Оставшийся вечер прошел без потрясений.
Больше незваных гостей не было.
Только ближе к ночи зашла Дейра, принесла пару учебников, мои тетради и записи. Положив всё на столик, она сухо спросила о самочувствии и, не дожидаясь ответа, повернулась к выходу.
— Подожди, а Люля? — быстро спросила я, пока Мальвина не ушла. — Как она?
Уверена, русалка знала последние новости, но мне почему-то не рассказывала.
Дейра повернулась и поджала губы, смерив меня подозрительным взглядом.
— Серьёзно? Ты действительно волнуешься о какой-то домовушке? — после небольшой заминки спросила она.
Это уже начало раздражать.
Понимаю, что Катриэль не отличалась душевностью и любовью к ближним, но нельзя же так реагировать на каждый мой вопрос.
— Она мой друг.
Мальвина фыркнула, скрестив руки на груди и вызывающе на меня глянув:
— У тебя нет друзей.
— То, что ты мне не нравишься, не говорит о том, что друзей у меня нет, — тут же парировала я.
— Нет и никогда не было. Великая Катриэль Орэйо не нуждается в подобном. Особенно, если это низшие существа.
— Я изменилась, — процедила в ответ, уже жалея, что завела этот разговор.
— Интересно, с чего вдруг?
— А вот тебя это не касается и отвечать на вопросы я не обязана. Так ты расскажешь, как Люля?
— Состояние удовлетворительное, — нехотя сообщила Дейра, а потом вдруг спросила: — Что тебе надо от Эшфорта?
— А тебе-то что? — сразу же насторожилась я.
— Не хочу, чтобы ты сломала ему жизнь.
— У тебя вроде есть жених, Дейра. Или одного мало, решила получить сразу двоих?
— Он мой друг! — вспыхнула девушка. — И я не хочу, чтобы он пострадал из-за такой… как ты.
— Похвально, — ледяным тоном ответила я. — Но то, что происходит, касается только нас. Так что убери свой любопытный нос, пока его тебе не оторвали!
— Отлично!
Девушка вышла, с силой хлопнув дверью, а я откинулась на подушки, глядя в потолок.
Как ни прискорбно это признавать, но ведь Мальвина кое в чем права. Мне не стоит ломать Эшфорту жизнь. И себе тоже.
С родителями Катриэль всё-таки пришлось связаться.
Только не вечером, а на следующее утро.
Выспавшись, я обнаружила на стуле аккуратно сложенное и чистое платье нежного василькового цвета. А еще домашние туфельки, сорочку и чулки. Неважно, кто всё это принёс, я была очень благодарна за одежду. Наконец-то можно было избавиться от больничного халата и сорочки.
Умывшись и переодевшись, я вернулась в палату и достала образор.
Но звонить не спешила.
Около минуты я просто сидела, вглядываясь в черную гладь зеркала и собираясь с силами.
— Эшфорт сказал, что они сами меня боятся, — пробормотала я, сжимая ручку. — Значит, ничего серьёзного мне не грозит. Пусть орут, угрожают, но я справлюсь.
Комбинацию, активирующую образор, я вспомнила сама.
Нажала на розочку в центре. Два коротких и один длинный.
Чернота постепенно растворилась, и поверхность зеркальца вновь стала гладкой и сверкающей. Полюбовавшись своим отражением, я наклонилась и тихо прошептала имя матери:
— Тэлиэль Орэйо.
Сначала ничего не происходило.
А потом спустя секунд тридцать зеркало покрылось рябью, сквозь которую постепенно стал проступать образ красивой и холодной снежной королевы.
— Катриэль! — произнесла элва, нахмурив светлые, почти прозрачные брови. — Ну наконец-то!
— Доброе утро, матушка.
Она осталась всё-такой же невероятной и неземной.
Глаза цвета льда, нежно-розовые пухлые губы, аккуратный носик и волосы цвета лунного серебра. Женщину можно было принять за ровесницу собственной дочери, такой совершенной и юной она выглядела.
