раскашлялся, словно подавился.
— Что велела сделать? — переспросил Эшфорт.
— Поцеловать!
— Надо же, как интересно, — пробормотал Витторн. — Вот только зачем ей это?
— Я знаю, — отозвался декан — А ты говоришь, она изменилась. Ничего подобного. Катриэль Орэйо снова начала ломать чужим жизни.
— Грей, — пробормотал ректор.
— Я разберусь! Сам!
Мужчина вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
— Надо же… а она его зацепила, — вдруг произнёс Витторн.
Я ведь почти дошла до своей комнаты, когда откуда-то сбоку выскочил Синеглазка.
— Ну ты и стерва! — прошипел Эшфорт, хватая за руку и притягивая к себе.
— Что? В чем дело?
Синие глаза горели от такой ненависти, что стало страшно.
Это нападение было таким неожиданным, что я даже растерялась.
— Думаешь, я позволю тебе?
— Пусти, мне больно, — выдохнула, испуганно глядя на мужчину.
— Больно? Это самое малое, что я могу тебе сделать, алари.
Последнее слово он буквально выплюнул, продолжая сжимать локоть.
— Я знал, что ты дрянь, но не думал, что до такой степени.
Я судорожно вздохнула, чувствуя, как от боли и обиды сжимается горло.
— Вы не смеете так со мной разговаривать!
— Три года назад ты отказала ему, а сейчас решила поиграть? Зная, что Дейра согласилась после стольких уговоров? — продолжал рычать мужчина.
— Дейра? — пробормотала я. — Причем тут она?
В сердце стали поселяться нехорошие подозрения.
— Дейра Фрэнс! Та самая Дейра, помолвку с которой Артэо объявит на новогоднем балу! Только не говори, что ты забыла!
— Нет, я…
— Что? Решила просто поиграть? Сломать им жизнь? В твоем стиле, алари, играть чужими судьбами. Поздравляю, ты истинная дочь своих родителей!
— Ты не понимаешь, — попыталась оправдаться я.
— Поздравляю, ты усовершенствовала свой актерский талант… я даже почти поверил, что ты изменилась, — отпуская локоть, заявил мужчина и отошел с таким видом, будто ему противно даже стоять рядом со мной.
— Я другая! А ты! Ты! Ничего не знаешь! Я просто хочу вернуться домой! — выкрикнула в ответ и, воспользовавшись замешательством мужчины, бросилась вперед.
Оказавшись в комнате, захлопнула дверь и защелкнула замок.
Не прошло и двух секунд, как Эшфорт тут же забарабанил в дверь кулаками.
— Открой!
— И не подумаю! — выдала я, отступая назад.
— Открой сейчас же!
— Уходи!
— Что значит ты хочешь вернуться домой?!
— А это вас не касается, дан Эшфорт! И не смейте больше ко мне подходить!
— Алари…
— И Артэо передайте, что ему бояться нечего!
— Катриэль… — он произнёс моё имя тихо, но я услышала и сердце ёкнуло. — Открой, пожалуйста, нам надо поговорить…
— Нет, — упрямо повторила я. — Разговаривать с вами я не буду! Никогда! И если… если вы посмеете подойти ко мне, я… я всё расскажу родителям!
Тишина и едва слышное:
— Прости…
Или может мне показалось.
Я еще долго стояла у двери, прижимаясь к ней лбом и вслушиваясь в то, что происходило за ней.
И то, как ушел Эшфорт, я тоже услышала, но всё равно долго не могла прийти в себя и успокоиться.
— Полностью с тобой согласна!
Только один человек в этом мире мог прочитать мои мысли и ответить на них, не боясь реакции.
Не совсем человек, конечно.
— Ты! — выдала я, обернувшись.
И даже почти не удивилась.
На моей кровати, забравшись на неё с ногами в окружении множества подушек, восседала фея и пожирала мороженое со знакомой и такой родной надписью: «Baskin Robbins»!
— Будешь? — спросила она и отправила в рот еще ложечку мороженого.
Фея сменила наряд. Вместо жуткой розовой формы официантки на ней было пышное бальное платье с огромным воротником жабо. Оно было белого цвета, украшенное полупрозрачной органзой с блестками. А пышный начес украшала крохотная диадема, вроде тех, что продают в каждом киоске.
— Сменила имидж? — поинтересовалась я.
— Решила больше соответствовать сказке про Золушку, — продолжая поедать мороженое, ответила она. — Как тебе?
— Давай карету, туфельки и разойдемся.
— Это слишком скучно! Так ты будешь мороженое?
— А новая упаковка есть?
