Грей Эшфорт
Катя исчезла.
Только секунду назад была в его руках, такая хрупкая, нежная… любимая. А потом раз — и исчезла, растворившись в воздухе.
— Нет, — пробормотала мужчина, хватаясь за голову. — Нет-нет-нет!
Этого не может быть! Просто не может. Она не могла исчезнуть.
Часы на старой башне показывали одну минуту первого.
Наступил новый год.
А он… получается, что он поцеловал её в полночь…
— Идиот! — рыкнул мужчина, сгибаясь от боли, разрывающей сердце.
Какой же он идиот. Нельзя было целовать её, нельзя!
Грей и не собирался. Не хотел.
Но Катя… Когда девушка вдруг появилась перед ним, такая красивая, нежная… когда она сказала, что остается, что любит… он просто отключился. Все мысли пропали, осталось только желание — взять, схватить, поцеловать.
И Катя. Его Катя! Вернулась домой.
— Я же говорила, что пожалеешь, — раздался рядом знакомый до боли голос.
Эрхаза в странном розовом платье с рюшами и оборками и короной на голове сидела на подоконнике, свесив ноги, и, прищурившись, смотрела на него.
Смеялась, издевалась.
— Верни её! — крикнул Эшфорт, шагнув к старой ведьме. — Верни её!
— Катриэль? Так она мертва. Была отравлена еще десять дней назад. Сейчас её тело находится в спальне. На кровать уложила, как положено.
— Верни мне Катю!
— Не могу. — Эрзаха пожала плечами. — Это она загадала желание. Как и ты загадал много лет назад. Помнишь?
Он помнил. Очень хорошо помнил.
— Ты меня вызвал, Грей. Вызвал и попросил изменить тебя. Убрать кровь ненавистной матери и сделать тебя похожим на отца. Не так ли?
— Так, — глухо произнёс мужчина, до боли сжимая кулаки.
— От элвов в тебе не осталось ничего. Я убрала светлые волосы, уши, миловидность. Но ты сам закончил образ. Стал коротко стричь волосы, даже бороду отпустил. Сделал всё, чтобы как можно меньше походить на мать. Чтобы вытравить само воспоминание о ней и вашем родстве.
— Верни Катю…
— Но при всём при этом ты всё равно остался наполовину элвом. Тем самым, которого загадала Катя.
— Я люблю её.
— Знаю, — улыбнулась ведьма, склонив голову. — Но за всё приходится платить. И я тебя предупреждала.
— Верни, — прошептал Эшфорт, хватаясь за голову. — Я откажусь от своего желания. Опять стану элвом, приму свою кровь… только верни.
— Не могу… Желание исполнено.
Катя
Голова кружилась, во рту солоноватый привкус крови, и в ушах странный давящий гул.
Бум-бум-бум.
Знала, что от поцелуя с Греем у меня снесет башню, но не так же буквально.
Застонав, я схватилась за голову, пытаясь прийти в себя.
— Катя? Катя, с тобой все в порядке?
Кто-то осторожно взял меня за плечо и чуть сжал.
— Сейчас… минуточку, — простонала я, пытаясь хоть немного отдышаться.
Музыка.
Это она била в голове.
Знакомый ритм и знакомые слова.
От неожиданности я открыла глаза.
Красное платье. Но совершенно другого оттенка. И короткое! Шпильки! Подстриженные волосы! Нормальные уши!
Я лихорадочно себя ощупала, чувствуя, как от осознания произошедшего обрывается сердце.
— Этого не может быть… не может быть, — забормотала я, отказываясь верить.
— Катя, тебе плохо?
Надо мной склонилось до боли знакомое лицо.
— Д-дима?!
Точно, мой шеф в дурацком костюме эльфа.
— Тошнит, голова кружится? — продолжал заботливо спрашивать он.
— Где Грей? — прохрипела я, поднимаясь со стула, на котором сидела, и схватила его за руку.
— Кто?
— Грей! Грей Эшфорт! Где он?
«Этого не может быть! Я не могла вернуться! Не могла! Меня поцеловал Грей! Не элв! А Грей! Тогда почему я вернулась?!»
— Я не понимаю, — покачал головой Дима, а потом вдруг обнял.
От неожиданности я замерла, поднимая на него ошеломленный взгляд.
— Кать, знаешь, а я не знал, что ты такая.
Его рука скользнула по моему телу, ощупала грудь и накрыла ягодицу, чуть сжимая.
— Ч-что? — опешила я.
— Красивая. Я вообще никогда не думал. Знаешь, мне кажется, я начинаю в тебя влюбляться, — дыхнув на меня перегаром, пьяно засмеялся Дима и полез целоваться.
— Дмитрий Иванович, — ахнула я, слегка отталкивая мужчину, — подождите.