— Почему ты не отвечала? — повелительно спросила Тэлиэль.
— Отдыхала.
— Это не ответ, Катриэль. Впрочем неважно. Немедленно возвращайся в Вечный лес.
— Нет.
По совершенному лицу прошлась некрасивая гримаса, на мгновение исказившая лицо.
— Ты не поняла, Катриэль. Это приказ. И он не обсуждается, — с нажимом повторила она.
— Это вы с отцом не поняли, — тихо, но четко ответила в ответ. Оказывается, спорить с родителями совсем не страшно. Даже с такими грозными и опасными. — Я никуда не поеду. И заставить вы с отцом меня все равно не сможете. Так что даже не старайтесь. Это бесполезно.
Тэлиэль несколько секунд смотрела на меня и только потом произнесла:
— Если ты не подчинишься приказу, мы не сможешь тебе помочь.
«Ага, решила зайти с другого бока. Всё равно не выйдет!»
— А с чего вы взяли, что мне нужна помощь?
— Твои эксперименты слишком далеко зашли, Катриэль. Бастард не остановится. И когда он всё узнает, тебе не поможет даже родовая защита.
Бастард — это Эшфорт.
Я как-то забыла, что он незаконнорожденный.
За что они его так ненавидят? Неужели факт рождения вне брака может вызывать такое отторжение? Или причина в чем-то другом?
Интересно, что бы сказала чета Орэйо, узнай они, что Грею известно намного больше, чем им? И уничтожать меня он точно не собирается.
— С Греем Эшфортом я разберусь сама.
На этот раз судорога, пробежавшая по совершенному лицу родительницы, оказалась сильнее, мощнее и некрасивее.
— Ты называешь бастарда по имени? — прошипела элва, сощурив глаза цвета льда. — С каких это пор, Катриэль? Что происходит? Неужели слухи правдивы?
— Какие слухи? — тут же насторожилась я.
Сомневаюсь, что о наших отношениях с Эшфортом шепчутся в кулуарах королевского замка или в закоулках Вечного леса.
Нет, причина явно в другом. У дрожащих родителей в академии есть чьи-то глазки и очень любопытные ушки.
И кто же на меня стучит?
Киной? Хочет выделиться перед будущей тёщей и тестем? Вполне возможно. Парень на многое был готов, чтобы затащить Катриэль под венец.
Или всё-таки кто-то другой?
Например, ректор Артэо с глазами цвета бутылочного стекла и жгучей неприязнью к моей скромной персоне? Тот самый, которому элва отказала несколько дней назад, сильно унизив. Вдруг у матушки тоже есть на него какой-нибудь компромат?
Следующей кандидатурой был Люсьен. Этот склизкий червяк мог за деньги сдать собственную мать. Да и отомстить мне ему есть за что.
Ох, Катриэль, что ж ты столько врагов-то нажила? Как в них разобраться?
— Что ты и этот… бастард в последнее время тесно общаетесь, — ответила элва, скривившись так, словно только что целый лимон съела, да еще без сахара.
Да и тон такой словно мы не «общаемся», а прилюдно занимаемся сексом в общественном месте.
Всего лишь покатались на горках, поели вкусностей на морозе и сходили погулять по лабиринту. Ничего противоправного. Он меня даже ни разу не поцеловал, а они уже крик подняли!
— Я должна спрашивать у вас разрешение? — невинно уточнила у неё.
— Ты должна помнить о том, как это опасно! Эшфорт — зверь. Ради мести он может уничтожить нас!
Так я и думала. Дражайшая матушка беспокоилась больше о своей персоне, чем о родной дочери.
— С Эшфортом я разберусь сама.
— Катриэль! Не знаю, что ты задумала, но остановись! И вернись в Вечный лес, — вновь попыталась воззвать к моей совести элва.