Я прошла через комнату и села у камина, с наслаждением вытянув уставшие ноги.
Мечты о душе и кровати стали все более соблазнительными.
Женщина укоризненно на меня глянула, но пальцами щёлкнула.
Хлопок — и рядом на столе появилось знакомое розовое ведерко.
— Миндально-фисташковое, — прочитала я. — Спасибо.
Фея отсалютовала мне ложкой и снова вернулась к поеданию холодного десерта.
Я открыла ведерко и положила крышку на столик.
— Зачем явились? — поковыряв ложкой мороженое, поинтересовалась у нее.
— Такое ощущение, что ты не рада меня видеть.
— Я больше обрадуюсь, когда ты вернешь меня домой, — произнесла в ответ и отправила в рот первую ложку.
— Все в твоих руках.
— Я работаю над этим.
— Не очень хорошо. У нас проблемы, Катриэль.
— Я — Катя, — тут же поправила я её.
Фея пригрозила мне пальцем.
— Не в этом мире, дорогая. Давно уже пора принять себя в качестве элвы.
— Это не обязательно. Через неделю я вернусь домой. Так, что тебе нужно? До бала еще уйма времени. Я справлюсь.
— Они знают, — вдруг произнесла фея и облизала ложку.
— Кто и что знают?
— Витторн и Эшфорт. Они все поняли.
Я поставила стаканчик и медленно выпрямилась, чувствуя, как от холода занемели пальцы. Воздействие холода или страха? Разобрать сложно.
— Что они поняли?
— Что ты не Катриэль.
Теперь онемели не только пальцы. Я словно вся заледенела. И мороженое тут было не причём.
— И что теперь? — прохрипела едва слышно. — Они сдадут меня или сами арестуют?
Фея молчала, специально оттягивая время и доводя меня тем самым до нервного приступа. Конечно же, я не выдержала.
— И? Почему ты молчишь? Все плохо? Это мороженое, как последнее желание приговоренного? Тогда мне еще торт со взбитыми сливками и ведро черешни.
Странно, но меня начало отпускать.
Конечно, страшно, до колик и дрожи по всему телу. Но в то же время было на удивление спокойно. Словно все это происходило не со мной.
— Обойдешься без торта. Пока. Мы меняем условия игры!
Фея взмахнула рукой, и ведерко с мороженым исчезло. Оба ведерка.
— Моя жизнь — это не игра.
Воззвать к совести феи не получилось.
На неё мои слова никак не повлияли.
— Для тебя — нет. А для меня — да. Игра, правила которой устанавливаю я. Очень не люблю, когда их нарушают, Катриэль.
— И как же я их нарушила? — спросила я, проглотив обращение.
— Ты слишком хорошая. Правильная до тошноты. Неужели так сложно побыть стервой?
— Это риторический вопрос или мне надо отвечать? — фыркнула я, закидывая руки за голову. — Вот вы пробовали быть хорошей? Не ломать чужие судьбы? Вот возьмите и попробуйте побыть хорошей. Вдруг понравится.
— Я судьбы не ломаю, я их соединяю. Разные вещи, дорогая.
— Ну, конечно. И, наверное, мне надо радоваться. Только не получается почему-то.
— Говорю же, плохо стараешься. Paз эти двое оказались такими умниками и поняли, что Катриэль — это не Катриэль, то будем действовать так. Подтверждать это или нет, решай сама. Но рассказать условия возвращения ты не сможешь.
Я некоторое время молчала, обдумывая сказанное.
— То есть, если хочу, я могу рассказать фокру и Синеглазкe, что я Катя с планеты Земля? — спросила насмешливо, всё еще с трудом веря в сказанное.
— Да.
— И что они сделают? Казнят меня или посадят в клетку для опытов?
— А я откуда знаю. Попробуй и узнаешь, — равнодушно отмахнулась от меня фея.
— Гениально. Рискни и погибни.
— Можешь не рассказывать. Доказательств у них нет. Пока.
— Это понятно. Иначе они бы уже были здесь, — отозвалась я и уточнила: — Но рассказывать про бал и поцелуй я не должна.
— Ты и не сможешь. Уже не сможешь. Я тебя заколдовала.
Я с удивлением на неё уставилась:
— А кукарекать я не начну? Или лаять?
Никаких изменений в себе я не ощутила.
Даже пощупала себя, похлопала по ногам, но всё осталось таким же.
— Интересное предложение, но нет... Теперь всё зависит от тебя, Катриэль.
— Как будто раньше было иначе.
— Нет. Расслабься, это так весело!
Фея мне подмигнула и исчезла.