«Вот и сбылась твоя мечта, Катерина! Хотела, чтобы тебя полюбил начальник? Получи и распишись! Не хочешь? Так поздно уже, надо четче загадывать желания!»
— Сопротивляешься. Меня это заводит. Я знаю, что нравлюсь тебе. Ты такими взглядами меня провожала, Катя. Я всё видел, — продолжал приставать начальник и даже умудрился поцеловать в шею.
Меня передернуло.
Я усилила напор и отпихнула любвеобильного шефа от себя.
— Дмитрий Иванович, держите себя в руках! — крикнула я, поправляя подол платья.
— Да брось ломаться. Тебе же нравится.
«И вот в это я была влюблена? Ужас какой!»
— Уже нет, — заявила я, бросаясь к выходу.
Надо срочно найти пальто и на улицу.
Быстрее. Как можно быстрее!
Знакомые высотки, мелкий дождик и лужи под ногами, запах города, который ни с чем не перепутать.
Я дома… Проклятье, я всё-таки дома.
Даже не застегнув пальто, бросилась бежать.
Вперед, к той многоэтажке, где было кафе.
«Она мне за все ответит! Она вернёт меня назад!»
Кафе не было.
Многоэтажка была. Та самая, я уверена. Подвал был. Но вот кафе с вывеской про фею не было. Вместо этого не менее яркая вывеска предлагала купить пиво. «1+1=3».
— Нет-нет-нет, — в отчаянии забормотала я, закрутившись на месте. — Этого не может быть.
«Наверное, я перепутала улицу! Или дом! Могла заблудиться!»
Но дом был тот, как и улица.
Только феи больше не было.
— Пожалуйста, нет…
Я всё-таки дала волю чувствам, которые так старательно сдерживала всё это время. Слёзы брызнули из глаз, у горла образовался ком.
— Ты солгала! Слышишь? — крикнула я в темноту. — Ты обманула меня, Эрхаза! Ты сказала, что меня должен поцеловать элв! И тогда я вернусь домой! Но это был Грей! Ты… ты обманщица!
Обессилев, я опустилась на мокрую лавочку, которая стояла рядом, и спрятала лицо в руках, не пытаясь сдержать рыдания.
— Пожалуйста… пожалуйста… верни меня… пожалуйста…
Мне никогда не было так больно.
Словно сердце вырвали из груди и выбросили на мостовую.
Было больно плакать, дышать, жить.
— Что ж вы, люди, такие непостоянные, — раздался знакомый голос совсем рядом.
Я аж подпрыгнула на месте, недоверчиво поднимая голову.
Фея. В строгом плаще и с черным зонтиком. На лице ни капли макияжа, белые волосы собраны в изящный пучок. Какой контраст с чокнутой официанткой и ненормальной феей.
— Вы… — ахнула я и взмолилась, протягивая к ней руки: — Пожалуйста, верните меня… прошу вас. Я всё что угодно…
— Третье желание, Катя? — усмехнулась Эрхаза.
Я стерла слезы и с вызовом взглянула на женщину.
— Вы обманули меня.
— Неправда.
— Меня поцеловал Грей. Не элв.
— Но Грей и есть элв, — отозвалась фея. — Ты никогда не думала, почему он так ненавидит элвов, а они отвечают ему тем же?
Я молчала.
— Его мать была элвой. Высокомерная, упрямая аристократка. Она очень хотела избавиться от плода, но мальчик был слишком силен. А когда родился, элва спихнула его отцу, как ненужного щенка. Грей не простил. Именно поэтому он и вызвал меня много лет назад.
Эрхаза ухмыльнулась.
— Наглый мальчишка. Такой самоуверенный и решительный. Он потребовал сделать его похожим на отца. Убрать кровь матери и всё, что с ней связано. Светлые волосы, удлинённые уши, изящное телосложение. Он хотел быть магом, как и его отец.
Я сглотнула, продолжая в упор смотреть на неё.
И надежда внутри медленно умирала.
— И я ему помогла. За это его и возненавидели элвы. Он отказался от своего рода, от семьи, предал Вечный лес. Мало того, что бастард, так еще и предатель. Но Грей всё равно оставался наполовину элвом. Тем самым, которого ты загадала в первый раз, Катя.
— Я люблю его, — беспомощно прошептала я.
— Знаю. И он тебя любит.
— Тогда…
— Я ведь так долго вела вас друг к другу, — со вздохом произнесла Эрхаза. — Так старалась, а вы упирались. Знаешь, Катя, когда живешь не одну тысячу лет, становится скучно. Жизнь других мелькает перед глазами так быстро, что не успеваешь привыкнуть к одному, как он уходит. Снова и снова. Так можно умереть со скуки. Но вы… половинки, скрашиваете мою жизнь. Разбросанные по разным мирам и временам… Вас интересно соединять, перемешивать и наблюдать, как вы двигаетесь друг к другу.