— После новогоднего бала, — пообещала я, решив её сильно не мучить. — И еще у меня для вас с отцом отличная новость. Я приняла предложение Киноя Мирэйо.
— Приняла? — недоверчиво переспросила матушка.
Надо же, как Катриэль их запугала, раз они в каждом слове дочери ищут подвох и скрытый смысл.
Хотя в данном случае этот самый скрытый мотив действительно был. Я ведь лгала, и после новогоднего бала они получат тело бездыханной дочери.
Даже немного жалко их стало.
— Да. Об этом будет сообщено на новогоднем балу. Не раньше.
Надеюсь, она поняла смысл моей фразы и не станет давать объявления в газеты и журналы, а также рассказывать всем и каждому.
— Какая хорошая новость. Но почему именно в академии. Правильнее будет сделать это в нашем особняке, в присутствии трех сотней гостей. Я могла бы…
— Не могла, — оборвала её я.
Кажется, Тэлиэль мысленно уже прикидывала как по-быстрому организовать вечеринку на пару сотен гостей.
— Я же попросила никому пока не говорить, — напомнила ей. — Иначе всё отменю!
Элва недовольно поджала губы.
— Хорошо.
— Вот и отлично. Отцу всё сообщишь сама?
Матушка кивнула.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Катриэль, — произнесла Тэлиэль прежде, чем отключиться.
Я тоже на это очень надеялась.
После разговора с матушкой, я вышла из палаты, рассудив, что пусть меня и заперли в лазарете, но погулять по коридорам-то можно.
А то так со скуки умрешь, сидя в четырех стенах. Конспекты, книги и тетради — это, конечно хорошо. Есть возможность освежить память и даже чему-то научиться. Но мне хотелось движения.
Только я шагнула из палаты, как мне навстречу выскочила уже знакомая медсестра. Кажется, Бри. Именно так её вчера называл Грей.
— Доброе утро, алари, желаете что-нибудь?
— Доброе, — поздоровалась я, решив быть вежливой. — Я желаю завтрак.
— Принести его в вашу палату? Есть какие-то пожелания или предпочтения?
— Нет, пожеланий, как и предпочтений, у меня нет.
Возвращаться назад в палату не хотелось. Но если Бри задала вопрос, значит есть какие-то варианты.
— Я могу поесть в столовой? — спросила у неё.
Здесь же должна быть отдельная столовая? В земных больницах, например, была. И раздаточная тоже.
— Есть, — не очень уверенно произнесла девушка. — Если вы уверены…
— Уверена, — решительно перебила её я. — Веди.
Столовая оказалась совсем недалеко. Пару раз свернули, немного прошли и оказались в светлой уютной комнате с небольшими белыми столиками и ароматом еды, от которого тут же заныл желудок.
Здесь было тихо и неожиданно безлюдно. Только в углу я заметила внушительную фигуру огромной зеленокожей труллы.
«Пруф! А она-то, что тут делает?»
Ответ нашелся почти сразу. Огромная ручища… дамы была перебинтована.
— Может присядете, а я вам всё принесу? — предложила Бри.
А что дальше? С ложечки начнёт меня кормить?
— Не стоит. Сама справлюсь.
Я направилась к раздаточному столику, с любопытством рассматривая еду за стеклянной ветриной. Совсем как дома, даже блюда не сильно отличались.
Девушка поспешила за мной, готовая в любую минуту оказать самую посильную помощь.
Взяв поднос, я широко улыбнулась поварихе гнуму, которая стояла на раздаче. Кажется, стало только хуже, потому что дама вздрогнула и дернулась, едва не слетев с табурета, на котором стояла.
— Доброе утро, — поздоровалась я.
— Доброе, — с опаской ответила та, бросив вопрошающий взгляд в сторону Бри, которая продолжала маячить у меня за спиной.
Ладно, не будем акцентировать на этом внимание.
— А блинчики у вас с чем?
— Эти с творожной начинкой, а эти с мясной.
— Отлично. Мне и те, и те. По две шутки. А это у вас омлет?
— Да, — продолжая на меня таращиться, ответила повариха.
— Хорошо. Положите еще омлет.
А что такого? Стресс возбуждает аппетит. А моя жизнь в последнюю неделю — один сплошной стресс.
— И чай.
Поставив всё на поднос, я направилась к ближайшему столику.
— Давайте, я понесу, — продолжала уговаривать Бри, идя рядом.
— Спасибо, я сама.
— Но…
Вот же надоедливая.
— Там тебя, наверное, пациенты ждут, — многозначительно произнесла я, намекая, что пора бы уже отсюда идти и оставить меня одну с моим завтраком.
— Вы мой единственный пациент.
«Счастье-то какое!»
— Хорошо, — присаживаясь, со вздохом сказала ей. — Тогда иди и бери себе поднос.
— Зачем? — искренне удивилась девушка.
«Действительно не знает или притворяется?»
— Набирай завтрак и садись рядом.
Доходило до неё долго. Зато лицо стало таким комически смешным. Огромные глаза, приоткрытый от удивления рот.
— Но… нам не положено, — наконец смогла произнести девушка.
— Не положено стоять надо мной и смотреть, как ем. А вот разделить со мной завтрак — очень даже. Так что, если ты ко мне приставлена, то бегом марш исполнять.
— Я уже завтракала.
По глазам видела, что врёт.
— Ничего страшного. Второй завтрак тоже очень полезен для организма. Бри, ты же должна следить за моим состоянием. Так вот, если ты не сделаешь всё то, что я попросила, моё состояние резко ухудшится. Так что, Муля, не нервируй меня.
— Кто? — совсем растерялась Бри.
«Ой, опять вырвалось!»
— Ты! — буркнула я, размешивая чай ложкой. — Иди уже.
На этот раз она послушалась, хотя и неохотно. Наверняка подозревала какой-то подвох, но какой — понять не могла.
Не прошло и двух минут, как девушка вернулась, неуверенно присаживаясь напротив. На её подносе стоял чай и тарелка, на которой одиноко лежал совсем маленький пирожок.
— И это всё? — поинтересовалась я, только что съевшая блинчики с мясом.
— Да.
— Ясно.
С тяжелым вздохом, я протянула ей свою тарелку, на которой еще оставались блинчики с творогом.
— Держи.
— Зачем? Не надо!
Бри, красная как рак, усиленно замотала головой.
— Держи уже. У меня еще омлет есть. Голодная не останусь.
Тем более здесь и так всё бесплатно. Но из-за страха передо мной девушка боялась есть. Словно ожидала, что я подниму её на смех или вылью чай на голову.
— Я бы взяла, — продолжала роптать Бри.
— Тогда иди и возьми. Нечего на меня голодными глазами смотреть.
Она бросила на меня несчастный, полный муки взгляд и снова вернулась к раздаточному столу.
Но побыть одной мне не дали.
— Орэйо, — раздался над головой знакомый бас, от которого по позвоночнику прошелся холод.
Отложив вилку в сторону, я повернулась, задрав голову.
«Пруф».
Надо мной огромной зелёной горой возвышалась трулла, угрожающе сдвинув кустистые брови. Бантика на её плоской голове больше не наблюдалось, и почему-то от этого стало еще тревожнее и страшнее.
— Вы что-то хотели? — максимально вежливо спросила я.
Бри, которая уже возвращалась с новой тарелкой, испугано замерла, не зная, что делать дальше. То ли меня спасать, то ли сесть в первом ряду и наблюдать за расправой.
— Орэйо, — пророкотала зеленая дама, обнажив клыки в жутком оскале.
Каждый такой зуб размером с мой указательный палец.
— Да, я вас слушаю.
Самое главное не поддаваться панике. Она же как хищница, почует страх и сожрет. Причем фигурально.
— Все говорят, что ты изменилась, — вдруг выдала трулла.