— Вы вернете меня? — с надеждой спросила я.
— Не знаю. Ты так упиралась. Да и Грей тоже хорош. Давно должен был сказать правду.
«Это точно!»
— Пожалуйста…
— Третье желание, Катя. Много даже для тебя.
— Первое, — возразила я, стирая слезу и поднимаясь. — Первое и единственное. Я хочу элва! Своего элва и любовь. Настоящую!
Фея одобрительно на меня взглянула.
— Но если так… Конфетку хочешь?
— Хочу!
Всё что угодно, чтобы вернуться.
Конфета была шоколадной. Я быстро развернула шелестящую упаковку и засунула её в рот: а вдруг она решит её отнять?
— Вы только родителям моим скажите… скажите, что я счастлива и любима.
— Обязательно.
И снова круговорот, тошнота и звон в ушах. Только я была к этому готова.
«Назад! Назад! К Грею!»
Перед глазами еще долго всё мелькало и кружилось.
А потом я услышала тихий плач.
— Люля, — с трудом прохрипела я.
Не узнала, скорее почувствовала. Уж если кто и мог в этом мире так горько плакать обо мне, то это именно она.
Плач тут же прекратился. Кровать слегка прогнулась, и на горизонте появилось заплаканное личико домовушки.
— Алари? — в голосе послышалось настоящее изумление, шок и недоверие. — Вы живы?
— Д-да. А Грей, где он?
Я с трудом приподняла голову и тут же опустила её вниз.
Силы еще не вернулись.
Такое легкое движение, а ощущение, будто я мешки ворочала.
— Я думала, что вы умерли.
— Жива, — прокряхтела, снова пытаясь приподняться. — Помоги мне.
Люля придержала меня за плечи, подложив подушки под спину.
Комната сделала небольшой кульбит и замерла, давая мне возможность отдышаться.
— Как я здесь оказалась?
— Просто появились. Из воздуха. Раз — и на кровати. И не двигаетесь. Я пыталась привести вас в чувство, но вы даже не дышали.
— Всё нормально. Ты кому-нибудь сказала?
«Не хотелось бы огорчать народ. А то мало ли, может, кто уже поминать начал», — подумала я.
— Еще нет. Вы же только… появились.
«Отлично. Значит, время здесь течет по-другому».
— Мне нужно к Эшфорту. Прямо сейчас.
«Как же он, наверное, переживает. Решил, что я пропала навсегда! Надо успокоиться, сказать, что вернулась. Что теперь никто нас не разлучит!»
— Вы с трудом сидите.
Пару раз глубоко вздохнула.
Не помогало. Лучше не стало.
— Принеси мне настойку широколиста, — велела я. — Там, в ящике.
— Уверены?
— Да.
Настойка широколиста весьма эффективное средство, которое призвано быстро восстановить силы. Но зато потом придется сутки отлеживаться.
Но это неважно. Самое главное — найти Грея и всё ему рассказать. И как можно быстрее, пока он не наделал глупостей.
Настойка слегка обожгла губы, неприятной горечью растеклась по рту. Но я даже не сморщилась, быстро допивая.
Теперь осталось только ждать.
Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на своём дыхании.
— С вами всё в порядке? — подала голос Люля.
— Да.
Она некоторое время молчала, а потом задала следующий вопрос:
— И рассказать не хотите?
— Я вернулась. Насовсем.
Еще одна короткая заминка.
— И куда же вы уходили?
Я приоткрыла один глаз и взглянула на домовушку.
— Секрет.
— Секрет и секрет. Главное, вернулись, — вздохнула Люля, аккуратно разглаживая складки покрывала.
Силы возвращались, щекоткой пробежав по коже. Вызывая счастливый вдох и мурашки по телу.
Но постепенно щекотка сменилась жаром. Словно меня запихнули в солярий, включив его на максимум.
— Ох! — простонала я, выгибаясь и цепляясь за покрывало, которое вновь измялось в моих руках.
— Говорила же, тяжело будет, — вздохнула Люля.
— Нормально, — простонала я и снова изогнулась, кусая губы, чтобы сдержать новый стон.
«Жарко! Как же жарко!»
— Да где ж нормально-то, — снова проворчала она.
Домовушка забралась в кровать. А в руках полотенце, которое Люля успела намочить. Его-то она и положила мне на лоб.
Я едва не заорала от этого контраста. Прохладная мокрая ткань и жар собственного тела.
— Уа-а-ау, — выдохнула я, зажмурившись от накатившего наслаждения.
«Так лучше! Намного лучше!»
— Можно было за льдом на кухню сходить, так на это время надо. Будем водичкой спасаться.
Я кивнула.
Осталось недолго.