«Господи, да кто ж эти «все»? почему о них всё время говорят?»
— Люля вон ради тебя на проклятье бросилась.
— Люля? — переспросила, забыв о страхе. — Бросилась? А вы откуда знаете?
— Знаю. — Пруф потёрла с неприятным звуком подбородок ногтями. — И Эшфорт за тебя просит. Дан хороший, просто так выслуживать не станет, особенно перед такой… как ты.
Еще бы знать, что это значит.
— Да, я изменилась, — более уверенно подтвердила я.
Трулла вновь кивнула, изучая мне крохотными глазками, а потом выдала:
— Тогда поможешь мне с платьем.
Бри от удивления едва поднос не уронила, лишь в последний момент успела перехватить посильнее. Да я сама чуть со стула не упала, когда услышала.
— Я?
Попроси она меня убить кого-нибудь, я бы и то так не удивилась. Но платье?
— Ты ж вроде в моде шаришь.
Я на всякий случай кивнула.
— Да и Грей сказал, что поможешь, — продолжила Пруф, снова оскалившись.
Кажется, это у неё была такая улыбка. Жуткая, страшная, но улыбка.
«Грей? Грей! Так это его рук дело? Но зачем?»
— Х-хорошо.
— Ты ешь.
Трулла осторожно ткнула меня в плечо. Но с её силищей было весьма болезненно. Как бы синяк не остался.
— А я к тебе потом зайду. В палату. Тоже лечусь. Руку долгозрыз подрал. Зверюга неразумная.
Я просто кивала.
Не думаю, что Пруф нужны были мои ответы. Поэтому я улыбалась и кивала, пытаясь понять, куда влезла по прихоти Грея.
— Ну и лады, — отозвалась она, возвращаясь на своё место.
Бри решилась подойти ко мне лишь через пару минут. И смотрела с таким странным выражением, что я сама себя бояться начала.
Позавтракав, я вернулась к себе в комнату и принялась ждать.
Может, это страшный сон и всё, что происходило в столовой, лишь показалось?
Была и другая мысль. Очень хотелось найти Грея и придушить собственными руками! Экспериментатор!
Не прошло и десяти минут, как ко мне постучали. Судя по тому, что от каждого удара дверь жалобно скрипела и дрожала, это была трулла.
— Входите. Открыто! — произнесла я, поднимаясь.
Уж если встречать неприятности, то только стоя.
Для того, чтобы войти в проем, Пруф пришлось сильно нагнуться, да еще пройти боком. И всё равно она умудрилась задеть небольшую тумбочку у двери. Стоящая на ней баночка с какой-то жидкостью (кажется, успокоительные капли) качнулась и упала, разлетевшись на куски.
В палате ощутимо запахло травами и микстурами.
Если бы захотела, я смогла бы с закрытыми глазами легко разобрать состав зелья по составляющим.
Память Катриэль становилась всё сильнее. И то, что раньше казалось невероятным и невозможным, обретало четкие очертания.
Травы и составы уже не казались непонятными, а приобретали свойства и качества, нужные для работы.
— Ой! — пробасила трулла, замирая и глядя на меня виноватыми глазками.
— Ничего страшного, — улыбнулась я, пытаясь приободрить застывшую Пруф.
В мощных руках у неё были какие-то смятые листы с неровными краями и заломанными уголками.
— Что там у вас?
Я шагнула вперед, протягивая руку.
Уж если Грей просил помочь ей, то так и стоит сделать.
И если честно, мне самой было интересно. Дама была такой большой, зеленой, немного смешной и всё равно угрожающей. Но при всей своей устрашающей внешности она выглядела удивительно беспомощно и даже наивно.
— Ну… это… платья, — несчастным голосом вздохнула трулла.
— Я могу посмотреть?
— Ага… я любимые принесла.
Пруф вручила мне вырванные из модных журналов листы и выжидательно на меня уставилась, практически касаясь макушкой потолка.
Розовый.
В разных вариантах и оттенках. А еще объёмные рюши, оборки в несколько слоёв, кринолин, корсет, блестки и банты всех видов и размеров.
Столько розового я не видела даже на барби. И представить зеленокожую труллу в таком… нет, слишком жестоко.
— Плохо, да? — грустно спросила она, верно расценив моё молчание. — Не понимаю я в них… в платьях-то.
— Совсем не плохо, — тут же ответила я. — Очень красиво и оригинально.
Особенно для девочки трех лет. Только ей позволительно носить такой оттенок светлой фуксии в сочетании с блестящим бантом на всю грудь.
— Тебе так нравится розовой? — поднимая на неё взгляд, спросила я, переходя на ты.
Сейчас это показалось уместным и правильным.
Вспомнился тот бантик на её голове, который я увидела в первую встречу. Он тоже был розовый и блестящий.
— Ну это… девчачий цвет. И я... ну вот…
Щеки Пруф из зеленых вдруг стали коричневыми.
Я даже испугалась на мгновение, а потом поняла, что это она так смутилась и покраснела.
— Ты тоже девушка, — пришла я ей на помощь.
— Ага. Всего пятьдесят пять, — с готовностью отозвалась гигинтша.
— Совсем молодая. Ты не против, если мы возьмем за основу другой цвет? И фасон. Мне кажется, платья с пышной юбкой для легкомысленных девиц. А ты дама серьёзная.
— Да.
Она приосанилась и расправила широкие плечи. А её макушка тут же уперлась в потолок, заставив труллу слегка пригнуться.
Какой цвет может подойти к зеленому оттенку кожи?
— Как насчет цвета горчицы? — не очень уверенно предложила я. — Прямой покрой, закрытые плечи, никаких фонариков.
Бросившись к столику, схватила лежащий там магический карандаш и быстро начала рисовать прямо поверх одной из модели. Трулла тут же подошла и встала рядом, из-за плеча наблюдая, как я рисую линии, моделируя новой фасон платья.
— Прямой вырез. Расклешенная юбка, — перечисляла я, всё больше увлекаясь. — её можно сделать изумрудной.
— Зеленый? — в голосе Пруф проскользнуло разочарование.
— Не зеленый, а изумрудный. Тёмный и насыщенный. С набивным рисунком. Я видела такую ткань в салоне кроу Эрментины.
— Не выйдет, — горестно вздохнула та, покачав косматой головой. — Не примет меня кроу. Не её уровень.
— Примет. Если от меня придешь. Так что никуда она не денется. Именно изумрудный с набивным рисунком. Он будет красиво переливаться на свету. На корсет и рукава возьмём темно-горчичный. Можно пустить оторочку по краю и украсить камнями.
— Дорого, — вновь попыталась робко возразить трулла.
— Не настоящими. И совсем немного. Много блеска будет лишним. А на голову… — Я замерла, бросив оценивающий взгляд на Пруф. — На голову лучше шляпку с вуалью. Совсем небольшую, украшенную экзотическим пером.
— Каким пером?
— Черным!
— Э-э-эм.
В глазах труллы появилась самая настоящая паника. Кажется, я перестаралась.
Но её образ уже сложился в голове и, надо признать, получилось великолепно. Мне даже понравилось.
— Так. Не переживай, я всё устрою, — аккуратно складывая листок, решительно заявила я. — Сама договорюсь с кроу Эрментиной. Тебе лишь надо будет прийти для снятия мерок. И как можно скорее. А то до бала осталось всего четыре дня.
Пришла мысль, что и мне пора бы озаботиться бальным платьем.
— Ладно, — не очень уверенно отозвалась трулла, пятясь назад.
— Вот и отлично! Завтра утром и отправляйся.
— Странная ты всё-таки, алари, — произнесла Пруф, двигаясь в сторону выхода. — И совсем на себя не похожа.
— Это плохо?
— Удивительно. Не думала, что элвы могут быть такими.
— Какими?
— Живыми.
Я смотрела на неё секунды две, а потом расхохоталась, заставив удивленно крякнуть.
— Действительно. Очень точное замечание.
Пруф одарила меня таким взглядом, что я расхохоталась еще громче.
— Я это… пошла…
Она уже почти вышла, когда наткнулась в дверях на Эшфорта.
«Ага! Вот он-то мне и нужен!»
— Доброе утро, дан, — оскалилась трулла, пропуская мужчину вперед.
— Доброе. Я смотрю ты воспользовалась моим предложением. Как успехи?
— Отлично, — ответила я за неё.
А то мало ли что от счастья наболтает.
— Пойду я.
Пруф ушла и напоследок едва не снесла дверной проём, в который всё-таки врезалась макушкой.
— Ой! — пробасила она под треск дерева. — Извиняйте.
— Всё хорошо.
Грей проводил её взглядом и обернулся ко мне.
— Злишься?
— Недоумеваю, — отозвалась я, отворачиваясь, чтобы собрать листы на столе. — Зачем ты это устроил?
— Хотел показать всем, что ты другая. Что от прошлой Катриэль не осталось и следа.
— И поэтому предложил Пруф проконсультироваться у меня? Тебе не кажется это странным выбором.
— Зря ты так. Младшие народы хоть и не отличаются гениальным умом, но очень чуткие. Не зря же Люля сразу к тебе потянулась. Она почувствовала твою светлую душу.
— Кхм.
В этом был смысл.
— Их сложно одурачить. Они хорошо видят нутро каждого. Я не уговаривал Пруф довериться тебе. Лишь предложил. Если бы она вновь увидела черную душу Катриэль, то даже не подошла бы. Но она смогла рассмотреть другое. Тебя настоящую.
— Это всё хорошо. Но я всё равно не понимаю, зачем всё это, — произнесла я, присаживаясь на кровать.
Эшфорт прошелся по комнате, рассеянно потирая затылок и бросая на меня короткие и странные взгляды. Явно что-то задумал, но не знал, как мне сказать.
— И?
Мужчина сел на стул и быстро спросил:
— Ты никогда не думала остаться здесь?
— Что?!
— Остаться здесь в теле Катриэль, — продолжил Грей совершенно серьёзно.
— Ты с ума сошел?! — вскрикнула я.
— Почему?
— Да сотня причин! Меня все ненавидят.
— Неправда. Ненавидят не тебя, а Катриэль.
— Ага, только теперь я в её теле, — съязвила я.
— И ситуация стала меняться. Сначала Люля, теперь Пруф. Прошла всего пара дней, а отношение к тебе изменилось. От тебя перестали шарахаться.
— Но это не повод, чтобы остаться.
— А что повод? — тут же уцепился Грей.
— Это не мой мир.
— Но он может стать твоим. Он уже им становится. Разве ты не чувствуешь эти изменения? Что воспоминания Катриэль становятся твоими. Её знания, умения и навыки. Что прошлая жизнь уходит на второй план.
Так и было. Я уже давно замечала, но все не хотела верить.
— Зачем тебе это? — тихо спросила я, глядя ему прямо в глаза и пытаясь прочитать в них ответы на все вопросы. — Почему ты хочешь, чтобы я осталась?
Глаза вспыхнули ярко-синим пламенем, от которого сердце тревожно заныло.
— Такими талантами не стоит раскидываться, — тихо ответил Грей после небольшой заминки. — Никогда себе не прощу, если ты уйдешь.
«Не то! Совсем не то!»
Я едва не застонала от разочарования.
— Но ты попытался. Как продвигаются поиски виновного? Удалось доказать, что это Врида устроила?
Лучше это обсудить, чем вопрос моего прибывания в этом мире. Безопаснее.
— Нет. Она хорошо подготовилась и хорошо замела следы.
— Правда? — задумчиво пробормотала я, потирая подбородок. — А как насчет ловли на живца?